Читать книгу Чайная магия - Эмили Ллойд-Джонс - Страница 5

Некоторые люди думали, что магия появилась после основания Старомирска. Они ошибались – он появился благодаря магии.

Никто не знал, откуда тут взялась магия. Один из старых лесорубов, Фрэнк, утверждал, что это как-то связано с магнитными полюсами. В мире произошёл некий сдвиг, сбой, сделавший невозможное возможным. Другие говорили – дело в том, что сюда не проникли технологии, но это была неправда. Фин знала, что почти в каждом доме есть городской телефон, а в большинстве есть и компьютеры.

Дальше от побережья стоял город Редферн. Он стал заброшенным тридцать лет назад, когда его магия исчезла, чтобы объявиться в десяти милях к западу. Тётя Миртл упомянула, что Ник с бензозаправки нанёс на карту новые границы волшебства, но Фин не была уверена, как он их нашёл. Закончив чертить карту, Ник обнаружил, что магия цветёт буйным цветом на пространстве около семи квадратных миль, большую часть которого занимает секвойный лес.

Магия Старомирска была не такой, как в кино. Никаких тебе заклинаний, никаких слов, которые надо произносить нараспев, ничего подобного. Здешняя магия была странной, стихийной, но жители городка уяснили некоторые её причуды.

Если воронам не давать раз в неделю блестящую безделушку, кусочек булки или ещё что-нибудь вкусное, они найдут обидчика и начнут охотиться за своими лакомствами в его мусорных баках. Часто содержимое баков оказывалось разбросано по всей улице, создавая неприглядный беспорядок. Мэр Даунер однажды подала идею изгнать воронов из Старомирска, но остальные, похоже, сошлись на том, что бесполезно тратить время на такие попытки.

Далее – двери. Двери следовало помечать, иначе они могли завести куда угодно. Фин не верила в это, пока не попыталась воспользоваться туалетом в кофейне, не заметив, что табличка «Дамская комната» отвалилась. Она шагнула за дверь… И оказалась в чулане для мётел в гостинице. Эдди однажды сказал, что это счастье, что люди могут заблудиться только там, где действует магия, иначе они появлялись бы где угодно по всему миру.

Были здесь и другие странности: пророчества всегда сбывались; некое существо в Бауэрс-крик иногда съедало бродячих животных; чайная исчезала и появлялась снова; напитки нужно было выпивать не позднее чем через шесть часов, иначе они превращались в чайный гриб; за переход по заброшенному мосту требовалось заплатить, но никто не знал, какую цену; если человек случайно ранился ножом, нож пытался ещё раз его порезать. Иногда по выходным горожане обменивались такими ножами, чтобы избежать жестоких порезов, а если были при деньгах, просто покупали новый. К счастью, другая домашняя утварь, похоже, не жаждала человеческой крови.

Эти правила никогда не объясняли ни одному туристу.

Старомирск посещали три разновидности туристов: охотники за мифическими животными и магией, любители пеших прогулок и, наконец, люди, которым просто нужно было где-то остановиться, пока они ехали по шоссе 101.

Первая разновидность доставляла больше всего хлопот. Эти туристы приезжали, чтобы найти снежного человека и тому подобных существ. Часто такие чужаки бывали обвешаны фотоаппаратами и компасами; некоторые из них верили в магию, а другие просто хотели верить. Они являлись ради сказок о криптидах, ради сувениров из красного дерева, ради плюшевых белок с оленьими рогами, ради крошечной «лавки чудес», где продавались хрустальные шары, фокусы и карты таро. Большинство жителей Старомирска смеялись над людьми, приезжавшими в город в поисках волшебства, а вместо волшебства увозившими открытки, но торговля такими открытками всё равно не прекращалась.

Что касается любителей пеших походов, их было приятно видеть. Они ходили в спортивных костюмах, покупали карты местных маршрутов, останавливались в гостинице и не проводили в городе слишком много времени. У таких путников обычно были усталые глаза, такие туристы пили много кофе и спрашивали, как найти ближайший общественный туалет.

