Читать книгу А теперь ты нарвалась - Энканта - Страница 2

Впервые в жизни ей хотелось кого-нибудь хорошенько выпороть. Хотя, сколько она себя помнила в роли БДСМщика, прежде никогда не ощущала желания взять розги или плеть и хорошенько отделать кого-нибудь у столба или на скамье. Она никогда не была садистом.

Доминой – да, с первого дня в БДСМ ей было понятно: роль сабы – не для нее. Но и мужиками рулить неохота. Ее предпочтение – девочки. Когда-то, давным давно, она увлекалась в основном мужчинами, и те времена прошли. Больше никаких игр в подчинение, с этими – только ваниль. Ведь любой мало-мальски опытной особе ясно: тем, у кого есть член, доверять нельзя. Они нетерпеливы, самовлюбленны, плохо себя контролируют и только притворяются, что им есть дело до удовольствия женщины. А некоторые и не притворяются даже…

Девочки – другое дело. Они искренне служат, с удовольствием ласкают и по-настоящему подчиняются, к тому же всегда чистенькие, ухоженные, мягонькие на ощупь и так приятно пахнут. Играть с опытными «сладостями» – одно удовольствие. Особенно когда тебя ласкают язычком внизу или делают массаж ног, а потом смотрят снизу вверх преданными глазами: шлепни меня, шлепни. Многим нравится порка.

Ира вздохнула – обычно она делала это ради удовольствия сабы, не для своего. Ей самой нравилась только игра: преданный взгляд стоящей на коленях нижней, это королевское чувство, когда тебе прислуживают. Бывать в роли палача удовольствия не доставляло. Впрочем, прежде она и не испытывала такой ярости.

Тем вечером до Ирины внезапно дошло, откуда у садистов возникает желание причинять боль. Откуда может взяться столько темной энергии, которую надо выплеснуть? Оттуда. От этой злости на себя и на свою пролюбленную жизнь. Что она сделала не так? Где не туда повернула? Почему ей все время попадались не те мужчины, а потом – не те женщины? Сколько еще раз она может ошибаться, пока не умрет от разочарования в любви и чувства глубокого отвращения к себе?

Стоило только начать надеяться на «нечто большее», как саба, поначалу, разумеется, «чистая лесби», внезапно открывала в себе интерес к мужчинам. Каждый. Долбаный. Раз. Никакие уговоры, никакие увещевания не доходили. И ведь ясно же было, что все зря – бывали даже случаи, когда сабы прибегали к ней обратно с поджатым хвостиком и влажными глазами: «Я все поняла. Все мужики – козлы. Хочу опять с тобой». Вот только она не умела никого принимать обратно, так уж была устроена. Если кто-то уходил – назад ему дороги не было.

Так ушла и Норка. И почему надо сообщать об этом в пятницу вечером, когда Ира уже оделась и настроилась? Когда она придумала пару сцен и шла в клуб, полная предвкушения… И тут: «Прости меня. Я сегодня хочу поиграть с мальчиками». Да играй, на здоровье, только для чего ко мне тогда приходила, зачем врала: «Я только с девочками, я с мальчиками – больше никогда»?

Ох, сегодня она, пожалуй, кого-нибудь осчастливит. Обычно, наоборот, приходилось только огорчать тех, кто жаждал хорошей порки, но сегодня она готова. Попадись ей только хорошенькая нижняя под руку, пусть только пожелает – все исполнится. И розгами, и ремнем, и плетью, если понадобится. Все добровольно и по первому запросу.

Распаленная собственной злостью, Ира не сразу поняла, что за объявление висит при входе, и только услышав разговоры за спиной с упоминанием слова «карты», вздрогнула и тихонько застонала. Четвертая пятница месяца, паддл ее раздери. Как она забыла? Что же за день-то такой…

Не успев додумать этой мысли, Ира нос к носу столкнулась с мастером Ником, темные брови которого при виде ее поехали вверх – Не ожидал тебя сегодня встретить.

Как всегда, одет с иголочки, но вид нарочито небрежный. Закатанные рукава белоснежной рубашки, легкая небритость, стильные черные брюки сидят как влитые, ремень не меньше, чем от «Версаче», удлиненная стрижка. Зеленые глаза и хулиганский изгиб губ всегда делали его моложе – с виду богатый избалованный мальчишка. Как всегда, сплошное притворство – за эти фасадом скрывался взрослый самостоятельный мужчина, который съедал по одной сабе на завтрак каждый день. И далеко не каждой интересовался по-настоящему. Но всегда упорно делал вид, что не слишком умен, и его может соблазнить любая… И как всегда покровительственно потрепал по плечу. Что за манера? Она тоже домина. Почему он позволяет себе каждый раз вот так поступать с ней? Неужели он не понимает, что это просто невежливо? Мало того, что она – такой же дом, как и он, она еще и врач. Она – его деловой партнер, в конце концов.

