Читать книгу Альфа. Взрослые сказки - Эми Мун - Страница 18

– Бежевый – не то, логотип чуть вниз, влево, нет вправо… Боже, ерунда-ерундовская…

Неискоренимая и дурная привычка – бухтеть себе под нос во время работы. Витек, программист их, постоянно с этого обхохатывался. Частенько садился рядышком на стул, щеку рукой подпирал и слушал ее. Говорил, что за час можно выловить парочку нормальных таких перлов. Все грозился, что однажды издаст сборник ее выражений и подарит на восьмое марта. Хороший парнишка, улыбчивый, в общении лёгкий…

Едва заметный флер грусти вынудил отодвинуть планшет в сторону. Милолика откинулась на удобную спинку компьютерного стула и печально вздохнула. Все-таки скучала она по коллективу.  Начальник отличный, девочки из бухгалтерии никогда не забывали на чаек-кофеек позвать, Витёк тот же… Пытался подкатить к ней в начале, но только что устроившейся на работу Милолике не хотелось отношений. Наспех заклеенное сердце еще болело, и романам на рабочем месте было объявлено твердое «нет». Витёк немножко пострадал, но потом как-то выровнялось.

А в зимнем домике над душой никто не стоял. Больше недели она днем была сама себе предоставлена. Гуляла по территории, под присмотром охраны, иногда на кухне опять колдовала, но большей частью за планшетом время проводила. Влад на ее наработки сначала скептически посматривал. Но потом заинтересовался. Иногда, как Витек, рядом присаживался. Но если тот больше шутил и смешил ее, то у Влада ни намека на улыбку. Весь собранный, серьезный, и смотрит… внимательно так.

Зато ночью, как по расписанию, Руслан его сменял. И уже никуда не уходил. Спать рядом с кем-то было непривычно. Вот что полгода одиночества делают. Милолика постоянно сбегала на другой край кровати. Отодвигалась, стоило телу получить желаемое. Да и альфа с объятьями не лез. Растягивался во весь рост, занимал сразу две трети кровати и просто выключался, а ей приходилось жаться с краешку.

Сказать, что она странно себя чувствовала, значит не сказать ничего. Ночь вместе, а днём порознь. Шикарный секс и полное моральное отчуждение. Нет, он не игнорировала ее, всегда был готов к диалогу, но… Она как будто угря руками ловила! Вроде схватилась, а он снова ускользнул. Вежливо и с поклонами.

Настроение работать пропало окончательно. Милолика глянула на часы и ужаснулась. Стрелка давно перевалила за двенадцать ночи. Все хватит уже из себя креативные идеи выжимать. Нужно голову проветрить, подышать пять минут на балкончике. Крепче спать будет. К счастью сегодня кровать в полном ее распоряжении. Сегодня вся Стая по лесу в догонялки играет. Кира этого каждый месяц, как праздника ждала…

Схватив теплый клетчатый платок, Милолика выскочила на свежий воздух.

Укуталась получше и глубоко вздохнула. Как хорошо! Полная луна запуталась в густых кронах, небо, не загрязнённое световым шумом, просто волшебное! Все в звёздах, чистых, по-осеннему ярких. Бесконечно смотреть на них можно. Решено! Вот доделает сайт и обязательно за фантастику возьмется. Давно уже с книжкой в руках не сидела. И чтобы дождь за окном, а рядом горячая чашка чая. И колени греет мягкий, любимый плед. Нужно его будет тоже забрать…

Внизу что-то хрупнуло. Милолика глянула вниз и чуть не закричала. Волк! Морду задрал и прямо на нее смотрит. Жёлтые глаза горят, как две свечки, серая шерсть серебрится под нежным светом луны.

– Руслан…

Как она его узнала, Милолика в жизни бы не ответила. Но вот Руслан, и все тут! Железная уверенность. Волк тихонько взвизгнул. Закрутился на месте, на задние лапы пару раз встал. А потом к двери рванул, только хвост дыбом.

Чувство страха и восторга сшиблись в груди, обрывая дыхание. Охрана его пустит. Он же альфа, вожак. Они обязаны подчиняться. А дверь в ее комнату – декорированная тонкая доска. Зверь ее одним плечом вынесет, даже не заметит.

Ноги предательски слабели, пока она ковыляла обратно. Он же говорил, что всю ночь отсутствовать будет! Что здесь делает?!

Как маленькой, ей захотелось лезть под кровать, когда дверь комнаты распахнулась настежь. Она видела несколько раз волчицу Киры, но эта громадина лохматая…

Охнув, Милолика вцепилась в стоящее рядом кресло.

– Пушистик, – хихикнула нервно.

Волк фыркнул и потрусил к ней. Огромные лапищи смяли бежевый ворс ковра.

– Ой!

Широкая  морда ткнулась в ноги. Черный блестящий нос сопел, пока зверь старательно обнюхивал ее.

– Охранники не заходили сюда, – интуитивно  поняла  Милолика, – Даже на второй этаж не поднимались.

