Читать книгу Самое страстное перемирие - Энди Брок - Страница 4

Глава 3

Оглавление

– Поженимся! Ты с ума сошел?

– Нет, конечно, я не сошел с ума. – Его голос был совершенно спокойным.

– Тогда почему ты предлагаешь такое нелепое решение?!

– Потому что обстоятельства сложились таким образом, что я сейчас нуждаюсь в жене, и думаю, что ты была бы идеальной кандидатурой.

Кейт посмотрела на него с недоверием.

– Понятия не имею, почему ты думаешь, что я решу выйти за тебя замуж.

– Тогда позволь мне просветить тебя. – Никос поднял руку и загнул палец, начав перечислять. – Твоя компания находится в таком ужасном финансовом положении, что ты готова на все, чтобы ее спасти. Именно на то, что ты слишком ясно продемонстрировала прошлой ночью. – Его губы скривились от отвращения. – У тебя нет других инвесторов, тебе больше не к кому обратиться, и без моей помощи «Канди Кейт» обанкротится. Этих фактов достаточно?

– Так это шантаж? Если я не соглашусь выйти за тебя замуж, ты разрушишь мой семейный бизнес?

– Твой семейный бизнес уже разорен, Кейт. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше. Любой инвестор, включая меня, просто лишит компанию всех оставшихся активов, а затем продаст ее одной из крупных корпораций. Очевидно, они откажутся от названия, закроют фабрики, объединят то, что осталось от бизнеса, со своими собственными брендами.

– Нет!

– Я так и думал. Тогда, похоже, я твой единственный шанс.

Отведя взгляд, Кейт глубоко вздохнула. Она оглянулась на крошечный захламленный кабинет с низким потолком и облупившейся краской.

– Так что это за обстоятельства? – Кейт попыталась стряхнуть с себя оцепенение. – Зачем тебе жена?

– Я объясню. Но не здесь. Это место меня угнетает.

– Добро пожаловать в мой мир, Никос!

– Пошли, – нетерпеливо махнул он рукой. – Я найду место, где подают приличный кофе.


Никос выбрал местом встречи старомодное греческое кафе в соседнем переулке. Усадив ее в одну из кабинок, он заказал им обоим кофе, не удосужившись спросить Кейт, чего она хочет.

Дождавшись, пока официантка принесет их заказ, Кейт снова начала свой допрос:

– Итак, что все это значит?

Она решила идти напролом.

– Ты помнишь Филиппа?

– Да, конечно, – быстро ответила Кейт. – Твой друг в Агиа-Лукии.

– Он умер. Два месяца назад.

– О! Мне очень жаль это слышать.

Никос пожал плечами.

– Что случилось?

– Передозировка, – сухо продолжил Никос. – Он занимался самолечением.

– Мне очень жаль, – повторила Кейт, вспомнив неловкого молодого человека, которого Никос представил ей тем летом на Крите как своего «гениального нового делового партнера».

– Я знаю, что вы были хорошими друзьями, – сказала она.

– В любом случае… – Овладев собой, он снова повернулся к ней. – У Филиппа есть младшая сестра София.

– Да, я помню, – сказала Кейт. – Сколько ей сейчас лет?

– Пятнадцать.

– Это, должно быть, ужасно для нее. Разве ты не говорил, что их родители некоторое время назад погибли в автокатастрофе?

Никос кивнул.

– Значит, она совсем одна. Бедная София.

– Только вот она не бедная. Когда она достигнет совершеннолетия, она унаследует почти все состояние Филиппа.

– Я не имела в виду ее финансовое состояние. Я хотела сказать, что…

– Я знаю, что ты имела в виду. – Грубо прервав ее, Никос скрестил руки на груди. – Но из-за своего богатства София нуждается в защите. Есть люди, которые уже пытаются заполучить ее деньги. Ей, может быть, сейчас все равно, она сильно горюет, но я волнуюсь. – Его плечи напряглись. – Вот почему я обратился в суд с просьбой стать ее законным опекуном.

– Ее опекуном? – Кейт не могла скрыть своего удивления. Она уже видела, как с Никосом произошла трансформация, и он превратился из непринужденного любовника в энергичного бизнесмена. Но она не могла представить его в роли опекуна!

