Читать книгу Подчини меня нежно - Энканта - Страница 6

На моем лице играла счастливая улыбка. Сфокусировав взгляд, я обернулась и встретилась глазами с барменом. Голова была настолько пуста, что я никак не могла восстановить его имя в памяти, а потом откуда-то выплыло: Дима.

– Малыш?

Лишь после вопроса Макса я осознала, что он уже стоит рядом, засовывая в карман кредитку.

– Что?

– Ты хотела бы прийти в клуб снова, я правильно понял?

– Да, – растерянно сказала я, и только тут до меня дошло, что с этим могут быть сопряжены какие-то трудности.

Например, ограниченный круг членов клуба или высокая входная плата. А я, конечно, далеко не миллионер, хоть и неплохо зарабатываю. И даже годовая карта в хороший фитнес-клуб для меня – недешевое удовольствие.

– У нас есть определенные правила для членов клуба, – сказал Макс, подтверждая мои опасения. – И есть входное испытание. Если ты его пройдешь без единого стоп-слова – получишь бесплатное пробное членство, на три месяца. Используешь стоп-слово «желтый» – лишаешься бесплатного пробника. Произносишь второй раз «желтый» или используешь стоп-слово «красный» – считай, не прошла.

– Что за испытание? – тихо спросила я, судорожно хватаясь руками за диван, словно мягкое сидение подо мной вдруг пришло в движение.

– Участие в аукционе. Лот выставляется без определенных предложений, какие ты сегодня слышала, он так и называется – пробный. В покупке этого лота участвуют только мастера, и только твой покупатель решает, что с тобой делать.

– А если никто не купит?

– Лот уйдет бесплатно в руки свободного мастера, и он все равно проведет с тобой сессию.

– А ты можешь меня купить? – тихо спросила я, испуганно глядя на Макса, но он отрицательно покачал головой:

– Нет, малыш, я не буду, и объясню почему. Философия нашего клуба – это возможность смены партнеров, полигамность или, как минимум, публичность. Если домы будут знать, что не могут касаться тебя или кого-то еще – для них потеряется половина удовольствия от нахождения здесь. Сабмиссивов такие правила тоже держат в тонусе и доставляют удовольствие.

– Но… если этот мастер решит сделать что-то, что я не могу…

– Перед сценой все табу оговариваются. Но это должно быть именно табу, солнышко, а не надуманные страхи или цепляния за каких-то партнеров. Ты ведь возбудилась от сцены со льдом, верно?

– Верно.

– И от публичной порки? – настаивал он.

– Макс, не дави на меня, – возмутилась я, вскидывая глаза, но в следующую секунду его ладонь резко шлепнула по моей щеке.

Зажмурившись, я вздрогнула всем телом, а затем медленно открыла глаза, хватая воздух ртом как рыба. Он. Ударил. Меня. По лицу. Застыв от шока, я переваривала информацию мучительно медленно, анализируя то, что произошло за долю секунды – скользящий удар. Не слишком сильный, но обжигающий… как и его яростный взгляд:

– Не смей так разговаривать со своим домом, нижняя.

– Простите, мастер, – пробормотала я, ничего не соображая.

– На колени.

Все мое тело вспыхнуло буквально за долю секунды – прежде, чем я успела даже встать с дивана. Это казалось невероятным, ведь я была уверена, что уже не способна возбудиться этой ночью. Но когда уже сползла на пол и встала на колени на прохладную плитку мне было почти больно от желания.

– Ты будешь есть, сидя на полу, – продолжил он холодным тоном.

– Да, мастер.

– Ты будешь молчать, пока мы не закончим есть. Хотя бы одно слово до того момента, когда я положу вилку – и я проведу тебя голой через весь зал, а потом трахну на барной стойке, ясно?

– Да, мастер.

По моему телу неслись мурашки. Последним, о чем я думала, глядя в его глаза в тот момент, была еда. Его выражение лица было таким жестким, какого я не видела за всю ночь – разве что в самом начале, в машине, когда вынудила его повторить приказ снять трусики.