Зверь довольно рыкнул. Огромные белые клыки могли перекусить ей шею, но страх исчез с первым прикосновением шершавой ленты языка к ладоням.

Ухватив  за край платка, волк осторожно потянул ее обратно на ковер. По щенячьи боднулся в живот. Толстый хвост вильнул, выдавая звериный восторг. Он хотел ласки. Смотрел на нее преданными, полными любви глазами. Скреб лапой колено.

– Очень большой пушистик, – прошептала Милолика.

Господи, да она словно ребенок в контактном зоопарке! И огромный, опасный хищник валяется в ее ногах. Урчит и ластится к ладоням. Уши торчком, хвост, как у хаски, сам весь крупный, и с широкой грудью. Лапа больше ее запястья в два раза! Настоящий вожак. И не страшный ни капли.

Послав куда подальше осторожность, Милолика обняла его за шею и зарылась в светло-серый мех пальцами. Жёлтые звериные глаза блаженно прищурились. Уложив морду ей на плечо, волк протяжно выдохнул. Хорошо!

А у нее в груди все вдруг задрожало от чувства непонятной, щекотной лёгкости. Почему-то захотелось смеяться. Вскочить на ноги и броситься в лес, играть в догонялки со зверем. Носиться по влажному, мягкому мху, пьянея от бесконечно ароматного лесного воздуха и делиться, делиться со всеми теплом, плещущим в сердце через край. Щедрыми горстями раздавать направо и налево, не требуя ничего взамен. Как в любимой книге. Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!* (прим. автора – Стругацкие "Пикник на обочине")

Мягкость звериного меха сменилась гладкостью горячей кожи. Секунда – и она обнимает за шею мужчину.

– Милолика…

Подушечка большого пальцы оставила на губах горячий след. А она  не могла оторвать восторженного взгляда от напряжённого, красивого лица и того урагана, что бушевал в жёлтых глазах. Сколько в них всего! Нежность, ласка, внимание и… Ох, она так хотела бы верить именно в это чувство…

А Руслан неторопливо стал избавлять ее от одежды. Прямо тут, на ковре. Прикасался мягко и осторожно, словно она драгоценность, которую страшно повредить неловким движением.

Лёгкая кофточка распахнулась, и мужские ладони накрыли отяжелевшую грудь. Он знал ее слабые места. И каждую ночь находил новые. Подстраивал, переделывал под себя и свои нужды. Четко объяснял, чего хочет и как часто. Но сейчас в его прикосновениях не было прежней требовательности. Как в первую их ночь альфа изучал ее. Успокаивал и гладил, заменяя страсть пронзительной, до слез, нежностью.

– Руслан…, – вздох-стон обжог губы, и Милолика первая потянулась к нему навстречу, доверчиво предлагая разделить ночь на двоих. Как же оказывается, она истосковалась по обыкновенной ласке! Чтобы обняли бережно, поцеловали, пригрели рядышком. И как волк ластился к ее ладоням, так и она потянулась вслед за мужскими. Осторожными и чуткими.

Руслан вздрогнул. Прорычал что-то непонятное и обрушил на нее новую волну нежности. Выкупал в поцелуях и тяжёлом дыхании, согрел живым теплом горячего тела. Это было так странно. И так по-настоящему.

Лёгкий укус шеи прошел почти безболезненно. Затерялся среди множества прикосновений губ и рук. Стёрся ощущением его ладони, накрывшей гладкий лобок, и первый раз она кончила не от жёстких, быстрых толчков переполненного похотью мужчины, а от мягких поглаживаний.

Сквозь полуопущенные ресницы следила, как жадно он облизывает влажные, испачканные ее соком пальцы.

– Вкусная, – проурчал довольно, – Сладкая.

Закинул ее ноги себе на плечи, приподнял за бедра и толкнулся вперёд. Гладкая головка раздвинула припухшие складочки и туго вошла в ещё дрожащую плоть. Задохнувшись от ощущений, Милолика выгнулась навстречу. Не позволил. Как не позволял раньше, продолжая контролировать каждое ее движение. Мягко насаживал на себя, скользил медленно и плавно, бесстыдно разглядывая и трогая где ему хочется. Сминал ладонями грудь, выныривал, терся блестящим от смазки членом между распахнутых навстречу ему бедер, и снова входил, плотно на всю длину, заставляя ее дрожать и стонать от удовольствия. От ощущения его крепких, надежных рук и подступающего наслаждения, что тугой пружиной закручивалось внизу живота.

– Руслан…

От тихого, полного мольбы всхлипа мужчина содрогнулся.

– Смотри на меня! – прорычал хрипло, и Милолика не могла ослушаться.

Несколько сильных, жестких выпадов и сладкая судорога выгнула тело навстречу мужчине. Альфа застонал. Задвигался быстро и часто, подхватывая и продлевая ее оргазм. Растянул до предела, вколачиваясь на полную длину и кончил, плотно прижимая их бедра. Горячая струйка стекла в ложбинку между ягодицами, когда ее мужчина отстранился.

