Читать книгу Леди Гага. Королева поп-музыки - Эмили Герберт - Страница 2

Нью-Йорк, 2005 год. Стефани Джерманотта – хорошо образованная, милая американка католичка итальянского происхождения – абсолютно не знала, чем себя занять. Впервые в жизни у нее не было четко очерченной цели. Была лишь смутная, до конца еще не осознанная мечта – стать поп-певицей. Ситуацию усугубляло еще и одиночество Стефани. Бросив престижный колледж, она поселилась в маленькой нью-йоркской квартирке. Она страстно мечтала о самостоятельности, поэтому при первой же возможности покинула родительский дом. Но для того, чтобы жить самостоятельно, нужны деньги. Так, по прошествии шести месяцев после того, как Стефани бросила «Tisch», она стала бурлеск-певицей.

Это, конечно, было совсем не то занятие, о котором мечтали Джо и Синтия. Они воспитывали своих дочерей активными членами общества, дали им прекрасное образование и рассчитывали на то, что в дальнейшем они добьются немалого успеха в жизни. Синтия и Джо достигли высокого социального положения, и несмотря на всю свою демократичность, к некоторым вещам относились, мягко говоря, без симпатии. Они не понимали, почему их старшая дочь, умница и красавица, вместо того чтобы заниматься настоящим делом, полуголой скачет по сцене. На тот момент казалось, что Стефани станет очередной жертвой нью-йоркских клубов. Она свяжется со всякими сомнительными личностями, которые надают ей пустых обещаний, наврут с три короба, а потом бросят, выжав предварительно все соки. Тогда она окончательно будет потеряна для общества.

Но это было еще не самое страшное. Хуже всего было то, что Стефани всерьез увлеклась наркотиками. Она начала употреблять кокаин. Очередную дозу ей привозили прямо домой. Находясь под кайфом, девушка часами занималась своими волосами и делала макияж. Когда действие наркотика заканчивалось, она втягивала еще несколько «дорожек», и все начиналось сначала. «Пробуждение было очень болезненным», – позже призналась Стефани.

Не стоит даже говорить о том, что подобный образ жизни был очень и очень опасен. Несмотря на то что ее зависимость от наркотиков длилась недолго и не переросла в настоящее заболевание, на тот момент складывалась далеко не лучшая ситуация.

Стефани принимала наркотики не в компании, как это обычно бывает, а в одиночестве, слушая музыку, совсем как наркоман со стажем. Для такого живого и жизнерадостного человека, каким она всегда была, подобное поведение можно назвать нехарактерным. Но ей почему-то в тот момент хотелось одиночества. Конечно, она продолжала общаться с окружающими, но в этих отношениях уже не было прежней легкости. Более того, порой Стефании хотелось сбежать ото всех на край света. Она мечтала о мире, в котором были бы лишь она, музыка и наркотики.

«Моим „кокаиновым саундтреком“ были песни „The Cure“[5], – вспоминает звезда. – Мне нравилось их творчество, нравились совершенно все композиции, но эта песня, „Никогда не хватит“, стояла на первом месте. Я нажимала реплей и слушала ее, и слушала, и слушала… Слушала все то время, что принимала кокаин, а принимала я его в огромных дозах. Смешно, не так ли? На тот момент мне казалось, что со мной все в порядке, пока однажды мои друзья не сказали мне: „Ты занимаешься этим в одиночку?“ – „Ммм… да. Только я и мое зеркало“. И это было не зеркало, в которое я смотрелась, это было зеркало, с помощью которого я вдыхала наркотик».

Позднее об этом периоде своей жизни она попытается рассказать в песни «Beautiful, Dirty, Rich» («Красивая, непристойная, богатая»). По словам самой Леди Гаги, кокаиновые годы странным образом помогли ей создать свое сценическое амплуа, оказавшее немалое влияние на весь ее образ жизни. В конце концов Леди Гага в этом плане недалеко ушла от многих талантливых деятелей искусства, которые изводили себя посредством наркотиков. Что ж, такие люди были на протяжении всей человеческой истории.

Но, скатываясь все ниже и ниже, она, тем не менее, понимала, что не хочет оказаться на дне, а тем более не хочет там остаться. Возможно, это было своего рода испытанием, которое она устроила сама себе: сможет ли она уничтожить себя, сможет ли сделать это? И ответ был «нет»! «Это были мои кокаиновые годы, – говорит Леди Гага в одном из интервью, когда речь зашла о песни „Красивая, непристойная, богатая“. – Все началось в 2005 году, и я думала, что умру. Я никогда не вдыхала наркотики только лишь для кайфа, в этом было больше от романтизма Энди Уорхола, Мика Джаггера и всех тех артистов, которых я любила. Я хотела быть такой же, как они, прожить их жизнь и понять, каким они видят окружающий мир и как пришли к своему творчеству. Я верила, что единственный способ этого добиться, – зажить их жизнью, поэтому и вела себя так».

При этом был один важный момент. Некоторые творческие люди специально принимают наркотики, либо осознанно, либо подсознательно желая погубить себя. Другие же принимают наркотики ради эксперимента, потому что им кажется, что наркотики – это здорово. Во время своего кокаинового периода Стефани умудрилась совместить оба подхода. К тому же, как она признавалась в интервью, ей очень хотелось походить на своих кумиров, приобщиться к их жизни.

«На самом деле я делала это не ради кайфа, а ради того, чтобы стать артистом, – продолжает она. – Артистом, который просыпается в половину одиннадцатого утра, вдыхает большую дозу кокаина, пишет потрясающую музыку, потом не спит три дня, переживая творческий подъем, а затем целую неделю страдает от панических атак. Это был один из самых сложных моментов в моей жизни, но я ни о чем не жалею. Тогда я не только приобрела колоссальный опыт, но и сумела разблокировать некоторые отделы своего мозга. Но я бы не советовала другим идти моим путем, даже если они ставят перед собой те же цели, что и я. На самом деле прекрасным музыкантом можно стать и без наркотиков! Всего можно добиться самостоятельно, без вспомогательных средств».

Во время этого непродолжительного, но очень важного периода в жизни будущей поп-дивы произошли серьезные изменения, которые позднее помогут малышке Стефани стать Леди Гагой. Тогда начали формироваться ее истинные вкусы и пристрастия, усиливался интерес к глэм-року[6]; помимо «The Cure» появлялось много других исполнителей, которые ей начали нравиться. Дэвид Боуи был одной из ключевых фигур: «Я постоянно слушала дома на своем плеере песню „Aladdin Sane“ („Разумный Аладдин“), – вспоминает она. – Я открывала окна, чтобы мои соседи тоже слышали ее, а сама сидела с сигаретой на карнизе. Мне нравится голос Боуи в песнях вроде „Watch That Man“ („Следите за этим мужчиной“). Мне хочется думать, что я пою, как мужчина. Я хочу, чтобы мое исполнение поражало людей, это своего рода противостояние».

Так продолжалось некоторое время: наркотики, музыка и бурлеск. Сейчас, по прошествии времени, можно сказать, что все это было необходимо для раскрытия некоторых аспектов креативной натуры Стефани. Однако родители ее тогда думали по-другому, что, впрочем, неудивительно. Они отправили дочь в престижную католическую школу при монастыре, а теперь она работает чуть ли не стриптизершей, да еще и злоупотребляет наркотиками! Что же произошло с их славной девочкой?

Джо был потрясен. Он пошел посмотреть на выступление дочери и просто не мог поверить своим глазам! Неужели на сцене сейчас выступает его малышка Стефани. Позже звезда вспоминала: «Я выступала в леопардовых трусиках-танга и черном топе. Папа думал, я сошла с ума. Не просто „она неподобающе выглядит“, „она плохая девчонка“ или „она шлюха“, он решил, что у меня поехала крыша, что из-за наркотиков я совсем потеряла рассудок и больше не отдавала отчет в своих поступках. Для моего отца это был вопрос здравомыслия».

Но кто бы посмел его винить в этом? Джо и Синтия создали прекрасную жизнь, они постоянно заботились о том, чтобы у их детей все было только самое лучшее, и им было невыносимо наблюдать за «выходками» старшей дочери. Им совершенно справедливо казалось, что такое поведение неестественно, что это сумасшествие, что ни один нормальный человек не сможет отказаться от спокойной и благополучной жизни ради крошечной квартирки и сомнительной работы. Кроме того, Стефани была чрезвычайно талантливым музыкантом. Но и эту свою способность она, казалось, тоже спокойно игнорировала. Стоило ли учиться играть на фортепиано и добиваться таких успехов, чтобы участвовать в бурлеск-шоу? Зачем нужно было поступать в «Tisch», чтобы потом его бросить, потерять вкус к жизни и так опуститься? Каким видела свое будущее их дочь?

На самом деле именно хорошие отношения с родителями и чрезмерное уважение к отцу уберегли Стефани от еще большего сумасбродства. Джо не устраивал сцен и не отчитывал дочь за употребление наркотиков, вместо этого он совершенно спокойно объяснил ей, к чему неминуемо приведет такая жизнь. «Мой отец – действительно могущественный человек, работающий в серьезной компании, – объясняет она. – И вот он однажды посмотрел на меня и сказал: „Ты по уши в дерьме, малыш“. Я посмотрела на него в ответ и подумала: „Откуда он знает, что я сейчас под кайфом?“ Он ни разу не упомянул о наркотиках, ни разу. Он просто сказал: „Любого человека, которого ты встретишь, будучи в таком состоянии, и любого друга, которого ты заведешь под кайфом, ты потеряешь“. И мы больше никогда об этом не говорили».

Это был тревожный звоночек, тот стимул, которого так ждала Стефании. А потом случился один неприятный инцидент, который окончательно открыл ей глаза на происходящее. Тогда-то она окончательно поняла, что с наркотиками надо завязывать. Стефани вспоминает: «Однажды ночью я была сильно напугана и думала, что умру. Но я все же очнулась. Этот случай помог мне стать тем, кем я являюсь сейчас. Но после той страшной ночи я вижу вещи фрагментарно и хаотично. Тогда я решила, что куда более важно уметь сосредоточенно, критически мыслить; это гораздо сильнее самого наркотика».

Но неприятие Джо образа жизни дочери было настолько сильным, что он постепенно отдалился от нее. Какое-то время он совсем с ней не общался, и для Стефани это было самым сильным наказанием. Девушка могла вынести что угодно, но пренебрежение обожаемого отца… Это было уже слишком.

«Какой бы успешной ни воспринимали меня люди, если бы отец подозвал меня к себе и сказал: „Чем ты, черт возьми, думала, когда это делала?“, – это бы разбило мне сердце. Если бы он разозлился на меня, не важно по какому поводу, – это тоже разбило бы мне сердце, – призналась Стефани, когда уже стала всемирно известной исполнительницей. – Если кто-либо подойдет ко мне и скажет: „Ты – отвратительная сучка, я ненавижу твою музыку, ты бесталанна“, – то для меня это ничего не будет значить. Ничего. Но если это скажет мой отец, для меня это будет значить очень многое. ‹…› В конце концов он пришел, и мои записи уже не имели значения, ведь он любит меня за то, кем я являюсь. Когда сегодня во время выступления я притянула к себе парня, мой отец рассмеялся. Ему это понравилось, сейчас он считает меня чудесной. И слава богу! Если бы это было не так, то вы бы увидели другую Леди Гагу».

Этот откровенный рассказ дает нам понять, какую сильную боль в то время пережила Стефани, кроме того, у нас появляется возможность осознать, откуда именно берется ее абсолютно непоколебимая уверенность в себе. Так или иначе, родители обожали Стефани, и именно благодаря их любви у нее образовался мощный запас веры в себя, веры, благодаря которой она смогла вознестись на вершину успеха в одном из самых жестоких миров на свете – в мире шоу-бизнеса. Именно благодаря вере в себя она сейчас спокойно реагирует на критику в свой адрес. Стефани всегда была настолько близка со своими родителями, что они в какой-то мере даже повлияли на выбор ею музыкального направления. Она всегда тяготела к глэм-року, но даже в этом случае с готовностью среагировала на пожелания отца, вкусы которого всегда отличались от ее собственных.

«Мой отец из Нью-Джерси и всегда был большим фанатом Брюса Спрингстина, – признается звезда. – Поэтому я тоже его большой фанат. „Thunder Road“ („Громовая дорога“) – наша любимая песня. Мне она всегда нравилась, она похожа на маленький фильм». Не это ли лучшее доказательство близости, которая зародилась между Стефани и ее отцом уже давным-давно.

Но все же выбор профессии Стефани вызывал определенные вопросы. Она занималась музыкой, но все равно была склонна к бурлеску. Когда чуть позже она стала знаменитой, эта ее склонность привлекла особое внимание СМИ. «Я была бурлеск-танцовщицей в Нью-Йорке, но никогда не выступала голой, разве что это происходило случайно, – отметила как-то Леди Гага в одном из ранних интервью. – Это было сценическим искусством. Я обычно занималась этим со своей подружкой, Леди Старлайт. Мы надевали похожие бикини и зажигали под песни „Black Sabbath“ и „Metallica“. Это были песни, от которых мы просто тащились в то время. А… да, и мы поджигали баллончик с лаком для волос!».

Леди Старлайт достаточно быстро завоевала внимание публики, но прежде чем ей это удалось, на свет появился некий музыкальный эксперимент.

Все это время Стефани достаточно медленно продвигалась к своей цели – стать поп-исполнительницей. Она начала с выступления в разных глэм-рок-группах, в том числе в «SGBand» (группа Стефани Джерманотта) и «Mackin Pulsifer», выступавших в разных уголках Нижнего Ист-сайда в Нью-Йорке. Во время первых своих появлений на публике Стефани играла на клавишных и пела, Эли Силверман была гитаристом, Алекс Бекман – барабанщиком, а Кэлвин Пиа – басистом.

Группа записала с продюсером Джо Вулпис демоверсию диска «Words» («Слова»), включившего в себя пять песен. «Нам приходилось репетировать в ужасно грязном местечке в Нижнем Ист-сайде. Это был подвал под овощным магазином, куда ведут металлические двери, вставленные прямо в тротуар, и Стефани каждый раз тащила „клавиши“ вниз по улице, прямо из своей квартиры на Ривингтон и Саффолк», – вспоминает Кэлвин Пиа. Хотя карьера Стефани и продвигалась маленькими шажками, но процесс был запущен.

Стефани приходилось по-прежнему зарабатывать деньги, танцуя в бурлеск-шоу, но она не стояла на месте и постоянно развивалась. В 2005 году она участвовала в «The UltraViolet Live», где исполнила композиции «Captivated» («Плененная») и «Electric Kiss» («Волнующий поцелуй»). 20 января 2006 года «SGBand» выступали на «Bitter End», где было продано много копий демоверсии альбома «Words», а в марте того же года она продала свою первую долгоиграющую пластинку «Red and Blue» («Красное и синее»).

Видео одного из выступлений на «Bitte End», где Стефани поет песню «D’yer Maker» («Ты ее заставил») группы «Led Zeppelin», было выложено на «YouTube». В исполнительнице совершенно невозможно узнать ту яркую диву, в которую Стефани превратится позднее. Тогда она выглядела совершенно обычно. Ее длинные, темные от природы волосы слегка взъерошены; одета она в легинсы и майку.

Группа в том составе уже канула в Лету – распалась к середине 2006 года. Кэлвин Пиа, который отыскал старую запись и выложил ее в Сеть, присоединился к группе «Akudama», в то время как Алекс Бэкман продолжал сотрудничать с «Mem».

Никто из участников группы не радовался успеху своего бывшего соавтора, о чем Пиа как-то сообщил в Сети. На сайте группы «Akudama», куда видео было загружено раньше «YouTube», появился следующий комментарий: «Келвину Пиа, права на песни которого полностью принадлежат „Akudama“, улыбнулась удача оказаться перед камерами на одной сцене с той, кому предстоит в будущем стать мега-звездой – Леди Гагой. Всем гагаманам видео может показаться пресным. Зрелище по увлекательности может сравниться со сценой, в которой Генри Фонда[7] собирает чернику, а это, клянусь всеми святыми, десять баллов из десяти, согласно критериям „Bitter End“. Наслаждайтесь!»

В девятнадцать лет Стефани удалось совершить первый, хотя еще и небольшой, прорыв. Правда, в конечном итоге все это закончилось ничем. Л. А. Рейд, председатель «Island Def Jam Music Group», услышал Стефани, когда она пела в коридоре его офиса, и сразу же привел ее на «Def Jam Recordings».

Сотрудничество, однако, продлилось недолго: через три месяца Стефани ушла. Но за это время ей удалось завязать полезные знакомства; она встретила исполнителя и продюсера РедВана, тоже связанного с Л. А. Рейдом. Этот момент оказался поворотным в карьере Стефании. Она начала работать с настоящими профессионалами, с которыми познакомилась на студии. Возможно, в те дни Стефани сама еще не осознавала, что уже находится на полпути к славе.

Для РедВана это тоже было началом плодотворного сотрудничества. Несмотря на то что до встречи со Стефани он был уже достаточно известным музыкантом, это знакомство и для него тоже открыло дверь в другой мир. «Я познакомился с ней благодаря тому, что был связан с ребятами из „New Heights“, которые ее продюсировали, – позднее вспоминал РедВан. – Когда мы начали вместе работать, ее только что выпихнули из другой студии. Мой менеджер позвонил мне и сказал: „Тебе необходимо встретиться с этой девчонкой, она просто великолепный исполнитель“. А если человек действительно прекрасный музыкант, то мне неважно, есть ли у него контракт. В первый же день совместной работы у нас родилась песня „Boys, Boys, Boys»“ („Мальчики, мальчики, мальчики“). Мы сразу поладили».

РедВан оказал огромное влияние на ранний этап развития карьеры Стефани. Позднее он познакомил ее с Эйконом, о котором мы расскажем чуть позже.

РедВан – очень необычный человек, ведь у него марокканские и шведские корни. Согласитесь, далеко не каждый может похвастаться тем, что имеет отношение сразу к двум таким разным культурам. Он, как и Стефани, потратил годы на то, чтобы добиться успеха, но потом прямо-таки ворвался в поп-индустрию со своим хитом «Bamboo» («Бамбу»), ставшим официальным гимном Чемпионата мира по футболу 2006 года. Примерно в это же время он познакомился со Стефани.

«Я начал играть на музыкальных инструментах и петь еще в Марокко, вместе с родственниками. В шестнадцать лет я решил, что хочу зарабатывать себе на жизнь именно музыкой, – позднее вспоминал он. – Когда я впервые услышал группу „Europe“, мне захотелось стать рок-звездой. Я уговорил родителей отпустить меня в Швецию, где всегда создавалось много хорошей, качественной музыки. Когда мне исполнилось девятнадцать, я отправился в Швецию вместе с одним из своих друзей, поехал на встречу своей мечте. Я никого там не знал, поэтому мне пришлось начинать с нуля. В Швеции я очень много учился и играл в различных группах».

Во многом его дальнейший путь был схож с долей, выпавшей Леди Гаге: они оба начинали как исполнители, затем нашли себя как композиторы, сочинявшие музыку для других поп-звезд (хотя в случае со Стефани она почти сразу же оказалась на сцене). Для РедВана это было естественным развитием событий, он нашел свое призвание. «В 1995 году я перестал играть на гитаре и петь. Я стал продюсером, начал писать песни для других, – продолжает он свой рассказ. – В то время я познакомился с одним парнем, которого звали Рами (Якуб), который позднее стал партнером Макса Мартина. Я встретил его на вечеринке в честь его дня рождения, после которой мы и начали общаться. Поэтому, решив стать продюсером, я первым делом позвонил ему и дал послушать песни, которые сочинил за это время. В итоге мы решили объединить усилия. Именно он показал мне, как работать с компьютерными программами».

Это был союз, обреченный на успех. С самого начала Стефани и РедВан отлично поладили. И хотя на тот момент РедВан был более популярен, это все равно был союз равных. Стефани получила классическое музыкальное образование и точно знала, чего хочет. Когда они затеяли совместный проект, то быстро поняли, что вдвоем намного сильнее, чем поодиночке. «Мы творим вместе, – объясняет РедВан. – Мы не разделяем обязанности, не существуем по отдельности, нет, мы вместе делаем общее дело, с нуля создаем музыку. Она участвует в процессе на всех этапах: начиная с написания песни и кончая мгновением, когда наконец-то рождается готовый продукт. Конечно, Стефани мне доверяет, она профессионал, и поэтому все время работает над собой. Она очень талантливая, но постоянно хочет стать еще лучше. Некоторые исполнители стараются всё и вся контролировать, но это убивает всю магию. С ней совсем не так».

В качестве примера он рассказывает историю о том, как они вместе написали песню «Just Dance» («Просто танцуй»). «Я начал с нескольких нот на синтезаторе: „Ду-ду-ду, ду-ду-ду-ду-ду…“, добавил несколько аккордов и потом, конечно, ударные, – рассказывает он. – Синтия постоянно напевала, пока мы создавали трек. Мы переставляли части мелодии туда и сюда, а затем перешли к словам. Задумались о том, каким должен быть припев, и пока напевали „Просто танцуй“. Музыка была готова, но текста песни не было. Когда пришел парень из студии, он сказал: „Нет, ничего не меняйте, оставьте все как есть, идеально: „Ду, ду, ду…

просто танцуй“. Самое смешное, что мы написали песню всего за час – это было настоящее волшебство».

Когда Стефани исполнилось двадцать лет, она повстречала еще одного человека, оказавшего большое влияние на ее жизнь, – Леди Старлайт, диджея и артистку бурлеска (о ней уже упоминалось выше). Именно она сыграла ключевую роль в превращении девушки Стефани в Леди Гагу.

Леди Старлайт была старше Стефани более чем на десять лет. Когда-то ее единственным достоянием был созданный с нуля образ, совсем как сейчас у ее юной протеже.

Леди Старлайт, настоящее имя которой Колин Мартин, родилась 23 декабря 1975 года. За свою пока еще не очень долгую жизнь чем ей только ни приходилось заниматься: она была диджеем, танцовщицей, писателем, дизайнером… Как и Стефани, она всерьез увлекалась глэм-роком, большое внимание уделяла своему внешнему виду и была готова на все ради достижения своих целей. В свое время она также выбрала себе сценический псевдоним по названию любимой песни – в ее случае в исполнении «The Sweet». В душе она всегда была актрисой, поэтому ей нравилось удивлять зрителей, показывать им что-то необычное, что-то, что запомнится надолго. Стефани сразу же подружилась с Леди Старлайт, совсем как и с РедВаном.

Именно Леди Старлайт посвятила будущую Леди Гагу в тайны исполнительского искусства. «Я никогда не думала ни о чем подобном до встречи с Леди Старлайт, – вспоминает Стефани. – Она как-то сказала: „Это не совсем концерт и не совсем шоу, это настоящее искусство. Когда ты выходишь на сцену, ты не просто поешь, ты создаешь что-то прекрасное“. И однажды она просто открыла мне глаза на то, что я уже делала. Я начала чаще анализировать свое поведение и пыталась теперь все делать несколько иначе. Вот чем мы в действительности занимались».

Леди Старлайт сразу прониклась симпатией к юной певице. Ей казалось, что перед ней стоит ее копия. Каждый раз, встречаясь со Стефани, она вспоминала себя в то время, когда ей тоже было двадцать лет. Леди Старлайт из всех сил старалась помочь Стефани найти себя, развиваться в выбранном ею направлении.

На самом деле у Стефани был большой потенциал, и, чтобы реализовать его, ей нужна была помощь лишь немногих людей. В конечном итоге сложится квартет: РедВан, Леди Старлайт, Роб Фусари и Эйкон.

После прорыва Гаги Леди Старлайт отметила в одном из интервью: «Я на одиннадцать лет старше Стефани, поэтому вижу себя в роли ее наставницы. Я для Стефании, как Энджи Боуи для Дэвида Боуи. Энджи создала незабываемый образ Дэвида, она мой кумир».

Энджи и Дэвид Боуи были супружеской парой, и в отношениях Стефани и Леди Старлайт тоже было что-то от любовного романа. «Это была волшебная связь, с самого начала нам трудно было расстаться, – вспоминала об их первой встрече Леди Старлайт. – Я организовала вечеринку на Манхэттене с танцорами гоу-гоу[8] и выступлениями артистов, и Стефани пришла просто оттянуться. Помню, что она просто фонтанировала идеями, и мы сразу же начали общаться и до сих пор никак не можем остановиться».

Разговаривали они обо всем. На тот момент Стефани волновала в первую очередь музыка. Одежда, сценические костюмы, всевозможные элементы эстрадного шоу для нее отошли на второй план. Именно тогда Стефани начала двигаться в желаемом направлении, а Леди Старлайт была счастлива ей в этом помочь.

С того момента внешний вид Стефани начал радикально меняться. Она перекрасила темные волосы в более светлый оттенок, вместо прически с начесом носила теперь аккуратную укладку. Зато одежда ее была суперэкстравагантна.

Что же касается музыки, то она отточила свое мастерство, не изменив при этом эксцентричную манеру исполнения. Стефани стала уходить на второй план, уступая место Леди Гаге. Стало ясно, что вскоре в жизни певицы произойдут радикальные изменения.

«Мы были очень креативными, но наши наряды часто слипались от клея, – вспоминает Леди Старлайт. – Иногда они разваливались прямо во время выступления. Но уже тогда было очевидно, что Гага станет знаменитой. Она была полностью сконцентрирована на любимом деле. Знаю, она рассказывала о том времени, когда сильно увлекалась наркотиками, но к моменту нашей встречи с ними было покончено. На тот момент у нее не было времени даже на парней».

Можно с уверенностью сказать, что Стефани в ту пору уже начала свое восхождение на музыкальный олимп, а Леди Старлайт существенным образом повлияла на нее, помогла подняться вверх как можно быстрее. Во-первых, она какое-то время жила в Англии и многое знала об уличной музыке и модных музыкальных направлениях, господствовавших в те годы на британских сценах. Она поделилась своими знаниями со Стефани, которая не преминула ими воспользоваться. «Я прожила два года в Англии и осталась бы там навсегда, если бы у меня была рабочая виза, – призналась как-то Леди Старлайт. – Именно там я начала коллекционировать винил и влюбилась в музыку семидесятых. И я знаю, что моя любовь ко всему британскому передалась Гаге».

Пока Стефани разбиралась в своих музыкальных предпочтениях, Леди Старлайт постоянно знакомила ее с новыми исполнителями. Любимым был трек «Hey Little Girl» («Эй, девчоночка»), исполненный «Heavy Metal Kids». «Леди Старлайт познакомила меня с этой глэм-метал-группой, – вспоминает Стефани. – Глэм оказал на меня большое влияние, он вообще лежит в основе всего, что я так люблю: кабаре, бурлеск, металл, рок. Я обожаю Кокни Ребел, „T. Rex“… Марк Болан носил костюм для подводного плавания, покрытый зеркалами, – вот откуда ко мне пришел образ костюма, похожего на диско-шар. Именно этот костюм навсегда изменил мою жизнь».

Воистину, Стефани была уже на пороге славы.

Надо сказать, что этих женщин объединяло не только их итальянское происхождение. Леди Старлайт на самом деле очень хорошо понимала, насколько тяжело приходилось родителям Стефани (которые, правда, к тому времени уже смирились с новым образом жизни дочери), так как ей самой пришлось пройти через что-то подобное. «Они ‹Джо и Синтия› всегда и во всем поддерживали дочь, – говорит Леди Старлайт. – Поначалу было непросто, так как отец Стефани – итальянец, также как и мой папа. Последнее, на что он хотел бы смотреть в этой жизни, так это на свою дочь в костюме танцовщицы гоу-гоу».

Несмотря на то что карьера Стефани шла в гору и она уже не зарабатывала себе на жизнь бурлеск-танцами, на ее сценических костюмах и повседневных нарядах это никак не отразилось. Ведь сама суть бурлеска – шокировать и развлекать публику. Этот прием Стефани усвоила еще тогда, когда зарабатывала себе на жизнь, выступая в многочисленных нью-йоркских клубах, и прибегает к нему по сей день.

Однако следует понимать, что прорыв свой Стефании совершила во многом благодаря старому, как этот мир, трюку. Она осознала, что секс – отличная приманка для покупателей. (Впрочем, это ровным счетом ничего не значит и ни в коей мере не умаляет достоинств Леди Гаги как певицы. Она действительно очень талантлива и в полной мере заслужила свою славу. Очевидно, что она пришла на эстраду надолго.)

Это случилось как-то само собой. Однажды Стефани должна была выступать перед чуть более сложной, чем обычно, публикой, и для того, чтобы привлечь внимание, ей пришлось прибегнуть к отчаянным мерам. «Я исполняла новые песни, и на мне был сногсшибательный наряд, – позднее вспоминала она. – Я села, откашлялась и стала ждать, когда народ замолчит. Там была куча ребят из студенческого братства „The West Village“, которые никак не унимались. Я не собиралась начинать петь, пока они не прекратят болтать… и стала раздеваться. И вот уже я сижу за фортепиано в одном нижнем белье. Все замолчали».

Лишь спустя какое-то время, по словам самой Стефани, она превратилась в Леди Гагу, ведь ей нужно было еще привыкнуть к новому имени, которое в будущем станет всемирно известным. «Тогда я поняла, каким поп-исполнителем хочу стать, – продолжает звезда. – Именно там, именно в тот момент… Тогда мне показалось, что я совершила прорыв, встала на новую ступень. Если говорить об этом сейчас, то все кажется страшной чушью. Но вряд ли те, кого не было в том зале, могут судить о важности момента. Вы думаете: „Ну и что? Она просто сняла одежду и продала что-то с помощью секса“. Ведь так? Но в том момент, в том месте и перед той аудиторией я на самом деле демонстрировала что-то радикально новое».

Может быть, и так. Но впервые все эти годы работы в жанре бурлеска, когда она оттачивала свое мастерство, изучала все премудрости искусства эстрадного исполнения и устанавливала связи с полезными людьми, начали приносить свои плоды. У Стефани были проблемы с наркотиками, но теперь со всем этим – кроме вечеринок, как признается звезда, – было покончено. Еще пару лет назад до этого Джо и Синтия переживали, что их некогда одаренная дочь становилась все больше похожа на классическую неудачницу, но теперь все изменилось. Стефании превращалась в звезду мирового масштаба.

Однако для полной картинки тех лет недостает двух фрагментов. Речь идет о Робе Фусари и Эйконе. Они стали своего рода катализатором мирового успеха Стефани. Например, именно Роб дал ей новое имя.

Однако Стефани еще с ним не знакома, и она пока даже не догадывается о том, какой важный шаг ей предстоит совершить. Чтобы стать суперзвездой, необходимо обладать такими качествами, как храбрость, целеустремленность и решительность, а также иметь истинный талант. У Стефании всего этого было с лихвой, и ее судьба была предрешена.