Читать книгу Взгляд сквозь камеру - Эммануил Моисеевич Тафель - Страница 2

Трамвай несся вниз по улице, высекая искры на поворотах и надрывно сигналя. Тормоза не работали, и вагоновожатый с белым как мел лицом, вцепившись в ручку реостата, пытался затормозить и снизить скорость.

Человек тридцать пассажиров, отчаянно крича, упали друг на друга. Двери заклинило, выбраться наружу было невозможно, и прохожие, которые стали невольными свидетелями трагедии, понимали, что трамвай без тормозов, все больше набирая скорость, будет катиться до конца улицы, где рельсы делали крутой поворот.

Так оно и произошло. С диким грохотом трамвай выкатился на площадь.

Отчаянно визжа колесами по рельсам, извергая снопы искр порванными проводами, под крики обезумевших людей он влетел в продовольственный магазин, въехав в него как в депо, и замер.

Когда минут через двадцать подъехали машины скорой помощи и милиция, им открылся итог этого страшного происшествия. Пять человек погибли, двадцать четыре были ранены. Трамвай, превратившийся в металлолом, вытаскивали из магазина тягачами, а сам магазин на два месяца закрылся на ремонт.

Подобный случай был редкостью, но о нем даже через годы вспоминали ученики средней школы, расположенной на этой же улице. Поэтому на занятия, несмотря на крутой подъем, они часто шли пешком.

* * *

Летний зной накрыл город так плотно, что, казалось, не только людям, но и деревьям дышать стало нечем. Они стояли, покрытые пылью, наклонив к земле длинные ветви с пожухлой листвой. Солнце палило нещадно, и прохожие старались прятаться в тени.

Город считался провинциальным, хотя и был расположен на западе страны, и поэтому нововведения довольно медленно внедрялись в его быт. Это отражалось и на автоматах с питьевой водой, которые одиноко ржавели на перекрестках, а рядом с ними как бы в насмешку выстраивались длинные очереди у киосков, где девушки в фирменных передничках бойко торговали газированной водой.

Прохладней становилось только к вечеру, когда солнце опускалось за крыши невысоких домов. В это время на центральных улицах появлялись модно одетые молодые люди. Юноши в джинсах и светлых футболках ненавязчиво заигрывали с девушками, а юные кокетки стоили им глазки и на призывные возгласы отвечали презрительным смехом.

Все же днем, несмотря на жару, надо было заниматься делом. По узкой улице, круто поднимавшейся вверх, шел выпускник одиннадцатого класса Игорь Меньшов. В свои семнадцать лет он выглядел уже взрослым, был модно одет, тщательно причесан и интеллектом не был обделен.

Он мечтал поскорее закончить школу, рвануть в Москву и поступить на операторский факультет Института кинематографии. Это была не просто маниакальная мечта провинциального юноши, нет. Мечта базировалась на многолетнем опыте занятия фотографией. Меньшов с четырнадцати лет не расставался с аппаратом и репортажно снимал все, что видел. Друзья, смеясь, говорили, что он даже спит с камерой. Шутить, конечно, можно было, но снимал Игорь вполне профессионально. Он отлично чувствовал свет и композицию, а точку съемки тщательно выбирал, стараясь полностью раскрыть содержание кадра.

Его мечта приобрела реальность, когда он получил вызов из Москвы на вступительные экзамены. Это приглашение означало, что комплект фотографий, посланный им в киноинститут, успешно прошел творческий конкурс и пробился сквозь ряды конкурентов.

Ускорив шаг, Игорь подошел к школе. Ее старое здание вмещало всего шесть классов, и поэтому занятия шли по сменам. Малыши учились утром, а старшеклассники начинали занятия после обеда. Одиннадцатый класс «А», в котором учился Меньшов, находился в правом крыле здания, а одиннадцатый «Б» – в левом. Окна обеих классов располагались напротив друг друга и выходили во двор школы. Традиционная перекличка начиналась на большой перемене, когда ребята выстраивались у открытых окон и остроумными, как им казалось, репликами старались привлечь внимание девушек из соседнего класса. К сожалению, ответная реакция была, как правило, отрицательной, и это происходило не по вине девушек, которые и рады были бы подурачиться, – это школьный кодекс не допускал флирта во время занятий.

Открыв массивную дверь, Меньшов вошел в здание. Тишина была непривычна для школы, где обычно слышался детский крик. Это малыши уже закончили занятия, а старшеклассники, сдававшие выпускные экзамены, старались вести себя пристойно. Игорь взбежал по лестнице на второй этаж, подошел к двери своего класса и тут услышал громкий возглас:

– Меньшов!

Он резко повернулся и пошел навстречу девушке, стоявшей у окна.

– Таня, я не был уверен, что встречу тебя, и поэтому пришел без цветов.

– Ах, оставь свои шутки, Игорь, – отмахнулась девушка. – Ты можешь сколько угодно острить, но только после того как сдашь сессию.

– Это будет совсем не просто, так как последний экзамен у нас математика, с которой я не в ладах.

– О, ты такое трепло, что даже на математике вывернешься, – засмеялась Таня, поправляя рукой светлые волосы.

– Красавкина, не забывайся! – Меньшов перестал улыбаться. – Ты думаешь, если мне нравишься, то можешь позволить себе все, что хочешь?

– Нет, я так не думаю, но и ты не задавайся раньше времени, а то носишься со своим ВГИКом как с любимой женщиной. Ты сначала сдай экзамены и поступи в институт, а уж потом будешь гордиться и смотреть на друзей свысока.

– Я не задаюсь и хвост от гордости не распускаю.

– А зачем ты обклеил кабинет директрисы своими фотографиями?

– Она сама попросила, ей мои фотографии нравятся, а ты директора не задевай, она хорошая тетка. Конечно, если бы она еще и характеристику мне написала, то цены бы ей просто не было.

– Вот ты всегда так, – отвернулась к окну Таня, – прежде всего думаешь о себе, а о друзьях вспоминаешь только тогда, когда у тебя возникают проблемы.

– Тут ты не права. Когда у меня трудности, с которыми я не справляюсь, то обращаюсь за советом к моим братьям, – Меньшов как-то неуверенно взял девушку за руку. – На них я могу всегда положиться.

– А я тебя когда-нибудь подвела? Или, быть может, даже предала?

Игорь испуганно поднял руки, как бы отрицая эту ситуацию.

– Мне бы не хотелось, чтобы это случилось, но я скоро уезжаю в Москву, и мы расстаемся на целый месяц. Я буду сдавать экзамены и хочу быть уверенным, что наши отношения не изменятся.

– Мы знакомы уже три года, и я надеюсь, что, несмотря на твой отъезд, все останется как прежде, но мы не дети и должны реально смотреть на вещи, – Татьяна повернулась к Меньшову, и в ее улыбке проскользнула ирония. – Представь себе, что, несмотря на все сложности, ты все-таки поступишь во ВГИК, а я с золотой медалью и родственниками в институте прорвусь в медицинский.

Девушка почувствовала, как сжалась рука Меньшова, он уже знал, что она хочет сказать.

– Конечно же, ты в Москве, а я здесь одна, и притом на долгое время. Я не верю в дружбу на расстоянии, а тем более в любовь.

– Таня, как ты можешь так говорить? Мы ведь уже все решили! Уже через год ты переведешься в Москву, ведь Первый медицинский намного престижней провинциального института. И у нас все будет хорошо!

– А если ты не поступишь? – с сомнением спросила Татьяна. – Ведь тогда от твоего превосходства ничего не останется, так как ВГИК для Меньшова стал целью жизни. Об этом вся школа знает.

– Да, ты права! Поступить в институт для меня сейчас очень важно, – Игорь заговорил значительно резче. – Конечно, от неудачи никто не застрахован, но девушка, которая предаст в трудную минуту, перестанет для меня существовать.

– И это ты говоришь мне? Выходит, я для тебя уже ничего не значу? Ну что ж, этого следовало ожидать.

Таня повернулась и быстро пошла по коридору к своему классу. Высокая, тонкая, стройная, она была очень красива, и от нее невозможно было оторвать взгляд.

Меньшов, не ожидавший такого эксцесса, взволнованно закричал:

– Красавкина, Татьяна! Вернись, прекрати эту комедию!

Коридор заполнили старшеклассники, и Татьяна, не обратив внимания на возглас Меньшова, скрылась за дверью класса. Настроение у Игоря сразу же испортилось, но он, зная характер Тани и ее вспыльчивость, которая могла быстро смениться раскаянием, надеялся вскоре помириться.

Он вошел в класс, поздоровался с друзьями, затем положил сумку на парту и взглянул на часы. До начала урока еще оставалось десять минут. Не теряя времени, он решил поговорить с директором.

Надежда Васильевна Петрозаводская создала школу на пустом месте, как в прямом, так и в переносном смысле. Она добилась реставрации здания, а затем и ремонта классов. Сама же и организовала набор учащихся. Ей пришлось обойти множество школ города, беседуя с учениками и склоняя их к переходу в ее новую, но расположенную далеко от центра школу.

Зайдя в кабинет, Игорь поздоровался и робко спросил:

– Надежда Васильевна, могли бы вы уделить мне пять минут?

– Если для дела, Меньшов, то могу, – директриса устало улыбнулась и сняла очки, а Игорь, набравшись смелости, проговорил:

– Мне ребята сказали, что после сдачи выпускных экзаменов нам выдадут альбомы с фотографиями. Это правда?

– Да, на педагогическом совете мы решили обратиться к родителям и собрать деньги на изготовление этих альбомов.

– И в какую сумму обойдется эта затея каждому выпускнику?

– Мы договоримся об этом с родителями, – директор перестала улыбаться и серьезно посмотрела на Меньшова.

– Надежда Васильевна, – торопливо заговорил он, – вы же знаете, что я профессионально занимаюсь фотографией.

– Допустим.

– Поэтому мне бы хотелось провести эту съемку. Я уверен, что справлюсь с заданием не хуже мастеров ателье, а ребята из нашего класса мне помогут.

– Подожди, Меньшов, – Петрозаводская встала из-за стола. – Во-первых, это большая и трудоемкая работа, так как выпускников наберется не меньше ста человек, а во-вторых, мы не можем заплатить тебе деньги, так как ты не государственная организация. Это ты понимаешь?

– Не надо мне никаких денег! – уверенно сказал Игорь. – Мне будет достаточно того, что я сделаю фотопортреты, необходимые для поступления в институт.

– Ну что ж, Меньшов, ты меня никогда не подводил, – директриса как будто успокоилась. – Надеюсь, что и на этот раз твоя работа будет на должном уровне.

– Я постараюсь, Надежда Васильевна.

Игорь осторожно прикрыл за собой дверь и поспешил возвратиться в класс.

Сегодня предполагалась консультация по математике. Преподавал этот сложный предмет Иван Семенович Козлов, скелетообразного вида человек, которого из-за странной фамилии преследовал комплекс неполноценности. Именно поэтому и для того, чтобы придать себе уверенности, Иван Семенович приносил на урок большую широкую линейку, которой не столько чертил на доске, сколько громко стучал по столу, пытаясь добиться тишины в классе. Единицы и двойки он ставил, несмотря на сложность материала и подготовку учащихся.

Результатом его педагогической деятельности стало то, что многие способные ученики стали уходить на дополнительные занятия к другим педагогам.

Вот и сейчас, открыв дверь, Меньшов увидел много пустующих парт и Ивана Семеновича с линейкой у стола.

– Меньшов, ты как всегда в своем амплуа, – насмешливая улыбка расцвела на лице Козлова. – У тебя посредственные знания по математике и, как следствие, плохие оценки. Я на твоем месте не стал бы опаздывать на консультацию.

