Читать книгу Планета Самнд - Эмиль Оган - Страница 1

Глава 1. Смерть Отца

Мама плачет, издавая, стоны и рыдание, а Марии страшно. Пришел не отец с поля – а обычные крестьяне, с известием, что отца убили. Мать не только плачет, но и еще говорит слова:

– Люди его убили, злые люди, притворные люди. Они забыли бога. Для них эта сказка – и так далее.

Она была возле дома, недалеко, когда был услышан плачь и даже видела, как крестьяне, до этого, вошли домой, а потом через минуту, мама стала плакать. Войдя в дом, рядом с плачущей матерью, увидела мамину подругу, живущая соседнем домике и та, увидев Марию, указала рукой, уйти в другую комнату. Марии 12 лет. Она в комнате, которую делит с сестренкой. Старшая сестра и брат еще на поле, а младшая сестра возможно с ними, если не отпустили, поиграть с другими детьми. На это планете, дети работают, но меньше, чем взрослые. Мария, тоже с ними работает, но на этот раз, она была отпущена. В этот день у Марии, началась первая менструация. После общения с мамой, на эту тему, она вышла из дома, так как в доме было жарче. До этого мать сказала:

– Ты теперь, не просто девочка, а уже девушка и сможешь родить ребенка.

Мария глупа спросила:

– Как Мария, которая родила Иисуса?

– Нет, от человека, а не от бога – и улыбнувшись, добавила – может быть и от самого бога – шутя, ответила Руфь.

Теперь Руфь рыдает, проклиная убийц мужа, отнявшие у детей отца, бросив тем самым, их на произвол судьбы. Мария видела, как аренгост убивал землянина: аренгост может рассердиться и может ударить по голове и говорили: не боятся, воспринимать спокойно и, что это воля аренгоста, хозяина. Отца убили, и должна воспринимать, как естественный процесс. Марии непонятно: плакать или не плакать. Если будут слезы, значит: не так воспринимает смерть, как надо. Мария тоже хочет заплакать, но больше, потому что мама плачет, а мама плачет, забыв, учение аренгостов. Шестеро детей Руфь остались сиротами, без отца. Руфь после рождения Иоанны, до рождения Эсфирь, родила троих детей, двое умерли. Самому младшему, еще годик не исполнился. У Марии, две маленькие сестренки и младший брат. Скоро будет их черед отдать члена семьи. Старший брат и старшая сестра, не знают, кто именно будет продан. Аренгосты не испытывают возбуждение к женщинам землян, по этой причине, женщины рабы, не пользуются большим спросом. После смерти Айзаса, семья вожака лишилась кормильца и отдать молодого, подрастающего парня, значит, оставить семью, без пропитания. Ева и Давид, красивые близнецы, очень похожие друг на другу, и с раннего девства, всегда вместе и едины. Если, Ева выбирает быть доброй, то Давид выбирает быть храбрым и защищать сестру и Ева выбирает, то, что необходимо для развития выбора Давида. Им четырнадцать лет и многие земляне, в этом возрасте имеют семьи, и даже детей на этой планете.

Мария в это время, принимает решение, не плакать: слезы, которые желают, вырваться наружу, не смеют выйти из глазниц. Руфь, понимает, что надо быть сильной. Теперь, она мать одиночка и если покажет слабость, то враги, убившие мужа, уничтожат семью, и поэтому рыдание и стоны прекратились. Мария, чтобы не плакать, старается думать, о чем угодно и не говорить. Симону, самому младшему в семье, необходима еда и мать взяв в руки ребенка, стала кормить.

– Мария – кричит мать.

