Читать книгу Слишком болею тобой - Эмма Райц - Страница 3

Дамир

Мы с женой молча смотрели друг на друга. Каждый пытался прийти в себя: я – от услышанного, она – от факта того, что так по-глупому спалилась.

– Марина, какого аборта? И причём тут Зимин?

Моя благоверная зажмурилась и напряжённо закусила нижнюю губу, словно собирала по всему своему мозгу капельки смелости и остатки гордости. Тем временем мои зубы сжимались всё крепче, и челюсти начинали потихоньку ныть от тупой боли.

– Ты оглохла? Или я со стеной разговариваю?!

– Дамир, я хочу развестись! – наконец-то выпалила она.

– Это я уже слышал! – прорычал я в ответ. – Мне нужны ответы на МОИ вопросы!

Марина вскочила и, нервно теребя край шёлкового халата, отодвинулась от меня подальше:

– Я сделала аборт. Ну точнее… Это даже не аборт. Срок был три недели. Но в тот момент я уже всё решила, поэтому… Извини.

Мой затылок вспыхнул адским пламенем:

– Это был МОЙ ребёнок?!

– Плод… Дамир, на таком сроке это просто…

– МОЙ?!

– Да… Помнишь, в ноябре мы…

Я шумно втянул носом воздух и с размаху шарахнул кулаком по стене. Марина вздрогнула, словно удар пришёлся по ней.

– И почему Я об этом не знал?!

– Пожалуйста, не кричи.

– А что я, по-твоему, должен делать?! Аплодировать тебе?!! Какого чёрта?!

– Я узнала о беременности, когда уже всё для себя решила. Я больше не вижу себя в этом браке…

Каждое слово моей пока ещё жены звучало как какой-то фарс. Бред. Мой мозг отказывался понимать происходящее.

– Ты? Для себя?! Нас в семье двое! Но ТЫ ДЛЯ СЕБЯ всё решила?! И всё же планировала напоследок оторваться на югах с мужем-рогоносцем? Марина, ты сама-то в себе?!!

Её щёки побледнели, а взгляд беспомощно скользнул вниз.

– Прости. Я не знала, как лучше начать разговор. И не хотела портить тебе Новый год.

– Ах какое милосердие! Значит, Зимин…?

Марина на долю секунды задержала взгляд на мне, а потом снова уставилась в пол.

Павел был моим замом последние шесть лет… Знал обо всём, что происходило в компании. Я доверял ему как себе и в итоге получил нож в спину… Два подлых предательства за один раз. Счастливого Нового года, Дамир Маратович…

– И давно?

– Какая разница?

– Отвечай!

– Полтора года…

– И всё это время ты, глазом не моргнув, параллельно трахалась с двумя мужиками?! – я не удержался и сделал пару шагов в её сторону, но отвращение не позволило приблизиться вплотную. – Шалава.

– Дамир, выбир…

– Дешевая и мерзкая шалава.

– Хамло с горы.

Я не успел понять, как это произошло. Перед глазами всё вспыхнуло, и я лишь почувствовал костяшками пальцев прохладный шёлк её волос и твёрдость скулы. Марина вскрикнула и отшатнулась от пощёчины, прижав ладонь к месту удара.

– Я тебя засужу!!! Животное! Сниму побои и всем расскажу!!! Тварь!

Спустя секунду я резко пришёл в себя и усилием воли отключил все эмоции. Её щека медленно краснела по контуру удара.

– Дура. Ляпнешь хоть слово, и при разводе не получишь ни копейки. А твой Зимин тогда уйдёт из компании с волчьим билетом, – процедил я, угрожающе нависнув над ней. – Уж поверь, я сделаю так, чтобы он до старости не смог найти себе приличную должность ни в Москве, ни в Питере, ни где бы то ни было. Понятно?

– Да пошёл ты.

– Я тебя предупредил. Заявишь побои – я выплачу штраф. Отстегну тебе десятку за моральный ущерб. А потом ты, моя дорогая, сможешь разве что в эскорте для пенсионеров подрабатывать, – я смотрел на жену, но всё, что видел, это зарвавшуюся, забывшую все приличия, наглую содержанку. Ей не было стыдно за содеянное. Ей было страшно, что я всё узнал. Узнал больше, чем она планировала мне поведать.

– Вон.

– Что? – Марина нервно хохотнула. – В смысле вон? Я пока ещё юридически твоя жена, Усманов.

– Ты мне никто, – буквально выплюнул ей в ответ и вышел из спальни в направлении кабинета.

Дал себе несколько минут, чтобы совладать с диким бешенством. Достал из принтера листок бумаги, взял со стола ручку, а из сейфа выгреб наличку.

Марина так и продолжала стоять между нашей кроватью и дверью в ванную комнату. Взгляд её потух, но плечи оставались напряжены. Это было заметно даже через ткань халата.

– Пиши, – я швырнул ручку и бумагу на её туалетный столик.

– Ч-что писать?..

– Расписку. Я такая-то такая, дата рождения, паспорт, адрес регистрации, получила от своего мужа, Усманова Дамира Маратовича, десять миллионов рублей в качестве моральной компенсации за удар по лицу вследствие признания мной вины в измене с Зиминым Павлом Андреевичем. Размером компенсации удовлетворена. Более никаких претензий не имею. Дата и подпись.

Марина ошарашено уставилась на меня и на небольшую спортивную сумку, где лежал кэш. Десять пухлых пачек по двести пятитысячных купюр в каждой.

– ПИШИ!

– Как это понимать?!

– Ты оставляешь расписку. Забираешь деньги. И валишь нахрен из моей жизни. В суд на развод приедешь по повестке.

– А имущ…

Я чуть снова не потерял контроль, но, раздражённо рыкнув, всё же удержался от второй ошибки:

– Никакого раздела не будет. Заявишь права хоть на что-то – я вас с Зиминым разорю прямо в суде.

Марина снова зыркнула на сумку, цокнула языком и побеждённо присела за стол.

– А теперь катись отсюда, – я перечитал расписку, с непривычки продираясь сквозь её корявые вензеля.

– Мне нужно время собрать вещи.

– Купишь новые, – я швырнул ей сумку с деньгами. – У тебя десять минут.

– А потом что?! – вскинулась она на грани истерики.

– А потом я выволоку тебя на улицу за волосы. И мне плевать, голая ты будешь или одетая. Время пошло, – я посмотрел на часы и присел на край кровати, сжав шею ладонями.

Жёнушка нервно скакала по гардеробной, видимо, пытаясь нацепить на себя максимум из тонны дорогущего шмотья. Я принципиально не смотрел, сколько цепочек, браслетов и колец она успела распихать по карманам. Уже было плевать. Пусть сыграет напоследок в «Форт Боярд».

За две минуты до окончания срока она, прихватив объёмную дорожную сумку «Шанель», предстала передо мной в самой дорогой из всех своих чёртовых шуб:

– Машину оставишь? Или мне пешком отсюда топать?

Я с лёгким отвращением усмехнулся и поднял на неё взгляд, словно увидел в холодильнике протухшую котлету:

– Забирай. Документы получишь в суде.

Марина скривилась в непонятной гримасе и, цокая своими дурацкими шпильками, прошла через весь дом к выходу.

Только когда с улицы раздался звук раздвигающихся ворот и шум мотора, я позволил себе выдохнуть. Голова трещала так, словно череп вот-вот лопнет. Я на ощупь спустился на первый этаж, вернулся на кухню и плеснул себе целый стакан вискаря. Крепкий алкоголь употребляю крайне редко. Но в тот момент мне нужно было что-то, что меня вырубило бы, иначе оставался риск сорваться и прикончить Зимина, не дожидаясь утра.

Но где-то на середине порции я вдруг опомнился и достал из кармана брюк телефон.

– Дамир Маратович?.. – голос начальника техотдела звучал хрипло и как-то размазанно. Оно и понятно, все отлично оторвались на корпоративе.

– Сень, извини, что так поздно звоню.

– Да ничего, я ещё не сплю.

– Будь другом, подключись, пожалуйста, к нашим системам и заблокируй все учётки Зимина.

В трубке послышался шорох и тихий писк включающегося ноутбука.

– Э… Зимина? Павла Андреича что ли?

– Да.

– Все учётки?

– Да, Сень. Всё, включая электронную почту.

– Ну… Хорошо…

– Чтобы у тебя не было сомнений, я продублирую запрос письменно.

– Дамир Маратович, да не нужно… Просто как-то неожиданно.

Я услышал отдалённый резвый шелест клавиатуры и, выдохнув, сделал большой глоток алкоголя.

– Всё успешно?

– Ага, почти… Иду по списку. Только банк я ему не смогу отключить. Нужно в их техподдержку отсылать запрос.

– С банком я потом сам разберусь. В любом случае, он туда не сможет залогиниться без проверочного кода. А код приходит на рабочую почту, которую ты ему заблокировал. Спасибо, Сень. Спокойной ночи.

– И вам.

Пустой стакан камнем полетел через гостиную и, врезавшись в панорамное окно, выходившее на внутренний двор, оставил на стекле несколько трещин, а сам разлетелся мелкими осколками по полу, дивану, консоли.

– Тварь… – мне хотелось разнести весь дом, орать во всё горло, во всю силу лёгких, крушить, ломать и разрывать на куски.

Но я просто растёр ладонями бороду и гладко выбритый затылок. Снова тихо выругался и, слегка пошатываясь, пошёл спать.