– Я был у Надежды Васильевны, – как бы оправдываясь, сказал Игорь, —

и она дала мне срочное задание.

Иван Семенович перестал улыбаться и уже спокойнее сказал:

– Ну что ж, Меньшов, садись. Надеюсь, что общественные нагрузки не помешают тебе сдать экзамены. Учти: тройка по математике в аттестате зрелости значительно ухудшит твои шансы на поступление в институт.

Неприятный холодок беспокойства шевельнулся в груди, но Игорь собрался и спокойно прошел к своей парте. Консультация затянулась надолго, так как Козлов старался разъяснить материал, подробно поясняя его примерами.

Игорь подробно записал варианты решения задач, но у него не было уверенности в том, что он сможет самостоятельно справиться с ними на экзамене.

После короткой перемены, на которой Меньшов разглядывал окна 11-го «Б», стараясь увидеть Татьяну, по коридору стремительной походкой прошла преподавательница русской литературы Ирина Сергеевна Победоносцева.

Ее уроки всегда были праздником для учащихся, так как она не только хорошо знала предмет, но и заряжала учеников своей эрудицией и живой непосредственной манерой общения. Вызывало уважение и то, что центральные издательства регулярно публиковали ее книги, а это уже было событием для провинциальной школы.

Ирина Сергеевна уверенно разобрала материал наиболее трудных билетов и сразу же начала семинар по домашним работам учащихся. Она поправила стилистические ошибки у отличницы Веселовской, сделала замечание хулигану Реутову и обратилась к своему лучшему ученику:

– Меньшов, твое последнее сочинение произвело на меня хорошее впечатление. У тебя, несомненно, есть творческие способности, но их надо постоянно развивать, – Победоносцева с выражением посмотрела на Игоря. – Я бы посоветовала тебе больше читать классиков, только у них можно научиться чистому и красивому русскому языку.

– Ирина Сергеевна, – Меньшов встал из-за парты, – я решил после окончания школы поступать на операторский факультет Института кинематографии и думаю, что мне придется чаще иметь дело с кинокамерой, чем с авторучкой.

– Друзья, то, что я вам сейчас скажу, должен запомнить не только Меньшов, но и все сидящие в классе. Никогда не рассчитывайте на легкий успех, всегда будьте готовы к тому, что жизнь повернется к вам не лучшей стороной. Часто случается так, что мы строим радужные планы, а пустяковый, казалось бы, случай внезапно разбивает их. Поэтому, Игорь, я рекомендую тебе заранее подумать о том, что ты будешь делать, если не сдашь вступительные экзамены.

«Вот ведьма, накаркает еще!» – подумал Меньшов. Настроение у него сразу же испортилось, но он все же решил подождать Татьяну у выхода из школы. Занятия уже закончились, и оживленная толпа старшеклассников высыпала на улицу. Таню в окружении подруг Игорь увидел издалека.

– Красавкина! – громко крикнул он.

Татьяна попрощалась с девушками и торопливо пошла навстречу Меньшову.

– Привет! – улыбнулась она, как будто и не было их утренней размолвки. – Отчего ты такой грустный? Тебя кто-нибудь обидел?

– Никто меня не обижал. Главное, чтобы у тебя все было в порядке, а со своими проблемами я как-нибудь сам справлюсь.

– Фу, какая ты злюка! Немедленно перестань дуться! Ты ведь сам знаешь, какой у меня скверный характер.

– Да, пора бы к этому привыкнуть, но мне это никак не удается.

Игорь взял Таню за руку, и они быстро перебежали дорогу, ускользнув от потока машин. Проводив девушку домой, Игорь отправился в городскую библиотеку, которая располагалась в центре города. Старинное здание с высокими потолками и ажурной лепниной над окнами, казалось, было специально предназначено для занятий творчеством.

Библиотека располагала большим книжным фондом и пользовалась заслуженным авторитетом. Выбрав по каталогу нужные книги, Меньшов с интересом оглядел зал. Здесь было много его знакомых, которые то ли уже учились, то ли готовились к поступлению в институт.

В дальнем углу у окна он увидел Володю Афонина, усердно корпевшего над конспектами.

– Привет, старик, – Меньшов присел рядом и приветливо улыбнулся. – Ты не был сегодня на консультации, а Козлов совершенно озверел и записал всех отсутствующих.

– Да и хрен с ним! – Афонин нехотя оторвался от большого фолианта с гравюрами. – Искусствоведу совсем не обязательно знать математику.

– Ну, если вспомнить Леонардо да Винчи, то он, будучи гением в живописи, отлично разбирался и в других науках.

– Чего не скажешь обо мне! – Афонин снова углубился в чтение.

За окном нещадно палило солнце, прохожие старались держаться в тени, а скопившиеся на светофоре машины нетерпеливо пофыркивали моторами.

Меньшов открыл книгу по теории киноискусства. Чтение увлекло его, и он принялся конспектировать. Часа через два Афонин предложил отдохнуть, и они вышли в коридор. Володя закурил, не предложив Игорю, так как знал, что он занимается спортом и сигареты ему противопоказаны.

– 26 июня у нас последний экзамен по литературе, затем выпускной вечер – и мы на свободе, – Меньшов отодвинулся, чтобы не дышать дымом. – Что ты думаешь делать потом?

– Ты же знаешь, что я отослал документы в Санкт-Петербургскую академию художеств.

– А вызов на вступительные экзамены ты получил?

– Надеюсь, что он придет в конце этой недели и, сдав школьные экзамены, я смогу уехать.

– А как же выпускной бал?

– У меня слишком мало времени на подготовку, и чем раньше я приеду в Питер, тем лучше.

– Но у меня такая же ситуация, – повысил голос Меньшов, – и тем не менее я приду на выпускной вечер, который будет для нас последним в школе.

– Скажи лучше, что боишься оставить Татьяну одну, – Афонин ехидно усмехнулся.

– Если я еще раз это услышу, то тебе придется лечить свою челюсть.

– Ладно, остынь! – Володя выбросил сигарету в урну. – Пойдем в зал, у нас еще много работы.

Выйдя в пять часов вечера из библиотеки, Меньшов набрал номер Красавкиной. Трубку она сняла на четвертом гудке.

– Алло, – услышал он знакомый голос.

– Таня, привет! Я на сегодня отзанимался, а как ты?

– У меня все в порядке, – бодро ответила девушка. – Мама сейчас на работе, а я приготовила вкусный обед. Если хочешь, я тебя накормлю.

– Конечно, я голоден как волк, но дело в том, что я обещал пораньше вернуться домой.

– Об этом не беспокойся, я сейчас позвоню твоей маме и скажу, что ты должен помочь мне с математикой.

– Я – с математикой, помочь?

– Ну, пускай с литературой, какая разница!

– Как у тебя все просто, девочка. Ну, хорошо, я побежал. Жди!

Игорь рысью пересек площадь, свернул в переулок и подошел к трамвайной остановке. В громыхающем старом вагоне он проехал три остановки, соскочил на ходу и через пять минут подошел к дому Татьяны. Поднявшись на второй этаж, он нетерпеливо позвонил. Таня открыла дверь и, озорно улыбнувшись, повисла у Меньшова на шее, а он, подхватив ее на руки, пронес в комнату. Квартира была обставлена скромно, но со вкусом: на полу большой пушистый ковер, у окна – раскладной диван, вся правая стена была заставлена полками с книгами, слева стоял телевизор «Сони», а над ним висела модная картина с непонятным содержанием. В центре комнаты возвышался большой круглый стол с четырьмя стульями.

– Присаживайся, кормить тебя буду в комнате, так как на кухне у меня беспорядок.

– А ты разве не поешь со мной?

– Нет, я уже ела и буду только чай пить.

Таня поставила новый диск и выскользнула из комнаты. Игорь подошел к плейеру и убавил звук. Татьяна увлекалась не только поп-музыкой, но и часто слушала классику, сказывалось музыкальное образование, которое она получила по настоянию родителей.

Таня принесла на подносе обед: тарелку куриного бульона с вермишелью, салат и котлеты с жареной картошкой.

– Игорь, ты ешь, а я сейчас принесу чай и варенье.

– Я подожду тебя.

– Можешь не соблюдать правила этикета, так как в квартире мы одни.

Эти слова подействовали на Меньшова как удар током. Они часто гуляли с Таней по городу, загорали летом на берегу озера, но в пустой квартире оказались впервые. Игорь нехотя начал есть, а когда девушка вернулась из кухни, он уже доедал второе.

– Спасибо. Вкусно до невозможности!

– Приятно слышать. Сейчас мы попьем чай, а потом я вымою посуду.

– Могу я тебе помочь?

– Ты у меня в гостях, поэтому хозяйничать буду я.

– А когда ты станешь моей женой, кто будет мыть посуду? – с улыбкой спросил Игорь.

– Посуду в этом случае будешь мыть ты, – озорно засмеялась Таня.

Все-таки Меньшов помог ей убрать со стола, а когда они вернулись в комнату, Татьяна зашторила окна и зажгла настольную лампу. Открыв книжный шкаф, она достала большой альбом с репродукциями и отдала его Игорю, а сама ушла в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.

Меньшов рассматривал репродукции испанских художников, но мысли его были далеки от живописи. Татьяна появилась в домашнем халате с распущенной гривой светлых волос, и легкий запах духов разлился по комнате.

– Понравились тебе испанцы?

– Мне как-то сейчас не до них. Я больше думаю о тебе.

Таня подошла к Игорю и наклонилась над альбомом. Ее халатик слегка распахнулся, обнажив красивую девичью грудь. У Меньшова перехватило дыхание и задрожал голос:

– Таня, сядь, пожалуйста, рядом.

Вздрогнули длинные ресницы, девушка робко взглянула на Игоря и присела на диван. Он обнял ее за плечи, прижал к себе и нежно поцеловал.

– Я люблю тебя, Танюшка!

– Ты это серьезно? – девушка подняла глаза.

– Да, такими вещами не шутят.

Меньшов осторожно расстегнул пуговицы на ее халате.

– Игорь, не надо, я боюсь!

– Меня тоже слегка трясет.

Его рука легла на грудь девушки, и Игорь почувствовал, как бьется ее сердце.

– Будь осторожен, ведь это у нас впервые.

То, что произошло потом, Меньшов запомнил на всю жизнь, хотя пережить ему предстояло еще многое…

Он вернулся домой в девять часов вечера. Вся семья была уже в сборе: отец, резко чеканя фразы, кого-то отчитывал по телефону, мать убирала посуду после ужина, а старший брат Александр, недавно прилетевший из Москвы, смотрел телевизор.

– Привет, сын! – отец положил трубку. – Что у тебя хорошего? Как дела в школе?

– Все в порядке, папа. Хожу на консультации и готовлюсь к экзаменам.

Игорь скинул ветровку, надел домашние тапки и прошел в ванную. Помыв руки, он вернулся к столу.

– Нам позвонила Таня и сказала, что ты будешь у нее, – отец вопросительно посмотрел на сына.

– Да, мы готовились к экзаменам, и она даже накормила меня обедом.

– А ее мать, Валентина Михайловна, была дома?

– Нет, она сегодня дежурит в больнице, – Игорь опустил глаза. Он никогда не обманывал отца, так как не только любил его, но и уважал как человека.

Отец уже много лет работал директором большого промышленного завода, и выдержать его тяжелый взгляд было непросто. Он ничего не сказал, но Игорю стало ясно, что отец понял все.

Старший брат наконец-то оторвался от телевизора и бодро встал с кресла.

– Малыш, я видел твои фотографии. Ты делаешь успехи! Особенно хороши репортажи и женские портреты. Мои советы не пропали даром!

Игорь смущенно улыбнулся.