– Но что ты знаешь о воспитании девочки-подростка?

– Это тебя не касается. Важно то, что я смогу защитить ее состояние, разумно вложить его для нее, пока она не станет достаточно взрослой, чтобы понять, что она хочет с ним делать.

Кейт провела пальцем по крошкам сахара на столешнице, представляя, что, должно быть, чувствует София. Она ни разу не встретилась с ней тем летом, что провела в Агиа-Лукии, – София уехала по какой-то схеме обмена, если Кейт правильно помнила.

Собственная семья Кейт была далека от идеала, но, по крайней мере, у нее все еще была мать.

– Значит, самое главное – найти ей безопасный дом? Где-нибудь, где она будет чувствовать себя в безопасности…

– Да, именно это я планирую сделать. – Яростная решимость полыхнула в глазах Никоса. – Но позволь мне прояснить одну вещь, Кейт: я здесь не для того, чтобы узнать твое мнение о благополучии детей.

Он решительно отодвинул чашку с кофе в сторону.

– Согласно условию суда, чтобы стать опекуном Софии, я должен доказать, что я состою в стабильных отношениях, предпочтительно в браке.

Он сделал паузу, оценивая, какое впечатление произвели на нее его слова, и эффект оказался ошеломительным!

– Что мне нужно сейчас, так это твое согласие, что ты будешь моей женой.

Кейт моргнула, напоминая себе, что нужно дышать. Второй раз Никос сделал ей предложение, но обстоятельства не могли быть более разными. Первый раз был таким нежным и радостным. Они так сильно любили друг друга, и Кейт была убеждена, что их счастье будет длиться вечно. Как она ошибалась!

Кейт закрыла глаза от боли, внезапно пронзившей ее. Ей казалось, что она давно преодолела эту боль. В этом она тоже ошибалась.

Она снова открыла глаза и увидела, что Никос смотрит на нее, ожидая ответа.

– Мой ответ – «нет», Никос. – Она подчеркнуто покачала головой, отчаянно пытаясь не обращать внимания на стук своего сердца. – Я не могу этого сделать. Это было бы неправильно.

– И увидеть, как Софию передают в руки дальнего родственника – двоюродного дядюшки, которого она никогда не видела, которому наплевать на нее или Филиппа. В этом отношении – это было бы правильно, не так ли?

Ответ Никоса был горячим и резким, и от гнева у него раздулись ноздри.

– Но должен быть кто-то еще, кто мог бы действовать как ее опекун.

– Больше никого нет. Я единственный человек, который заботится об интересах Софии. Я знаю, что Филипп хотел бы этого.

– Но он не назвал тебя ее опекуном в своем завещании?

– Нет никакого завещания. Филипп так и не сделал его.

Кейт это не удивило. Она не знала его хорошо, но Филипп произвел на нее впечатление человека, далекого от практической стороны жизни. Его блестящий ум мог придумывать новые удивительные способы революционизировать индустрию программного обеспечения, но почему-то его шнурки всегда развязывались.

– Почему я? – Она снова нервно потянула мочку уха. Из шторма вопросов, все еще гудящих у нее в голове, этот вопрос был первым, который она сообразила задать. – Почему ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж, когда, несомненно, есть множество красивых, достойных женщин, которые были бы только счастливы стать твоей невестой?

– Я польщен, что ты считаешь меня таким сердцеедом. Но дело в том, что я хочу тебя.

– Но почему? – повторила Кит вопрос, пытаясь удержаться на ногах.

– Потому что я знаю, в каком ты отчаянном положении.

Она выпрямила спину, готовясь встретиться с ним взглядом.

– Я, может быть, в отчаянном положении. Но не настолько!

Каким-то образом ей удалось сказать это спокойным голосом.

– Ты уверена в этом, Кейт?

– Совершенно уверена.

– Послушай, просто прими во внимание факты.

Кейт могла слышать, какие усилия он прилагал, чтобы его голос звучал спокойно.

– Тебе нужны деньги. Мне нужна жена. Было бы глупо принимать какое-либо решение, пока ты не услышишь мое предложение.

– Не так глупо, как думать о том, чтобы снова с тобой связаться. В любом качестве.