В летние месяцы наблюдался постоянный поток людей, въезжающих в город и выезжающих из него. Некоторые местные жаловались, другие, наоборот, радовались. Ведь нравилось это старожилам или нет, большинство заведений города держалось на плаву именно благодаря таким заезжим.

Фин было десять лет, когда тётя попросила её отнести кое-что Гарри Хардину – владельцу единственного в городе продуктового магазина «Старомирская бакалея и тов». Наверное, на вывеске сперва было написано «Старомирская бакалея и товары для дома», но остальные буквы проржавели и отвалились, и в городе давно называли магазин просто «Тов».

Помимо гадания на картах таро и изготовления ветряных колокольчиков из разбитых ракушек тётя Миртл рисовала акварельные открытки и продавала их по всему городу.

– Не могла бы ты отнести это в «Тов»? – спросила она, вручая коробку Фин.

Девочка послушно понесла коробку в магазин. Она попросила бы Эдди пойти с ней, но Эдди нашёл упавшее птичье гнездо и пытался пристроить его обратно на дерево.

Когда Фин положила коробку на прилавок перед мистером Хардином, тот улыбнулся и сказал:

– Приветствую.

У него был лёгкий британский акцент, вокруг рта залегли морщинки. Мистер Хардин уже много лет жил в Старомирске и всё это время работал за прилавком магазина.

– Не могла бы ты выполнить для меня одно поручение? – спросил он. – Миссис Лю нужно лекарство, но я слишком занят, чтобы к ней зайти. У неё снова болит бедро.

Фин не сумела отказаться, хотя нервно сжалась при мысли о том, что надо ещё что-то кому-то нести.

Итак, она взяла пакет и бумажку с адресом и вышла из магазина. Идти было недалеко – в Старомирске не бывает длинных путей – и вскоре Фин оказалась на пороге простого белого коттеджа. Пожилая женщина, сунув ей в руку мятую пятидолларовую купюру, сказала, как Фин похожа на свою мать, и как любезно с её стороны принести старушке лекарство, и… Фин ускользнула прежде, чем миссис Лю успела пригласить её на чай с печеньем и разговорами.

Когда несколько дней спустя Фин зашла в продуктовый магазин за молоком, мистер Хардин спросил, не отнесёт ли она пакет с едой одному пожилому джентльмену.

– Давай сделаем так, – сказал мистер Хардин. – Твоя мама брала кое-что в долг, и я буду вычёркивать из списка часть долга за каждую доставку. Справедливо, как думаешь?

Мама работала в гостинице и часто возвращалась домой усталая и бледная. И всё-таки работа в здешней гостинице была лучше, чем в других, в которых она трудилась раньше. Несколько раз Фин подслушивала, как мама разговаривала с тётей Миртл о своих попытках сэкономить, но в гостинице платили мало. Если, выполняя поручения мистера Хардина, Фин поможет маме, она будет их выполнять.

И вот уже целый год Фин по вторникам заходила в «Тов» и разносила заказы для мистера Хардина. В большинстве случаев это были всякие мелочи: лекарства, любимое печенье, особые рыболовные снасти, письма, по ошибке пришедшие в магазин… В Старомирске почтальоны часто сбивались с пути. В общем, самые обычные вещи – хотя временами бывали и необычные. Однажды мистер Хардин вручил Фин живого кролика и велел отнести его молодому человеку на окраине города, а в другой раз запечатанный бумажный пакет требовалось оставить в лесу за кофейней.

Все привыкли видеть, как Фин бегает по городу, выполняя поручения мистера Хардина. Стучать в незнакомые двери не становилось легче, но девочке нравилось, что у неё есть цель: благодаря этому она чувствовала, что может стать в Старомирске своей. И лишние деньги на продукты тоже никогда не мешали.