– Если будешь так же снимать на экзаменах, то удивишь серьезных преподавателей.

– Саня, но ты же знаешь, что мне надо не только фотографировать, но и сдавать экзамены по пяти предметам.

– Я не понимаю, какие у тебя проблемы? Сразу же после школы со свежими знаниями поступать в институт значительно легче!

– Если бы так.

В комнату, складывая документы в папку, зашел Владимир, средний и самый мудрый брат Игоря.

– Старик, я сегодня заканчиваю расчеты и уже завтра смогу помочь тебе в решении задач.

– Спасибо.

– Ну, если так, то я тоже выберу время и поднатаскаю тебя по теории киноискусства, – Александр вытащил из пачки сигарету и, поигрывая новой зажигалкой, прикурил ее.

«Хорошо, что у меня есть такие братья, – подумал Игорь. – Если бы я был в семье один, мне было бы значительно сложнее».

Закончив хлопоты на кухне, в комнату вошла мать. В халате и домашних тапочках она была совершенно не похожа на профессора медицины.

– Игорек, ты, наверное, голоден? Я сейчас тебя покормлю.

– Нет, мама, спасибо. Я поел у Тани.

– У нее что, общественная столовая? – мама была явно недовольна. – Обедать надо дома.

– Хорошо, я это обязательно учту, – Игорь прошел в ванную, принял душ и, посмотрев новости по телевизору, лег в постель. Усталость навалилась на него давящей тяжестью, и он не заметил, как заснул.

Со следующего дня нагрузки значительно возросли, так как, помимо экзаменов в школе, Игорь начал заниматься с братьями дома. Надо отметить, что требования у них были значительно выше, чем у педагогов в школе. И тем не менее он почти ежедневно встречался с Татьяной. Они целовались в подъезде, запах ее волос пьянил его, и, только расставшись с девушкой, он начинал отсчитывать время до следующей встречи.

Сдав последний экзамен, старшеклассники стали готовиться к выпускному вечеру. Юноши примеряли новые костюмы, а девушки срочно шили нарядные платья. На торжественный вечер все собрались в актовом зале, но не все шло так, как хотелось. Музыка звучала слишком громко, парни, открыв бутылки и пригубив вино, быстро опьянели, кто-то сразу же полез в драку, и девчонки завизжали. Праздника, который бы запомнился, не получилось. Все было как обычно – поднадоевшие мелодии и неуклюже танцующие пары.

Порадовала только поездка на катере по вечерней реке. Дул сильный ветер, в небе ярко сверкал диск луны, холодные брызги залетали на палубу, и Игорь, обняв Таню, накинул ей куртку на плечи.

Ко дню выдачи аттестата зрелости Меньшов закончил печать фотографий, передал их директору школы, и она раздала альбомы выпускникам.

Теперь все свободное время он тратил на подготовку к вступительным экзаменам, которые должны были начаться через месяц.

Игорь готовился к отъезду в Москву. Татьяна часто приходила к нему домой, нисколько не смущаясь родителей, которые относились к ней по-дружески.

Старшие братья снисходительно улыбались, лишь только слышался звонкий голос Тани:

– Игорь, ты взял с собой рубашки?

– Игорь, надо обязательно прихватить джинсы!

– Игорь, а конспект по искусству ты уже приготовил?

– Игорек, – говорила она, как правило, к вечеру, – пора отдохнуть. Пойдем сегодня в кино?

– Хорошо, пойдем, – нехотя соглашался Меньшов, думая о том, что лучше бы он посмотрел материалы по итальянскому Возрождению.

И вот настал день отъезда. Игорь простился с мамой и братом, а затем вышел с отцом на улицу, где их ожидала Татьяна в нарядном летнем платье. Такси подъехало через несколько минут. Отец сел рядом с водителем, а Игорь с Таней разместились на заднем сидении. Через тридцать минут они доехали до аэропорта, который располагался недалеко от города.

Довольно быстро пройдя регистрацию, Игорь сдал чемодан в багаж, затем попрощался с отцом и, взглянув на Татьяну, нежно погладил ее волосы.

– Не волнуйся, все будет в порядке. Жди меня, и я скоро вернусь.

В самолете он устроился у окна, пристегнул ремень и постарался расслабиться.

Через несколько минут заработали двигатели, самолет плавно оторвался от земли и, набрав высоту, взял курс на Москву. Внизу промелькнули пригородные дома, извилистая лента реки, а затем все закрыли густые лохматые облака.

Через два с половиной часа Меньшов уже был в аэропорту Внуково. Он позвонил брату, но в трубке прозвучал женский голос, очевидно, это была Вероника, жена старшего брата.

– Здравствуйте, – смутившись, произнес Игорь. – Можно Сашу к телефону?

– Александра сейчас нет дома. А кто говорит?

– Это звонит его младший брат Игорь.

– А, Игорек! – сразу же сменила тон Вероника. – Саша сейчас на съемках, но ты приезжай, мы тебя ждем.

– Спасибо, а как доехать?

– Значит, так, сейчас садись на рейсовый автобус, что идет до аэровокзала. Там возьмешь такси, и езжай прямо на Дмитровское шоссе. Адрес знаешь?

– Да, он у меня записан.

– Ну, тогда до встречи, – и в трубке прозвучали короткие гудки.

– Меньшов взял чемодан, подхватил сумку с хрустальной вазой – подарок родителей семье старшего брата – и, пройдя стеклянные двери, направился к автобусной остановке. Через час комфортабельный «Икарус» привез пассажиров на Ленинградский проспект. Сев в такси и назвав адрес водителю, Игорь, казалось бы, успокоился, но нервное напряжение все-таки не спадало.

Девятиэтажный дом на Дмитровском шоссе он нашел с трудом, так как все дома были похожи друг на друга как близнецы. Поднявшись на последний этаж, Меньшов позвонил в квартиру, металлическая дверь которой была обтянута черным дерматином. Открыла ему Вероника, приветливо улыбнулась и пригласила войти. Позади нее в коридоре маячила толстая неопрятная женщина, вероятно, ее мать.

– Здравствуйте, – негромко сказал Игорь.

– Привет, заходи, – Вероника пропустила его в коридор, попросила снять обувь и только после этого повела в комнату. Меньшов расстегнул сумку, вытащил хрустальную вазу и аккуратно поставил ее на стол.

– Это вам подарок от моих родителей.

– Чего это? – угрюмо спросила теща.

– Мама, это хрустальная ваза. Разве ты не видишь?

– Да, красивая и большая, – подтвердила теща. – Для цветов как раз подойдет. Я поставлю ее у себя, она как раз подходит к моему серванту.

Вероника не успела и рта раскрыть, как Варвара Сидоровна, прихватив вазу, скрылась за дверью. Игорь решил не вмешиваться в семейные разборки, но он помнил о том, с каким трудом отец достал эту уникальную вазу. Жена старшего брата решила сгладить неприятную ситуацию:

– Не удивляйся, Игорь, я должна предупредить тебя о том, что моя мама – немного странная женщина.

– Меня это не касается, хотя, признаться, я удивлен, но меня волнует, что скажет по этому поводу Саша. Ведь это он просил привезти вазу.

– Ну и что? – Вероника, казалось, была удивлена. – Подумаешь, ваза! Александр не будет ссориться из-за такого пустяка с тещей, а вазу я со временем у нее заберу.

Они прошли на кухню, где хозяйка быстро приготовила еду, накормила Игоря и, сказав, что квартира и телефон в его распоряжении, ушла на работу. Вымыв посуду, Меньшов позвонил в приемную комиссию института и назвал свою фамилию. Секретарь сообщила ему, что приемные экзамены начнутся четвертого июля, но приехать в институт надо заранее, так как назначено собеседование с завкафедрой. Ситуация складывалась непростая. До начала экзаменов оставалось всего четыре дня, а еще надо было выбрать объект для репортажной съемки. Она, вероятней всего, будет проходить на ВДНХ.

Его размышления прервала Варвара Сидоровна. Шумно дыша, она вошла в комнату. На ней был цветастый махровый халат, разошедшийся по швам подмышками.

– Игорь, вот мне интересно знать, привез ли ты с собой деньги?

Наступила пауза. Лицо тещи ничего не выражало.

– Продукты сейчас дорогие, а ты у нас есть будешь каждый день.

Меньшов был озадачен таким вопросом, но спокойно ответил:

– Родители мне дали немного денег, но я не думал, что мне придется тратить их на питание у брата, – затем поспешно добавил: – Но если понадобится, я позвоню домой, и мне вышлют деньги по почте.

– Пока вышлют, пройдет время, а кормить тебя надо сейчас. Давай деньги!

Игорь онемел. В их доме часто гостили родственники, то в одиночку, а то и целыми семьями. Для каждого гостя всегда находился обед и удобная постель.

Гостеприимство входило в традиции семьи, и дети воспитывались в том же духе. К тому же он знал из рассказов брата, что теща хорошо зарабатывает в интернате, где работает воспитателем. Александр за съемки получает приличные гонорары, а Вероника числится в престижной фирме. Семья не бедствовала, и подобной наглости от тещи он не ожидал.

– Варвара Сидоровна, я, конечно же, дам вам деньги, но, может, мне лучше сразу переехать в общежитие?

– Саша будет этим недоволен, а мне скандалы в доме не нужны, – теща забрала деньги и вышла из комнаты.

Настроение было испорчено, но Игорь все-таки решил поехать в институт.

Он быстро собрался, взял с собой учебники, фотоаппарат и документы. На улице было жарко, ярко светило солнце, пожухлая листва свисала ленивыми гроздьями, и по дороге медленно ползли переполненные троллейбусы. Добравшись с двумя пересадками до ВГИКа, Меньшов зашел на кафедру операторского мастерства, где толпилось множество абитуриентов. Их легко можно было узнать по сумке с аппаратурой, которая болталась у каждого на плече.

«Вероятно, здесь работает приемная комиссия», – подумал Меньшов, стараясь пробиться сквозь толпу. Когда он добрался до 109 аудитории, то увидел высокую девушку с серьезным лицом, которая принимала документы. Он поздоровался и предъявил допуск на экзамены. Наташа, так звали ассистентку, порывшись в бумагах, нашла листок абитуриента и протянула его Меньшову.

– Если ты хорошо сдашь экзамены, тогда получишь студенческий билет.

– Сделаю все возможное! – бодро ответил Игорь.

Он поднялся на второй этаж и зашел в съемочный павильон, где ему предстояло снимать гипс и портрет. Гипс – он гипс и есть, с этим ничего не поделаешь, а вот лицо актера определяло очень многое. Хорошо снимать молодую красивую девушку, а что делать со старым подвыпившим актером?

Из рассказов бывалых студентов Игорь знал, что актеров выбирают по жребию, и неизвестно, кого ты вытянешь в этой рулетке. Побродив по павильону, он взглянул на осветительные приборы, потрогал шероховатую поверхность фона, как бы примериваясь к предстоящей съемке. Когда он вернулся на кафедру, коридор опустел и Наташа уже заканчивала работу.

– Простите, вы не скажете, кто сейчас декан операторского факультета?

– А зачем вам это знать? – в голосе девушки прозвучали служебные нотки. – С деканом вы познакомитесь после экзаменов, если поступите в институт, а зовут его Баранов Константин Васильевич. Запомнили? Ну, пока.

– До свидания.

Меньшов вышел из института и, задумавшись, остановился.

«В школе Козлов, а в институте Баранов – наваждение какое-то!»

Он позвонил брату и, когда Александр взял трубку, кратко рассказал ему о делах в институте, не забыв упомянуть об эпизоде с Варварой Сидоровной.

– Не переживай, парень. Теща у меня ненормальная, и если бы я обращал внимание на все ее выходки, то давно бы уже сам свихнулся.