Болезненные воспоминания были полезным инструментом, чтобы остановить ее браваду.

– Мое решение принято, Никос.

– Но это неверное решение!

Терпение Никоса лопнуло. Его щека дернулась, когда он резко вдохнул и сжал руки.

– Подумай об этом, Кейт. – Он сдерживал себя, но его суставы побелели. – Такое положение устроит нас обоих. Ты соглашаешься быть моей женой до тех пор, пока суд не примет решение в мою пользу и я не получу законную опеку над Софией. Взамен я спасу «Канди Кейт». Я предоставлю все необходимые средства, чтобы расплатиться с твоими кредиторами, чтобы бизнес снова начал процветать. Это твой карт-бланш, Кейт. Представь, что ты могла бы с этим сделать…

Кейт закрыла уши. Она не должна позволять себе мечтать о несбыточном.

– Нет, Никос…

Она хотела что-то сказать, но в этот момент снова появилась официантка.

– Тогда сделай это для Софии! – Никос прервал открывшую было рот Кейт в тот момент, когда официантка наконец отошла. – Подумай о ней!

– Я… я думаю о Софии. – Сердце Кейт сжалось. – Я очень за нее переживаю.

– Тогда сделай что-нибудь с этим – переживаний недостаточно. Выходи за меня замуж, и ты поможешь обеспечить ее будущее. Если откажешься, ее дядя-манипулятор вполне может получить законную опеку.

– Я не знаю… Я хочу сказать, просто предположим, что мы поженимся и суд присудит тебе опекунство над Софией, что тогда?

– Тогда мы разведемся, София будет под защитой закона, и ты восстановишь свой бизнес. Это очевидное решение.

Кейт судорожно вздохнула.

– А как насчет Софии? Она же поверит, что мы будем настоящей супружеской парой? Что она будет чувствовать, если мы разведемся, как только ты получишь над ней опеку?

– Ты оставишь Софию мне. – Тон Никоса не предусматривал дискуссий на эту тему. – Твоя роль – помочь мне обеспечить опеку. Ничего больше.

Между ними воцарилась тяжелая тишина. Шипение кофемашины, звук голосов в кафе растворились на заднем плане, когда Кейт обнаружила, что смотрит в завораживающие глубокие карие глаза этого всемогущего человека.

– Так что ты скажешь? – спросил он тихим голосом, в котором прозвучали нотки дружелюбия.

Вздохнув, Кейт заставила себя оторваться от его глаз и огляделась, чтобы отвлечься. Но ее мозг был парализован мужчиной перед ней и тем, что он предлагал ей.

Когда Никос потянулся к ее руке, лежащей на столе между ними, его прикосновение пронзило ее, как электрический разряд.

– Так мы договорились?

И прежде чем она поняла, что происходит, услышала свой голос:

– Хорошо. Я сделаю это.


Никос удовлетворенно выдохнул. Он поймал ее. Как приятна ему была эта маленькая победа!

Кейт О’Коннор была сама себе хозяйка, и после того, как они расстались, могло случиться все, что угодно. Но он добился своей цели! Теперь ему просто нужно было закрыть сделку.

Он откинулся назад на спинку стула, закинув руки за голову, и посмотрел на Кейт.

Кейт, как будто вспомнив что-то, извинилась и поднялась, чтобы сходить в дамскую комнату.

Она не смогла выбраться достаточно быстро, скользнула по сиденью и выпрямила свои длинные ноги, прежде чем исчезнуть в глубине кафе.

Никос сделал еще глоток кофе. Причину, по которой он хотел, чтобы Кейт, и только Кейт стала его женой, он предпочел не изучать слишком глубоко. Когда адвокаты сообщили ему, что его дело об опеке будет решено в его пользу, если он будет женат, имя Кейт сразу пришло ему в голову.

Он так долго пытался стереть ее из своей памяти, пытался избавиться от воспоминаний о ней, сожалея о том дне, когда встретил ее, что это почти превратилось в навязчивую идею. Но он был вынужден признать, что в случае с Кейт одержимость была вполне объяснима. Его ошибка заключалась в том, что он принял эту одержимость за любовь.