Официантка-сабмиссив в одной юбочке, с полностью обнаженной большой грудью, принесла нам две огромные тарелки с салатами.

– Цезарь с креветками и охотничий с уткой, – сказала она, и я открыла было рот, чтобы попросить свой Цезарь, но тут ладонь Макса хлопнула по столу прямо перед моим носом:

– Ни слова, саба! – рявкнул он.

Официанта вздрогнула, пугливо отступая на шаг, но Макс тут же мягко улыбнулся ей:

– Это было не тебе, малышка. Иди сюда.

На моих глазах он привлек девушку к себе на колени, коснулся губами ее шеи, приласкал пальцами спину и затылок, глядя в глаза:

– С меня сессия, – прошептал он ей прямо в губы, и я заметила, как лицо девушки зарделось от удовольствия. А у меня в сердце что-то екнуло, и челюсти сжались сами собой.

– Спасибо вам, мастер, – выдохнула она, взяла его руку и поцеловала, а затем как ни в чем ни бывало вернулась к своей работе.

Ни слова не говоря, Макс подвинул к себе тарелку и небрежно подтолкнул второй салат в мою сторону:

– Ешь.

Аппетита у меня поначалу не было – мешало возбуждение и приступ ревности. Хотя я знала, что часто бываю собственницей, но до сих пор это не распространялось на случайных сексуальных партнеров. И тем не менее, видеть Макса, обещающего игру другой девушке, было почти невыносимо.

Нижняя-официантка быстро вернулась снова, поставив перед нами два больших бокала с апельсиновым соком, и снова ушла, на этот раз молча. Я вынужденно обратила свое внимание на салат – это было необходимо хотя бы для того, чтобы скрыть свое состояние от Макса. И постепенно, вилка за вилкой, я ела все более жадно, словно мой организм вдруг вспомнил, сколько потратил энергии за эту ночь.

Слопав за одно мгновение примерно половину своего блюда, он сделал большой глоток сока и посмотрел на меня:

– Итак, по поводу аукциона. В следующую субботу ты должна прийти в продуманном наряде без верха. Туфли на шпильке обязательны, рисунки на теле допускаются, остальное – по твоему усмотрению. Волосы распущены. Трусиков на тебе быть не должно или это могут быть прозрачные стринги. Юбка – любой длины, но если длинная, то она тоже должна быть прозрачной, понятно?

Я едва не ответила ему, но в последнее мгновение спохватилась – и молча кивнула.

– Можешь отвечать, когда я к тебе обращаюсь. За «Да, мастер» я не потащу тебя на стойку, – самодовольно ухмыльнулся он, и тут мне захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым. А потом чтобы все равно трахнул. Моя киска жутко изнылась, пока мы ели, и теперь болезненно пульсировала, соски снова распирали платье.

– Возбуждает? – спросил он, улыбаясь еще шире при одном только взгляде на мои соски.

– Да, – процедила я, краснея.

– Да, мастер, – требовательно прорычал он.

В этот момент его окликнули сзади, и к нам подошел незнакомый дом, которого я еще не видела. Этот выглядел гигантом, почти как амбалы у входа. Темная рубашка, черные брюки, слегка полноват, но его не портило. В руке он держал цепь, которая крепилась к ошейнику его сабы, которая следовала за ним… на четвереньках. Красные туфли на шпильке, синие стринги и больше ничего. В глазах девушки, к моему приятному удивлению, горел яростный мятежный огонь. Было похоже, что терпение ее на исходе.

– Дашенька сильно проштрафилась, да? – прокомментировал зрелище Макс.

Глаза обоих домов смеялись. Я отложила вилку, с тревогой глядя на девушку – стараясь смотреть только на лицо, а не на полную обнаженную грудь. Невооруженным глазом было видно, что она злится – и эти двое провоцировали ее. Я сразу прониклась к ней искренним сочувствием, воспринимая ее злость как глоток свежего воздуха в этом мире, где меня окружали сплошь покорные сабы с глазами в пол.

Здоровяк, тем временем, дернул за цепь.