– А как же чувство собственного достоинства?

– Не бери в голову! Я с ней как-нибудь разберусь, а ты садись в автобус и езжай ко мне. Вместе поужинаем.

Когда Меньшов приехал к брату, Вероника хлопотала на кухне. В коротком передничке, с хвостом пушистых волос, она выглядела как девочка. На столе дымилась картошка, салат состоял из помидоров и огурцов, а горячие сосиски были разложены по тарелкам.

– Приятного аппетита, мальчики! Я уже поела и пойду смотреть телевизор.

После ужина, убрав посуду, Александр сказал:

– Перед экзаменом у вас будет собеседование с завкафедрой Дубининым. Постарайся запомнить основные пункты его программы.

– Разве он скажет что-то новое? Все его идеи и методы давно известны, он описал их еще тридцать лет назад в своей книге.

– Не скажи, малыш, он человек с головой и свято чтит традиции старой операторской школы.

– Хорошо, брат, я все законспектирую.

Устав за день, Игорь сразу же заснул. Сны, которые ему снились, он обычно не запоминал, но сегодня во сне он увидел Татьяну в летнем платьице на фоне зеленого луга. Сзади сверкала лента реки. Действие происходило как бы в замедленной съемке: ветер шевелил ветки деревьев, мягко колебались лепестки цветов, девушка как бы плыла по воздуху, а за ней неуклюже бежал маленький толстый щенок.

Сон исчез так же внезапно, как и появился. В комнате было уже светло, и сквозь оконные занавески пробивались лучи солнца. Настенные часы пробили восемь. На кухне Вероника гремела посудой, вероятно, готовила завтрак. Меньшов прошел в ванную, почистил зубы и принял душ. Уже в коридоре он поздоровался с братом, а Вероника торопливо проговорила:

– Игорь, ты нас извини, но мы опаздываем на работу, так что завтракать тебе придется одному, – она указала рукой на холодильник. – Продуктов достаточно, я думаю, ты справишься.

Александр похлопал его по плечу и, перед тем как закрыть дверь, серьезно произнес:

– На экзаменах не переживай и сдавай уверенно, но помни, что главное – это удачно провести фотосъемку.

Игорь быстро приготовил яичницу, нарезал помидоры, достал из холодильника пакет с кефиром. Завтрак получился на славу. Вымыв посуду и собрав документы, он отправился в институт. Поднявшись по знакомой лестнице на четвертый этаж, он зашел в библиотеку. Заказав книги по операторскому мастерству, Игорь расположился в тишине читального зала. Перелистывая страницы, он лишь вспоминал материал, так как многие темы были ему знакомы.

Время прошло незаметно, и через пару часов Меньшов спустился на первый этаж, где должна была состояться встреча с завкафедрой. Аудитория была переполнена. Поняв, что здесь слишком много конкурентов, Игорь двинулся вперед. У одного из парней он передвинул кофр, другого, извинившись, оттер плечом, и уже через несколько минут сел за один из первых столов.

Заведующий кафедрой операторского мастерства Дмитрий Зиновьевич Дубинин, крупный, совершенно лысый мужчина, зашел в аудиторию неспешным шаркающим шагом и заговорил медленно и тягуче:

– Друзья мои, хочу предупредить вас, что вы не первые и не последние мои студенты и все ваши мысли я знаю наперед. Поэтому каждый, кто надеется нечестным путем попасть в институт, может сразу же отправляться домой. А вот те абитуриенты, которые успешно сдадут экзамены, станут, я надеюсь, прилежными студентами, а после окончания института – кинооператорами высшего класса, – завкафедрой сделал небольшую паузу и вытер платком вспотевший лоб.

– Прошу вас также учесть, что вы поступаете в уникальный институт, на операторском факультете которого готовят специалистов мирового уровня, без которых немыслимо существование российского кинематографа. О чем бы злопыхатели ни говорили, но оператор все же является главным человеком в кино, благодаря мастерству его съемки зрители видят фильм на экране. Вы должны гордиться своей будущей профессией.

Притихшие абитуриенты не знали, надо ли им аплодировать, и на всякий случай промолчали. Затем Дубинин кратко изложил основные темы, которые были описаны в его книге, и абитуриенты начали лихорадочно конспектировать. Ничего нового завкафедрой не сказал, но когда речь зашла о том, что кинооператор – это военная профессия, Игорь воспринял это с интересом.

Его дед прошел всю войну, а отец служил в авиации и часто поговаривал о военном училище, но Меньшов твердо решил стать кинооператором, и сейчас со слов Дубинина как бы происходило совмещение желаний отца и сына.

Собеседование продолжалось два часа, и в заключение завкафедрой сказал, что в мастерскую художественного фильма будут приняты по конкурсу десять человек, из которых пять направлены от различных организаций, а вот в мастерскую операторов-журналистов должны были принять пятнадцать человек. Эта мастерская открывалась впервые, и многое в программе обучения еще не было утверждено.

Абитуриенты высыпали в коридор и дружно задымили. Игорь стоял у двери опустевшей аудитории, думая о том, в какую мастерскую поступать. Он уже давно решил стать оператором художественного фильма, но конкурс в эту мастерскую был настолько велик, что невольно возникала мысль о журналистике.

Мимо, торопясь, прошла ассистентка Наташа. Меньшов окликнул ее и подошел к девушке. Преодолевая смущение, он спросил:

– Простите, вы не скажете, кто будет вести мастерскую художественного фильма?

– Профессор Каменцев Игорь Витальевич, – на секунду задержавшись, ответила Наташа. – Прекрасный мастер и замечательный человек!

– Спасибо, – Меньшов вышел на улицу, ненадолго задумался, а затем быстро пошел к автобусной остановке. Он окончательно решил стать оператором художественного фильма.

Через два дня начались вступительные экзамены. Первой была назначена фотосъемка в павильоне. Игорю вопреки желанию досталась по жребию пожилая актриса. Внешность у нее была ничем не примечательная, и даже правильные черты лица не могли скрыть внутреннего напряжения.

– Не волнуйтесь, пожалуйста! – спокойно сказал Меньшов, вынимая камеру из кофра. – Вы так напряжены, как будто это ваша первая съемка в жизни.

– Конечно же, не первая, – улыбнулась актриса, – но дело в том, что я всегда плохо выхожу на фотографиях, а именно сейчас мне необходимы хорошие снимки, – она слегка покраснела. – Мне предлагают одну из главных ролей на «Мосфильме».

– Не знаю, как роль, но хорошие фотографии я вам гарантирую, – Меньшов тщательно закрепил камеру на штативе. – Вам просто необходимо расслабиться и как можно естественней улыбнуться.

Он расставил осветительные приборы, замерил освещенность и начал снимать актрису в фас и в профиль, но самые удачные кадры получились при съемке в три четверти, так называемый «Труакар».

Времени на изменение света катастрофически не хватало, и Меньшов, поблагодарив актрису, взялся за съемку гипса. Скульптурный портрет философа Сенеки был известен в мире искусства не только своими реалистическими чертами, но и объемно-пластической формой. Фотографу, который владел мастерством светописи и композиционными приемами, снимать его было удобно.

Продумав различные варианты и выбрав оптимальную схему, Игорь направил на плоскость фона резкий луч света. Времени на съемку оставалось совсем мало, и он, решив не экспериментировать, начал снимать. Он менял ракурсы съемки, крупность объекта и расположение осветительных приборов. Когда съемка закончилась, Игорь почувствовал, что сильно устал. Выключив свет и разобрав аппаратуру, он спустился в лабораторию, которая располагалась в подвале.

Несколько абитуриентов уже там работали, и Меньшов, получив раствор проявителя, присоединился к ним. Обработка шла в полной темноте, так как фотобачки выдавали без крышек. Игорь проявил пробу и, оценив на свету плотность негатива, начал проявку основной пленки.

Когда он фиксировал негатив, кто-то включил свет в лаборатории. Абитуриенты дружно заорали, стараясь закрыть собой бачки от света, но, к сожалению, у многих пленка оказалась засвеченной. Как объяснил ему потом Александр, таким образом наиболее подлые из абитуриентов уменьшали число своих конкурентов. Виновного так и не нашли!

Сдав пленку на сушку, Меньшов поехал к брату. Вероника была дома и, пригласив его на кухню, предложила поужинать. Весь день Игорь ничего не ел и без стеснения согласился. Хозяйка выставила на стол продукты, а сама ушла в комнату смотреть телевизор. Поев и вымыв посуду, Игорь раскрыл блокнот и попытался составить план репортажной съемки. Она намечалась на ВДНХ под открытым небом. Конечным результатом должна была стать серия снимков, объединенных одной темой. Снимать мороженщиц и девушек с собачками не рекомендовалось, так как эта тема преобладала в работах нескольких поколений абитуриентов. Меньшов решил разыграть актерскую сцену и снять ее репортажно, как в жизни.

На следующий день выглянуло солнце, и уже с утра стало жарко. Игорь надел тенниску и джинсы, сложил фотоаппаратуру в кофр и вышел из дому. Старший брат с женой еще спали. Добравшись до института, Меньшов зашел на кафедру, получил пленку для съемки, зарядил камеру и направился в сторону ВДНХ. Кофр с аппаратурой оттягивал плечо, а в руках он нес тяжелый штатив.

Подойдя к центральному входу выставки, Игорь стал искать помощников, которые могли бы выступить в качестве актеров. Спустя двадцать минут он увидел парня и девушку, которые подошли к билетной кассе. Парень был высокий и худощавый, а девушка – маленькая и полная. Наклонившись, он что-то говорил ей, а девушка, смеясь, отстранялась, и улыбка очень шла к ее милому лицу.

– Простите, – обратился Меньшов к парню, – могли бы вы мне помочь в репортажной съемке?

– Один или с девушкой? – спросил парень, разглядывая фотокамеру в руках Игоря.

– Хотелось бы, чтобы вы были вместе! Возьмите билеты, я их оплачу и подожду вас у центрального входа.

– Ой, как здорово! – воскликнула девушка.

Минут через десять они втроем прошли на выставку. Игорь коротко объяснил план предстоящей съемки. Это должна была быть серия снимков о том, как молодые люди проводят выходной день на ВДНХ. Они гуляют, осматривают павильоны, а фотограф на расстоянии, не мешая им, снимает. Получался как бы живой репортаж, результаты которого еще трудно было предугадать.

– Ну что ж, начнем! – бодро сказал Меньшов, заметив, что девушка перестала смеяться и вопросительно смотрит на него.

– А фотографии вы нам сделаете? – она откинула упрямую челку.

– Конечно, после окончания экзаменов я напечатаю их для вас.

– И сколько это будет стоить?

– Я сделаю фотографии для вас бесплатно, только их еще надо сначала снять. Поэтому давайте работать, и постарайтесь забыть, что я вас снимаю.

Меньшов проверил камеру, и съемка началась. О том, что их снимают, Сергей и Наташа, так звали молодых людей, забыли уже через полчаса. Они побывали во многих павильонах, посмотрели выставленные экспонаты, позировали художникам и, наслаждаясь, ели мороженое. В павильоне «Космос», который поражал своими размерами, Сергей попытался влезть на космический корабль, а Наташа с трудом его удержала. В одном из павильонов молодые люди увидели образцы новых автомобилей и стали о чем-то шептаться.

Меньшов сделал еще несколько снимков и подошел к ним.

– А как будет выглядеть твой свадебный подарок? – лукаво улыбаясь, спросила девушка.

– Выбирай любую из этих машин! – бодро ответил юноша, и они оба засмеялись.

Игорь попытался вмешаться в разговор:

– Я вам очень признателен, но мы еще должны снять несколько кадров на натуре.