– На кроватку, девочка, – Руслан легко и бережно подхватили ее на руки, – Хочу тебя еще…

***

Спит. Закинула свою стройную ножку на одеяло, обняла его подушку и дышит спокойно. А на открытой шее розовеет след от его укуса. Вот и все. Привязка окончательно окрепла. И запечатана повторной меткой.

Руслан глубоко вздохнул пропитанный их запахом воздух и прикрыл глаза. Ни с чем это не перепутать. И никакими словами не описать. Теперь он ее чувствует, как надо. И сможет найти, куда бы не спряталась. Разбудить бы ее сейчас и все точки над i  расставить. Так нет же. Сидит. А внутри прямо винегрет какой-то.

Он ведь даже не думал метку обновлять. Просто прибежал сюда, не в силах сдерживать зверя и желания провести с ней ночь. Но ее нежность к волку будто свела с ума, и уже мужчиной нестерпимо захотелось вернуть ей это чувство  сторицей.

И как же ярко она откликнулась! Потянулась к нему, что называется, с душой нараспашку. Послушная и ласковая девочка. И на вкус такая… сладкая! Лучше любой пироженки. До одури пробовать ее захотелось. Гладить и целовать без конца. Чтобы нежилась в его руках доверчивым котёнком, подставляла губки для поцелуев… Секс с ней всегда невероятный был. А в этот раз ещё больше особенный. Как будто они одно целое, пронизанное сотней бесконечно прочных нитей, и нет такой силы, способной их разорвать.

Плетеное кресло под пальцами захрустело. Хватит! Он слишком долго шел к поставленной цели, чтобы в последний момент свернуть в сторону. Есть то, что нужно просто забыть. Например, тяжелый железный ошейник на шее… Или ласковый, нежный шепот его имени, и вес взлохмаченной головушки на плече. Первый раз рядом заснула, сама! Все волчицы так и норовили на него залезть, а она убегала на другой конец кровати. А его почему-то вырубало в считанные минуты, и спалось как никогда сладко и спокойно… Еще пушистик ее этот. Придумала тоже…

Мобильник на столе зажужжал.

– Да! – просипел в трубку и сам на себя разозлился. С какой стати шепчет?

– Рус, потеряшки… – голос Влада звучал обеспокоенно. – О, черт, даже не знаю, как сказать.

– Как есть! – гаркнул, девушка на кровати зашевелилась.

– Они, хм… Успокоились. Мелкий пожрал сегодня нормально. Остальные притихли. Кто спит, кто тоже в миске пасется.

– Что вы им давали?

– Да ничего нового! Успокоительные и витамины. Родственники их навещали, по расписанию… Блядь, цирк с конями.

– Перепроверь дозировки. Упаковки тоже, может на другую фирму перешли. Да не маленький, сам знаешь. И еще, – он глубоко вздохнул, выравнивая почему-то вздрогнувший голос, – займись организацией полного сбора Стаи. Время сделать официальное заявление о свадьбе.

– Рус! Не…

Но он уже нажал отбой.

– О какой свадьбе?

Серо-зеленые глаза смотрели настороженно и внимательно. А на самом донышке надежда. Такая искренняя и чистая. Хрупкая. Одно слово – и разлетится в дребезги. И от этого взгляда под сердцем зашевелилось гадкое, до тошноты, предчувствие. Как будто он стоял над пропастью. Огромной, до самого горизонта. Хотелось отпрянуть, развернуться и бежать подальше от края, но он смотрел вниз, а в спину толкали обязательства. Тихонько нашептывали, как много усилий было потрачено на Стаю. И что вся его жизнь была сосредоточена в ней, а больше ни для чего места не осталось.

Короткий вдох, и он шагнул вперед.

– О моей свадьбе.

Не дура. С ходу интонацию голоса поняла. Вон как щеки побледнели. Вся сжалась, одеяло, теплое, чтоб его, к груди притиснула. Последние, сладкие секунды неведения искрошились в пыль.

– Т… Твоей?

– Моей, Милолика. Моей и Кристины.  Вы скоро познакомитесь.

Он даже ждал ее истерики. Обвинений и горючих слез, но девочка не стала донимать его визгами. Только побледнела, как полотно и в глазах… будто умерло что-то. И у него внутри тоже… Еще совершенно не понятное, неоформленное, но дорогое безмерно, и не заполнить эту жадную пустоту ничем.

– На цепь теперь посадишь? – поинтересовалась глухо. А губы так и прыгают. Уже белые совсем, ни кровинки. Но держится. Укуталась в одеяло и ни одного дерганья в сторону. Сидит, будто в самом деле привязанная. Знает свое место. Внутри зародилась жаркая волна злости. На все вокруг, и себя тоже.

– Обязательно, если молчать, когда нужно не научишься. А теперь собирай вещи. Нас ждет Стая.