Она понравилась ему сразу. В тот вечер, сидя за одним из шатких столиков на пляже возле таверны своего отца, Никос был мгновенно поражен. Ее длинные темные волосы, великолепные глаза и ослепительная улыбка, которой она его одарила, когда забирала меню из его рук, поразили его прямо в сердце. Поставив себе задачу узнать о ней все, он быстро обнаружил, что она совершала в одиночестве поездку по Европе и что ее первой остановкой были Афины, где кто-то порекомендовал это «чудесное местечко» на Крите, и вот после Афин она приехала сюда.

Чего Кейт не рассказала ему, так это то, что она принадлежала к чрезвычайно состоятельной американской династии кондитеров, названной в ее честь «Канди Кейт».

Очарованный ее экзотической красотой, Никос был виноват в том, что серьезно пренебрегал другими посетителями тем вечером – пока его отец, Мариос, не вернул его на рабочее место.

Отношения между Никосом и отцом никогда не были простыми. Отец воспитывал Никоса самостоятельно, после того как мать Никоса бросила их, когда Никос был еще совсем маленьким. Мариос изо всех сил пытался быть хорошим отцом. Но он прибегал к бутылке чаще, чем следовало, и слишком часто обвинял Никоса в том, что его жена ушла.

Мариос жалел о сказанном, когда трезвел, но даже тогда он почему-то так и не мог найти слова, чтобы извиниться. Вместо этого он выражал свое раскаяние с помощью тарелки с едой, которую грубо ставил перед своим сыном, трепля его темные кудри.

Никос никогда не винил своего отца – возможно, он был прав… может быть, это была его вина, что мать ушла от них обоих, – но перепады настроения Мариоса помогли ему принять решение покинуть родной дом как можно скорее.

В шестнадцать лет он переехал в Афины и брался за любую работу. В восемнадцать лет ему удалось получить стипендию для поступления в университет, после чего он год служил в армии. Затем он путешествовал по Европе в течение нескольких месяцев, не собираясь возвращаться, пока не получил известие от отца, настаивающего на его возвращении. Отец сообщил, что его здоровье ухудшается и что ему нужен сын, чтобы помочь ему управлять таверной. И вот Никос вернулся в свой родной город Агиа-Лукия.

Как оказалось, «подорванное здоровье» Мариоса было ложью. У старика все было хорошо – даже лучше с тех пор, как он отказался от узо. Никос разгадал уловку отца, заставившую его навсегда переехать домой. И он определенно не собирался «навестить» младшую дочь Агнес Демопулус Елену, какой бы красивой она ни была.

Никос распознал ловушку, когда увидел Елену. Кроме того, у него не было намерения найти жену и остепениться. Отнюдь нет. Этот путь мог привести только к несчастью. Когда-нибудь летом – это все, что он пообещал отцу. К тому времени он надеялся уехать с Крита.

Но за одно лето многое может измениться…

Первым триггером была встреча со старым школьным другом Филиппом. Никос уже слышал трагическую новость о том, что родители Филиппа погибли в автокатастрофе два года назад, оставив его и его младшую сестру на произвол судьбы. Стремясь узнать, сможет ли он чем-нибудь помочь, находясь в Агиа-Лукии, Никос сел за стол Филиппа, не ожидая ничего, кроме чашки кофе в обмен на его предложение помощи.

Но когда Филипп заговорил о проекте, над которым работал, – о том, что он нашел способ печатать схемы на гибком пластике, – Никос сразу увидел потенциал. Он знал, что проект ожидал большой… огромный успех!

Пообещав, что это сделает их богатыми, Никос основал с ним совместный бизнес и приступил к реализации проекта. На тот момент у них практически не было денег, это означало, что обеспечить инвестиции было сложно. Но, обладая безграничным энтузиазмом и решимостью, Никос знал, что у них все получится.

И вот однажды ночью в таверне появилась замечательная женщина, как раз вовремя, чтобы разделить с ним его интересы в жизни. Внезапно Никос смог увидеть в своем будущем жену и детей. Это была женщина, с которой он хотел провести остаток своей жизни. Кейт О’Коннор, только она.

Боже, как же он ошибался…

Самое страстное перемирие

Подняться наверх