Читать книгу История одного Я. Это случится с каждым… - Энжи Карсо - Страница 2

Вы когда-нибудь думали о том, что живете чужой жизнью? Что вы – это совсем иной человек. Не тот, которого вы каждое утро наблюдаете в зеркале, когда умываетесь или бреетесь. Вы чувствуете себя чужим, а порой даже не знаете, кто вы сегодня на самом деле…

Мне всегда казалось, что за нами кто-то наблюдает. Простите, но я говорю не о Боге. Я представляла, как кто-то совершенно невидимый и невесомый снимает обо мне свой жестокий фильм. Он видит, как мне плохо и сложно, но продолжает снимать. Снимает, не вмешиваясь, и не пытаясь остановить происходящие со мной события.

Я просыпаюсь с утра, делаю одни и те же движения, смотрю в зеркало, но это не я, и где-то в глубине моей души идет борьба с захватившей меня в плен сущностью. Как понять, что сейчас я та самая, которой была рождена? Чувства, эмоции, впечатления – кто именно из нас двоих сейчас их ощущает?

Если бы мне в то время кто-нибудь сказал, что я – это не я, скорее всего этот человек, был бы обозначен мною безумным. Но сейчас, сейчас я понимаю, что это было необходимо для меня. Если бы тогда мне повстречался тот, кто открыл бы мне глаза на мое истинное существование – моя история ничем бы не отличалась от других историй об обыденной человеческой жизни.

Словно прошла целая вечность с того момента, когда я осознала, что со мною происходят совершенно не свойственные человеку вещи. И я боролась с собой, с той сущностью, которая не давала мне покоя, я боялась и ненавидела ее.

Но однажды все изменилось, все стало простым и единым. Я, наконец, смогла вздохнуть свободно и подумать о нас с Максом. Мы решили пожениться! Это было самое сложное решение за всю нашу жизнь. Так долго мы шли к этому, так мечтали быть вместе, а сейчас…

Сейчас я сижу под кустом с вонючими ягодами, растираю разбитые ноги и заливаюсь слезами. Слезы вперемешку с тушью разъедают глаза и мне приходится постоянно растирать их по лицу. Возможно, я надеюсь, что от этого жжение ослабеет. Я удрученно взглянула на свое, когда-то, белоснежное платье. На нем остались лишь грязные отпечатки подошв моих пальцев, а бриллианты, которые раньше украшали ткань, рассыпались по траве, оставив о себе только воспоминание в виде торчащих ниток. В душе поселилось разочарование.

Мне все еще слышатся слова регистратора, а Макс, он так и не успел сказать: «Да»! Слезы с шумом опустились на сверкающий в платье хрусталик и расплылись по нему черной лужицей. Я отрешенно посмотрела на платье и сбросила с волос фату, она только мешает мне, цепляясь своим кружевом за ветви.

Я попыталась подняться с земли. Ноги еле удерживают все это пышное нагромождение на моем теле. Дотянувшись трясущимися пальцами до кончиков лент, уложенных в пышный бант на талии, я, наконец, избавилась от тесных оков жесткого корсета. Платье опустилось белоснежной горкой к моим ногам. Мне так было жалко оставлять здесь свою мечту, платье стало для меня надеждой на совершенно другую, счастливую жизнь. Но, по-другому мне не выжить, оно слишком задержало меня.

Я никогда ничего не имела против природы, но в данной ситуации я ее возненавидела. Эти торчащие повсюду ветки, разбросанные хвойные иглы с невероятным рвением старались вонзиться в мое тело. Если еще раз я наступлю на шишку – я потеряю сознание, от них на моих ступнях не осталось живого места. Я умру… Я просто здесь умру – от голода, холода, меня поймают, либо сожрут дикие звери. Мне не выбраться отсюда никогда. Из этого леса нет пути обратно. Все, хватит! Я решила остановиться и немного отдышаться. Легкие разрывали ионы, наполнив собой лесной воздух. Кружилась голова и неистово хотелось курить. И чем крепче была бы папироса, тем было бы привычнее. В городе совсем спертый воздух – там нечем дышать, такое чувство, что он весь прокурен до одурения.

Я не вовремя задумалась и не заметила, что наступила на мокрую корягу. Правая нога проехала по ней и лишила меня равновесия. Я не успела ничего предпринять. Перед глазами поплыли деревья, а я испытала неистовую боль от острого сучка, предательски торчащего из разломленной сосны. Этот сук вонзился в мое бедро, но не сумел полностью разорвать плоть, ему помешала кость, в которую он уперся.

– Я ненавижу эту жизнь! – вырвалось у меня. – За что? Сука! За что?

Больше я не помню ничего, только острую боль в позвоночнике и тишину, через которую я не могла пробраться.

Вы когда-нибудь теряли сознание? Не от боли, а словно кто-то нажал на выключатель и вырубил свет в ваших глазах? Со мной такое происходит постоянно. Я без сознания, но все вижу, чувствую, только мысли не мои, действия не принадлежат мне. Не хочу плодить жестокость, но при этом могу без сожаления уничтожить человека. Я вижу это все, но не могу ничего поделать, не могу преградить этой сущности путь. Она сильнее и очень страшна.

Не знаю, сколько времени я была в отключке, но то, что я находилась под воздействием наркоты, сомнений не возникало. Голова гудела и разрывалась на части гулким эхом, но таким приятным, ласкающим. Глаза никак не могли сфокусироваться, от этого все расплывалось и кружилось передо мной. Горло щекотал какой-то назойливый комок смеха, возможно, я даже смеялась, не помня себя. Постепенно сознание возвращалось, и я с ужасом стала всматриваться в эту бултыхающуюся гладь неведомых разноцветных волн.

– Пить… Хочу пить…

Я бешено вращала глазами, чтобы ускорить процесс просветления мозга. Через какое-то время я поняла, что это работает. Теперь все стало проясняться. Грязный потолок надо мной, а с его балок свисают нити паутины, с засохшими тельцами темно-серых мух. Толстый слой пыли, покрывший висящую на проводе лампочку, делал свет тусклым, а помещение мрачным.

Мне удалось повернуть голову, и я смогла увидеть только деревянные брусья стены, вымазанные глиной. С другой стороны было то же самое – никаких окон и никакой воды. Я попыталась приподняться и мне это с легкостью удалось. Я уже и забыла про бедро, под кайфом я его совсем перестала чувствовать.

– Бежать! Надо скорее бежать из этого места.

Я сдуру рванула с кровати и тут же упала обратно, раздирая душное пространство своим диким ором. Темно-алое пятно быстро проступило сквозь тряпку, которое служило мне одеялом. Но, чувство боли мгновенно улетучилось, как только я услышала приближающиеся шаги. Мне даже показалось, что шагает самый настоящий великан. Я с любопытством уставилась на дверь. Она открылась, и вошел тот, от рук которого мне было суждено сейчас умереть.

Мои глаза от ужаса приобрели четкий фокус и расширились до максимального размера, дыхание участилось, пальцы рук намертво вцепились в матрац. Я, с надеждой спрятаться в стену, вдавилась в нее всей спиной.

– Игорь?!

Сейчас я молилась лишь о том, чтобы умереть как можно быстрее.