Мария, выходит из комнаты. Маме неизвестно, какие слова девочка часто повторяет про себя: нельзя плакать, нельзя плакать, нельзя плакать. На глиняном столе и на глиняной тарелке лежит еда, из местной картошки и мяса. Земляне, очень редко едят мясо, но для вожака рабов и для потомка первого проповедника на этой планете, могут, пару раз в неделю позволить блюда из мяса. Руфь решила приготовить блюда из мяса, а дети всегда с радостью уплетают мясо. Новое блюдо не вызывает аппетит. Мясо с кислим и сладким привкусом, с овощем, подобие картошки, обжаренной с зеленью. Даже эти новые вкусы, Марии, неинтересны, и как бы противны. Обычно, за столом Мария любит болтать, общаться и задавать вопросы. На этой раз, хочется молчать, не общаться. И как-то странно: мама дала еду, когда других детей нет рядом. Эсфирь с другими маленькими детьми в доме для нетрудоспособных рабов, когда их родители и старшие дети рабы на поле, а значит: обеденное время еще не настало. Они оба молчат, разве только младенец иногда, издает звук или плачь. Кажется, время как резина, может растягиваться. «Лучше живать – думает Мария – а то могу заплакать. Плакать нельзя». Не поднимая голову, с тарелки, она чувствует, что мать пристально смотрит. Мамин взгляд, как будто изучает и осуждает. Страшно что-то сказать, потому что слова могут позволить слезам вырваться наружу. Кажется, что у еды появился сладковатый оттенок, запах разложения трупа. Этот противный запах, как будто в еде, во рту и отказаться невозможно – страшнее поднять голову и посмотреть на маму. Мелкие звуки, как передвижение ложки, обычное передвижение руки, можно легко услышать. Еда заканчивается. Съедая последний кусок, Марии больше не слышны ни какие звуки. Даже младенец перестал плакать. Наверно спит – решила Мария – мама жива, мама жива. Окно, выходящие на юг, возле двери, показало солнце – это уже обеденное время и вот-вот должны прийти дети и взрослые. Из-за того, что день длиться 22 часа, рабы после обеда долго отдыхают или немного спят, после, снова принимаются за работу, до заката звезды. Надо только повернуть голову налево, чтобы увидеть лицо матери, но она это не делает, а только чуть-чуть приподнимает свою голову, от тарелки и тупа смотрит на одну точку. Вот-вот, они должны прийти – говорит она. Эта резиновое время мучает. Дверь открывает Иоанна. Девочка не знает, что отец умер.

– Привет, мама – говорит она.

Иоанне 10 лет. Судя, по веселому настроению, Иоанне неизвестно – решают все. Стоя возле двери и, повернувшись налево к не большому обеденному столу, садится на свободный стул. Мария и Руфь остаются молчаливыми, разве только Руфь исполняет свою обязанность, поставив тарелку.

– С мясом – радостно и удивленно, говорит рыжеволосая девочка, с непричёсанными, лохматыми волосами, расширив глаза, от радости.

Мария, только на пару секунд смотрит на сестренку и снова опять направляет свои глаза на прежнюю точку, «Она больше всего любит папу – говорит себе Мария – пусть пока не знает, что стало с отцом»

– Меня, Давид и Ева отправили домой, а сами идут за мной – говорит Иоанна, полу набитым ртом, направляя свой взор, то на маму, то на Марию, одновременно жуя мясо – что-то там произошло и, я не знаю: что.

Детский веселый голос, как будто пытается убить, мертвую тишину. Мария, осмеливается еще раз, посмотреть на жующую сестренку, а та, чавкая, жует, воспринимая новые вкусы. «Значит: скоро должны прийти Давид и Ева» – понимает Мария.

– Идем быстрее – слышит недалеко голос Есфирь, тоже не знающая, об умершем отце.

Скрипучая дверь открывается. Трёхлетняя девочка вбегает в комнату.

– Мама, я пить хочу – говорит девочка и протягивает руки.

Мать, идет к кувшину, набирает воду, когда опускает руки, возле двери появляются Давид и Ева. «Они все знают» – понимает Руфь, увидев их грустные, трагические лица. Девочка пьет воду и мать опустившись на колени, смотрит в глаза девочки.

– Милая – говорит она, положив свои руки, на плечики – папа умер.

Девочка не понимает слова «умер»

– А он придет сегодня домой?

– Нет – внезапно кричит Иоанна – не правда.

– Дети, папа умер.

– Нет – снова повторяет Иоанна и встает возле матери.

Иоанна плачет, находясь 20 сантиметров от матери, желая быть обнятой. Мария наблюдает. Потом, она встает рядом и кричит:

– Нельзя, нельзя плакать! Нельзя плакать!

Руфь стоит между двумя девочками и не решается кого первой обнять. Правой рукой, она почти обнимает Иоанну, а распростёртая, левая рука, ждет приближение Марии. Мария, видит плачущую сестренку, которая уже положила свою голову, на правое плечо матери и тоже приближается, но не для того, чтобы заплакать. Мария обнимает маму и громка, судорожно кричит, не позволяя слезам вырваться:

– Нельзя плакать, нельзя плакать, нельзя плакать.

Есфирь, тоже стала плакать до конца не понимая причину плача. Услышав плачь сестренки, Мария больше не может оставаться с родными, и вырвавшись из объятия матери, быстро бежит в свою комнату. Не желая, плакать, Мария на кровати забилась в клубочек и повторяет: нельзя плакать.