С Ником ее познакомил Макс, давно – еще до открытия клуба. Два будущих владельца этого прибежища разврата нашли помещение в том же доме, где была расположена ее клиника, и сразу проявили крайнюю заинтересованность в сотрудничестве – ведь кто-то должен был проверять здоровье всех членов клуба. «И вагин», – как грубовато шутила сама Ира. Главврач небольшой частной клиники, она с радостью приняла от клуба кучу новых клиентов и получила в придачу бесплатный членский билет. Какое-то время, узнав, что она тоже в Теме, и очень заинтересована, Ник и Макс даже не могли поверить своему счастью.

С тех пор они уже три года играли и работали вместе. Другое дело, что оба доминанта ее периодически выбешивали. Ирина старалась не показывать им, как ее задевают их снисходительные манеры – знала, стоит только показать слабину: сожрут. С первых дней она чувствовала опасность, исходящую от обоих, и намеренно надела образ безразличной ко всему дамочки, абсолютно нечувствительной к любого рода стебу, шуткам и попыткам установить над ней верховенство мужской власти.

Именно поэтому, подавив вспышку ярости, Ирина в мгновение ока сориентировалась и ответила на похлопывание Ника таким же снисходительным похлопыванием по мускулистому бицепсу:

– Жизнь иногда нас удивляет.

Не будь дурак, он понял толстый намек, недовольно покосился на ее руку, но резко реагировать не стал – понимал, что заслужил. Стоя рядом на каблуках, она была почти с него ростом и смело смотрела в глаза таким же уверенным взглядом, не сомневаясь, что выиграла этот раунд. Но пару мгновений спустя Ник доказал, что тоже умеет быстро ориентироваться.

Криво усмехнувшись, он подмигнул:

– Уважаю тех, кто рискует, дорогая. Я поставлю против тебя.

Глядя, как он удаляется, Ира чувствовала, как лицо заливает краска. Грязно выругавшись матом, она сузила глаза. Сердце заколотилось у горла. И что она только что натворила? Поставила себя на карту ради того, чтобы выпендриться? Сама натравила его на себя. Но теперь, если она уйдет, не сыграв с ним, то будет иметь весьма бледный вид. Ник с Максом не поленятся еще год ее стебать, самодовольные мерзавцы. Сами-то никогда не рисковали. Всегда только наслаждались играми с проигравшими. Хотя, надо отдать им должное, вбухивали в нее кучу денег.

Собственно, ради денег и бесплатного членства все и играли, как миленькие. Даже мальчики-домы иногда ставили себя на кон, не говоря уж о доминах. Ирина три года была единственной девочкой, которая никогда не играла в карты в четвертую пятницу месяца. Потому что начать игру – значило подписаться на шесть конов подряд. Ставка в каждой игре – час в роли сабы для победителя, да еще с обязательной публичной частью. А вероятность того, что ты выиграешь шесть раз подряд, крайне маленькая.

Выигрыш, конечно, тоже заманчив – победитель каждой игры против владельца клуба получал годовое бесплатное членство. Выигравшему у любого мастера доставлся любой лот на ближайшем аукционе за счет клуба. Соблазнительно… но не для нее. У нее-то и так бесплатное членство, а лот на аукционе всегда можно купить, если уж очень захочется. Как она могла забыть и припереться в ту единственную ночь, когда следовало держаться от клуба так далеко, как только возможно? И какой бешеный нижний ее укусил соглашаться играть с Ником? Впрочем, она еще не соглашалась. Это он так решил, но она вольна уйти. Пока не села за стол – никому ничего не должна. Надо уходить.

Развернувшись к выходу под насмешливыми взглядами двух секьюрити, которые делали вид, что ничего не слышали, а на деле – ловили каждое слово Ника, Ирина замерла. Нет, это какой-то позор. Она не могла уйти. Она просто выиграет у него. Не будет же он играть с ней все шесть игр подряд? Ну, проиграет кому-нибудь другому – будет она сабой какого-нибудь мастера. Ее никто не посмеет обидеть. Знают же, что это боком выйдет. В конце концов, справки все придут к ней в конце года продлевать. Так что бояться нечего – максимум, несколько шлепков и заставят пиво принести. Ну, трахнут ее – и фиг с ним. Секса она никогда не боялась…

Мысли вертелись в голове все быстрее и быстрее, и к тому времени, как Ира дошла до стойки, она понимала лишь то, что все-таки до смерти напугана. Рухнув на высокий барный стул, она бросила высокому симпатичному бармену Димке, чтобы намешал коктейль покрепче.

– Не ожидал…

– Встретить меня здесь, – закончила Ира фразу жизнерадостного бармена, раздраженно взмахнув рукой, – Это я сегодня уже слышала. Коктейль. Быстрее, пожалуйста!

– Полегче, дорогая, – мягко сказал Дима, но его лицо закаменело, и к лицу домины мгновенно прилила краска. Она чересчур распсиховалась – но даже это не оправдание хамству.

– Прости.

– Выпей и поспеши. Игра уже начинается, – сказал Дима, все еще недовольный, придвигая к ней крошечный стаканчик с чем-то огненным. Перевернув его одним глотком, Ира широко раскрыла глаза, потом сделала судорожный вдох, и бармен засмеялся: