Читать книгу Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара (сборник) - Эмилио Сальгари - Страница 18

Жилищем знаменитому флибустьеру служил небольшой деревянный домик, наскоро сооруженный и покрытый, по обычаю островных индейцев, сухими листьями. Внутри, однако, он был весьма уютен и обставлен довольно богато.

Расположен он был в полумиле от городка, на опушке леса, в красивом и спокойном месте, окруженном высокими пальмами, в тени которых всегда было прохладно.

Олоне провел Корсара в комнату на нижнем этаже с окнами, затянутыми циновками, и усадил в бамбуковое кресло. Затем он велел одному из слуг принести испанского вина, попавшего к нему в погреб, скорее всего, с какого-нибудь вражеского судна, и, раскупорив бутылку, наполнил стаканы.

– За твое здоровье, кабальеро, и за прекрасные глаза твоей дамы!

– За твое здоровье, кабальеро, и за прекрасные глаза твоей дамы! – произнес он, чокаясь с гостем.

– Я хотел бы, чтобы ты выпил за успех нашего предприятия, – возразил Корсар.

– Все будет в порядке, мой друг, обещаю отдать тебе в руки убийцу двоих твоих братьев.

– Троих, Пьетро.

– Как! – воскликнул Олоне. – Мы все знаем, что Ван Гульд убил Зеленого Корсара и его брата Красного Корсара, но что был еще третий, я не знал.

– Да, их было трое, – повторил мрачно Корсар.

– Черт возьми!.. И этого человека еще носит земля?..

– Ему осталось недолго ходить по земле, Пьетро.

– Ну, я готов помочь тебе всем, чем смогу. Но скажи мне прежде, ты хорошо знаешь Ван Гульда?..

– Я знаю его лучше, чем испанцы, которым он служит.

– Что это за человек?

– Это старый вояка, поднаторевший в сражениях во Фландрии, отпрыск одного из старинных фламандских родов. Некогда он стоял во главе отряда смельчаков и к своему теперешнему званию мог бы сейчас добавить другие, если бы испанское золото не сделало из него предателя.

– Он стар?

– Ему сейчас за пятьдесят.

– Ну, он человек крепкой закалки. Говорят, что в испанских колониях не было более отважного губернатора.

– Он хитер, как лиса, отважен, как Монбар.

– Значит, в Маракайбо нас ждет отчаянное сопротивление.

– Конечно, Пьетро, но кто сможет устоять перед натиском шестисот флибустьеров? Ты же знаешь, чего стоят наши люди.

– Клянусь честью! – воскликнул флибустьер. – Я сам видел, как дрались двадцать восемь молодцев, которые напали со мной на эскадру в Лос-Кайосе. К тому же ты побывал в Маракайбо и легко найдешь лазейку в стенах крепости.

– Я поведу вас, Пьетро.

– Тебя ничто здесь не удерживает?

– Ничто.

– Даже твоя прекрасная фламандка?

– Она подождет, я уверен, – сказал с улыбкой Корсар.

– Где ты ее поместил?

– У себя в доме.

– А сам куда денешься, если у тебя дома гости?

– Останусь у тебя.

– Вот это хорошо. Так мы лучше договоримся обо всем вместе с Баском, который пожалует ко мне на обед.

– Спасибо, Пьетро. Значит, отправляемся в поход?

– Завтра на рассвете. У тебя экипаж в порядке?

– Нет, не хватает шестидесяти человек: тридцать мне пришлось отправить с испанским судном, захваченным недалеко от Маракайбо, и столько же погибло в бою.

– Не беда!.. Здесь легко наберешь столько же. Все горят желанием пойти с тобой в плавание на «Молниеносном».

Поднявшись, Корсар направился к двери.

– Ты уже уходишь? – встревожился Олоне.

– Да, меня ждут дела, но вечером, когда стемнеет, я зайду к тебе. Прощай, Пьетро.

– До встречи, и смотри, чтобы фламандка тебя не заворожила окончательно.