«Тов» выглядел так же, как большинство деловых зданий в городе. Все такие дома были старыми, из красного дерева, с неровными полами, и даже филёнки их окон были старомодными. Однажды Фин спросила мистера Хардина, почему город так похож на городки из фильмов о Диком Западе.

– Потому что этого ожидают туристы, – ответил он. – Самым большим объёмом экспорта Северной Калифорнии всегда были древесина и история. Сейчас осталось в основном второе.

Сегодня, переступив порог продуктового магазина, Фин увидела, что мистер Хардин стоит на стремянке и меняет лампочку на потолке. У нижней ступеньки стремянки с жалобным мяуканьем увивался кот.

– Я же только что тебя покормил, – сказал мистер Хардин.

Кот обнажил зубы, подёргивая хвостом, сгорбился и издал хриплый звук.

– Нет, – встревоженно сказал мистер Хардин. – Только не в магазине…

Он начал спускаться. Кот кашлянул и выплюнул что-то на пол. Фин с отвращением попятилась. То, что лежало на полу, смахивало на дохлую мышь… Вернее, смахивало бы, не будь у крошечного мохнатого существа десяти лапок.

Мистер Хардин наклонился, чтобы подобрать создание бумажным полотенцем.

– Я же просил тебя не охотиться на нытиков, – упрекнул он кота.

– А я думала, эти твари живут под землёй, – сказала Фин, сморщив нос.

Из всех странных существ Старомирска нытики были одними из самых безобидных. Они рыли лапками запутанные туннели и глодали корни папоротников. Иногда они забирались в чужие сады, но разбегались, стоило посыпать землю кайенским перцем.

– По большей части так и есть. – Мистер Хардин бросил полотенце и мёртвое существо в мусорное ведро. – Но кот всё время тащит их в дом. На прошлой неделе один турист увидел, как кот грызёт такую тварюшку, и решил, что мы пришили мыши лишние лапки.

Фин взглянула на кота.

– Вы уже дали ему имя?

Мистер Хардин покачал головой.

– Стоит дать коту имя, и ты начинаешь ему принадлежать.

Девочка нахмурилась.

– А разве не кот будет принадлежать вам?

Мистер Хардин вздохнул, наполовину раздражённо, наполовину насмешливо.

– Может, с собакой так и было бы, а с кошками всё наоборот.

Фин не стала спорить. У неё никогда не было питомцев, если не считать комнатного растения, которое она оставила в Модесто. А она почти не сомневалась, что суккулент питомцем считать нельзя.

– У вас есть для меня какие-нибудь поручения?

Мистер Хардин исчез в кладовой и вернулся с тремя маленькими коробками.

– Две – для мистера Мадейры. Их должна была доставить почта, но моя жена нашла их возле заправочной станции. Рядом валялось несколько перьев.

Действительно, в двух коробках было несколько рваных отверстий сбоку, судя по величине, проделанных клювом ворона.

– А это для твоей мамы, – закончил мистер Хардин.

Фин взяла три коробки, пристроив самую большую внизу, а самую маленькую наверху пирамиды. Эдди всё время шутил, что ей бы стоило развозить посылки в маленькой красной тележке или в чём-нибудь подобном, но пока Фин справлялась и так.

Мистер Мадейра жил всего в двух домах от магазина. Он работал поваром в гостинице и часто давал Фин булочки вместо чаевых. В это время дня ему полагалось работать на кухне, значит, у Фин один путь – в гостиницу.

Девочка почесала кота под подбородком и осторожно вышла из бакалейной лавки.

Больше всего Старомирск ей нравился в те часы, когда большинство людей ужинали. На улице становилось тише, меньше гуляющих. Именно поэтому Фин ходила с поручениями в вечернее время: было меньше шансов с кем-нибудь столкнуться.

– Привет, Фин!

Сидар сидела возле «Бодрящих напитков». Фин нравилось доставлять вещи в эту кофейню. У мистера Карвера, папы Сидар, был коричневый загар, непринуждённая улыбка и татуировки на обоих предплечьях. Он всегда закатывал до локтя рукава рубашки, когда наливал эспрессо и болтал с клиентами, и предлагал Фин выпить горячего шоколаду всякий раз, когда та приносила посылку. Миссис Карвер была выше своего мужа, с коротко стриженными светлыми волосами, и каждое утро бегала трусцой из одного конца Старомирска в другой.

Сидар скорее пошла в отца. Её тёмные волосы до плеч напоминали причёски былых кинозвёзд. У Сидар всегда был непринуждённый и уверенный вид, отчего Фин ещё больше зажималась.

Сидар замахала рукой, подзывая Фин, и та натянула на лицо улыбку. Не то чтобы Фин не любила людей, просто любила их на расстоянии. Гораздо комфортнее она чувствовала себя в собственной компании, читая детективные книжки из школьной библиотеки или играя иногда на компьютере Эдди. Со страницами и пикселями легче иметь дело, чем с людьми, – не надо часами размышлять о том, не ляпнула ли ты какую-нибудь глупость.

– Привет, Фин, – сказала Сидар. – У тебя сегодня доставка?

Она кивнула на пакеты в руках девочки.

– Да, сегодня вторник, – сказала Фин – и сморщилась. Зачем говорить о таких очевидных вещах?

Но если Сидар и заметила оплошность, она не подала виду. Фин сделала шажок назад, но Сидар, похоже, не заметила и этого и спросила:

– Для нас что-нибудь есть?

– Сегодня нету.

– Чем собираешься заняться, когда закончишь разносить?

Фин заколебалась. Вопрос казался наводящим… А вот куда он вёл, кто его знает. Может, Сидар пытается увильнуть от работы в кофейне, а может, хочет знать, где сейчас Эдди. Эдди всегда был весёлым и дружелюбным, детям в школе нравилось с ним дружить.

– Буду делать домашнюю работу, – наконец, правдиво ответила Фин. – Математику. И мне нужно поговорить с Эдди о нашем проекте для научной ярмарки.

На мгновение Сидар как будто пала духом, но потом снова непринуждённо заулыбалась и откинулась на спинку плетёного стула.

– А, ну да. Конечно, ты в паре с Эдди. Вы же лучшие друзья, так ведь?

– Он мой двоюродный брат.

– И всё же… – Улыбка Сидар стала слегка задумчивой. – Должно быть, хорошо вот так дружить.

Она кивнула Фин, прощаясь.

– Увидимся в школе, ладно?

– Да.

Фин, повернувшись, поспешила к гостинице. Ей стало немного легче дышать, когда она осталась одна.

Гостиница была крупнейшим заведением Старомирска. Какой-то богатый бизнесмен, живущий далеко, в Сан-Франциско, купил её несколько лет назад, отремонтировал старое здание и нанял на работу ещё больше местных, заслужив тем самым и благодарность, и возмущение старожилов. Мама начала работать в гостинице с тех пор, как переехала в Старомирск: сперва на стойке регистрации, позже – менеджером. Рабочий день был длинный, зато работа – постоянная, и маме нравились её сослуживцы и то, что каждый день на работе можно бесплатно обедать.

Фин отнесла коробки к парадной двери и пристроила их на колено, пытаясь дотянуться до ручки. Дверь распахнулась. Фин вскинула голову. Над ней стоял коридорный Бен – высокий, тощий, с пепельными волосами и глазами скорее серыми, чем голубыми.

– Финли, – с улыбкой сказал он. – Тебе помочь?

– Я сама, – ответила девочка, но позволила придержать для неё дверь. Поправив коробки, она попыталась покрепче их ухватить. – Мистер Мадейра сегодня работает?

– Сейчас у него самый разгар обеденного ажиотажа. – Бен пожал плечами. – Верней, того, что считается ажиотажем в сентябре. Кажется, в столовой не больше трёх посетителей.

Когда Фин впервые познакомилась с Беном три года тому назад, для неё он не отличался от любого другого взрослого. И только недавно она поняла, что Бен ненамного старше детей, ездивших с ней в автобусе в школу. По клочкам чужих разговоров она узнала, что Бен вырос в Старомирске, жил с матерью-одиночкой, потом уехал в Санта-Розу учиться в местном колледже, но вернулся, не закончив обучение, когда его мама заболела раком. После смерти матери он остался в Старомирске и устроился на работу в гостиницу.

– Я могу взять коробки, – сказал Бен. – Непохоже, чтобы у меня было дел по горло.

Фин, покачав головой, повторила:

– Я сама.

Она знала гостиницу не хуже своего коттеджа; иногда делала домашние задания в комнате отдыха для персонала, иногда помогала матери складывать полотенца. Так она могла чем-то себя занять и в то же время видеться с мамой.

Бен кивнул и спросил:

– Ну как там, всё в порядке?

Фин замерла на полушаге.

– Вы имеете в виду миссис Брэкенбери?

– Нет, я имею в виду, что по дороге на работу увидел мигалки «Скорой помощи» и заметил, как ты и твой двоюродный брат вели врачей в чайную лавку.

Холодок пробежал по рёбрам Фин и угнездился в животе.

– О… – пробормотала она. – Я… Да.

Бен прислонился к стойке регистрации.

– Что там случилось?

Простой вопрос. Все в городе любили сплетничать. Но как девочка ни убеждала себя в этом, как ни напоминала себе, что, войдя в чайную, не сделала ничего плохого, всё равно она чувствовала себя как заяц, пойманный лучом прожектора. Слегка поёжившись, она уставилась на дальнюю стену.

– Талия упала. Под ней сломался табурет.

– Понятно, – кивнул Бен. – Моя двоюродная бабушка однажды упала и сломала бедро. Ей пришлось неделю пролежать в больнице. Не знаешь, Талия ничего себе не сломала?

Фин пожала плечами.

– Понятия не имею.

– Что ж, надеюсь, она скоро вернётся. Я знаю, многие пьют её чай.

Бен отступил за конторку, когда в вестибюль вошла женщина в походных ботинках, держа в руках рюкзак. Напоследок одарив Фин улыбкой, Бен повернулся к туристке.

С огромным облегчением Фин поспешила по коридору на кухню. Ещё не успев открыть дверь, она услышала лязг. Девочка толкнула дверь ногой, створка легко открылась, от запаха чесночного картофельного пюре и жареного мяса у неё заурчало в животе. Фин почти пожалела, что не взяла у Эдди один из протеиновых шариков. Почти – но не совсем.

Мистер Мадейра громко отдавал приказания официанту, но при виде Фин лицо повара смягчилось.

– Мисс Барнс! Это для меня?

– Две верхние коробки, – ответила Фин. – Куда положить?

– Просто поставь под стол, он позади тебя. Если в посылке заказанные мной ножи, начну точить их сегодня же вечером.

– Новые ножи? – спросила Фин.

Мистер Мадейра фыркнул.

– У нас новенькая. Она не понимала, что если ножом порезаться, то от него тут же нужно избавиться, и продолжала им пользоваться как ни в чём не бывало.

Фин сморщилась.

Мистер Мадейра сочувственно кивнул, продолжая посыпать стейк солью и перцем.

– С ней всё будет в порядке. Я имею в виду, мы вовремя нашли её палец. Я не знал, которым из ножей она порезалась, а поскольку не мог рисковать ещё одним несчастным случаем, пришлось заказать новые.

Фин поставила две тяжёлые коробки на пол, и у неё облегчённо заныли руки. Хорошо хоть, посылка для мамы была лёгкой.

– Подожди! – Мистер Мадейра кивнул одной из официанток – измученной молодой женщине. – Собери ей еду навынос. Жареная курица, картофель, спаржа. – Он посмотрел на Фин. – Подойдёт?

– Вы не должны… – начала было девочка, но официантка уже выполняла распоряжение, двигаясь, как в тумане. Сложив еду в коробку, а коробку сунув в бумажный пакет, она протянула свёрток Фин.

Поколебавшись, та взяла. В принципе, она и мама раз в день получали в гостинице бесплатный обед, но обычно это была вчерашняя еда, а не свежие блюда. Фин не нравилось брать милостыню, но разве сравнишь холодную домашнюю лазанью с ресторанной курицей, запечённой с травами и овощами?

– Спасибо, – сказала она.

– Тебе спасибо за ножи, – с ухмылкой ответил мистер Мадейра. – Теперь можно отложить в сторону те тупые, которые я вытащил из кладовки.

Фин поспешила выйти из кухни, двери за ней захлопнулись. Оставив позади звон посуды и ворчание мистера Мадейры из-за подгоревшего стейка, она направилась в дальние служебные комнаты.

Фин не знала наверняка, чем именно мама занимается на работе. Иногда мама помогала в прачечной, иногда разбиралась в жалобах клиентов, а иногда, казалось, просто часами просиживала в кабинете перед стопками бумаг. Металлическая табличка на её двери гласила: «Помощница управляющей». Фин постучала, прежде чем войти. В кабинете было чисто и аккуратно; мама, сидя за столом, печатала на клавиатуре. Она посмотрела на Фин, быстрая улыбка тронула её губы, но потом они плотно сжались, напомнив девочке, как она натягивала простыни на матрас, когда порой помогала застилать в гостинице кровати.

– Привет, мам. – Фин положила коробку на стол. – Твой заказ.

Мама подняла коробку и перевернула.

– А, хорошо.

– Что там? – спросила Фин, надеясь, что нечто потрясающее.

– Новые визитные карточки, – ответила мама, и девочка слегка сникла. – Дай угадаю – ты надеялась, что там книги?

Фин пожала плечами.

– Мы давно не ходили в книжный.

– Знаю. – Мама поджала губы. – И я найду время туда сходить, как только София вернётся из декретного отпуска. А пока на мне вся гостиница.

Она выпрямилась, соединив кончики пальцев.

– Знаешь, сегодня вечером Фрэнк пришёл в гостиницу, чтобы повидаться со своей племянницей, она работает здесь официанткой.

Фин удивлённо моргнула.

– Это не она потеряла палец?

– Нет. С ней всё в порядке.

– Что ж, хорошо.

Хотя город был маленьким, иногда Фин с трудом разбиралась в запутанных родственных и дружеских связях – все так или иначе были связаны со всеми.

Мама кивнула.

– Так вот, Фрэнк сказал, что с Талией произошло несчастье и Эдди прибежал к нему с просьбой вызвать «Скорую».

В желудке Фин словно образовался кусок льда. Она с трудом заставила себя сохранить невозмутимое выражение лица.

Мама уставилась на дочь взглядом, пронзительным, как одна из иголок, которые втыкают в мёртвых насекомых. Под таким взглядом Фин всегда хотелось отвернуться или раскрыть все секреты, которые у неё когда-либо были. Мама хранила молчание до тех пор, пока оно не сделалось болезненным.

– Ты ходила в чайную, – наконец сказала она. – Снова.

Фин поморщилась.

– Просто… Меня попросили кое-что туда доставить и…

– Не лги. – В мамином голосе появилась хрипотца. – Я знаю, почему ты туда пошла. Я знаю, почему все туда ходят. – Она встала, обогнула стол, взяла Фин за плечи и легонько сжала. – Я знаю. Но тебе нельзя туда ходить. Это опасно, милая. Слишком велика цена… И это ничему не поможет.

Фин прикусила кончик языка.

Мама не понимала… Она-то не боялась брать трубку или открывать дверь. Она была… она была…

Нормальной.

Фин заставила себя мысленно произнести это слово.

– Послушай, – мягче сказала мама. – Я хочу, чтобы ты пошла домой, ладно? Ты слышала об ограблении?

Фин кивнула, радуясь, что разговор свернул с темы чайной.

– Тётя Миртл нам рассказала.

Мама заправила прядь волос за ухо дочери.

– Хорошо. Если хочешь поужинать с Миртл и Эдди, уверена, сестра не будет возражать.

Фин показала бумажный пакет.

– Мистер Мадейра дал мне еду навынос.

– Отлично, милая, – сказала мама.

Её голос звучал слишком устало. Фин ненавидела, когда мама была измучена усталостью и беспокойством. Фин хотела ей помочь, но не знала, как.

– Увидимся позже.

Мама поцеловала Фин в лоб, сжав её плечо, и девочка почувствовала себя немного лучше.

Она выскользнула из кабинета и быстро зашагала по коридору, глядя прямо перед собой. Прожитый день навалился на неё тяжёлым грузом, ей хотелось одного: увидеть знакомые стены своего коттеджа. Сердце билось неровно, руки, сжимавшие ручки бумажного пакета, сделались липкими.

Она то шла, то бежала трусцой по Старомирску, по знакомым полуразрушенным тротуарам, мимо настороженных воронов.

Дом тёти Миртл огибала дорожка, и девочка пошла по ней, а не напрямик, через комнаты. Кинув взгляд в окно, Фин увидела Эдди и тётю Миртл за обеденным столом. Стол был девочке хорошо знаком: его сделали из старой двери, отвинтив ручку и закруглив острые углы. Тяжёлый, неровный, удобный стол… Фин знала: если она войдёт, её попросят присоединиться к семье за ужином. Она не вошла.

В сгущающейся темноте Фин миновала задний двор – замшелые булыжники, разросшийся папоротник – и подошла к коттеджу для гостей, который был её домом в течение трёх лет. Бумажку с надписью, висевшую на двери вечером в день их приезда, давно заменили на металлическую табличку с надписью: «Дом Анжелины и Финли». Табличка выглядела обнадёживающе постоянной, и Фин погладила надпись. Она боялась полюбить это место, потому что тогда будет больнее снова переезжать.

Фин отперла дверь и вошла. Дальше всё было привычно: она задвинула засов, включила свет, сняла лёгкую куртку, повесила на крючок у двери и прошла в комнаты.

Коттедж был небольшим, с одной спальней, с маленькой кухней (Фин занесла туда пакет с едой), с мансардой и уютной гостиной с дровяным камином. Мама взяла себе спальню, Фин досталась мансарда, куда можно попасть только по лестнице. Мама заявила, что не хочет топать по лестнице каждый раз, когда ночью понадобится в туалет, и Фин с радостью согласилась жить в мансарде. Тут было её личное пространство, безопасное убежище с книжными полками, встроенными в стены, с окном, выходившим на лес.

Что-то кольнуло Фин в бедро, она сунула руку в карман джинсов и достала ключ. Девочка удивлённо моргнула, паника затрепетала в груди.

У неё остался запасной ключ Талии! Тот самый, от чайной лавки. На мгновение ей подумалось – не выбросить ли его в лес, зашвырнув как можно дальше. Если мама найдёт ключ, она придёт в ярость.

Потом Фин заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и снова стала мыслить здраво. Ключ не помечен, мама не поймёт, от какой он двери. К тому же мама не рылась в вещах дочери. Можно убрать ключ на книжную полку – пусть лежит там, пока Талия не выпишется из больницы. Девочка вспомнила, как Бен упомянул, что его двоюродная бабушка пролежала в больнице неделю со сломанным бедром. Неделя – не так уж много. Фин сможет продержаться неделю. Потом вернёт ключ Талии, купит у неё чашку чая и вспомнит, каково это – быть бесстрашной.