Читать книгу Нити судьбы. По ту сторону барьера - Эмили Ли - Страница 3

Ежедневная рутина затянула её. За дни, проведенные здесь, она достаточно хорошо узнала город и легко в нем ориентировалась. С утра она предпочитала работать в саду. Это было главное достояние Изимы. В нем они выращивали лечебные растения, как и растения, которые потребляли в пищу, а также овощи и фрукты. Женщины, которые ухаживали за садом, тепло приняли в свой коллектив. Время за работой под хихиканье изимок, обсуждение сплетен и местных мужчин пролетало незаметно. К полудню, когда солнце начинало невыносимо печь, Лайя приходила в лечебницу. Раненые практически полностью восстановились, но им все равно иногда была нужна её помощь. Да и новые зелья надо было изготовить. Запасов у Лоры было немного. Видимо, та всегда обходилась своей магией. Возможности у Лайи в этом деле были не такие впечатляющие, поэтому приходилось активно заниматься зельеварением.

Фенриса она в течение дня почти не видела. Он проводил всё время наверху, прохаживаясь по стене, обходя город по кругу. Сначала охрана нервничала, а потом привыкла и уже не обращала на него внимание.

Брата она замечала или на стене рядом с Фенрисом, или одного, стоящего в дозоре. У него было одно место, где он часто любил стоять. Охрана уже привыкла видеть его там и даже перестала заступать на тот пост, зная, что там всегда стоит чужак и следит за обстановкой.

Чон был занят всегда. Он обследовал все жилые дома и организовал починку, немного перестроил укрытие, в котором прятались женщины и дети, когда возникала угроза нападения. Калиб и Питер, которые раньше были при Лоре, стали его постоянными спутниками. Мужчины подружились, вместе решая текущие проблемы города. Периодически к ним присоединялись Стив, Трим и Брюк. Город днем оживал, как и люди, которые тут жили. Энтузиазм Чонсока вдохновлял всех. Они верили ему и охотно помогали.

Звуки жизнедеятельности людей привлекали нечисть. За последнее время было несколько попыток наргсов прорваться, но слаженная команда бойцов под предводительством Чонсока и прикрытием мага сразу пресекала эти попытки, не оставляя ни одного шанса забраться внутрь.

Сама Лора так и не появилась в общем зале и вообще никак не участвовала в жизни города. Она замкнулась и не выходила из своей комнаты. Леонис приносила ей еду, отводила её в купальню, выводила на прогулку. Лора послушно шла за дочерью, но сама не проявляла никакого интереса ни к чему. Разговаривать она ни с кем не хотела, оставаясь в своем мире. Лайя не могла понять ведьму, даже немного презирала её за слабость. Лора бросила свой город, бросила людей, которые жили в нем, оставив одних, без защиты, бросила свою дочь, которая была простым человеком.

С Леонис Лайя так и не нашла общий язык. Девчонка за что-то люто ненавидела её, собственно, и сама Лайя испытывала неприязнь к изимке. Так что их чувства были взаимны. Чего не скажешь про изимку и Тэмина. Лайя не стала спрашивать, что произошло между ней и Чонсоком, но при виде воина Леонис спешила уйти, особенно если тот подходил к Тэмину, возле которого упрямая девчонка всегда крутилась. Тэмин научился никак не реагировать на её присутствие, но, видимо, Леонис не собиралась сдаваться и продолжала упрямо навязывать ему своё общество. Это уже стало излюбленной темой сплетен у женщин в саду. Они каждый день обсуждали, что утворила Леонис и как её отшил светловолосый чужак. Оттуда же Лайя и узнавала все новости про брата. А также бесконечные ахи и охи на тему, что сказал Чонсок, во что сегодня одет, куда он пошел, на кого он посмотрел, с кем из женщин заговорил, что ел, как мужественно он выглядел с мечом в бою, каким сильным был, когда что-то помогал перенести и тому подобное… до бесконечности. Весь день воина, расписанный по минутам, Лайя слышала из уст болтливых женщин. Чонсок был самым желанным мужчиной, и каждая мечтала стать его избранницей. Возможно, Тэмина ждала такая же участь, но Леонис не давала соперницам ни единого шанса приблизиться и заговорить с ним. Про эльфа изимки при ней не сплетничали, знали, что ведьма и маг встречаются. Лайя подозревала, что как только она уходила в лечебницу, начинались разговоры и про него. Но здравый смысл всем верно подсказывал, что флиртовать с эльфом при живой ведьме подобно смерти, поэтому в его сторону никто не смотрел.

Охотников не посылали за черту. Чонсок не хотел рисковать людьми. Летом можно было обходиться одними овощами и фруктами, хотя по мясу Лайя очень скучала. При мысли о жарком, которое она ела в Трекании у Пита, её рот сразу наполнялся слюной. Сама Трекания вызывала у неё светлые чувства. Лайя скучала по людям, которые жили там. По умному мальчишке. По строгому солдату. По дяде Мирку. Так его называл Лукас, так его привыкла называть и она. Они нечасто виделись раньше, но всё равно Лайя испытывала к ним привязанность. Как там её Иллинуя? И было бы интересно узнать, ищет ли Повелитель своего сына? Или Чонсок убедил своим шантажом отца оставить поиски?

Предоставленная зачастую сама себе, Лайя периодически гуляла за баррикадой в заброшенной части города. Сейчас она бродила среди нематериальных монстров и вспомнила, как однажды размышляла вслух и в шутку дала им имена. Так темная масса поделилась на Кат, Кут, Кит, Кыт. Четыре имени на сотню бродяг. Звучало дико и бредово, но это её веселило. Иногда к её забаве присоединялся Тэмин. Они соревновались, чьи монстры быстрее отпрыгнут от них. Чонсоку они про это рассказать не могли, боялись, что тот сочтет их больными. Возможно, так оно и было. Но было весело. Фенрису про эти игры необходимости говорить не было, он и сам видел их детские выходки, часто бывая в этой части города.

К ней подошел Фенрис и обнял, смотря вдаль. Он был в последнее время слишком задумчивым, но с ней делиться не спешил. Лайя знала, что когда придет время, то он расскажет всё сам. Так у них повелось.

– Фенрис, – она повернулась к нему лицом, заглядывая ему в глаза, – я думаю, мы можем освободить эти создания. Наша магия может убрать их из нашего мира и отпустить опять в недра земли.

– Я думал об этом, но сейчас не время, – Лайя удивленно на него посмотрела. Эти вихри опасны для людей, для Чонсока. Зачем рисковать? Фенрис видел её сомнения и объяснил. – Мы разрушим сдерживающую силу. Люди смогут выйти из города и дойти до эльфов. Может закончиться войной. Это принесет смерти обеим сторонам.

– Но…ты предлагаешь продолжать удерживать людей внутри силой? Кроме того, эти существа… Фенрис, я не знаю, как это объяснить, но они живые. Понимаешь? Я чувствую это. Мы должны их отпустить.

– Я не предлагаю удерживать ни людей, ни твоих Кат, Кут, Кит и Кытов силой. Но мне нужно время. Я хочу дойти до Дэйлора и постараться договориться о мире между городами. И мне нужны знания, которыми обладает мой народ. Я думаю, есть способ восстановить нарушенное равновесие и мне нужно понять, как это сделать.

– Фенрис, ты думаешь, у нас получится? – она с надеждой посмотрела на него.

– У нас должно получиться, – он поцеловал её нос. – Пора возвращаться. Темнеет.

Ужин был единственным временем, когда они могли собраться вчетвером. Впятером, мысленно поправила себя Лайя. Единственный раз в день, когда Леонис на законных основаниях могла находиться возле Тэмина, это был ужин. Кресло Лоры продолжало пустовать, но все привыкли уже к этому и не обращали внимание. Лишь иногда дочь светлой ведьмы бросала на него грустные взгляды.

Чонсок с Фенрисом обсуждали дела, а Лайя скучала и, как обычно, наблюдала за неуклюжими попытками девчонки флиртовать с Тэмином. Мысль сказать ей правду всё чаще посещала её, но это могло подорвать авторитет Чонсока, поэтому и молчала. В один из вечеров они все вместе, вчетвером, решили, что знать жителям про отношения азуров не следует. Хоть Тэмин был согласен, Лайя видела, как он замкнулся после этого. С того дня и появилась его привычка быть на посту одному, но даже это его желание грубо нарушала Леонис. В обсуждении текущих дел города Тэмин не участвовал, поэтому снова погрузился в хандру. Загруженный работой и проблемами остальных Чонсок не видел, как отдаляется от него Тэмин, и как тому грустно и одиноко. Зато видела Лайя. Она вдруг встала и обошла стол, подошла к брату со спины и обняла его, положила голову на плечо. Чонсок и Фенрис прервались и удивленно на них посмотрели.

– Погуляем?

Тэ кивнул. Она обняла его за талию, и они вышли из столовой. Лайя уже представляла, какие начнут теперь ходить сплетни, ведь то, что они с Тэмином брат и сестра тоже никто не знал. Но ей было все равно. Ему плохо и нужна её поддержка, остальное было неважно. Они вместе поднялись на стену, туда, где обычно стоял он. Охранника они отпустили, и тот с радостью побежал ужинать со всеми.

Лайя села, положила его голову к себе на плечо и принялась перебирать его волосы, как делал раньше Чонсок. В глазах у Тэмина защипало, и он шумно выдохнул, не давая волю чувствам.

– Ведьмочка, я что-то размяк, – пожаловался он сам на себя. – Мне стыдно. Правда. Это недостойно мужчины, – она не перебивала, давая ему время собраться с силами и сказать то, что он носил в себе эти долгие недели. – Но я так больше не могу. Все эти люди. Я их ненавижу. Они забирают у меня моего Чона. Но даже не это самое страшное. Я снова должен притворяться. Должен быть как все. Должен быть нормальным. Но я не хочу. Понимаешь? Я тоже имею право на любовь. Я хочу любить. Я хочу иметь возможность дотронуться до него без оглядки на то, что о нас подумают. Я как вор, который крадет минуты счастья в ночи, скрываясь ото всех. И так изо дня в день. Я непросто заперт в этих чертовых стенах, я прикован чужими ожиданиями и предрассудками. Снова. Как и в империи.

Он положил голову ей на колени, и слезы всё-таки побежали, оставляя мокрые дорожки на щеках. Она гладила его по спине, не зная, как ещё помочь ему. Со временем он успокоился и сел, снова смотря вдаль.

– Скажи ему, чтобы не ждал меня сегодня, я буду дежурить ночью. Соври что-нибудь. Всё равно. Пусть не приходит. Мне надо время. Наверное. Иди.

Она сделала, как просил брат. Чон, устав за день, поверил ей и пошел к себе.

Утром его не было за завтраком, и Лайя не смогла скрыть беспокойства, которое тут же передалось и Чонсоку и Фенрису. Они втроем поспешили к участку, где обычно сидел танэри, но там был другой человек.

– Тэмин, где он? – крикнула Лайя.

– Не знаю. Я сменил его незадолго до рассвета.

– Ты же заболел! Поэтому Тэмин и дежурил всю ночь! – удивленно воскликнул Чон при виде мужчины.

– Кто, я? Нет. Тэмин сам отпустил меня, сказал, что будет тут до рассвета. Вон, девушка подтвердит, она же с ним приходила, – он указал на Лайю рукой.

– Что случилось? – Чонсок начал паниковать. Он посмотрел на неё и развернул её к себе. – Ты же мне вчера сказала…

Лайя не собиралась его слушать, в памяти всплывала последняя ссора азуров, и как Тэ ушел, ни с кем не попрощавшись. Видимо, Чонсок тоже это вспомнил. Она уже бежала со всех ног, моля Создателя, чтобы её догадка оправдалась. Есть ещё одно место, куда он мог пойти. Западная стена была уже на горизонте, и Лайя, не замедляя ход, с разбегу по лестнице взобралась наверх.

– Где он? – спросила она охрану.

– Тэмин? Там, – показал рукой мужчина на одинокую точку вдалеке, которую практически было не различить из-за скоплений монстров. – Этот чудак там бродит с самого рассвета, как только змеи ушли, сразу и спрыгнул.

Лайя тут же перемахнула через ограждение и вовсю бежала к брату. Чонсок хотел последовать за ней, но Фенрис не дал ему это сделать.

– Он слишком далеко, это опасно. Лайя приведет его.

Тэмин стоял у каменной стены и метал кинжалы в сторону деревянного дома. Лайя подбежала и остановилась возле брата.

– Оказывается, город был большим, – будничным тоном сказал Тэмин. – В этой части дома хорошо сохранились. Внутри даже есть вещи. Люди, когда уходили, всё побросали. Вот только стена совсем в дырах, не заделать, – он показал ей рукой на огромные проемы, через который был виден лес. – Я пошуршал и насобирал приличной одежды. Не из лавки Трекании, но всё же. И посуду нашел.

Лайя села на землю, устало закрывая глаза. Она почти всю ночь не спала и переживала за него, как чувствовала, что он выкинет что-то подобное.

– Знаешь, – продолжил он, – а они мне нравятся. Кат, Кут, Кит и Кыт. И вправду семья. Теперь не только ты и я. Теперь есть и они. Они уберегут нас от людей.

– Тэ,– боль в его голосе резала её.– Тэ…

– Что? Боялась, что я уйду, не прощаясь? – он повернул к ней голову. – Я же обещал тебе, что предупрежу, если решу. Забыла? Кроме того, я слишком люблю его и не смогу оставить, как бы ни хотел.

Он принялся снова кидать кинжалы.

– Пойдем, он волнуется.

– Он заметил, что меня нет? Удивительно, – съязвил Тэмин.

– Не будь ребенком. Ты же знаешь, что он любит тебя, зачем ты так?!– укорила его сестра.

– Ладно, – примирительно согласился он. Собрал свои ножи, подобрал сумки с найденными вещами и пошел назад.

Когда они перебрались за стену, Чонсок подскочил к нему:

– Что ты там делал? Так далеко от ограждения!

– Вещи искал, – спокойно ответил Тэмин, встречая его взгляд холодным блеском своих. – И не кричи на меня. Я не твой подданный, а ты не мой Повелитель. Не здесь.

Он поставил перед ошеломленным и ничего не понимающим Чонсоком вещи, которые добыл, и ушел.

Тэмин стащил бутылку вина с кухни. Зашел в купальню и забрался в горячую бурлящую воду прямо в одежде и с оружием. Откупорил её и отпил.

– Черт возьми, а это вкусно, кто бы мог подумать, – он отпил снова.

Вино и бессонная ночь разморила его. Тэмин прикрыл глаза и протяжно застонал, слегка подвывая в попытке изобразить волка. Получилось забавно, и он безрадостно рассмеялся. Снова отпил. А потом ещё раз.

– Леонис, – громко крикнул он,– упрямая ты девка. Выходи. Я знаю, что ты стоишь за стеной. Я же танэри. Ты забыла? Я нутром чую врага, – он пьяно засмеялся.

Девушка вышла из-за своего укрытия и остановилась перед ним. Он бесстыдно скользил по её телу взглядом, а она взволнованно задышала, приходя в трепет от его откровенных взглядов.

– Что ты хочешь от меня? – спросил он. – Почему преследуешь?

– Тебя, Тэмин. Я хочу тебя, – она посмотрела в его глаза.

– Бред какой-то, – он закрыл лицо руками и снова засмеялся.

– Это не бред, – она шагнула к нему в воду. Одежда тут же промокла, облегая все тело. Она убрала его руки от лица, заставляя посмотреть на себя. Он увидел, что на ней нет нижнего белья, и догадался, что она специально его не одела. – Я ничего от тебя не требую, можешь любить свою ведьму, если тебе так хочется. Это ничего не меняет. Просто будь со мной. Мне этого достаточно.

Он смотрел на неё и её красивое тело и искал внутри у себя отклик. Может, это и есть решение его проблемы? Он позволил ей стянуть с него рубашку и провести рукой по груди. Она прижалась к нему и потянулась за поцелуем, и он ярко, в красках, представил, как сейчас их губы соединятся. Стало тошно. В последний момент он отвернулся и устало произнес:

– Я не хочу тебя Леонис. И никогда не хотел. Перестань ходить за мной.

Девушка не могла поверить своим ушам. Ведь почти всё получилось!

– Но…этого не может быть,– она с силой развернула его на себя,– почему?

– Не заставляй меня силой выставлять тебя отсюда, – его глаза холодно и зло заблестели. – Я тебе обещаю, что если ещё раз застану тебя за подглядыванием, то выкину за стену, – сказал он. – Поняла?

Она отпрянула, зная, что он говорит серьезно и сдержит своё обещание. И дело было не только в подглядывании. Он не простил ей то, что она бросила их там умирать, как и не простил ей намерения добыть сведения из эльфа. Всё это так ясно читалось в его глазах. Веселого улыбчивого парня перед ней больше не было. Стоял чужак с холодными глазами убийцы. Ослепленная его красотой, она не заметила главного. Он не друг ей, как и не друг им всем. Он вместе с ними только до тех пор, пока ему выгодно. Находиться рядом с ним ей стало жутко. Она прикрыла просвечивающуюся сквозь намокшую ткань грудь и, подхватив полотенце, убежала.

Оставшись один, Тэмин допил вино, закрыл глаза и устало откинул голову на край водоема. Почувствовав чужое присутствие, раздражение охватило его с новой силой. Он достал из-за пояса намокший кинжал и с громким лязгом опустил его на каменный пол, так и не открывая глаз.

– Леонис! Не испытывай мою добродетель. Считаю до трех. Если ты не уберешься, этот нож будет у тебя между глаз. Причем я попаду даже с закрытыми глазами. Один. Два.

– Амэнэ…

Тэмин открыл глаза и посмотрел на Чонсока.

– А, это ты? – разочарованно протянул Тэмин.– Что случилось? Почему пришел? Монстры напали? Или дракон прилетел? Нужна помощь? – воин присел у края воды, Тэмин снова откинул голову и закрыл глаза. – Тебе разве не надо идти по делам?

– Надо, – раздался тихий голос воина.

– Не смею задерживать, – усмехнулся Тэмин.

– Но я хотел побыть с тобой.

– Побудешь ночью. Мы живем в одной комнате. Забыл?

– Зачем ты так? Почему ведешь себя так со мной?

– А как надо себя вести? – разозлился Тэмин, выпуская свой сдерживаемый неделями гнев на свободу. – Почтительно? Влюбленно? По-дружески? Или в зависимости от обстоятельств и страны нахождения?

Он никогда ничего не предъявлял Чонсоку. Тэмин всегда следовал за ним, охранял и оберегал, старался делать так, как он хочет. Принимал его любым. И простым воином, и Повелителем. Ему было важно просто быть рядом. Тэмин и сам не понимал, почему ему теперь этого оказалось недостаточно. Возможно, вдохнув свободы и зачерпнув счастье от открытого проявления чувств, он был уже не согласен ни на что другое. Сейчас мысль прятаться и скрываться была глубоко противна ему.

– Что ты хочешь от меня? – закричал Чонсок.– Чтобы я всем рассказал о наших отношениях? Ты же сам был согласен, что это неразумно! Это поставит под удар наш с Фенрисом план!

– Ах, ваш с Фенрисом план! – съязвил он. – Ну, теперь всё понятно! И как долго вы будете его реализовывать? А может тебе для лучшего результата и для большего закрепления авторитета жениться на одной из тех женщин, которые увиваются за тобой?! Что такого? Я подожду, ничего страшного! Мне вот только непонятно, если мы с тобой пришли к тому, от чего бежали, какой смысл было оставлять Азуриан? Там я хотя бы был свободен в перемещениях!

– Всё сказал? – зло проговорил Чонсок, повышая голос.

– Не всё! Я тебя совершенно серьезно предупреждаю, не смей повышать на меня голос! – он угрожающе приблизился к воину. Тот спрыгнул в воду и сделал шаг к танэри, возвышаясь над ним.

– Если не перестану, то что ты мне сделаешь? – с вызовом он уставился в холодные гневные глаза Тэмина.

Они стояли и сверлили друг друга взглядом. Кто первым сделал шаг, они не знали, а, может, и одновременно. Чонсок сжал до хруста в ребрах в своих объятиях Тэмина. Они нетерпеливо зарычали, кусая плечи и шею друг друга. Тэмин выхватил кинжал у себя из-за пояса и, оттянув рубашку Чонсока на себя, резанул вдоль, второй рукой тут же срывая и освобождая его тело от остатков одежды. Ремень воина постигла такая же участь. Разрезанный поперек, он больше не удерживал штаны Чонсока. Тэмин откинул кинжал, отстегнул пояс с остальным оружием и зашвырнул его подальше от воды. Их губы встретились и уже не могли расстаться.

– Мой, – зло прохрипел Тэмин и резко дернул Чона за волосы, стягивая их на затылке. В глазах не было ни нежности, ни любви, лишь холодная сталь убийцы. – Ты – мой! – он снова притянул его к себе, яростно целуя. Из груди вырвался стон, больше похожий на рычание зверя.

–Тхарамэ, – прошептал в ответ Чонсок.

–Тхарамэ….

***

Тэмин лежал в объятиях Чонсока и сонно водил по его руке.

– Как нам теперь дойти до комнаты? – спросил Чон, обеспокоенно смотря на остатки одежды, которые валялись кругом, порезанные и разорванные в порывах страсти.

– Да уж, нехорошо получилось. И Леонис я прогнал, сейчас бы пригодилась. Одежду б принесла.

– Что у тебя с ней?

– Да, всё то же. В этот раз, правда, её меры были совсем отчаянные,– засмеялся он. – Но, думаю, больше ко мне не сунется.

Чон нахмурился и сердито поджал губы.

– Вооооот, – протянул танэри, – представь, что я каждый день испытываю, когда на тебя вешается толпа этих женщин.

– У них нет шансов, – улыбнулся ему Чон, а потом серьезно добавил. – Надо избежать войны с эльфами и сообща найти способ восстановить равновесие. Это поможет сделать землю пригодной для жизни. Когда всё получится, мы уйдем туда, куда захочешь. Мне всё равно где жить, лишь бы это место было безопасно. Мне тоже не нравится снова скрываться, но так нужно.

– Тэ, ты здесь? – раздался голос Лайи.

Чон погрузился в воду по шею, а Тэмин, наоборот, вынырнул до пояса:

– Лайя, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Принеси, пожалуйста, из моей комнаты мне и Чонсоку одежду.

– Зачем? – спросила из соседней комнаты Лайя. – Что случилось с ва…-она осеклась на полуслове, видимо, представляя, что именно случилось.

– Я хоть и не вижу, но знаю, как сильно ты покраснела, – засмеялся Тэмин.

Дверь хлопнула, и Тэмин снова подошел к Чону, попадая в его объятия.

Чонсоку надо было снова заниматься ремонтом строений, и он ушел, а Тэмин пошел к себе в комнату и завалился спать до самого вечера. За ужином Лайя заметила, что Леонис сама не своя. Молчаливая и угрюмая, по лицу было сразу понятно, что она долго плакала. Дочь ведьмы покинула зал, как только доела и больше не возвращалась.

– Что с ней? – Лайя вопросительно посмотрела на Тэмина. Тот пожал плечами. Лайя сердито уставилась на него. – Тээээ…

– Обещал выкинуть за стены города, – ответил он.

Фенрис отложил ложку и посмотрел на него из-подо лба:

– Родственнички, а можно вести себя нормально? Не конфликтуя с жителями?

Видимо, злость Тэмина, несмотря на примирение с Чонсоком, ещё не прошла. Он с силой опустил ложку, вцепился руками в край стола и, подавшись вперед, зло сузил глаза, тихим яростным шепотом сказал, смотря на эльфа:

– Может, когда к тебе в ванну запрыгнет полуголая девица и начнет предлагать себя, ты и согласишься, чтобы не конфликтовать, а я не собираюсь в этом участвовать. Жизнь во благо остальных – это же девиз магов, не людей! Так вас в башне учат?!

Лайя испугалась, что начнется скандал, и протянула руку в попытке успокоить брата, как услышала голос Чонсока:

– Она, что сделала? – его глаза округлились, и лицо приняло пугающее выражение. Лайя видела его уже несколько раз таким. Всё, что касается Тэмина, заставляет воина терять контроль и впадать в неистовство. Его ярость пылала так ярко, что ей показалось, что он сейчас загорится. Его руки сжали скатерть в кулаках.

– Мы привлекаем внимание, – спокойно сказал эльф, словно ничего не произошло. – Чон. Сядь.

Азур молча вышел. Тэмин ушел следом. Оставшись вдвоем с Фенрисом, Лайя выдохнула и откинулась на спинку стула. Эльф продолжил есть, а девушка удивленно на него посмотрела:

– Как тебе это удается?

– Что именно? – поинтересовался маг.

– Быть таким спокойным.

– Долгие годы тренировки, – просто ответил он, – а может, я просто неэмоциональный.

Лайя не могла согласиться с последним, уж она точно знала, какие страсти порой бурлят в душе у любимого.

– Как думаешь, Чон ей ничего не сделает? – вдруг забеспокоилась Лайя.

– Переживаешь за девчонку?

– Нет, конечно, – поспешно ответила она. – Но всё же мне немного жаль её. Тяжело безответно любить.

– Не знаю, не пробовал, – с деланным равнодушием сказал эльф. Лайя засмеялась и поцеловала в щеку.

– Пойдем в комнату?

– Иди, я проверю периметр и приду.

Она наклонилась, оставила на губах долгий нежный поцелуй.

– Только недолго, не хочу засыпать без тебя.

Он кивнул, и Лайя медленно побрела на улицу.

С утра она наспех приводила себя в порядок. Длинные волосы было долго и муторно расчесывать, поэтому она, немного пригладив их, заплела косу, решив, что и так сойдет. Лайя каждый раз удивлялась безупречному виду Чонсока. Никогда не видела его лохматым или небрежным. Даже при отсутствии приличной и дорогой одежды, здесь, в стенах этого города, он умудрялся выделяться среди остальных удачно подобранным сочетанием вещей. Их там во дворце этому специально учат или это у него от природы такое?

Фенрис и Чонсок уходили раньше, перед завтраком всегда совершали обход укреплений, поэтому девушка забежала за братом, подождала, пока тот соберется, и они вместе привычно пошли на завтрак. Зайдя внутрь и направляясь к своему месту, она сразу заметила перемены. Чонсок сидел теперь во главе стола на стуле Лоры. Лайя от удивления даже рот раскрыла. Смотрелся он так естественно и гармонично, словно был на своем законном месте. Правителями становятся или рождаются? Тэмин тоже заметил, для него это было такой же неожиданностью, как и для сестры. Фенрис уже сидел на своем привычном месте, только уже по правую руку не Лоры, а нового лидера Изимы. Подойдя ближе, она заметила, что стул с противоположной стороны Фенриса, по левую руку от Чона пустовал. Это место всегда занимала Леонис. Дальше уже сидели Калиб и Питер, а людей, которые раньше тут сидели, не было видно. Воин сделал приглашающий жест на стул возле себя, и Тэмин, не переводя вопросительного взгляда с друга, молча сел. Лайя осмотрелась и заметила Леонис, сидящую на значительном отдалении, рядом с другими женщинами.

– Я решил, что Калиб и Питер должны присоединиться к нашей дружной компании. Неудобно часто бегать по столовой, а так мы сразу все вопросы сможем оперативно обсуждать.

Лайя села возле Фенриса и снова бросила взгляд на девчонку, а потом на Чонсока. Она не думала, что перестановка за столом произошла добровольно. Особенно по отношению к Леонис. Но если это всё, что сделал воин в отместку дочери ведьмы, то можно облегченно выдохнуть. Так даже лучше. Не будет раздражать своим присутствием ни её, ни брата.

Мужчины обсуждали планы на день, Чонсок вынес предложение, от которого все замерли, так и не донеся ложки ко рту. Все, кроме Фенриса. По его лицу Лайя поняла, что он в курсе всех дел и планов воина. За эти недели, проведенные в Изиме, эльф и азур сблизились, вместе занимаясь общим делом.

– Я видел, как сражаются наши бойцы, и мне откровенно не нравится. Я составил список, кого хочу заменить и в ком вижу потенциал. Также я предлагаю, для этих мужчин изменить расписание. Они не должны днями гулять, ничего не делая. Калиб, набросай примерный список дел, где могут пригодиться эти люди, и обсуди с ними. Бойцы должны каждое утро тренироваться. У нас достаточно оружия, но нет навыков его использования, поэтому и так много потерь. Мы не можем всё время рассчитывать на помощь мага или ведьмы, нужно уметь самим отстаивать город и защищаться от врагов. Питер займись организацией пространства, где будут проходить тренировки.

– Но кто нас будет учить? – поинтересовался Питер, невысокий, коренастый мужчина средних лет, обладатель пышных усов и не менее пышной бороды.

– Тэмин, – ответил Чонсок. – Других вариантов я не вижу. Думаю, никто не будет спорить, что он умеет драться лучше остальных, – никто не возражал. Тэмин хоть и поменялся в лице, но промолчал. – Соберите бойцов, тех, кого я написал в списке и тех, кто сейчас в отряде, к полудню в столовой. Я сам поговорю с ними.

Лайя слушала воина и понимала к чему это. Скоро придет время, и они должны будут уйти к эльфам. Чем это все закончится – неизвестно. Лора не в состоянии помочь. Защищать себя люди должны научиться сами.

Калиб какое-то время смотрел на новый список бойцов, изучая имена, как вдруг поднял взгляд на Чона:

– Тут нет женщин, одни мужчины.

– Да, – твердо ответил он, – женщины не должны сражаться.

Лайя мысленно закатила глаза. Ох уж эти мужчины со своими предрассудками, что женщинам место на кухне. Калиб и Питер гаденько рассмеялись.

– Представляю, как расстроится Леонис, – ухмылялся Калиб.

– Я уже сообщил ей. Она станет лекарем вместо матери. Лайя научит её.

От этой новости девушка аж задохнулась, а Тэмин мстительно посмотрел на неё, помня, как она только что издевательски улыбалась при новости о том, что он будет учителем.

После завтрака, когда они вчетвером вышли, брат и сестра сразу накинулись на эльфа и Чона.

– Какого черта, я должна её учить?

– Я не собираюсь тренировать эти мешки с костями!

– Эта пигалица мне за столом успевает надоесть, а вы предлагаете находиться с ней в одном помещении часами!

– Мне плевать, что будет с этими людьми, пусть хоть сама тьма пожрет их!

Фенрис и Чонсок терпеливо пережидали бурю. Когда первые эмоции улеглись, то Фенрис заговорил спокойным убаюкивающим голосом, каким обычно успокаивают капризных детей:

– Мы должны защитить этих людей…

Лайя уже открыла рот возразить, что они никому ничего не должны, но маг поднял руку, предупреждающе останавливая, и продолжил:

– Я несколько раз видел эльфийских разведчиков в разломе у дальней западной стены. Они наблюдают за городом. Я не уверен, что монстры, ограждающие и не дающие выходить людям из Изимы, действуют так же и на моих сородичей. Но ясно только одно, это не к добру.

– Они знают? – спросил Тэмин, кивая головой в сторону помощников Чонсока.

– Нет. Не говорили, – ответил воин. – Ни к чему поднимать панику, но нужно быть готовыми. Фенрису и Лайе нужно будет скоро уходить к эльфам…

– Фенрису и Лайе? – перебил его Тэмин.– Не нам. Только им?

– Мы люди, – попытался объяснить воин, – зачем провоцировать враждебный народ? Это может плохо сказаться на результатах. Мы останемся здесь и будем ждать.

– А теперь послушайте вы оба, – он посмотрел на эльфа и Чонсока. Тэмин не кричал, он не был на эмоциях. – Мы или идем вчетвером, или не идем вообще. Я понятно изъясняюсь? Какой бы у вас там ни был план, самое время поменять его на новый, – он сложил руку в кулак и дотронулся до груди Чона, серьезно на того смотря. – Хочешь, чтобы я учил этих человечишков? Я научу! Но на этом – всё!

Он сделал шаг назад, становясь рядом с сестрой. Воин и маг устремили свои глаза к ведьме, словно прося её вразумить Тэмина.

– Согласна с Тэмином. Или вчетвером или никто никуда не пойдет, – твердо сказала она.

Брат выставил кулак, а она, не поворачиваясь, легко стукнула сверху своим.

– Вы оба – капризные и несносные, не приемлющие никакому голосу разума, дети! – психанул Фенрис, эмоционально всплескивая руками.

Лайя и Тэмин засмеялись, видя, как разозлился маг. Они обнялись, а потом вдвоем подбежали и сгребли в охапку Фенриса и Чонсока, притягивая к себе. Так и застыли вчетвером: маг, ведьма, воин и танэри, обнявшись посреди города.

***

Нововведения по отношению к отряду бойцов не все восприняли положительно. Образовалась группа недовольных, которые стали подбивать остальных, настраивая против чужака, что незаметно занял место Лоры. Чонсок не дал возможности расколоть город на две части и решил проблему по-своему. Он предложил тем смутьянам, которые были зачинщиками, бой. Если они выиграют, то он добровольно и смиренно уступит бразды правления победителю. Если выиграет сам, то вопрос больше никогда не будет подниматься.

На улице сражаться было неприемлемо и для этой цели освободили большое помещение столовой. Столы сдвинули к стенам, посуду на всякий случай попрятали. Жителей Изимы судьба не баловала развлечениями, и они все с трепетом ждали этого сражения. Лайя узнала позже, что даже охрана побросала свои посты у стен и прибежала глазеть. Чонсок дрался сразу с тремя. Это было нечестно, но он сам настоял, уверенный в своих силах. Лайя знала, на что способен воин, но все равно переживала. Тэмин стоял рядом с ней и магом и наблюдал за приготовлениями. Он наклонился и шепнул ведьме в самое ухо:

– Если что-то пойдет не так, не дай причинить Чону вред. Он не должен пострадать. Я подслушал. Эти люди будут драться по-настоящему, они собираются убить его.

Лайя в ужасе открыла рот, Фенрис тоже уставился на танэри, узоры на руке мага сразу ярко запылали.

– Он знает?

– Да, – ответил Тэмин.

– Знает и всё равно согласился? – девушка не могла поверить в это безумие.

– Да. Я собирался решить проблему по-своему, но Чон мне не позволил и просил не вмешиваться.

Чонсок вышел в центр, на нем была одежда, в которой он пришел сюда из Иллинуи. Это ещё больше выделило его из собравшихся вокруг людей. Лайя видела, как собран и напряжен азур, как сильно и уверенно держит свой меч, приготовившись. Нападавшие были довольно большие и сильные мужчины. Они атаковали яростно и старались оттеснить Чонсока к стене, загнать его в ловушку. Несколько раз мечи изимцев почти коснулись тела Чона. Толпа в эти моменты в ужасе ахала. Воина многие любили и искренне переживали за него. Как бы ни старались мужчины, но победить привыкшего к сражениям и военному делу чужака им не удавалось. Они делали ошибки, часто подставлялись. Лайя видела, сколько раз Чонсок мог прервать их жизнь одним движением. Несмотря на серьезность боя, воин был намерен оставить жизнь всем троим. Через какое-то время Чонсоку удалось обезоружить сначала одного, а потом и двух остальных. Когда мужчины перешли врукопашную, воину стало явно легче. Он быстро справился со всеми тремя, вырубив их. Толпа восторженно заревела, а он тут же подскочил, приставляя палец к губам и призывая замолчать. Шумом они могли привлечь нечисть. Все сразу успокоились и стали просто счастливо улыбаться. Кто-то подбежал поздравить его, запуская цепную реакцию. И вот он уже стоит в центре, а люди обнимают его и хлопают по плечу. Каждый хотел дотронуться до своего лидера.

Тэмин хмыкнул, с улыбкой наблюдая за происходящем:

– Ну что за причуды у этой судьбы? И ведь не уйти же…

После этого случая жизнь пошла своим чередом без особых потрясений. Навыки Чонсока в области строительства очень пригодились. Западная стена стала более основательной, дома постепенно приобретали аккуратный вид. С помощью Тэмина, Лайи и Фенриса у жителей появилась новая одежда, посуда и другие мелочи, которые они добывали из глубины заброшенной части города в своих ежедневных вылазках. Мужчины, входившие в отряд бойцов, постепенно накапливали мастерство, хотя Тэмин всегда был недовольным и слишком требовательным. Танэри тихо ненавидели его же ученики, но вынужденно терпели, не желая вызывать недовольство Чонсока.

Находиться в саду Лайе стало невыносимо. Она ещё долго заставляла себя приходить туда, но постоянные оды в честь Чонсока сильно напрягали. К ним добавлялись долгие разговоры про красоту и гибкость Тэмина. Теперь, когда Леонис не крутилась возле светловолосого азура, остальные девушки поняли, что дорога открыта и их было не остановить. Их романтические бредни и плотские мечты, которые они озвучивали друг другу, включая подробные описания эротических снов с участием того или иного, Лайя хотела стереть из памяти. Когда она поймала себя на мысли, что уже сама начинает засматриваться на Чона и брата, следить, как они выглядят и куда идут, то решила, что с неё хватит. Теперь за нужными растениями в сад она посылала Леонис.

Учить изимку было непросто. Причину ненависти к себе Лайя распознала крайне быстро. Леонис продолжала видеть в ней соперницу, потому что знала, что ни с кем из женщин Тэмин не общается, кроме как с рыжей ведьмой. Леонис не перечила ей открыто, а просто мелко пакостила при каждом удобном случае. Лайя проявляла чудеса выдержки, понимая, что когда они уйдут, людям нужен будет лекарь, и поэтому терпела, хотя сама от себя не ожидала, что так надолго хватит.

Длительное отсутствие физической нагрузки беспокоило Лайю. Девушка стала каждый день приходить к концу тренировки бойцов, дожидалась, пока все покинут зал, и тренировалась уже сама или с братом. Стайки изимок каждый день подглядывали за их сражениями, любуясь, конечно, Тэмином. И сколько бы Чонсок ни отгонял их от тренировочного зала, они всегда возвращались. А если в зал приходил Чон, то была совсем беда. Работа женской половины города останавливалась. За право подсмотреть в щель за воином, женщины однажды устроили драку, после которой воин приказал строителям обследовать всё здание и закрыть все щели и окна.

В Изиме хватало красивых и молодых мужчин, но экзотическая внешность чужаков влекла женщин всех возрастов. Фенрис тренировался только за чертой города. Он уходил достаточно далеко, почти к самой разрушенной стене, ранним утром, пока солнце ещё не набирало обороты.

– Как жизнь, рыжая?– Лайя вздрогнула от неожиданности. Брат никогда не приходил в лечебницу, поэтому обеспокоенно обернулась. Тэмин подошел к ней и, поцеловав в щеку, остановился рядом.– Решил посмотреть твою обитель,– пояснил он. – Как дела с травками-муравками?

Лайя вернулась к своему занятию. Нож быстро и ловко измельчал травы.

– Утомляют,– честно призналась она,– я бы предпочла учить бойцов, чем это.

Тэмин вымыл руки, закатал рукава и, взяв нож, встал рядом и принялся помогать Лайе измельчать стебли растений, подражая её быстрым и точным движениям. Сестра благодарно улыбнулась.

– О, милая, это была бы очень плохая идея. Они бы ничему не смогли научиться, – сказал Тэмин.

– Что, неужели я настолько плоха?– она удивленно остановилась и посмотрела на него.

– Нет, ты настолько хороша,– он повернулся к ней, ухмыляясь.

Она несколько раз поморгала, соображая, что брат имеет в виду. Ничего дельного не пришло в голову, поэтому решила уточнить:

– Так что не так тогда?

– А ты иногда смотри куда-нибудь ещё, кроме красивых синих глаз эльфа, и увидишь, что ты предмет восхищения половины мужского населения,– он усмехнулся.– Твои формы привлекают.

Последнюю фразу услышала Леонис, когда вошла. Краска схлынула с её лица, а глаза с ненавистью уставились на ведьму. Травы, которые она принесла из сада, со злостью кинула на стол и ушла надевать фартук. Лайя привыкла к странному поведению девчонки и никак не отреагировала, знала, что ещё немного, и они уйдут из Изимы, оставив позади и Леонис, и Лору, и всех остальных. Зато Тэмин недовольно поморщился, явно разозлившись. Он задел растения рукой, и они упали на пол, рассыпаясь. Лайя наклонилась их поднять, но Тэмин не дал ей этого сделать, возвращая к столу для нарезки.

Леонис вернулась и увидела раскиданные растения. Злость проступила на лице изимки красными пятнами. Изимка присела и собрала листья и цветки. Взгляды, которые бросала на Лайю девчонка, красноречиво говорили о том, кого она посчитала виновницей происшествия.

Леонис присоединилась к общей работе. Воцарилось угнетающее молчание. Тэмину и Леонис было неуютно в обществе друг друга. Тэмину, потому что чувства девушки по отношению к нему всегда были написаны у неё на лице. Его это раздражало. А Леонис, потому что она эти самые чувства испытывала и ничего не могла с собой поделать. Произошедшее в купальне только усугубляло проблему.

– Я всё хотела спросить,– Лайю напрягала эта ситуация, и она захотела вовлечь брата в разговор,– есть кто-нибудь из учеников особенно успешный?

– Нет,– сразу ответил Тэмин.

– Да брось, так не бывает,– возразила она.

– Если я начну выделять кого-то, то они обленятся, а остальные возненавидят, посчитав любимчиками. А так их всех объединяет в команду одно общее чувство,– пояснил он.

– Это какое же?

– Ненависть ко мне,– он не шутил.

– Не знаю, что ты там такое с ними делаешь, что они так тебя не любят, но вот мне нравилось, как ты меня учил.

– Ну ты сравнила,– заулыбался он, а потом снова стал серьезным,– мне кажется, что это было в прошлой жизни.

В его глазах всё чаще появлялась печаль, и она понимала почему. Лайя и сама скучала по тому, что они оставили за полосой отчуждения. Она отложила нож и накрыла его руку своей, чуть сжимая. Его улыбка в ответ вышла грустной.

– Ладно, у меня скоро начнутся занятия, а я ещё не был за чертой. Может, получится что-нибудь ещё присмотреть,– он отложил нож.– Придешь сегодня на тренировку?

– Хорошо.

Он кивнул и вышел. Лайя снова осталась со своей ученицей наедине. Что-то капнуло на стол, а потом ещё раз. Леонис издала какой-то странный звук и выскочила из комнаты. В глубине лечебницы Лайя услышала всхлипы. Ведьма отложила нож и уставилась в ту сторону, куда скрылась изимка. Надо бы сказать, что Тэмин родной брат Лайи, но с другой стороны, это опять вселит в Леонис ложную надежду. Тупик какой-то. Лайя несколько раз поднимала этот вопрос на их маленьком собрании, но Чонсок ничего даже слышать не хотел. Остается только одно – терпеливо ждать, когда они покинут это место, и все разрешится само собой. Вздохнув, она снова принялась за работу.

Тэмин привычно перемахнул через ограду западной стены, поздоровавшись с охраной, и бодро прошел вперед. Оставалось не так много домов, в которых он ещё не бывал. Темные вихри при виде него превратились в монстров и привычно кружили вокруг. Отойдя чуть подальше, Тэмин громко поздоровался:

– Приветики. Ну что, Кыт, сегодня по сокращенной программе? Вот эти пару домов и назад.

Сестра называла их четырьмя именами, а для него они все были Кытами и Китами. Привычка говорить с ними появилась неожиданно, после того как он понял, что может дотронуться до них, а они до него. Он заулыбался от воспоминаний. Это случилось примерно в середине первого месяца осени. Дней десять непрерывно поливал дождь, а ветер был ледяной. На улицу люди практически перестали выходить, все работы остановились. Перемещались исключительно по делу, от одного здания до другого. Обогревать дома осенью никто не стал бы – непозволительная роскошь, ведь впереди ещё зима. Намокшую одежду сушить было негде, следовательно, свои прогулки Тэмин тоже оставил до лучших времен.

И вот он после вынужденного перерыва выбрался за ограждение и недалеко отошел от поста охраны, как почувствовал к себе осторожное прикосновение. И ещё одно. Его трогали за руки, за плечи, за спину. От ужаса у него все похолодело. Резко обернувшись, он увидел прямо перед своим лицом диковинную морду существа, которая тут же сменилась на другую и так до бесконечности. Это темные трансформирующиеся вихри касались его. Как он орал. В тот момент ему показалось, что его неприкосновенность пропала, и его сейчас разорвут. Ведь именно так они и убивали. Раздирали лапами, уродовали когтями и отгрызали челюстями. Они могли дотронуться до людей, а люди до них нет. Человеческие руки, как оружие и другие предметы проходили нематериальные тела тьмы насквозь.

Страшные мгновения складывались в секунды, Тэмин инстинктивно выкинул вперед руки, отталкивая от себя монстров. Когда его ладони уперлись в слегка прохладную субстанцию, настолько странную на ощупь, что мозг, даже спустя время, так и не смог у себя найти аналог из ранее испытанных тактильных ощущений, его крик стал ещё сильнее. Он прижал чуть покалывающие ладони к груди и зажмурил глаза, готовясь умереть. Тэмин снова усмехнулся от воспоминания. Кричал, как перепуганная девчонка.

Охрана затрубила в колокол и тут же примчались Фенрис и Лайя. Когда они подбежали к нему, Тэмин почти успокоился, но пошевелится так и не мог. Они с тревогой осматривали его, не заметив никаких повреждений и внешних угроз, принялись выспрашивать, что случилось. Тэмин смотрел, как монстры почтительно отходят от эльфа и не касаются ведьмы, и понимал, что его слова сейчас сочтут бредом. Но он не удержался и протянул руку вперед к ближайшему существу. Оно шарахнулось в сторону. Ничего не изменилось и доказывать обратное было глупо, поэтому он что-то нечленораздельно промычал про усталость и стресс и поспешил прочь за стену, а когда обернулся и увидел сожаление на мордах существ, чуть снова не закричал. Увидел сожаление! Кому о таком можно рассказать?

Несколько дней Тэмин избегал даже смотреть в ту часть города, но мучительные сомнения в собственном здравом рассудке, снова привели его за черту. Внутри всё подрагивало, но он упорно перелез через баррикаду и прошел вперед. Как и в прошлый раз его коснулись не сразу, а спустя какое-то время. Он замер, боясь пошевелиться. Ничего не происходило, никто не наносил физического урона. Наконец, Тэмин решился и протянул руку. У него снова получилось дотронуться до монстра. Ладони опять покалывало. Постепенно ужас сменился любопытством. Это стало его секретом. Он чувствовал себя особенным с ними, их общество стало привносить в его рутину разнообразие. Тогда же и появилась привычка болтать с ними. Иногда ему казалось, что они понимают его. И ведь знал, что это невозможно, но все равно продолжал относиться им, как к живым существам.

Свой секрет долго хранить не получилось. Его друзья узнали случайно. Он прогуливался неподалеку от баррикад, как услышал крики охраны, а затем и крик Чонсока. Воина он обнаружил за стеной на земле. Скорее всего, упал с высоты. Монстры трансформировались и напали на азура, хватая своими лапами, причиняя ему боль. Тэмин уже со всех ног бежал на помощь.

– А ну отошли от него!– кричал он монстрам. Танэри с силой схватил за лапу одно из существ и оторвал от ноги Чона, а вторая рука крепко держала за хвост другое существо.– Кому сказал, вон!– он раскидал их по сторонам. Ещё один монстр уже начал грызть руку воина. – Кыт! Дурная твоя башка! Фу! – Тэмин от всей души отвесил подзатыльник по тому месту, которое, скорее всего, у существа было головой.

Чонсок с ужасом смотрел на Тэмина, словно сам танэри был монстром, который собирается его убить.

– За периметр!– скомандовал Тэмин. Чону дважды повторять не пришлось.

Тэ снова оказался один в окружении темных существ. Они яростно шипели и выпускали когти, каждое мгновение меняя облик.

– Ах вы, тварюшки! Я очень и очень зол! Паскуды вы разношерстные! Наказаны! Все! Завтра не приду!– какое-то из существ дотронулось до него лапой, слегка проводя когтем по ноге, Тэмин хлопнул по лапе.– И не трогать меня!

Он фыркнул и забрался за стену. Когда Чонсок добежал до Лайи и Фенриса и прерывающимся от волнения голосом рассказал всё, что видел, в таких красках, что Тэмину и добавить было нечего. Эльф и ведьма подумали, что воин сошел с ума. Мысль оставить их с такими выводами танэри показалась заманчивой, но были же ещё другие свидетели. Массового помешательства не существует, поэтому пришлось честно признаться. Чонсок требовал сделать что-то с Тэмином, чтобы тот снова стал нормальным, потом обвинял, что это Лайя сделала его таким, и снова требовал все исправить.

Маг и ведьма погнали танэри за черту и просили снова и снова коснуться существ, пробовали повторить сами, но ничего не получалось. Материальными они становились только для него, для Тэмина. И его почему-то это радовало. Пользы от его умения никакой не было, кроме странной эйфории. Словно ему вдруг разрешили завести сразу несколько сотен домашних питомцев. Страсти вокруг этого события преследовали Тэмина ещё несколько недель. Люди его шарахались, но тяжелее всего было с Чонсоком. Но со временем смирился и он.

Дом, в который он собирался сегодня попасть, был уже на горизонте, поэтому Тэмин отбросил воспоминания прошлого и сосредоточился на своей цели. Многие вещи были погребены под слоем песка и пыли, поэтому надо было быть внимательным. Как он и ожидал, в этом большом и крепком доме, который, скорее всего, принадлежал в прошлом какому-то богатею, было много примечательного. Тэмин наклонился поднять ложку, как услышал звук колокола. Прислушался. Не показалось. Звонил колокол. Тревога. Он сорвался с места и побежал к баррикадам. А потом снова зазвонил колокол. Его звук отличался от предыдущего. Сердце замерло и ушло в пятки. Это тревога со стороны западной стены. Но с западной стены никого не бывает. Змеи появляются только по ночам. Наргсы курсируют и атакуют обычно центральные стены и ворота. Подняв глаза к небу, дракона он не увидел. Остаются только темные существа, забирающие жизнь людей. Неужели защита ведьмы не выдержала, и вихри ворвались внутрь? Его накрыла волна паники, ноги бежали так быстро, что практически не касались земли.

Когда западная стена снова стала в поле его видимости, Тэмин резко затормозил. Наргсы сплошным потоком устремлялись на баррикаду. Их было так много, что они сливались в одну сплошную серую воющую массу. Они никогда заходили с этой стороны. Никогда за все время существования города. Так им говорили. Крики изимцев становились все громче.

Тэмин забежал в ближайший пустующий дом и уже оттуда наблюдал за городом. Если наргсы его заметят, то его секунды сочтены. Увидев наверху стены черноволосого мужчину, который отчаянно рубил все пребывающих тварей, Тэ до боли закусил свой кулак, чтобы не закричать. Танэри увидел вспышку огня. Знал, что это его сестра поставила охранную черту. Но это ненадолго останавливало монстров, они все равно добирались до самого верха и перепрыгивали через ограждение. Он смотрел и в душе медленно умирал, понимая, что Изиме не выстоять.

Звук колокола, а затем и ещё один заставил город ожить. Бойцы выбежали на улицу, не понимая, куда им бежать. Впервые атака приходилась сразу с двух сторон. Крики «Наргсы» заполнили собой все пространство. Эльф, пробегая мимо застывших Лайи и Чонсока, закричал:

– К западной стене, центральная продержится дольше!

Чон отослал часть людей на защиту ворот, а сам поспешил за магом и ведьмой. Конструкция от атак чудищ сильно шаталась и угрожала развалиться. Они на секунду замерли, не веря своим глазам. Количество существ поражало. Монстры рвали ногтями стену, пытаясь пробраться внутрь, залезали друг на друга. Вихри тьмы, через которые свободно перемещались наргсы, добавляли зрелищу ещё больший ужас. Фенрис создал ледяную стену, которая дополнительно укрепила баррикаду. Крики с центральной части стали истошнее. Маг мимолетно посмотрел ей в глаза, и Лайя кивнула:

– Мы справимся, помоги им.

Она не хотела прощаться. Прощание – это смирение с неизбежным. Смирение – это поражение. Маг бежал, попутно добивая тех наргсов, которые уже носились по городу. Она принялась зачитывать заклинание.

– Там Тэмин!– закричала откуда-то взявшаяся Леонис и показала рукой за ограждение.

Лайя действительно увидела впереди фигуру брата. Её сердце замерло, болезненно сжимаясь в груди. Чонсок тоже увидел его. Отчаяние, которое плескалось в его карих глазах, отражалось в её. Они смотрели друг на друга, словно ища выход, и ничего не находили. Как только Тэмина заметят наргсы, он умрет, и они не смогут его спасти. Чонсок пропустил атаку, существо располосовало его руку. Воин закричал нисколько от боли, сколько от ярости и отчаяния. Меч рубил и рубил, но легче на душе не становилось, а монстры так и не заканчивались.

Леонис все происходящее перестало волновать, она опустилась на пол укрепления и горько заплакала. Лайя не могла этого вынести. Как смеет эта изимка оплакивать её Тэмина? Он жив! Он не умер! Ведьма с силой пнула её, прогоняя с баррикады. Та отползла в сторону и, прижавшись к стене ближайшего дома, снова заплакала. Смотреть на неё Лайе больше было некогда, она прочитала заклинания, снова возводя охранную черту, прошлая только что исчерпала свой запас и исчезла. Достала кинжалы и пришла на помощь Чонсоку.

Тэмин видел, как вспыхнул и погас четвертый ведьмин барьер. Насколько хватит ещё её внутреннего резерва? Бойцов на стене стало гораздо меньше, защитники несли потери. Сердце обливалось кровью. Рыжая и черноволосая головы всё ещё мелькали. Значит живы, значит ещё борются. Он посмотрел на зажатые в своих руках бесполезные клинки, и от охватившего его горя ему хотелось выть. Всё, что он мог, когда падет западная стена, это забрать перед смертью ещё парочку существ. Его плеча коснулись. Он повернул голову, на него уставилась куча его питомцев. Они словно разделяли его боль. Так ему показалось, так ему хотелось верить. Семья. Так сказала про этих существ ведьма. Слезы полились из глаз. Его настоящая семья сейчас умрет. Умрет по-настоящему, и он не сможет разделить с ними их последний миг. Не сможет закрыть собой сестру, не сможет прикрыть спину любимого, не сможет взглянуть в их глаза и пошутить, не сможет притвориться, что всё в порядке, и отшутиться, что они справятся.

Вспыхнул и погас пятый круг. Тэмин вышел из укрытия, уже мечтая, чтобы его заметили. Ветер донес любимый голос, который что-то кричал остальным. Проклятые твари, поняв, что им не перебраться через стену, удвоили усилия и стали её расшатывать. Как и бывает в такие минуты, перед лицом неминуемого проигрыша на смену отчаяния приходит ярость и желание убивать, настоящее, первобытное, когда ничего кроме этого неважно, когда есть только ты и твоя жертва. Кромсать. Резать. Рубить. Уничтожать.

Он не знал, зачем это делает. Так ему захотелось. Так делала его сестра. Он встал на одно колено и прислонил руку к земле, закрывая глаза. Семья должна защищать своих. Семья должна спасать своих. Семья должна уничтожать угрозу для своих. Это семья.

Он поднялся с земли и твердой, уверенной походкой пошел вперед. Клинки, зажатые в руках, были готовы дать отпор.

– Убить!– громко сказал Тэмин.

Приближение человека некоторые наргсы заметили и побежали навстречу. Тэмин предвкушающе улыбнулся и покрепче перехватил оружие:

– Повеселимся.

Лайя заметила движение и закричала:

– Нееееееет, не смей, Тэмин, беги! Пожалуйста, – голос сорвался.

– Амэнэ,– прошептал Чонсок,– что ты делаешь? Амэнэ,– он опустил меч. Бойцы бросились защищать своего лидера, закрывая собой и отражая атаки наргсов, но Чонсоку было всё равно. Всё, что он мог, это смотреть на одинокую фигуру, идущую в окружении темных вихрей, и на серую массу, которая уже ускорилась и неслась к новой жертве, стремительно сокращая расстояние.

– Так ребятки, приготовились,– улыбка Тэмина стала шире, а глаза хищно заблестели. Он взмахнул одной рукой, указывая в сторону левой части баррикады.– Кыт! Туда! Взять!

Вихри у самой баррикады стали трансформироваться в монстров и уже рвали и грызли наргсов. Замешательство в рядах прыгучих тварей было недолгим. Они сразу оценили ситуацию и перестали атаковать стену, сосредотачиваясь на новой угрозе.

– Кит! Правая сторона!– рука танэри указала направление.– А эти – мои! – он с разбегу вклинился в плотную массу.

Атаки на стену прекратились, и защитники стояли, прильнув к самому краю, и не могли поверить в происходящее. Худенькая фигура одинокого бойца быстро перемещалась в серой массе наргсов, вокруг него растворялись и снова материализовались из темных вихрей другие монстры, не давая противникам подобраться к спине человека. В лучах выглянувшего из-за туч солнца клинки Тэмина причудливо поблескивали. Танэри уверенно приближался к баррикаде, вместе со своей армией тесня нападавших в стороны и разбивая их строй на небольшие группки. Брат был уже так близко к стене, что Лайя могла рассмотреть его блестевшие азартом глаза и ехидную ухмылку.

Серые существа, почувствовав скорый конец, с тихим визгом разбегались в стороны. Когда за стеной никого не осталось, кроме чужака и существ, призванных когда-то убивать людей, защитники Изимы облегченно выдохнули. Тэмин устало опустился на землю. Его обступили со всех сторон. Монстры касались его, а он опустил голову, тихо говоря:

– Спасибо. Вы – молодцы! Я горжусь вами!

Тэмин приложил свою руку к земле. Он не знал никаких заклинаний и не чувствовал в себе никакую мощь. Всё, что у него было, это его душа, в которую он искренне пустил их, чтобы они почувствовали его благодарность.

– Я отпускаю вас,– снова сказал он тихо,– буду скучать, но вы заслужили.

По руке пробежали волны, стало горячо. Тэмин увидел, как по его руке заструилась тьма, поднимаясь выше и впитываясь в тело. Он не боялся, почему-то был уверен, что так и должно быть. Что это и есть его судьба. Он поднял взор, монстры таяли и снова становились вихрями. Они пустили его в свою суть, и он ощутил их признательность за свободу. Вихри растворялись, превращаясь в ничто, уходя из этого мира, а из глаз Тэмина полились слезы.

Фенрис и выжившие защитники центральной стены и ворот прибежали к западным укреплениям. Эльф в один прыжок вскочил наверх и заключил в объятия Лайю.

– Жива! – он крепко сжимал её. Она никак не реагировала, находясь в явном ступоре.– Что случилось?

Все смотрели вниз, и Фенрис проследил за их взглядами. У подножия баррикады, за чертой, на земле, среди кучи разорванных и изуродованных серых тел наргсов, сидел Тэмин, смотря вдаль.

Чонсок пришел в себя и спрыгнул вниз, подбежал к Тэмину, падая на колени возле него и прижимая к себе, целуя макушку, гладя его спину. Тэмин какое-то время сидел, никак не реагируя, а потом зашептал ему тихонечко:

– Люди, небось, смотрят, прекрати.

– Плевать, мне на всё плевать. Я чуть снова не потерял тебя.

– Зато мне нет,– вдруг оттолкнул его танэри,– я столько месяцев притворялся для того, чтобы ты сейчас всё разрушил и мои страдания пошли прахом? Нет уж, доиграем свою роль до конца и свалим отсюда.

– Как ты можешь об этом сейчас думать?

– Кто-то же должен думать! А поцелуи и объятия придержи. Я разрешу тебе ночью выразить свою любовь в полной мере,– его глаза заблестели, маня.

Чонсок попал под его обаяние и уже не мог отвести взгляда, стало жарко, и все другие мысли и волнения сразу вылетели у него из головы.

– Как именно?– глухо спросил он.

– Медленно, чувственно и проникновенно…

Они говорили на азурианском, наслаждаясь и возбуждаясь оттого, что могут обсуждать это при всех, не боясь быть понятыми.

– Азуры! – раздался голос Фенриса. Тэмин и Чонсок вдруг вспомнили, что всё же есть кайнарис, который знает их родной язык.– Пошлите.

Лайя посмотрела на смущенное лицо эльфа и догадалась о примерном содержании беседы азуров. Фенриса смутить было непросто, она представила, что было бы с ней, если бы знала перевод. Когда Тэмин и Чонсок вернулись за стену, раздались ликующие вопли. Жители города наконец-то поняли, что спасены, и приветствовали своих героев. Роль мага и ведьмы люди, как обычно, не приняли во внимание. Впрочем, Лайя и Фенрис не возражали. Они отошли немного в сторону, обнимаясь и радуясь, что остались в живых.

Раздался крик. Это Леонис заметила Тэмина и подбежала к нему, повиснув на его шее.

– Ты жив!!! Жив!!!– она снова заплакала.

Тэмин аккуратно оторвал её руки от себя и отодвинулся. Её заплаканное лицо с жадностью всматривалось в его. Вдруг её рука, которую танэри не успел перехватить, провела по его левой щеке:

– Что это?

Тон изимки заинтересовал Лайю, и она обернулась посмотреть на брата. Его левую щеку у самого уха украшали плавные линии, напоминающие черные языки пламени. Часть этого пламени приходилось на кожу за ухом. Линии начинались с пальцев левой руки Тэмина, поднимались выше, скрываясь в рукавах рубашки и показываясь из-под ворота, устремляясь по ключицам и шее, наконец, заканчивая свой бег через всю щеку у брови.

– Он – маг?– зашептали люди, отступая от него.

– Нет,– тихо проговорил эльф. От его тона у Лайи пробежали мурашки.– Кажется, он – ведьмак.

В наступившей тишине стали отчетливо слышны стоны раненых. Все опомнились и вернулись к реальности. Лайя позвала Леонис, и девушки быстро обошли пострадавших, указали бойцам кого можно доставить в лечебницу. Людей с особо тяжелыми ранами пришлось перевязывать и зашивать сразу на месте. Другие женщины вышли из укрытия и уже спешили на помощь к лекарям. Мужчин, которые были в состоянии относить на носилках изувеченных, было не так много. Практически все были сами ранены. Но никто не жаловался. Понимали, что в следующий раз сами могут оказаться на их месте. На мертвых старались не смотреть. Ещё не время оплакивать.

Чонсок взял себе в помощь несколько более-менее здоровых мужчин и принялся укреплять западную стену. С наступлением темноты вернутся змеи. Допустить, чтобы они проникли в город через образовавшиеся щели, было нельзя. Снесенные напрочь наргсами центральные ворота закрывала огромная ледяная стена мага, которую он периодически проверял и возобновлял по мере таяния.

Когда все раненые были доставлены в лечебницу, Тэмин пришел туда. Он прошелся, осматривая уцелевших. Здесь находились разные люди, не только бойцы, которых он изо дня в день учил. Танэри понял, что практически всех он знал лично. За время службы в Азуриане в должности командира, он не раз терял своих людей, но сегодня ему было особенно тяжело. Он чувствовал свою вину за то, что недостаточно хорошо научил их сражаться, за то, что слишком поздно понял, что Кыт и Кит смогут помочь. Танэри, которые погибали на задании, добровольно шли на службу и знали, что их ждет. Смерть была их выбором, как одна из сторон опасной работы. Но эти люди совсем другое дело. Они просто спасали свои жизни, как умели. И теперь кто-то остался без глаза, кто-то не сможет уже держать оружие, кто-то лишился ноги, кто-то и вовсе не сможет ходить. Тэмин подходил к каждому и старался поддержать и приободрить, выполнить просьбы. Своих бойцов он хвалил за мужество и смелость. Это не приносило раненым облегчение от боли, но немного поднимало боевой дух и желание терпеть и сопротивляться смерти. Их слабые улыбки в ответ на похвалу, согревали азуру сердце.

Лайя зачитывала заклинание только над теми, кому было особенно плохо. На всех её резерва не хватало. Маг помочь не мог, он был занят охраной. При виде бледной и измученной сестры волна ярости поднялась у него в груди. Он резко выскочил наружу и побежал. Нужный дом нашел сразу. Одним мощным пинком ноги он распахнул дверь и пересек комнату, хватая за локоть сидевшую на стуле Лору. Рывком поднял её на ноги и с силой встряхнул:

– Пойдешь со мной!

Он не отпустил её руки и потащил на улицу. Лора не успевала за танэри и иногда падала. Он тут же поднимал её и снова волочил за собой. Дойдя до лечебницы, он втолкнул её туда. Лайя и Леонис уставились на прибывших. Девчонка постаралась подойти к безучастно стоящей матери и защитить её от хватки Тэмина, но он с силой отпихнул её. Леонис упала и больно ударилась.

– Отпуск закончился!– он сжал плечи Лоры и с силой встряхнул. Женщина не реагировала.– Вылазь из своей скорлупы! Этим людям нужна помощь, чертова ты ведьма!

Пустой безучастный взгляд Лоры ни на кого не смотрел. Тэмин продолжил её трясти.

– Тэмин! Прекрати!– устало сказала Лайя, слабость не давала ей в полной мере противостоять ему.

Было уже далеко за полночь. Она ни разу не присела за все эти бесконечные сутки, физических и душевных сил придавал ей только вид сильного и неунывающего брата, который наполнял лечебницу своим оптимизмом и верой в то, что скоро все будет позади. Для всех. Видеть его сейчас таким неадекватным было невыносимо.

Тэмин схватил со стола кувшин с водой и плеснул все содержимое Лоре в лицо, тут же отвешивая пощечину. Женщина схватилась за щеку и заморгала. Её взгляд сконцентрировался на танэри, словно она впервые его увидела. Тэмин, не сводивший с неё цепкого взгляда, сразу заметил.

– Эти люди, – зло проговорил он сквозь зубы,– ждут твоей помощи, не разочаровывай их ещё больше!

Лора обвела взглядом присутствующих. При виде заполненной комнаты ранеными и изувеченными людьми, её глаза расширились от ужаса. Леонис заметила перемену и подбежала к матери.

– Мама, ты вернулась! Мама,– запричитала изимка. Лора обняла дочь, успокаивая.

Терпение Тэмина окончательно лопнуло. Он схватил Леонис и рывком оттащил от матери. Лора встрепенулась. В её голос вернулись надменные и величественные нотки:

– Что ты себе позволяешь?! Отпусти её!

– Не раньше, чем ты вылечишь их!– зло выпалил танэри, удерживая Леонис.

Лора сделала шаг навстречу к нему, но дорогу перегородил Стив. Он тоже находился тут и был ранен, хоть и не так тяжело. Питер встал рядом и произнес:

– Лора,– его тон был мягок, но предупреждающие нотки все же отчетливо слышались,– не стоит.

Ведьма смотрела на своих людей, которые долгое время были её помощниками и защитниками, и не могла поверить своим глазам. Они на стороне чужака? Что она пропустила?

– Мама,– раздался тихий голос Леонис из-за спины Тэмина,– со мной все будет в порядке.

Её дочь вышла, Стив и Питер снова сели на кровать, измученно прислонив головы к стене. Решив оставить вопросы на потом, Лора помыла руки, собрала волосы и быстро включилась в работу.

Уже на свежем воздухе, Тэмин немного успокоился. Он остановился недалеко от Леонис и, подставив ветру своё лицо, стоял, наслаждаясь тишиной.

– Извини,– сказал он изимке. Та удивленно обернулась, явно не ожидая, что он с ней заговорит,– очень больно?

Девушка моргала и не могла понять серьезно он или нет. Он подошел к ней, осматривая ссадину на щеке, которую Леонис получила, упав на пол. Тэмин ушел в лечебницу и вернулся. В руках нес известную уже ей баночку. Он взял изимку за руку и подвел к свету окна. Аккуратно окунул кончики пальцев внутрь банки, набирая мазь, и нанес на скулу девушке, а когда та поморщилась, то тут же подул. От его дыхания и прикосновений боль сразу отступила на второй план, миллионы бабочек запорхали по её телу, концентрируясь на животе. Она подняла на него взор. В его черных глазах было её отражение, и сердце запело. Так близко. Так волнительно. Моргать не хотелось, хотелось рассмотреть мельчайшие черточки его лица. Она бы всё отдала за его любовь.

– Я должен был рассчитать силу,– сказал Тэмин, искренне сожалея и отстраняясь. Банку с мазью закрыл и отошел от девушки на шаг, снова смотря вдаль. Повторил. – Извини.

Леонис не могла говорить, боялась, что голос выдаст её состояние.

– Иди спать, уже поздно,– через какое-то время молчания сказал Тэмин,– даже я понимаю, что лекарям нужны силы, чтобы ухаживать за больными. Иди, пока ведьмы справляются без тебя, сможешь подменить их утром.

– А сам почему не идешь?– он с ней разговаривал и Леонис одного этого было достаточно для счастья. Она посмотрела на него.

– Побуду ещё с сестрой,– в голосе слышалась усталость,– спокойной ночи.

Он вернулся в лечебницу. Леонис уставилась на закрытую за ним дверь, пытаясь осознать услышанное. Сестрой? Он сказал сестрой? Ведьма – его сестра? Она стояла, и все воспоминания о Тэмине кружились в калейдоскопе памяти. Все его фразы и жесты по отношению к Лайе. Если вспомнить, никогда ничего интимного между ним и ведьмой не было. И он всегда спокойно реагировал на поцелуи Лайи и мага. Если она его сестра, то это все объясняет! Надежда вспыхнула в ней с новой силой! Счастье затопило юную душу, захотелось обнять целый мир! Она побежала к себе. Сегодня выспится, а завтра постарается быть максимально полезной рыжей ведьме! Вдруг та поможет ей добиться расположения Тэмина?

Тэмин нашел Лайю почти спящей на стуле. Он тихонько тронул её за плечо.

– Пошли,– он ласково провел рукой по волосам,– Лора справится сама. Она и так долго прохлаждалась. Пусть будет полезна!– последнее он сказал громко и язвительно. Светлая ведьма услышала и обернулась, презрительно смотря на чужака.

Тэмин вывел сестру из лечебницы.

– Сначала найду Фенриса,– она потерла глаза и встряхнула головой, прогоняя сон.

– Он был у ворот, стоит в дозоре, заодно и следит за стеной.

Они вместе направились к центральной стене. Фигура мага одиноко стояла сверху, серебристые волосы несильно развевал ветер.

– Красивый,– сказал Тэмин.– Эпично стоит. Хоть картину пиши.

Лайя не успела ничего ответить брату, Фенрис услышал их приближение и спрыгнул вниз, сразу подходя.

– Спать идешь? – спросила девушка, попадая в его объятия.

– Нет. Чонсок с уцелевшими бойцами следит за змеями у западной стены, боится, что ограждение не выдержит. До утра пробудут. Меня тут некому сменить.

– Иди с ней. Я останусь. Не могу же я спать, пока Чон в дозоре,– сказал Тэмин и забрался наверх,– только стену проверь. Больше прийти на помощь некому будет. Теперь сами по себе.

Эльф кивнул. Тихий шелест голоса, изящный пас рукой, и стена льда стала немного больше.

Лайя провалилась в сон, как только голова коснулась подушки, прямо в одежде и сапогах. Сквозь смерть, кровь и ужас, заставляющий тело коченеть и замирать, прекращая борьбу, она услышала легкие шаги. Резко открыв глаза, Лайя с облегчением поняла, что наконец-то проснулась. Чем такие сны – лучше никаких. Она потянула к Фенрису руки, и он тут же подошел, присаживаясь на край кровати.

– Спи, рассвет только наступил, до завтрака далеко,– он ласково провел по её волосам.

– Не хочу. Если закрою глаза, то снова окажусь там, на стене, среди мертвых людей и серой массы наргсов. Пойду лучше проверю, как там Лора справляется в лечебнице.

– Она пришла в себя?– удивился эльф.

– Ей помогли,– не стала долго томить его и пояснила.– Тэмин.

Фенрис криво усмехнулся:

– Могу себе представить, – он оставил на её губах легкий поцелуй и стал собираться.– Проверю периметр, встретимся за завтраком.

Лайя немного ещё повалялась, а затем, наспех умывшись, пошла к раненым. Тихо отворила дверь, проникая внутрь. Многие не спали. При виде неё люди почтительно кивали, Стив и Питер махнули рукой, подзывая её.

– Как там стены?– шепотом спросил Питер, боясь потревожить остальных.

– Фенрис закрывает брешь у центральной стены. Чон с людьми был на западных укреплениях. Не видела ещё его.

– Надо помочь ребяткам,– засобирался Стив, но Лайя его остановила.

– Отлежись. С таким состоянием руки, ты не многим сможешь помочь. Чем быстрее поправишься, тем скорее снова будешь в строю.

– Моё место за столом никому не отдавать,– шуточно пригрозил он.

– Замолвлю за тебя словечко перед Чоном,– улыбнулась она.

Она поднялась и заметила Лору, наблюдающую за ними со стороны. Остаток ночи светлая ведьма провела здесь. Лайя не хотела с ней разговаривать, не сейчас.

– Ты приготовила зелья, состав некоторых я не смогла распознать,– Лора, видимо, её желаний не разделяла.

– Да, у Леонис есть записи всех составов, будет интересно, можете спросить,– холодно ответила Лайя.

– У Леонис?– изумление светлой ведьмы смыло величественность на её лице, возвращая лицу обычный человеческий облик.

– Да, она теперь лекарь.

– Как? Она же была бойцом?

– Была. Уже нет,– отрезала Лайя. Она не собиралась пересказывать ей события нескольких месяцев, которые пропустила светлая ведьма, когда бросила город без защиты.– Что с ранеными? Всем получилось помочь или не хватило резерва?

Наверняка у Лоры были ещё вопросы, это читалось по её глазам, но желание помочь людям пересилило любопытство, и она стала рассказывать, кого уже успела подлечить. Лайя раздала эликсиры с обезболивающим. Кому-то надо было сменить повязку, добавляя лекарство, а кому-то просто было страшно и нужно было поговорить, успокоить. Работа потихоньку продвигалась, две ведьмы забыли про свои разногласия.

Дверь отворилась, и вошедший Чонсок заполнил собой пространство. Лора, бросив взгляд на красную от запекшейся крови рубашку чужака, подошла.

– Присаживайтесь сюда, я осмотрю и прочитаю заклинание, поможет быстрее восстановиться.

Чонсок не дал до себя дотронуться, убрал руку.

– Лайя здесь?

– Лайя не сможет вам помочь, она темная ведьма,– голос Лоры выдал её раздражение.

– О, Чон!– девушка заметила его, а когда подошла ближе, то ахнула.– Почему не пришел раньше? Ты посмотри, что с твоей рукой!

– Некогда было. Змеи.

Она провела его в отдельную комнату, туда, где изготавливала зелья и хранила эликсиры, другие вещества и материалы. Он стянул рубашку и сел на скамью.

– Пришел за одной, а нашел двоих!– раздался бодрый голос Тэмина, словно у него не было бессонной ночи.– Скоро зав…– он осекся, глаза расширились. – Почему не пришел раньше?!

– И ты туда же!– отмахнулся воин, морщась от прикосновений девушки.

Тэмин закрыл рот и отошел в сторонку, садясь в уголке и бросая на него полные сочувствия взгляды. Лайя злилась на Чона. Такая глупость с его стороны. Раны рваные, края покраснели, намекая на воспаление. Теперь могут остаться шрамы. Последнее она сказала вслух.

– Я могу помочь,– напомнила о себе Лора, которая стояла в дверях, прислонившись к косяку, и наблюдала за ними.

– Спасибо,– ответил он,– у меня уже есть своя ведьма.

– Не упрямься. Лора подарит тебе свой свет и пользы будет больше, силы восс…,– начала было говорить девушка. Он поднял руку, прикладывая ладонь к её рту, не давая договорить.

– Мне не нужен её свет, – с нажимом сказал азур, а потом, уже мягче, повторил.– У меня…у нас уже есть ведьма. Другой не надо.

Это была тоже глупость, но почему-то волна тепла от его слов разлилась в душе у Лайи. Она смущенно отвела взгляд, продолжая перевязывать руку. Когда с физическими манипуляциями было закончено, он, чуть улыбаясь, протянул ей свою большую ладонь. Её ручка юркнула туда. Тишину нарушил тихий, едва слышный шепот на древнем языке. Магия Лайи мягкими волнами струилась внутри азура, даря поддержку и силы справиться с болью и ранами, даря исцеление.

Чонсок притворно скривился и чуть передернул плечами.

– Ох, уж эти твои штучки,– проворчал он, а потом коснулся её плеча.– Спасибо.

Тэмин подошел к ним и обнял сразу двоих, придвигая их головы к своей, и шепнул:

– Амэн крав. Брусф, пур тэма.

Его голос звучал так нежно, а руки так бережно коснулись головы, что Лайя чуть не прослезилась.

– А перевод будет?– Лайя с улыбкой посмотрела на брата, когда он отстранился.

– Люблю обоих…– начал Тэмин.

– Больше, чем жизнь,– услышали они голос Лоры. Азуры шокировано уставились на неё. Спрашивать не надо было вслух, всё было написано на лицах. Женщина ответила. – Да, я немного знаю азурианский.

Она так странно смотрела на Тэмина, что Лайе стало не по себе. От общего ступора их вывел голос Леонис, которая зашла в комнату и застала всех разом.

– Доброе утро,– бодрый и радостный голос изимки насторожил. Лайя за все время нахождения в городе не помнила, чтобы та была такой довольной.– Скоро завтрак, идите есть. Я останусь тут. Мама,– она поцеловала Лору в щеку,– тоже иди.

Лайя, не сводя подозрительных взглядов с ведьмы и её дочери, вышла дожидаться азуров на улице. Чонсок оделся и поспешил следом.

– Рада тебя видеть,– Леонис тепло улыбнулась проходящему мимо Тэмину. Он не мог понять, с чем связаны такие перемены. Напрягся, ожидая продолжения, но изимка уже ушла мыть руки и готовиться к работе, он облегченно выдохнув, покинул лечебницу.

Когда они зашли внутрь столовой, их встретили дружные окрики и приветливые взмахи руками. Тэмина чествовали так же, как и Чонсока. Молва о том, что он спас их от нашествия наргсов, уже облетела уцелевших жителей. Лора, идущая следом, незаметно ущипнула себя за ногу. Ей казалось, что она спит. Последнее воспоминание было о том, как эти самые люди, которые смотрят на чужаков с преданностью и восхищением, хотели разорвать их. Когда Чонсок сел на её место, она резко остановилась, словно наткнувшись на невидимую стену. Она служила этим людям двадцать лет, а они променяли её за пару месяцев на чужака, позволили ему править. Губы растянулись в улыбке. Как она могла забыть?! Чтобы ведьма не сделала для людей, чем бы ни помогла им, она всегда будет для них чужая, злом, и неважно какая она по духу: светлая или темная. Они даже на неё не смотрели, может, чувствуя вину, а может, она просто перестала для них существовать. Вошел маг. Лора проследила за изимцами. Его тоже не замечали, как и её. Столько веков прошло и даже здесь, за барьером, противостояние между людьми и магами-ведьмами продолжалось, только не в открытую. Лора прошла на пустое место и села, прислушиваясь к разговорам чужаков.

– Фенрис, у меня просьба,– сказал воин,– продержишь стену ещё сутки? Людям нужен отдых, я не могу их сразу отправить на ремонт.

– Сегодня день солнечный, лед тает достаточно быстро!– вмешалась Лайя.– Фенрис почти не спал ночью!

– Хорошо, тогда только до темноты,– попытался договориться воин.

– До полудня, а потом пусть идут ремонтировать,– жестко сказала Лайя, отстаивая интересы эльфа.

Чон и Лайя сверлили друг друга глазами. Фенрис рассмеялся:

– Вы, как два торговца на рынке! Такие смешные.

Веселье эльфа передалось остальным. Отсмеявшись, воин, устало потер глаза.

– Простите меня. Я слишком во всё это заигрался.

– Ты просто хочешь помочь им выжить. Да ты и помогаешь, без тебя они не справились бы,– примирительно сказала Лайя.– Вот только твоё благородство вечно вылазит нам боком,– всё же не удержалась от язвительного замечания девушка.

Чонсок и хотел бы рассердиться, но, видимо, лекарство, которое дала ему в лечебнице Лайя, начало действовать, принося вместе с основным эффектом побочный. Он не смог подавить зевок.

– Я, пожалуй, пойду немного отдохну. Тэ, идешь?

Тэмин кивнул и пошел следом. Люди, позавтракав, тоже потихоньку расходились и возвращались к своим обязанностям. Зал постепенно пустел, а Лайя не хотела уходить. Она положила голову Фенрису на плечо и задумчиво перебирала старую ткань брюк на ногах эльфа. Они все заигрались в это, не только Чонсок. Она знала, как переменчивы настроения толпы, как друзья и соседи в одно мгновение становятся убийцами, не знающими жалости. Нельзя им верить, нельзя рассчитывать на их хорошее отношение. Нужно быть всегда настороже и готовыми. Люди не встанут на защиту мага или ведьмы, так почему они должны спасать их? Защищать город?

Она поделилась этим с Фенрисом не столько, чтобы узнать аргументы за или против, сколько просто для того, чтобы услышать его голос. Как и Тэмин по Чонсоку, так и она скучала по Фенрису, ей было мало того времени, которое они проводили вместе. Она слишком долго была без него и не хотела, чтобы кто-то или что-то забирал его.

– Не могу сказать за людей, которые живут в Изиме, возможно, на их счет ты и права, но есть и другие, и нам посчастливилось их встретить. Чонсок, Тэмин, Грегори, Оливер – они принимают нас такими, какие мы есть, они были и есть на нашей стороне. А насчет города и его защиты, нам это тоже выгодно, ты же помнишь? Если с эльфами не получится договориться, то идти особо будет некуда, нам нужно где-то жить. Так почему бы не здесь? Тэмин отпустил тьму, которая убивала людей. Изимцы могут попытаться уйти и напасть на эльфов. Чонсок нужен здесь, чтобы сдержать их порывы, пока мы с тобой…

– Ничего не хочу слушать! Я не передумала! Мы уходим только вчетвером! А эльфы и люди пусть хоть удавятся и сварятся в одном адовом котле!

– Лайя, это мой народ…

– А люди – мой! Но это никак не поспособствовало раньше дружественному отношению! Всё, что есть у нас, это мы четверо! Только это важно!

– Надеюсь, что со временем будет пятеро,– сказал вдруг Фенрис с теплотой в голосе.

– А кто пятый?– Лайя даже немного испугалась, она не собиралась никого впускать в свою семью.

Он не отвечал, а только таинственно улыбался и блестел глазами. Постепенно до Лайи начало доходить.

– Рано ещё говорить о детях! Хочу быть уверенной, что наши дети будут в безопасности. Как можно жить в скитаниях с детьми? Или обречь их на жизнь в этом городе? Да и я не жена тебе,– она слегка толкнула его в бок.

– Ты серьезно? Это и вправду имеет для тебя значение?– он искренне удивился.– Я люблю тебя и буду любить, пока дышу, разве какой-то обряд сможет что-то добавить к моим чувствам?

– Нет, но…– она не могла объяснить, слова показались бы наивными и глупыми, словно ей пятнадцать.

Лайя любила сказки, где в конце герои женились. В её воображении красивая принцесса в воздушном белоснежном платье, с яркими лентами в волосах шла к древнему алтарю навстречу избраннику. Лайя мечтала стать однажды такой принцессой. Она легко могла представить себя невестой, которую ведет к её Фенрису Тэмин. И Чонсока, который держит для них кольца. И знакомых, и друзей, которых она оставила за полосой отчуждения, но которых хотела бы видеть в этот момент.

Она встряхнула головой, прогоняя ненужные фантазии. И вправду глупость какая-то. Фенрис приподнял её подбородок пальцами, приблизил своё лицо к её, коснулся губами губ. Сначала легко и едва уловимо, а потом настойчивее и смелее. Её рука обвила его шею, а пальцы стали перебирать волосы.

Чей-то тоненький девчачий голос захихикал. Лайя поняла, что они увлеклись. Она отстранилась, с сожалением понимая, что пора вернуться к обязанностям, которые они оба взвалили на себя добровольно.

– Пошли. Хватит бездельничать,– она поднялась и поманила его на улицу.

Он взял её за руку и пошел рядом. Когда он не дал ей зайти в лечебницу, она удивилась. Эльф продолжил идти, крепко держа её за руку.

– Фенрис?

Он обернулся посмотреть в её глаза и повел дальше. Дверь купальни за ними закрылась, и маг запер её на ключ.

– Фенрис, но…

– Никаких но…– его голос был хриплым.

Прохладные пальцы уже развязывали завязки на её кофте, оголяя плечи. В местах соприкосновения с его руками возникали тысячи иголочек наслаждения. Губы Фенриса скользили по её шее вниз, оставляя еле уловимые поцелуи. Она потянула к нему руки, но он перехватил их, заводя за спину и удерживая там, снова склоняясь к её губам. Он хотел подарить ей нежность и любовь. Его поцелуи были осторожными и сдержанными. Она выгнулась вперед, прижимаясь к нему. Её губы отвечали на его ласку нетерпеливо и страстно. Лайя освободила свои руки, помогая снять ему верх. Когда её грудь коснулась его, он на секунду замер, судорожно выдыхая, стараясь сохранить контроль.

–Ты мне совсем не помогаешь,– низкий бархатистый голос заставлял её трепетать ещё больше,– я хочу тобой насладиться, а ты сжигаешь меня своей страстью, заставляя быть несдержанным.

Она почти не слышала, что он говорит. Одежда мешала ей коснуться его, она расстегнула ремень на штанах, запуская руку внутрь и поглаживая его. Он застонал, притянул её голову к себе. Его поцелуи утратили нежность, становясь с каждой минутой все агрессивнее и яростнее, как и её движения рукой.

– Лайя…подожди,– он задыхался, глаза стали темно-синими от желания, поблескивая в полумраке помещения.

Он освободил её от одежды и, взяв на руки, отнес к воде, в ту часть, где было прохладней, надеясь, что низкая температура охладит его и продлит удовольствие. Но её руки, блуждающие смело по его телу, и её нежная кожа под его пальцами снова начала сводить его с ума.

– Ты нужна мне…

Ей казалось, что она сейчас взорвется и распадётся на миллионы частиц, если не ощутит его внутри. Лайя сама направила его в себя и поддалась вперед, полностью принимая. Ноги обвили его бедра, а сама она откинулась на воду, позволяя телу скользить по поверхности. Их стоны соединились, а тела стали двигаться навстречу друг другу. Его сильные руки, удерживающие ее на воде, направляли. Волосы девушки намокли и ярким пламенем перемещались в воде в такт их движениям. Контраст холодной воды, в которой они находились, и жара, который горел внутри, усиливали ощущения.

Губы её приоткрылись не в силах сдерживать стоны, которые рвались из груди.

– Фенрис…Хочу…Прошу…

Они всё ускорялись, а потом он одним мощным движением прижал её к себе, содрогаясь и изливаясь в неё. Она схватила его за шею и потянула на себя, касаясь всем телом. Уже полностью погрузившись с ним под воду с головой, она ощутила, как её тело готовится ответить на его любовь. Он почувствовал это и сделал ещё пару резких, сильных движений внутри неё. Лайя выгнулась, ноги сжали его, а ногти оставили на спине след.

Легкие требовали воздуха, и они встали на ноги, выныривая из воды. Она прислонилась к его груди, рисуя узоры на его животе. Нарушать тишину не хотелось. Её пальцы сами нашли руку мага и переплелись. Их энергии устремились навстречу друг другу, стремясь соединиться, заново распаляя влечение. На этот раз эльф не дал ей прикоснуться к себе. На мгновение он разъединил их руки, чтобы взять за талию и посадить на пол. Затем подтолкнул её, заставляя лечь на спину, а сам вернулся в воду. Разведя её ноги в стороны, он прильнул губами к её чувствительному месту, рука с узорами снова нашла её пальцы, возобновляя союз. Его язык, блуждающий и изучающий её, его губы, дарящие нежность и муку ожидания, вызывали у девушки новые стоны, умоляя и требуя:

– Ещё…возьми…да…твоя…твоя…возьми…

Её тело замерло, изнывая и желая освободиться, рука с силой впилась в его руку. Он отстранил свое лицо, поднимаясь, и резко вошел. Лайя задохнулась от ощущений. Её громкий стон он заглушил поцелуем. Мир перестал существовать, как и она, лишь тяжесть его тела и сила, с которой он двигался в ней. Волна её удовольствия вызвала ответную реакцию. Он тихо зарычал, кусая её за шею, снова отдавая себя.

Они перебрались к теплому источнику и лежали, просто наслаждаясь объятиями друг друга. Кожа Лайи сияла, говоря о переполнении внутреннего резерва.

– В последнее время мы так редко бываем вместе. Я скучаю, – тихо прошептала Лайя. – Мы даже в скитаниях больше уделяли друг другу внимания, чем теперь, когда осели в одном месте, имея свою комнату.

– Я тоже об этом подумал,– сонно ответил маг, не открывая глаз. Было так спокойно и хорошо, думать ни о чем не хотелось.– Поэтому и решил, что все остальное неважно. Выживали же они как-то без нас, продержатся ещё полдня без прикрытия.

Его сонное состояние передалось и ей, она зевнула и положила голову ему на плечо, обвивая рукой за шею.

– Ведьмы выходят замуж?– спросил вдруг эльф.

– Редко, но могут.

– А кто скрепляет их союз? У людей есть вера в Создателя, и служитель их благословляет, а у ведьм кто?

– Верховная ведьма.

– А если мне досталась сама Верховная ведьма, которая хочет замуж, то кому обращаться?– Фенрис улыбался, опираясь своей щекой на её макушку.

– Не знаю,– она никогда не задумывалась над этим вопросом. И вправду, как тогда? – А как у магов?

– Никак. Официально отношения никак не регулируются и уж, тем более, не поощряются. Ищейкам и вовсе нельзя встречаться с себе подобными, с другими ищейками.

– Остаются эльфы. Я читала про их обряды. Они ещё красивее, чем у людей!

– Ооо,– усмехнулся Фенрис,– я не силен в истории, но точно знаю, что скорее сам Инквизитор нас благословит, чем мои сородичи одобрят брак с человеком, даже если этот человек и не совсем человек.

– Ладно, убедил,– вздохнула Лайя.– Раз нас некому благословить: ни Верховной ведьме, ни Инквизитору, ни служителю Создателя, ни Верховной жрице, то и планов строить не буду.

– Настоящая любовь сама по себе благословенна, и ничьё слово этого не изменит. Ты – моя. А я – твой. Моя Лайя Эарендил. Или лучше Ровена Эарендил?

Она посмотрела в его глаза. В них светилась любовь. В груди защемило от подступивших чувств. Эарендил. Она – его.

– Лайя. Лайя Эарендил,– медленно произнесла она, наслаждаясь сочетанием своего имени с его. Она не знала, что чувствовали все эти сказочные принцессы, стоя у алтаря, но её сердце пело и готово было вырваться из груди.

– Лайя Эарендил. Моя любовь к тебе бесконечна, как ночное небо, и ярко сияет, как миллионы звезд. Моя душа, моё тело и моя магия принадлежит тебе. Каждый вздох и каждый выдох, каждое мгновение – это всё ты.

– Фенрис Эарендил. Мои чувства к тебе сияют и обжигают, наполняя смыслом и жизнью, как солнце, которое озаряет каждое утро землю, даря ей новую надежду. Моя душа, моё тело и моя магия принадлежит тебе. Пока ты существуешь, существую и я. Мой мир – это ты.

– Жена.

– Муж.

Сначала их губы соединились, а потом и их руки. Магия ликовала, сплетаясь, разжигая огонь страсти в их телах. Её было так много, что она перетекала в Фенриса и вырывалась наружу миллионами снежинок, которые крупными хлопьями кружили над городом, падая прямо с неба.

Жители города высыпали на улицу и задрали головы к небу, в изумлении наблюдая за неожиданным снегопадом посреди осени. Дети выставляли ладошки и ловили колючие проявления воды. Тэмин и Чонсок выглянули в окно, не веря в происходящее, а потом переглянулись, молчаливо приходя к одному выводу, и улыбнулись.