Когда они вышли на улицу, солнце уже клонилось к верхушкам деревьев. Меньшов поменял оптику и сделал несколько завершающих кадров, где парень и девушка, взявшись за руки, уходят с ВДНХ, а навстречу им светит вечернее солнце.

В тот же день, проявив пленку в лаборатории, Игорь убедился, что негатив в порядке, и это подняло ему настроение. Печать фотографий была назначена на следующий день, а сегодня можно было отдохнуть.

Меньшов позвонил брату и, убедившись, что он дома, поехал на Дмитровское шоссе.

– Как дела, малыш? – спросил Александр, удобно устроившись на диване.

Игорь рассказал о репортажной съемке и наткнулся на удивленный взгляд старшего брата.

– Не думай, что ты снял что-то оригинальное. Этим приемом пользовались многие абитуриенты и даже специально приглашали профессиональных актеров, – Александр попытался закурить, но, увидев осуждающий взгляд жены, погасил сигарету. – Все дело в результате, а как ты его добился, никого не интересует.

– И что же, по-твоему, чем лучше комплект фотографий, тем выше результат на творческом конкурсе?

– Не совсем так. Необходимо представить не только хорошие снимки, но и суметь отстоять свою позицию на собеседовании у профессора.

– Я постараюсь!

– Добиться композиционного единства комплекта фотографий довольно сложно, так как у профессора Каменцева свой особый взгляд на искусство.

– Но я же прочел все его книги и в принципе знаю, что ему нравится и чего он хочет от абитуриента.

– Этого мало. Разговор может выйти за рамки фотографии и коснуться истории искусства.

– И в этой области я неплохо подготовлен.

– Смотри, Игорь, собеседование с профессором – это самый сложный для тебя экзамен. Запомни также, что если тебе снизят оценку на одном из экзаменов, это значительно ухудшит твои шансы на поступление в институт.

Этой ночью Игорь долго не мог заснуть, и тревожные мысли не давали ему покоя, но тем не менее утром он сделал зарядку, принял душ и, позавтракав, отправился в институт.

У входа в лабораторию толпилось много абитуриентов, и Меньшову пришлось отстоять очередь, чтобы получить пленку, бумагу и фотоувеличитель.

Найдя место в темной лаборатории, он начал работать. Волнения не было, так как печать фотографий всегда доставляла ему удовольствие. Снимки выходили четкие и контрастные благодаря сложной системе фотопроб, которую он разработал на собственном опыте.

Напечатав два портрета актрисы, два снимка гипса и семь репортажных фотографий с выставки, Игорь начал их проявлять. Боясь засветки, он не отходил от кюветы со снимками, пока они не были готовы. И только подписав фотографии и сдав их на сушку, он успокоился.

Для лучшего изобразительного эффекта он решил наклеить снимки на белое паспарту, раздобыть которое можно было только в переплетной мастерской. Туда-то Меньшов и направился. Переплетчик дядя Вася работал в институте с незапамятных времен, и многие известные режиссеры, операторы и сценаристы, уже получившие звание «заслуженных», помнили, как, будучи студентами, обращались к нему за помощью.

Дядя Вася переплетал отчеты о съемках, курсовые и дипломные работы, дневники практических занятий, сценарии и раритетные книги, кандидатские диссертации и комплекты редких фотографий. Человек он был безотказный, но любивший выпить, и поэтому всегда требовал гонорар за свою работу.

Меньшов зашел в переплетную и негромко поздоровался. Дядя Вася неспешно отошел от большого винтового пресса, вытер тряпкой ладони и спросил:

– Чем могу быть полезен, молодой человек?

– Мне бы фотографии наклеить на белое паспарту.

– Они у вас с собой?

– Нет, фотографии сейчас в лаборатории, но завтра утром я могу их вам принести.

– Вот вместе с фотографиями и приходи, заодно обрежем все лишнее.

Игорь поблагодарил переплетчика и направился к деканату операторского факультета, на двери которого было вывешено расписание вступительных экзаменов. Первой была назначена теория фотографии, затем физика, собеседование с руководителем мастерской, сочинение, русский язык и литература, а последним в списке был указан экзамен по истории.

Только перечисление всех экзаменов могло здорово испортить настроение. Зачисление в институт в случае удачи было назначено на двадцать шестое июля. Переписав расписание в блокнот, Меньшов вышел на улицу. Главное, как он считал, уже было сделано: фотографии, которые он снял на экзамене, смотрелись профессионально и, что особенно важно, соответствовали его снимкам, присланным на творческий конкурс.

Игорь сел на троллейбус, взял билет и доехал до метро. На проспекте Мира находилось почтовое отделение с пунктом междугородней телефонной связи. Заказав разговор, Игорь зашел в кабину, глубоко вздохнул и набрал знакомый номер.

– Алло, – привычно ответила Татьяна.

– Танюшка, это я!

– Ой, Игорек, привет! – бодро откликнулась девушка. – А я уж думала, что ты меня забыл.

– Не говори глупостей! Ты ведь знаешь, что дороже тебя у меня никого нет!

– Игорь, а у меня новость. Вчера позвонил твой отец и сказал, что собирается в Москву. Интересовался, не хочу ли я что-нибудь тебе передать.

– Передавать ничего не надо, спасибо. А когда отец прилетает?

– Сказал, что недели через две.

– Спасибо, Таня. А что у тебя нового?

– У меня все по-прежнему: готовлюсь к экзаменам, они начнутся второго августа, а если появляется свободное время, хожу плавать в бассейн.

– С кем? – жестко спросил Меньшов.

– С подругами, конечно, не буду же я одна ходить. Погода у нас замечательная.

– В Москве тоже жарко.

– А у тебя что нового? Как экзамены? – в голосе девушки промелькнула тревога.

– Я закончил фотосъемку и через два дня сдаю теорию фотографии. Хотелось бы прорваться без четверок.

– Желаю тебе удачи, родной!

– До встречи, Танюха! Береги себя.

– Пока, – и в трубке прозвучали короткие гудки.

Игорь поехал к брату и два дня не выходил из квартиры, готовясь к экзаменам по физике и теории фотографии. Короткие перерывы на еду и легкая разминка в парке только способствовали учебе. Конечно же, здорово помогали конспекты, подготовленные дома в течение года.

* * *

После разговора с Меньшовым Татьяна не только порадовалась, но и загрустила. То, что у Игоря все складывается хорошо, замечательно. Он вращается в круговороте вступительных экзаменов, стремится поступить в один из лучших вузов страны, а у нее пока одна серятина. Да, она готовится к экзаменам в медицинский институт, и это требует усидчивости, но на улице жара, ярко светит солнце, и больше всего хочется загорать и плавать.

Жаль, что Игоря нет рядом, обычно они вместе ходили в бассейн. Родители к этому привыкли и были за нее спокойны. Теперь же, когда верного рыцаря рядом нет, придется обращаться к подругам. Таня подошла к зеркалу, распустила волосы и, критически осмотрев себя, набрала номер Вики.

Виктория Жаботинская была ее самой лучшей подругой. С первого до последнего класса они сидели за одной партой, делились девичьими секретами, обсуждали наряды учительниц и вместе писали записки мальчишкам. Полная, но стройная Вика всегда пользовалась успехом у старшеклассников, но, как ни странно, любимого парня себе не нашла. И когда Красавкина всерьез закрутила с Игорем Меньшовым, она отдалилась от подруги.

Но сейчас Татьяна осталась одна и, ни минуты не раздумывая, позвонила Виктории.

– Привет, подруга!

– Привет, Танюшка! Сколько лет, сколько зим! Как у тебя дела?

– В общем-то неплохо, готовлюсь к экзаменам в институт, а в свободное время одна прозябаю.

– Чего так?

– Игорь уехал на экзамены в Москву. А ты сама как?

– О, у меня все клево! – Вика кокетливо засмеялась. – От парней отбоя нет!

– Ты, как всегда, в любовных играх. Смотри не залети, подруга!

– Не боись, Танюха, прорвемся! А у нас новости: Петр и Мишка, ну, ты же помнишь, это высокие ребята из соседнего класса, подали документы в военно-морское училище.

– Да ты что? Из нашей провинции, где вода только в кране, и на море? Невероятно!

– Представь себе, парни уверены в поступлении. У Мишки старший брат уже служит в Севастополе. Вот он его за собой и тянет. Романтика!

Таня решила прервать восторженную речь подруги, так как было ясно, что она неравнодушна к ребятам.

– Вика, на улице жара, не смотаться ли нам в бассейн?

– Ну, ты прямо ясновидящая. Петр час назад звонил и предложил поехать на Динамо, это конечная остановка первого трамвая. Там сегодня недорогие билеты. Ты пойдешь?

– Да, конечно.

– Встречаемся на остановке. Возьми с собой полотенце и фирменный купальник.

В трубке раздались гудки, и Таня невольно улыбнулась. Жизнерадостный оптимизм подруги просто завораживал. Пора было собираться. Она уложила в сумку пляжное одеяло, взяла махровое полотенце и темные фирменные очки. Надев купальник, мини-юбку и полупрозрачную блузку, она решила перед выходом позвонить на работу маме.

– Здравствуйте. Позовите, пожалуйста, доктора Красавкину, – и после паузы: – Мам, привет! Это я. Мы решили с Викой смотаться в бассейн. Да, я уже поела и крем от загара взяла. Все, пока, целую.

На улице было жарко, и Татьяна, стараясь держаться в тени, быстрым шагом пошла к остановке.

* * *

Экзамен по теории фотографии прошел без затруднений. Меньшов зашел в аудиторию одним из первых и взял билет под номером четыре. Ответы на вопросы он знал и решил отвечать без подготовки, чем немало удивил преподавателей. На три дополнительных вопроса, заданных для проверки знаний, он ответил без запинки. Получив оценку «отлично», Игорь в приподнятом настроении поехал домой. Надо было готовиться к экзамену по физике, повторить пройденный материал и попытаться решить наиболее трудные задачи. Старший брат уехал в командировку, Вероника почти целый день была на работе, и если Варвара Сидоровна не мешала, то можно было спокойно заниматься.

Экзамен по физике принимал доцент Суржиков, небрежно одетый, с перхотью на пиджаке, но обладавший поистине феноменальными знаниями.

Меньшову достался седьмой билет, в котором электричество соседствовало с оптикой, а задача была по формуле движения крыла в воздушном потоке. Игорь с благодарностью вспомнил уроки брата Володи, который научил его решать задачи по физике, а ответы на теоретические вопросы он и сам знал неплохо.

После десяти минут подготовки Меньшов вышел отвечать. Доцент Суржиков, не ожидавший такой прыти, сухо спросил:

– Вы готовы?

– Да, – Игорь старался говорить спокойно.

– Ну что ж, пожалуй, начнем.

И начал он с того, что забрал у Меньшова конспект, который тот подготовил для ответа. Игорь растерялся, но затем взял себя в руки и постарался ответить как можно лучше. Подробно остановившись на теоретических вопросах, он блеснул затем оригинальным решением задачи.

Суржиков слушал абитуриента, не перебивая, а за решение задачи даже похвалил, но потом стал задавать такие каверзные вопросы, что Игорь почувствовал, как взмокла рубашка от пота. Тем не менее отвечал он четко, иногда даже упреждая вопросы экзаменатора, но опытный глаз доцента заметил, как напряжен абитуриент.

Он заглянул в его экзаменационный лист, увидел отличную оценку и решил не препятствовать парню в поступлении. Меньшов вылетел из аудитории как на крыльях. Толпа абитуриентов обступила его.

– Ну как? Какой билет? Много ли дополнительных вопросов?

– Все в порядке, ребята! Доцент не придирается, но списывать не дает, —

он на прощанье взмахнул рукой. – Всем привет!

Спускаясь бегом по лестнице, он налетел на высокого седого мужчину с папкой в руках.

– Что случилось, молодой человек?

– Простите, ничего срочного, все в порядке. Я случайно!

В этот момент Меньшов увидел Наташу, ассистентку кафедры, которая недовольно покачивала головой.

– Профессор, это абитуриент Меньшов. Он сдает вступительные экзамены на операторский факультет.

– И каковы ваши успехи, молодой человек? – профессор был хмур, но говорил без строгости в голосе. – Я этим интересуюсь, так как вы поступаете на мой курс.

Меньшов уже понял, что перед ним руководитель мастерской профессор Каменцев, и вынул из папки экзаменационный лист.

Профессор взглянул на отметки и удовлетворенно кивнул.

– Похвально, молодой человек, сдаете вы отменно, но должен предупредить, что основной экзамен у вас еще впереди.

– Я это знаю и серьезно готовлюсь к собеседованию, – Меньшов немного приободрился.

– А как обстоят дела с комплектом фотографий?

– Портреты в павильоне и репортаж на натуре я уже снял, насколько хорошо, решать будете вы.

– Все ясно. До встречи!

Профессор и Наташа ушли на кафедру, а Игорь теперь уже шагом направился в лабораторию. Здесь он получил свои фотографии и отнес их в переплетную мастерскую. Дядя Вася встретил его приветливо, как старого знакомого. Он выбрал белые паспарту подходящего размера и в течение получаса наклеил на них фотографии. Меньшов рассчитался и отнес готовый комплект на кафедру операторского мастерства.

Затем он поднялся в библиотеку и заказал книги по истории искусства. Хотелось припомнить самые известные картины Эрмитажа и Третьяковской галереи. Он читал долго, подробно конспектируя даты и имена. Вечер наступил незаметно, и Игорь вышел в коридор, чтобы позвонить брату.

– Саня, привет! У меня хорошие новости: две отличные оценки!

– Молодец, парень! Так держать! Ты, кстати, где сейчас?

– В институте.

– Садись на автобус и езжай ко мне. Вика приготовила вкусный ужин, а после еды мы поговорим.

Игорь сдал книги, попрощался с миловидной библиотекаршей и вышел из института. К вечеру жара спала, но воздух был еще теплый. Резкий запах сирени смешивался с выхлопными газами многочисленных машин. Легкий ветерок еле слышно шевелил ветками деревьев. Дышалось легко, и хорошее настроение соответствовало вечернему покою.

Добравшись до дома, Меньшов поужинал с братом, а затем они обсудили ситуацию на экзаменах.

– Я так перепугался, когда столкнулся с профессором Каменцевым, – взволнованно говорил Игорь, – думал, что пропал.

– Ты еще хорошо отделался, – с усмешкой заметил брат. – Бывало, что и с экзамена за резвость выгоняли.

– Кошмар!

– Но есть и положительный момент в этом столкновении, ведь Игорь Витальевич уже тебя запомнил.

Александр взял чашку кофе, удобно устроился в кресле и попытался объяснить суть коллоквиума, который являлся основным предметом на вступительных экзаменах.

– Желательно, чтобы ты получил две отличные оценки по мастерству: одну за комплект фотографий, а вторую за общий уровень знаний в области искусства, театра и кино.

– Мне кажется, я к этому готов, – откликнулся Игорь. – Необходимо только еще раз повторить материал.

– Не торопись! – остановил его Александр. – Две отличные оценки, если ты их получишь, будут означать только то, что профессор Каменцев согласен принять тебя в свою мастерскую, но если ты после этого срежешься на одном из общеобразовательных предметов, прощения тебе не будет.

– Саня, честно говоря, мне бы не хотелось повторять твой опыт, поступая в институт четыре года подряд.

– К сожалению, на операторский факультет ВГИКа редко кто проходит с первого раза.

Эти неприятные слова запомнились Меньшову, и настроение сразу же испортилось. Вероятно, это отразилось на его лице, так как Александр попытался сгладить ситуацию:

– Не отчаивайся, малыш! Просто в жизни надо быть готовым к неудачам и спокойно воспринимать их.

Через день Меньшов отправился в институт сдавать коллоквиум. У дверей сто девятой аудитории абитуриентов заметно поубавилось, так как те, кто срезался на первых двух экзаменах, уже отправились по домам. Игорь протиснулся к двери и одним из первых зашел в аудиторию. За столом, накрытым красной скатертью, сидел профессор Каменцев, ассистентка Наташа и еще двое серьезных мужчин, как оказалось, преподавателей мастерской.

В этот раз Меньшов не сразу пошел отвечать, а дождался, когда один из абитуриентов явно провалит экзамен, и только после этого вызвался отвечать.

Его логика была простой: ни один уважающий себя преподаватель не поставит подряд две отличные оценки, а после срезавшегося абитуриента его шансы значительно возрастали.

Игорь поздоровался и предъявил свой экзаменационный лист. Наташа выложила на стол его комплект фотографий. Здесь были снимки, присланные на творческий конкурс, и те, которые были сделаны на экзамене в институте.

– Скажите, Меньшов, – спросил профессор Каменцев, рассмотрев комплект фотографий, – чем вы руководствовались, делая эти снимки?

Он смотрел на абитуриента поверх очков не злобно, а скорее доброжелательно.

– Мне хотелось показать в своих репортажных снимках жизнь такой, какая она есть, без прикрас и натяжек.

Меньшов говорил напряженно, стараясь сдержать волнение.

– Судя по вашим снимкам, жизнь – это сплошной праздник! – профессор стал перебирать фотографии, тасуя их как карты. – Вот молодежь гуляет по парку, тут дети на санках летят с горы, здесь спортивные соревнования и даже поцелуй молодоженов на свадьбе, а это что такое?

– Это служба в польском костеле. Я попытался снять людей в контровом свете, – Игорь от смущения боялся поднять глаза.

– А почему вы так робко говорите? Снимок действительно замечательный, снят он в репортажной манере и по свету очень хорош. Вот только одна бабуся упрямо смотрит в объектив.

– Хорошо, что только одна, – вдруг осмелел Меньшов. – Если бы они все обратили на меня внимание, то меня бы просто вынесли из церкви.

– О да! – согласился Каменцев. – В основу нашей профессии заложена доля риска.

Он стал снова перекладывать фотографии и удовлетворенно заметил:

– А вот наконец-то и производственная тематика. Скажите, Меньшов, что вы хотели показать, снимая эти фото?

Игорь приободрился, расправил грудь и уже почти раскованно сказал:

– Эти репортажные фотографии я снимал на автобусном заводе. Здесь и сборочный конвейер, и кузнецкий цех, и зона отдыха.

– А как вы попали на завод? – уже заинтересованно спросил профессор.

– Наш класс проходил там практику, а я не только работал, но и снимал.

– Расскажите подробнее о технической стороне съемки, – вступил в разговор один из преподавателей.

– Зеркальная фотокамера с длиннофокусной оптикой, высокочувствительная пленка, форсированный режим обработки.

Преподаватели удовлетворенно переглянулись, но тем не менее последовал новый вопрос.

– Как по-вашему, чем отличается павильонная съемка от серии фотографий, снятых вами на натуре?

Меньшов ответил, не раздумывая:

– Снимки, сделанные в павильоне, это прежде всего работа с искусственным светом, а на натуре мы получаем изображение за счет естественного освещения.

Вероятно, ответ Меньшова удовлетворил преподавателя, так как следующие вопросы уже не касались фотографий, а были заданы профессором из области изобразительных искусств.

Его интересовали знания абитуриента о собрании картин Эрмитажа и Третьяковской галереи. Игорь без труда называл автора и год написания картины, а также творческое направление, к которому он принадлежал. Большим подспорьем в ответах оказались те книги по искусству, которые он долго штудировал в библиотеке.

Беседа продолжалась еще минут двадцать, но по выражению лица профессора Меньшов понял, что чаша весов склоняется в его сторону. И когда второй педагог задал традиционный вопрос о лучшем фильме, в руках профессора Каменцева уже блестел золотым пером темно-вишневый «Паркер».

– Я могу судить только о фильмах, которые сам посмотрел, – Игорь постарался скрыть смущение, – но особенно важно то, по какому критерию оценивать лучшую картину.

– Оценивайте с точки зрения операторской работы, – подсказал профессор.

– Я бы назвал картины «Судьба человека» и «Баллада о солдате». Для них характерна не только профессиональная режиссура Бондарчука и Чухрая, но и блестящая операторская работа.

– Достаточно, – сказал Каменцев и четко написал в экзаменационном листке Меньшова: «Фотография – «отлично», собеседование – «отлично»».

– Желаю успехов, молодой человек. Надеюсь, что мы встретимся с вами в начале учебного года.

– Мне бы этого очень хотелось, – Меньшов раскраснелся и не смог сдержать счастливой улыбки.

Он вышел из аудитории, пробился сквозь толпу абитуриентов, перепрыгнул через несколько ступенек и, включив мобильник, позвонил брату.

– Привет, Саня! Можешь меня поздравить, двадцать баллов из двадцати!

– Молодец, я рад за тебя! Осталось всего-то ничего – сдать три общеобразовательных предмета. Я надеюсь, что ты доведешь это дело до конца.

Меньшов действительно дошел до конца, но какой ценой и с каким результатом…

Экзамен по русскому языку и литературе он сдал на «отлично», продемонстрировав знание не только классических, но и современных произведений русской литературы.

Следующим экзаменом была история России, единственный предмет, который нравился Меньшову в школе. Он отвечал без запинки, и отличная оценка показала, что подготовка к экзамену не прошла даром.

И вот наконец последний экзамен – сочинение. Меньшов выбрал свободную тему, так как она затрагивала вопросы искусства. Писать он старался простыми предложениями, четко выражая свои мысли. Все сочинение уместилось на трех стандартных страницах, где Игорь попытался рассказать о портретной живописи Третьяковской галереи. Слово «галерея» встречалось в сочинении девять раз, и во всех случаях Меньшов написал это слово с двумя «л» в середине. У него даже не возникло сомнения в том, что это слово может писаться иначе.

Оценку «хорошо», которую ему поставили за сочинение, Игорь воспринял болезненно, но в душе теплилась надежда, что еще не все потеряно. Он заглянул на кафедру, чтобы узнать, сколько абитуриентов набрали 34 балла. Оказалось, что таких набралось пять человек и еще одна девушка, у которой было 35 баллов из тридцати пяти возможных.

«С девушкой все ясно, она вне конкуренции, – подумал Меньшов, – а вот кто-то из шести кандидатов окажется не у дел. Решать все будет приемная комиссия».

Зачисление абитуриентов в институт было назначено на двадцать шестое июля, причем для всех факультетов одновременно.

* * *

Отец прилетел в Москву, как всегда, неожиданно. Игорь увидел его в вестибюле института и, торопясь, пошел навстречу. Отец не любил сентиментальностей, но сейчас прижал сына к себе.

– Папа, ты прямо с самолета?

– Да, решил тебя навестить. Когда у тебя намечается зачисление?

– Через несколько дней, и я не знаю, как их пережить. Страшно волнуюсь.

– Да брось ты! Это же не самое главное в жизни.

– Если меня зачислят в институт, я буду считать, что цель жизни достигнута.

– Цель жизни нельзя определить в восемнадцать лет. Ты сам поймешь это, когда станешь старше.

– Хорошо, я согласен с тобой, но все же поступление в институт сейчас для меня самое главное.

– Вероятней всего, да, – отец на минуту задумался. – Теперь, чтобы сменить обстановку, я предлагаю поехать со мной.

– Я думаю, что ехать домой к Саше не имеет смысла. Там сейчас командует теща, и, чтобы не испортить себе настроение, надо от нее держаться подальше.

– Не рассуждай, парень, а слушайся старших. Сейчас мы возьмем такси и поедем в гостиницу «Националь», там заодно и пообедаем.

– Предложение принято, – улыбнулся Игорь, и они с отцом вышли из института.

День выдался солнечный и жаркий. Большинство горожан уехали на дачи, но город все равно не казался безлюдным. На стоянке у «Туриста» несколько такси ожидали пассажиров. Договорившись с водителем и назвав адрес, они сели в машину.

– Как дела дома, папа? – Игорь казался невозмутимым, но голос выдавал его волнение.

– У нас все в порядке, мама целыми днями работает, устает, но за тебя переживает.

– Я понимаю и сделаю все возможное, чтобы она была спокойна.

– Для того чтобы немного отвлечь ее, я принес в дом котенка.

– Вот здорово! А как назвали?

– Не мудрствуя лукаво, Максом. Он такой разбойник, носится по полу и дерет обои, но в то же время ласковый и ужасно смешной. Забот с ним, правда, много, но красив, мерзавец, и радости от него больше, чем вреда.

– А какого цвета? – поинтересовался Игорь.

– Темно-серый, с белым пятнышком на груди. Знающие люди говорят, что это известная английская порода, а вот что из него вырастет, мы еще поглядим.

– Будем надеяться, что котенок принесет в дом удачу, – Игорь улыбнулся, но улыбка получилась какой-то грустной.

Они вышли из такси на Тверской и прошли к гостинице «Националь». Она располагалась в центре Москвы, и из ее окон был виден Кремль. Как только они вошли в ресторан, к ним подошел официант и проводил к свободному столику. Тотчас же им подали меню в кожаном переплете и карту вин. Отец заказал фирменный обед, красное рейнское вино и коньяк.

– Не думай, что я приучаю тебя к спиртному. Нет, просто я устал с дороги, а у тебя сегодня особенный день. Возможно, многое решится в твоей жизни.

– Я надеюсь на лучшее, – Игорь натянуто улыбнулся.

Официант принес и аккуратно расставил тарелки с едой. Отец наполнил рюмки и, ободряюще улыбнувшись, сказал:

– Выпьем за твои успехи, сын. Будь молодцом, держи удар, но не огорчайся в случае неудачи. Жизнь на этом не кончается.

– У меня высокие баллы и фотографии одни из лучших на курсе, – запальчиво произнес Игорь и залпом выпил коньяк.

Спиртное остро резануло горло, и он, хватая воздух, открыл рот.

– Ну ты боец, – улыбнулся отец. – Закуси-ка, – он протянул сыну бутерброд с красной икрой.

Немного отдышавшись, Игорь принялся за борщ. Он был действительно хорош, но все-таки мама готовила его лучше. Отец ел, как всегда, неторопливо, изредка подливая себе коньяк, а Игорь решил от спиртного воздержаться. После обеда, расплатившись, они поднялись на лифте в номер, в котором остановился отец. Игорь скинул ветровку, расстегнул рубашку и приоткрыл окно. Шторы от ветра выгнулись парусом. Красная площадь и Кремль были видны как на ладони.

– Вид просто замечательный! – восхитился Меньшов.

– Да, сейчас здесь красиво, – согласился отец, – но я помню Москву во время войны. Дома и улицы выглядели по-другому, все было покрыто снегом, действовало круглосуточное затемнение, было опасно и страшно, но я все равно с тоской вспоминаю то время, ведь мы были молодыми, и, казалось, все лучшее у нас впереди.

– Тебя можно понять, у каждого поколения свое звездное время, которое запоминается на всю жизнь.

Игорь снял рубашку и направился в ванную. Он принял душ, накинул белый халат и устало опустился в кресло. Отец взглянул на него и сказал:

– Тебе надо отдохнуть, сын. Оставайся на ночь, выспись, а я договорюсь с администрацией.

– Хорошо, я согласен, только разбуди меня в семь утра. Мне бы не хотелось опоздать на зачисление.

Игорь заснул сразу же, как только голова коснулась подушки, и в тот же миг, как ему показалось, отец разбудил его. Он стоял у кровати подтянутый и свежевыбритый.

– Доброе утро, студент!

– Привет, папа. Я еще, к сожалению, не студент, но сегодня все станет ясно.

Игорь быстро оделся, побрился и спросил:

– Где мы сегодня завтракаем?

– В кафе! – откликнулся отец, повязывая галстук у зеркала. – Там с утра подают горячую выпечку и очень приличный кофе. Я сегодня буду весь день в министерстве, но после работы могу заехать за тобой в институт.

– Нет, папа, спасибо. Я освобожусь значительно раньше и сразу же поеду к брату.

– В таком случае встретимся у него вечером.

После завтрака они вышли из гостиницы на улицу. Летний зной, казалось, висел в воздухе, и даже в тени было жарко. О том, чтобы перейти на солнечную сторону улицы, не могло быть и речи. У пешеходного перехода они простились. Отец направился к стоянке такси, а Игорь спустился ко входу в метро.

* * *

– В вестибюле института стоял необычный гул, так как здесь собрались абитуриенты всех факультетов, сдавшие вступительные экзамены. Зачисление во ВГИК проходило иначе, чем в другие институты Москвы. Здесь не вывешивали традиционные списки счастливцев, а вызывали каждого претендента на собеседование в кабинет ректора. В ректорате собрались не только члены приемной комиссии и профессора ведущих кафедр, но и представители киностудий, которые пытались распознать в юных дарованиях будущих мастеров кино.

Меньшов протиснулся в коридор первого этажа, миновал стайку хорошеньких актрис, внимательно пригляделся к будущим режиссерам, поздоровался со знакомым художником и встал у стены как раз напротив кабинета ректора.

Ровно в десять часов секретарь приемной комиссии начала вызывать абитуриентов на зачисление. Первыми пошли кандидаты в режиссеры. Даже в начале творческой карьеры студентов стали приучать к субординации. Затем стали вызывать экономистов, это будущие администраторы и директора фильмов, за ними актеров, потом художников и наконец-то операторов.

На каждый факультет, учитывая специфику института, принималось по конкурсу от десяти до пятнадцати человек. К ним прибавлялись студенты-иностранцы и направленцы от специальных организаций. На курсе в среднем занималось до двадцати человек, не прошедшие по конкурсу готовились к поступлению в следующем году или находились в творческом поиске.

Когда на зачисление стали вызывать абитуриентов операторского факультета, Меньшов напрягся как зверь перед прыжком. Первым прошел Гена Струпицын, серьезный, немногословный, уже повидавший жизнь человек. За ним Толя Семенов, высокий худой парень, а вслед за ним Витя Переверзев – веселый балагур и остряк.

Но вот дверь распахнулась, и секретарша, невысокая полная женщина с очками на кончике носа, громко произнесла:

– Меньшов!

Игорь уже два часа ждал этого слова, а когда услышал его, то не сразу понял, к кому оно обращено.

– Игорь Меньшов! – еще громче повторила секретарша. В ее голосе прозвучало нетерпение.

– Я здесь! – отозвался Меньшов и сам не узнал своего голоса.

Он резко оттолкнулся от стены, протиснулся между спинами двух высоких парней и предстал перед секретаршей.

– Ну что же вы, молодой человек, – с укоризной сказала она, – заставляете себя ждать. Проходите!

Игорь вошел в приемную, открыл массивную дверь и сразу же оказался перед комиссией. За широким столом сидел ректор Иван Петрович Добряков, держа в руках объемистую папку с документами. Его лицо было знакомо Меньшову по фотографии, висевшей в коридоре института. Рядом находился профессор Каменцев и декан операторского факультета. Остальные лица слились для Меньшова в сплошное напряженное пятно, и когда раздался негромкий, но властный голос ректора, он еще не успел прийти в себя.

– Скажите, Меньшов, что вас привело в наш институт? – спросил Добряков, вопросительно взглянув на абитуриента. – Почему вы решили стать кинооператором?

Игорь, стараясь смотреть только на ректора, четко произнес:

– Я уже несколько лет занимаюсь фотографией, мои снимки публиковались в журнале, и я участвовал в региональной выставке. Мне нравится снимать, а различие между фото- и кинокамерой не так уж и велико, – Меньшов, казалось, осмелел и заговорил увереннее: – Как большинство мальчишек, я с детства любил ходить в кино и старался не пропускать новые фильмы.

– Но почему-то не все мальчишки поступают в институт кинематографии, – едко заметил ректор.

– Решение о поступлении на операторский факультет ВГИКа я принял самостоятельно, – как бы не замечая иронии ректора, ответил Меньшов.

Профессор Каменцев, убедившись, что ректор взял паузу, заинтересованно спросил:

– Я бы хотел знать, какой творческий профиль интересует вас в киноискусстве?

– Мне наиболее близка профессия оператора художественного фильма, – не задумываясь, ответил Игорь.

Профессор удовлетворенно кивнул и тут же занялся какими-то бумагами, разложенными на столе. Далее Меньшову были заданы несколько второстепенных вопросов, и в заключение ректор Добряков сказал:

– Спасибо, молодой человек, мы вас выслушали, а теперь подождите в коридоре. Решение приемной комиссии вам сообщит секретарь.

Игорь, страшно волнуясь, попрощался и вышел из кабинета. Он, казалось, не замечал, что происходит вокруг. Вот стали вызывать на зачисление других абитуриентов. Некоторые из них имели не только хорошие оценки, но и производственный стаж, что увеличивало шансы на поступление. Предчувствие неудачи уже не покидало его, и, когда абитуриенты стали расходиться, он несмело вошел в приемную.

– Простите, – обратился он к секретарше, которая сосредоточенно глядела на экран монитора, – вы не скажете, какое решение приняла комиссия?

Она оторвалась от экрана, поправила очки и строго ответила:

– Вы не прошли по конкурсу, Меньшов, но приемная комиссия, учитывая хорошую подготовку к экзаменам, рекомендует вам поступать в следующем году.

Это известие его оглушило, он не чувствовал ни рук, ни ног, ни головы. Ничего не сказав, Меньшов повернулся и на негнущихся ногах вышел в коридор.

Жить не хотелось!

Недавно шумные коридоры института уже опустели, и только уборщицы мокрыми тряпками смахивали пыль. Игорь вышел на улицу, залитую солнечным светом. Стояла нестерпимая жара. Он медленно дошел до автобусной остановки, но, почувствовав себя плохо, решил взять такси.

У перекрестка мелькнул зеленый огонек, и шофер, резко затормозив, весело спросил:

– Куда рулить, парнишка?

– На Дмитровское шоссе, – вяло отозвался Меньшов, усаживаясь рядом с водителем.

Он не мог привыкнуть к развязности и лихачеству столичных таксистов, работавших по принципу «еду не туда, куда надо клиенту, а куда сам захочу». Но уже через полчаса Игорь был доставлен по адресу и подошел к знакомому многоэтажному дому. Дверь ему открыл отец и, взглянув на сына, все сразу же понял. Они молча прошли в комнату, отец закурил, а Игорь тяжело, как старик, опустился на диван. В комнату влетела Вероника и тотчас же защебетала:

– Привет, Игорек! Ну что, тебя можно поздравить?

– Нет! – резко ответил Меньшов. – Меня не приняли в институт, – и, взглянув на отца, просительно добавил: – Мне бы сигарету сейчас, а?

Отец протянул ему пачку «Мальборо», а Вероника робко спросила:

– Может, дать тебе таблетку «Седуксена»? Все ж полегче станет.

– Спасибо, но с моими проблемами я постараюсь справиться сам.

Меньшов закурил и грустно уставился в пол. Отец, стараясь разрядить обстановку, достал из кармана запечатанный конверт и протянул его сыну.

– Игорь, прочти, это письмо от Тани.

Он благодарно улыбнулся и разорвал конверт. Письмо было написано знакомым аккуратным почерком, и к нему прилагалась фотография Татьяны с букетом цветов в руках. Она была снята на фоне городского фонтана в летнем платье и выглядела очень красивой. Игорь перевернул снимок и прочел: «Люблю, жду. Возвращайся с победой».

В письме подробно описывалось, как Таня готовится к поступлению в институт, что ест, что пьет и как проводит свободное время. В письме не содержалось ничего нового, и оно показалось Меньшову необязательным. Он бросил его на стол.

– Как проходило зачисление? – негромко спросил отец.

Игорь старался говорить спокойно, но у него это плохо получалось.

– В кабинете ректора было много людей, и я, честно говоря, растерялся. Мне задавали вопросы, и я вроде бы нормально отвечал, а затем меня попросили подождать в коридоре, и на этом все закончилось.

– Не падай духом, сын! В жизни всякое бывает: и плохое, и хорошее, на то она и жизнь.

– Мне от этого не легче, папа.

Вероника, как радушная хозяйка, пригласила всех к столу. Обед удался на славу, и после еды жизнь уже не казалась такой мрачной, а когда отец предложил завтра же улететь домой, Игорь с облегчением согласился.

Родной город встретил их прохладным дождем. Игорь издали увидел знакомую фигурку Татьяны, и у него заметно потеплело на душе.

«До чего же милое создание! – улыбнувшись, подумал он. – И одета просто как куколка».

Таня, увидев Меньшова, вырвалась из толпы встречающих, бросилась вперед и повисла у него на шее. От нее так пахло духами, что у Игоря закружилась голова.

– Ты только сейчас ничего не рассказывай, – прошептала она, целуя его в щеку. – Как-нибудь в другой раз, но только не сейчас.

– Хорошо, – согласился Игорь и повернулся к отцу. – Мы возьмем такси?

– В этом нет необходимости, – отец снова почувствовал себя руководителем. – Машина уже ждет нас.

И действительно, серый служебный Рassat, круто развернувшись, подъехал к ним. Отец открыл переднюю дверцу, поздоровался с водителем и сказал:

– Сначала отвезем детей домой, а потом на завод.

Игорь и Таня расположились на заднем сидении, и машина, быстро набирая скорость, понеслась к городу. Он взял ее за руку, а она сделала вид, что не заметила этого.

– А у меня хорошие новости, – девушка поправила выбившуюся прядь волос. – Я подала документы в институт и, в общем-то, готова к экзаменам.

– Желаю, Танюшка, чтобы тебе повезло и ты стала студенткой. Будешь украшением медицинского института.

– Дело не только в везении, – засмеялась Татьяна. – Просто нужна хорошая подготовка.

Машина ворвалась в перекрестье городских улиц и, немного сбавив скорость, поехала к центру. По обеим сторонам дороги теснились небольшие дома, дачные участки утопали в зелени городского парка, а поближе к центру выстроились белоснежные массивы новостроек.

– Простите за беспокойство, молодые люди, – отец повернулся к ним. – Мы, конечно же, обсудим все на семейном совете, но мое мнение я выскажу сейчас же, – он приоткрыл окно, как будто ему не хватало воздуха. – До следующего лета еще много времени, и я считаю, что Игорь должен пойти работать. И ни в какую-то блатную контору, а ко мне на завод. Там у меня такие ребята, что быстро из тебя человека сделают!

– Я так понимаю, папа, что пост начальника цеха ты мне не предлагаешь?

– Правильно мыслишь, сын, и я думаю, что начать ты должен слесарем-прибористом в сборочном цехе.

– Но это же тяжелая и грязная работа, – возмутилась Таня, как бы незаметно освобождаясь от рук Игоря.

– Ничего, мой сын справится, – уверенно сказал отец. – Я начинал подсобным рабочим, а стал начальником производства.

Машина подъехала к дому, и, когда все вышли, Татьяна вдруг заторопилась.

– Меня родители ждут, Игорь, – расстроенно сказала она. – Я обещала вернуться в шесть, а сейчас уже около семи. Сам понимаешь.

– Да, конечно, Танюшка, иди. Я позвоню тебе вечером, – Меньшов как-то по-новому взглянул на девушку.

Когда Таня ушла, Игорь с сожалением сказал:

– Этого следовало ожидать.

– Не беспокойся, парень, – отец положил ему руку на плечо, – она еще вернется.

Через неделю после оформления документов в отделе кадров Меньшов начал работать в сборочном цехе завода. Цех поражал не только своими гигантскими размерами, грохотом прессов и жаром печей, но и сплоченностью коллектива. У конвейера работали в основном молодые люди, так что особой разницы в возрасте он не чувствовал.

Заканчивая школу, Игорь на практике получил третий производственный разряд, с которым его и приняли на работу. В бригаде было восемь парней и две девушки, но, несмотря на молодежный состав, бригада считалась холостяцкой. Молодежь активно флиртовала, но о свадьбе пока никто не заговаривал, и даже бригадир Николай Иванович Строгожин, высокий широкоплечий мужик, еще не был женат.

Влиться в коллектив Меньшову было непросто, но благодаря своему упорству он добился признания, и ему стали доверять ответственные задания. Так как с мастерами он не спорил и от работы не отлынивал, нареканий на него не было.

В первые дни на конвейере было очень сложно. Крепить детали приходилось в считаные минуты, от визга электродрели гудела голова, и даже ненадолго присесть не было никакой возможности. К концу смены Игорь уставал так, что с трудом добирался до дома. Но со временем усталость стала проходить, уступая место профессиональному мастерству. Работой он был доволен, а когда получил первую зарплату, то был удивлен, что так много начислили. В перерыве к нему подошел бригадир Строгожин и серьезно сказал:

– Значит, так, Игорь, у нас в бригаде сложилась традиция: с первой зарплаты – подарок родителям. Так что не подкачай!

– Все понял, Николай Иванович, сразу же после работы я рвану за подарком.

Закончив смену и приняв душ, Меньшов отправился по магазинам. Отцу он купил новую электробритву, маме – флакон французских духов, а затем мимоходом заглянул в ювелирный магазин. Здесь он увидел золотые сережки, которые так нравились Татьяне. Они не виделись уже три недели, а разговоры по телефону сводились только к экзаменам и оценкам, которые получала Таня.

«Неужели все так и закончится? – с сожалением подумал Игорь. – Ведь мы любили друг друга, но, кажется, наши пути расходятся».

На серьги денег явно не хватало, и, не особенно расстроившись, Меньшов отправился домой. Отмечая первую зарплату сына, отец выставил на стол бутылку французского вина и, как бы не замечая укоризненного взгляда матери, провозгласил тост:

– Я поздравляю тебя, Игорь, с первой зарплатой и предлагаю выпить не только за твои трудовые успехи, но и за то, чтобы ты всегда оставался человеком!

– Постараюсь! – Игорь поднял рюмку, и в это время зазвонил телефон.

Трубку взяла мама.

– Здравствуй, Таня. Да, конечно, я сейчас его позову.

Игорь подошел к телефону.

– Поздравь меня! – весело сказала девушка. – Я поступила в медицинский институт!

«Теперь пропасть между нами станет еще глубже», – с горечью подумал Меньшов.

– Игорь, куда ты пропал? – окликнула его Татьяна, стараясь прервать затянувшуюся паузу.

– Поздравляю тебя, Танюшка, ты как всегда на высоте.

– Я хочу, чтобы мы сегодня встретились! – твердо заявила девушка.

– Уж не для того ли, чтобы пропить мою первую зарплату?

– О, это хороший повод! – подтвердила Таня. – Я сейчас приеду, – и положила трубку.

Игорь встретил ее у подъезда. Татьяна была одета в фирменные джинсы и полупрозрачную кофточку. Длинные светлые волосы прядями распадались по плечам. У Игоря перехватило дыхание.

– Ты прелестна как богиня! – он поцеловал ей руку.

– Вечно ты со своими комплиментами, – капризно сказала девушка, но все-таки мило улыбнулась.

Они поднялись в квартиру, где отец уже по второму заходу наполнял рюмки. Таня села за стол рядом с Игорем, и отец, стараясь не глядеть на мать, провозгласил:

– Теперь у нас двойной повод выпить: мы отмечаем первую зарплату Игоря и поступление Татьяны в институт.

За столом было шумно, весело и непринужденно, как в прежние времена.

С этого дня они вновь стали встречаться каждый день. Это был какой-то запой любви. Они гуляли, не разнимая рук, загорали вместе на озере и плавали в бассейне. Даже когда наступила осень и стало холодно, Игорь уговорил Таню поехать на рыбалку. Рыбак он был никакой, и эта рыбалка запомнилась им надолго, так как Меньшов, стараясь подцепить ускользающую рыбу, рухнул в холодную воду.

* * *

Повестка из военкомата пришла неожиданно, и Меньшов как бы сразу спустился с небес на землю. Медицинскую комиссию он прошел еще зимой, и вызов в военкомат мог означать только одно – призыв на службу в армию.

Игорь прежде всего позвонил бригадиру, объяснил ситуацию и предупредил, что не выйдет сегодня на работу, а затем, собравшись с духом, позвонил Татьяне. В трубке долгое время раздавались гудки, и он подумал, что девушки нет дома, но вдруг услышал ее голос.

– Алло! – как-то весело сказала она.

– Привет, Танюшка!

– Здравствуй, Игорь.

– Рад тебя слышать, малышка.

– Что-то голос у тебя печальный.

– Дело в том, что у меня неприятное известие.

– И какое же? Ты можешь сказать, в чем дело?

– Я получил повестку. Вероятней всего, это призыв в армию. Завтра в десять утра я должен быть в военкомате.

– Ничего себе известие! Игорь, ты не переживай, может, все еще обойдется. Я весь день буду дома, и ты, как освободишься, сразу же приезжай ко мне.

– Хорошо, – вяло проговорил Меньшов, – я приеду, но настроение у меня скверное. Просто кошки скребут на душе.

– Как говорила моя бабушка: «Раздели беду с друзьями – и твоя беда и не беда совсем». Ясно?

– Все понял. До завтра, Таня.

Игорь оставил повестку на столе, чтобы родители могли ее увидеть, затем вымылся, почистил зубы и пораньше лег спать. Сильно болела голова, и нервозность не проходила. Всю ночь он крутился с боку на бок, часто вставал попить воды и только утром, приняв душ, почувствовал себя лучше.

На завтрак мама приготовила яичницу с колбасой, салат из помидоров и поджаренный хлеб. Игорь с удовольствием поел, выпил чашку горячего кофе, быстро оделся и собрался уходить. В комнату, повязывая галстук, зашел отец.

– В армии не так уж и плохо. Дисциплина, порядок, регулярное питание. И войны никакой сейчас нет.

– Войны нет, а ребята гибнут, – тут же встряла мама.

– Так и под машинами люди погибают, а если парень с головой, то и в армии не пропадет.

– Ну, это если голова здоровая, а у Игоря болит периодически. Мушки перед глазами бегают? – обратилась она к сыну.

– Да какие мушки, мама! Подумаешь, голова болит. Пробегу кросс – и все пройдет.

– Ладно, хватит вам спорить, – отец собрался на работу. – После военкомата позвони, чтобы мама не волновалась, – и, уже открыв дверь, добавил: – Держись молодцом и в обиду себя не давай!

Игорь поднялся, накинул куртку и, прихватив документы, вышел из дому.