– К ноге, – скомандовал он. Тяжело дыша, девушка подползла ближе, после чего ее дом потерял к ней всякий видимый интерес и повернулся к Максу.

– Представляешь, – пожаловался он, – Дашенька почему-то решила, что своего дома можно кусать во время пет-плей, прямо в клубе. Совсем от рук отбилась.

– Она укусила тебя? У всех на глазах, во время сцены? – уточнил Макс таким тоном, будто девушка обвинялась в убийстве.

Лицо сабы на поводке мгновенно стало тревожным, и я тоже невольно сглотнула, уже начиная кое-что понимать в мимике и интонациях Макса. Сейчас его лицо не предвещало ничего хорошего для провинившейся.

– Да. Я прошу твоего разрешения на сцену на барной стойке, – с таким же пугающим серьезностью лицом заявил крупногабаритный дом.

– Нет! – умоляюще воскликнула девушка, сложив ладони, но оба мужчины посмотрели на нее так холодно, что та сразу замолчала.

– Да, я разрешаю, – царственно кивнул Макс и помахал Диме. Бармен весело улыбнулся, махнул в ответ и кивнул, проворно убирая с барной стойки всю посуду.

С моей вилки упал салат. Дальнейшее происходило так быстро, что я не успела даже пары раз хлопнуть глазами к тому времени, как несчастную девушку на поводке подвели к барной стойке как на казнь, и туда, словно по команде, стали подтягиваться все посетители клуба, досидевшие до этого позднего, а точнее сказать, раннего утреннего часа.

Когда Макс качнул головой, приказывая мне идти туда же, я почувствовала, как сердцебиение ускорилось, а в животе стало холодно. Если они собираются сделать с этой девушкой что-то, неприемлемое для меня самой, то я не хотела бы это видеть, пронеслось в голове. Но, даже заметив сомнение в моих глазах, Макс еще раз настойчиво скомандовал идти к стойке, на этот раз голосом:

– Вперед, саба. Я хочу, чтобы ты видела все от начала до конца.

– М…Макс, пожалуйста. Я немного паникую, – призналась я и вздрогнула, заметив краем глаза, как резко взлетает его рука. Но удара не последовало, он лишь сгреб мои волосы в ладонь и подтянул к себе:

– Скажи мне, саба, сколько раз я должен наказать тебя за дерзость, чтобы ты запомнила, как обращаться к своему дому?

– Простите меня, мастер, – с досадой на себя выпалила я и умоляюще посмотрела, ощущая себя полной идиоткой. Его лицо смягчилось почти мгновенно, и Макс выдал улыбку, полную такого обаяния, от которого мое сердце едва не остановилось.

– Прощена. Хорошо сейчас попросила. Идем.

– Пожалуйста, мастер, что он будет с ней делать?

– Не он, а мы, – мягко поправил Макс, пока мы шли к барной стойке, – Саба совершила серьезный проступок, поэтому ее ждет публичная сцена с участием нескольких мастеров. Я хочу, чтобы ты внимательно посмотрела и запомнила, как это бывает, когда публично дерзишь своему дому.

Едва ли не силой усадив меня, слегка заторможенную, на один из угловых барных стульев и поместив, таким образом, в своеобразный первый зрительный ряд, Макс обошел стойку и занял место, близкое к центру. Рядом с ним по его сигналу сел дом провинившейся девушки, два места с другой стороны заняли другие верхние, одетые примерно похожим образом: темные брюки, темные рубашки, расстегнутые лишь на две-три пуговицы сверху.

Девушке, которую Макс назвал Дашей, указали на стойку, и она полезла наверх, предварительно скинув туфли. Ее лицо раскраснелось и выглядело несчастным. В зале становилось все тише, хотя народу вокруг собиралось все больше – толпа уплотнилась и замерла. Я смотрела на несчастную, как и все, хоть и старалась не пялиться. Ее коричневые большие соски затвердели, красивое стройное тело покрылось мурашками.

Практически голая – стринги почти ничего не скрывали – она явно чувствовала себя неуютно, выставленная на всеобщее обозрение. Две сабы-официантки подали каждому мастеру по стакану минеральной воды со льдом, и тогда Макс первый поманил Дашу пальцем. Послушно, почти не поднимая глаз, она осторожно переместилась на четвереньках к нему и села перед ним, смиренно положив руки на колени.

Макс привстал, приподнял пальцами подбородок девушки и поймал ее взгляд своим. А затем, к моему изумлению, он высоко поднял свой стакан и вылил все содержимое стакана прямо на ее макушку, устроив голой сабе ледяной душ. Инстинктивно пригнувшись и зажмурившись, девушка издала тихий вопль и попыталась отстраниться, но тут же получила за это шлепок по бедру. Прическа несчастной за одно мгновение превратилась в руины. Аккуратно уложенные волосы повисли сосульками, и вид у нее стал совсем жалкий.

Моя рука невольно сжалась на стакане сока, который я прихватила с собой из-за столика – но пить не хотелось. Хотелось запустить им в Макса. Это вообще не походило на сексуальные игры – чистое унижение девушки и все. Яростно глядя на моего дома, я ждала только, когда он посмотрит на меня, не намеренная отводить глаз в любом случае. Пусть попробует наказать меня за это. Но он смотрел не на меня, а только на Дашу.

Девушку, тем временем, заставили ползти по стойке. Она неуверенно сделала пару движений и поскользнулась рукой, но никто не поддержал, только бармен Дима подошел чуть ближе.

Я все больше злилась, сжимая стакан и всерьез опасаясь, что Даша может упасть со стойки – интересно, эти идиоты тогда успеют подхватить ее или будут просто смотреть?

Когда она доползла до края, и обернулась, ее поманил собственный партнер, который теперь оказался на максимально далеком от нее расстоянии, сидя с другой стороны от Макса. Обратно девушка была вынуждена ползти буквально на животе, вцепляясь в края стойки изо всех сил. Но этим ее унижение не ограничивалось, поскольку, стоило ей развернуться, как ближайший дом наградил ее довольно сильным шлепком по попке, от которого несчастная едва не потеряла равновесие. А потом вторым и третьим – до тех пор, пока она не доползла до второго, который также стал ее шлепать, принимая эстафету.

Тяжело дыша, я смотрела на Макса, все еще не в силах поверить, что он и в этом будет участвовать. Кровь в венах кипела от гнева, сердцебиение зашкаливало. У меня даже возникло ощущение, что глаза застила какая-то пелена с обеих сторон, а зрение узко сфокусировалось своеобразным тоннелем – только на нем. Как вдруг кто-то сзади придвинулся ближе и положил горячую ладонь на мое плечо:

– Полегче, новенькая, не кипятись так. Посмотри лучше на меня.

Слегка вздрогнув, я обернулась и нашла строгий внимательный взгляд зеленых глаз, а затем уже разглядела их обладателя – еще одного дома во всем темном, чуть выше меня ростом.

– Я видел, как ты пришла с Максом, – еле слышно сказал он. – Меня зовут Ник. Я его партнер.

– Партнер?

Мои глаза только что не вылезли из орбит и, честно, в этот самый момент и униженная саба, и мое возмущение жестокостью, и звуки шлепков за моей спиной полностью исчезли из моего сознания, парализованного неожиданной новостью. Неужели Макс – гей? Невообразимо.

Все эти мысли промелькнули в голове буквально за пару секунд, запустив процесс медленного отвисания моей челюсти все ниже и ниже – до тех пор, пока мужчина с зелеными глазами не засмеялся, оценив мое выражение лица:

– Не сексуальный партнер – деловой, моя сладкая. По клубу.

– По клу… клубу? – поперхнувшись и мгновенно побагровев от смущения переспросила я.

– Мы. Вдвоем. Владеем. Этим клубом, – еле слышно пояснил Никита, жестикулируя на каждом слове, как будто теперь понял, что разговаривает с умственно неполноценной. И на словах «этим клубом» он обвел руками помещение, точно подозревал, что я могу к тому же не знать значения слова «клуб».