Корсар возвращался по другой тропинке, в обход города, углубившись в лес, занимавший значительную часть острова. Роскошные, так называемые максимилианские пальмы, гигантские винные пальмы с огромными веерными листьями переплетались с бабасу и буксусами, чьи кожистые листья похожи на жестяные пластины. А у подножия этих колоссов щетинились никем не культивируемые ценные сорта агав, из которых добывают сладковатый сок, известный на берегах Мексиканского залива под названием мескаля или пряной бражки. Рядом росли кусты дикого перца – пимента.

Погрузившись в свои думы, Черный Корсар не обращал внимания на пышную растительность. Он шел все быстрее, словно торопясь поскорее добраться до цели.

Через полчаса он внезапно остановился на краю плантации высокого тростника желтовато-красного цвета, отливавшего пурпуром в лучах заходящего солнца. Тонкая стрелка ствола, окаймленная длинными листьями, заканчивалась роскошным белым султаном с нежной бахромой голубовато-синего цвета.

Это была плантация сахарного тростника, достигшего полной зрелости.

Помедлив минуту, Корсар решительно двинулся вперед, пересек возделанный участок и остановился на другой стороне, перед изящных очертаний домиком, укрывавшимся от палящих лучей солнца в пальмовой роще.

Это был двухэтажный домик, похожий на те, которые и сейчас строят в Мексике. Стены его были выкрашены красной краской и затейливо украшены фарфоровой плиткой. Вокруг дома шла большая терраса, уставленная цветами.

Огромная кухейра – гигантское растение с широкими листьями и тыквообразными глянцевитыми плодами светло-зеленого цвета, которые в высушенном виде используются бедняками-индейцами вместо посуды, – будто заключила дом в объятия, заполнив даже окна и террасу.

У входа в жилище сидел африканский богатырь Моко и раскуривал старую трубку, вероятно подарок его друга – белого кума.

Остановившись на миг, Корсар посмотрел на окна, затем на террасу, нетерпеливо махнул рукой и направился к африканцу, моментально вскочившему на ноги.

– Где Кармо и Ван Штиллер? – спросил он его.

– Они пошли в порт узнать, не будет ли каких указаний, – ответил африканец.

– Что делает девушка?

– Она в саду.

– Что она делает?

– Готовит стол к ужину для вас.

– Для меня?.. – спросил Корсар, и лицо его прояснилось, словно от порыва ветра, разогнавшего тучи.

– Она уверена, что вы поужинаете с ней.

– Честно говоря, меня ждут в другом месте, – пробормотал сквозь зубы Корсар. – Но ее общество приятнее, чем компания флибустьеров.

Войдя в дверь, он прошел по коридору, украшенному цветами, испускавшими тонкий аромат, и вышел в просторный сад, огороженный высоким и прочным забором, надежно охранявшим его от вторжения посторонних.

Если дом был красив, то сад был живописен. Двойные ряды кухейр, надежно хранивших в тени широких листьев приятную свежесть, образовывали аллеи, разделявшие участок на множество газонов, где цвели роскошные тропические растения.

Там и сям возвышались прекрасные персеи, дающие зеленые плоды величиной с лимон, из мякоти которых, настоянной в хересе, приготовляется отличный напиток. Кое-где виднелись пассифлоры, лакомые орехи которых величиной с утиное яйцо содержат студенистую массу, очень приятную на вкус. Грациозные кумару с пурпурными цветами, испускающими тончайший аромат, перемежались с пальмовой капустой, листья которой съедобны и идут в пищу.

Корсар вошел в одну из аллей и неслышно подошел к беседке, образованной такой же огромной кухейрой, как и та, что росла возле дома, и скрытой в тени оринокской юбеи – удивительной пальмы, листья которой достигают одиннадцати метров в длину.

Сквозь листья кухейры мелькали отблески света и доносился серебристый смех.

Подойдя поближе, Корсар заглянул в густую листву.

В живописном уголке стоял стол, покрытый полотняной скатертью ослепительной белизны. Пышные букеты благоухающих цветов были со вкусом расставлены вокруг подсвечников и ваз, наполненных ананасами, зелеными кокосовыми орехами и плодами пафуны, похожими на крупные персики и употребляемые в пищу после варки в сахарном сиропе.

Юная фламандка была в отделанной брюссельскими кружевами голубой, как небо, накидке, которая оттеняла белизну ее кожи и красоту ее русых волос, собранных в тугую косу. В отличие от испанок американского происхождения, среди которых она, вероятно, долго жила, на ней почти не было драгоценностей – ее белоснежную шею украшала нить крупного жемчуга с изумрудной застежкой.

Черный Корсар залюбовался ею. Нежным взором неотступно следил он за малейшим ее движением. Он был ослеплен северной красотой фламандки и почти не дышал, боясь разрушить очарование.

Внезапно неловким движением он задел маленькую пальму, росшую возле беседки.

Услышав шорох листьев, юная фламандка обернулась и увидела Корсара.

Легкий румянец вспыхнул у нее на щеках, губы невольно сложились в улыбку.

– Ах, это вы, кабальеро!.. – радостно воскликнула она. И пока Корсар, сняв шляпу, отвешивал изящный поклон, добавила: – Я вас ждала… Взгляните: стол накрыт для ужина.

– Вы ждали меня, Онората? – спросил Корсар, целуя протянутую руку.

– Разве вы не видите, кабальеро: жаркое из ламантина, птица на вертеле и морская рыба только и ждут, чтобы их съели. А вы знаете, ведь я сама присматривала за их приготовлением!

– Вы!

– Разве вас это удивляет?.. Мы, фламандки, привыкли сами готовить пищу для мужей и дорогих гостей.

– И вы ждали меня?

– Да, кабальеро.

– Сеньорита, – промолвил Корсар, – я напросился на ужин к одному из друзей, но пусть он ждет сколько угодно, я не откажусь от удовольствия провести этот вечер с вами. Как знать, быть может, мы видимся в последний раз.

– Что вы говорите, кабальеро? – воскликнула девушка, вздрогнув. – Неужели Черному Корсару не терпится уйти обратно в море?.. Разве, вернувшись из славного похода, он тут же должен искать новых приключений?.. Разве он не знает, что в море его подстерегают смертельные опасности?

– Знаю, сеньорита, но судьба влечет меня в дальние края, и я не могу ей противиться.

– И ничто не может вас здесь удержать?.. – спросила она дрожащим голосом.

– Ничто, сеньорита, – ответил он со вздохом.

– Никакая привязанность?..

– Нет.

– И никакая дружба? – спросила она в тревоге.

Корсар собирался было снова сказать «нет», но сдержался и, предложив девушке стул, произнес:

– Садитесь, сеньорита, иначе все остынет, а мне было бы жаль лишиться возможности оценить ваше умение.

Они сели друг против друга, а обе метиски стали подавать на стол. Корсар сделался необыкновенно любезен и охотно вел беседу за трапезой, блистая остроумием и красноречием. Он рассказывал об обычаях и быте флибустьеров и буканьеров, об их необыкновенных подвигах и чудесных приключениях, живописно рисовал картины боев и кораблекрушений, приводил в ужас рассказами о людоедах, но ни словом не обмолвился о предстоящем: походе, о котором договаривался с Олоне и Баском.

Молодая фламандка весело внимала ему и не сводила с него глаз, восхищаясь его находчивостью, красноречием и обходительностью. Но какая-то мысль, казалось, не давала ей покоя, ибо, отвечая Корсару, девушка невольно задумывалась о чем-то.

Сумерки спустились на землю, и луна уже два часа как стояла над лесом, когда Корсар наконец встал, вспомнив, что Олоне и Баск ждут его и что до рассвета ему предстоит пополнить экипаж «Молниеносного».

– Как быстро летит с вами время, сеньорита, – сказал он. – Каким волшебством заставляете вы забывать о неотложных делах?..

– Наверное, вам необходим отдых после бесчисленных походов, кабальеро, – заметила она.

– А может, все дело в вас, сеньорита! Беседа с вами так приятна!

– В таком случае, кабальеро, я тоже могу сказать, что в вашем обществе я провела несколько счастливых часов… и, как знать, сможем ли мы еще побыть вместе в этом чудесном уголке, вдали от людей и моря, – добавила она с горечью.

– Иных война губит, но к некоторым судьба бывает милостива!

– Война ли только!.. А чего стоит море! Всегда ли ваш «Молниеносный» будет побеждать капризы Великого залива?

– Когда корабль веду я, ему не страшны никакие бури.

– Значит, вы скоро снова отправитесь в море?

– Завтра на рассвете, сеньорита.

– Едва ступив на берег, вы снова куда-то стремитесь. Можно подумать, что земля вызывает в вас отвращение.

– Я люблю море, к тому же, оставаясь здесь, я никогда не настигну своего заклятого врага.

– Вы все время только о нем и думаете!..

– Да. Все время. И так будет всегда.

– И вы будете искать поединка с ним?

– Разумеется.

– В каких же краях?.. – спросила девушка с тревогой, не ускользнувшей от Корсара.

– Не могу сказать, сеньорита. Это не моя тайна. Мне не следует забывать о том, что не так давно вы гостили у испанцев в Веракрусе и что у вас много знакомых в Маракайбо.

Молодая фламандка с печалью взглянула на Корсара.

– Вы не доверяете мне? – спросила она.

– О нет, сеньорита! Могу ли я подозревать вас! Но я должен подчиниться законам, принятым у флибустьеров.

– Было бы очень жаль, если бы Черный Корсар усомнился во мне. Я вас знаю как человека умного и прямолинейного.

– Спасибо за лестное мнение, сеньорита.

Надев шляпу, он взял в руки плащ, но, казалось, никак не решался уйти. Стоя возле девушки, он не сводил с нее испытующего взгляда.

– Вам надо спросить меня о чем-то, кабальеро? – сказала девушка.

– Да, сеньорита.

– И это так серьезно, что вы не решаетесь?

– Пожалуй, что это так.

– Слушаю вас, кабальеро.

– Я хотел бы знать, покинете ли вы остров до моего возвращения?

– Но если покину, то что же из этого? – ответила вопросом на вопрос девушка.

– Было бы жаль, сеньорита, если бы мне не пришлось увидеть вас снова.

– Отчего же, кабальеро? – спросила она, покраснев.

– Мне трудно назвать причину, но я знаю, что был бы очень рад провести с вами еще такой же вечер, который вознаградил бы меня за муки, которые я перенес в своих скитаниях.

– Хорошо, кабальеро, если вам жаль расстаться со мной, то признаюсь, что и я не желала бы навсегда расстаться с Черным Корсаром, – сказала фламандка, потупив очи.

– Значит, вы меня дождетесь?.. – спросил радостно Корсар.

– Больше того.

– Слушаю вас, сеньорита.

– Я попросилась бы к вам в гости, на борт вашего «Молниеносного».

Корсара охватила радость, но он тут же спохватился.

– Нет… это невозможно, – сказал он твердо.

– Я буду вам мешать?

– Нет, но флибустьерам запрещено брать в плавание женщин. Правда, «Молниеносный» принадлежит мне и я волен делать на нем все, что хочу, но все же…

– Продолжайте, – сказала она печально.

– Не знаю почему, сеньорита, но мне становится не по себе, когда я вижу вас на судне. Что это: предчувствие каких-то грядущих бед, а может быть, гибели?.. Когда вы попросились ко мне на корабль, сердце мое забилось от радости, но сразу же я ощутил чувство тревоги.

– Правда? – вскричала в страхе девушка. – Неужели этот поход окажется для вас роковым?..

– Кто может заглянуть в будущее?.. Сеньорита, позвольте мне уйти. Что-то гнетет меня, хотя я и не понимаю, что это. Прощайте, и если мне вместе с моим кораблем суждено утонуть в пучинах Великого залива либо погибнуть от пули или вражеской шпаги, не забывайте Черного Корсара.

С этими словами он поспешно удалился и, не оборачиваясь, пересек сад, вышел из дому и углубился в лес, направляясь к жилищу Олоне.