Читать книгу Суд и ошибка. Осторожно: яд! (сборник) - Энтони Беркли - Страница 24

Итак, в воскресенье утром мистер Тодхантер автобусом добрался до района Мейда-Вейл, где отыскал дом, номер которого назвала ему миссис Палмер, и вскоре беседовал с очаровательной молодой женщиной – светловолосой, голубоглазой, с персиковым цветом лица, но отнюдь не слабохарактерной, какими часто бывают особы, одаренные такой комбинацией свойств, как будто природа, поработав над внешней привлекательностью, глубже не пошла, сочтя, что с них и этого хватит. В этом отношении Фелисити Фарроуэй столь же походила на сестру, сколь обе они отличались от своего отца.

Она приняла мистера Тодхантера в крошечной гостиной, которую попытались осовременить, до предела сократив обстановку, – однако комнатка была так мала, что даже с тем минимумом мебели, без которого никак было не обойтись, казалась тесной. Взглянув на бесценную визитку Фарроуэя, предъявленную мистером Тодхантером, и отправив куда-то невзрачную девицу, которая делила с ней квартиру, мисс Фарроуэй усадила гостя в одно из кресел, второе, и последнее, заняла сама и выразила готовность выслушать все, что гость имеет сказать.

Мистер Тодхантер прибегнул к тому же зачину, который перед тем показался ему успешным, однако присовокупил к нему новую концовку, что вызвало неожиданную реакцию.

– Мисс Фарроуэй, меня всерьез волнует состояние вашего отца. Уверен, что и вы разделяете это чувство.

Использованный во второй раз прием стоил мистеру Тодхантеру немалого беспокойства, поскольку Фелисити Фарроуэй сначала уставилась на него, потом растерянно оглядела комнату, затем вернулась взглядом к его лицу и, наконец, разрыдалась.

– О Господи! – испугался мистер Тодхантер. – Я не хотел вас расстроить! Ради Бога, простите… я…

– Как же вы не понимаете? – захлебываясь слезами, выговорила мисс Фарроуэй. – Это же все же из-за меня же!

Сбитый с толку мистер Тодхантер даже упустил из виду столь экспрессивное строение фразы.

– Из-за вас? – эхом повторил он.

– Да! Ведь я их и познакомила!

– Ах вот что! Господи, ну конечно! Но…

– Да! – с жаром кивнула девушка. – Я знала, какая она, и знала, каков отец. Да меня утопить следует за то, что не сумела предвидеть, что из этого выйдет! Утопить! – И она уткнулась в носовой платок – кусочек шифона размером с небольшую почтовую марку.

– Полно! – в ужасе от того, что наделал, возразил мистер Тодхантер. – Зачем же так укорять себя? Уверяю вас…

– Вы ведь друг отца, правда?

– Да, я… видите ли…

– Значит, вы все уже знаете?

– Полагаю, что да, но… но давайте-ка вы мне расскажете обо всем с вашей точки зрения, мисс Фарроуэй, – сумел вывернуться мистер Тодхантер.

– Не думаю, что точка зрения что-то значит. Вот факты – это да. И видит Бог, это ужас что такое! В общем, как-то раз отец зашел в театр повидаться со мной. А Джин в этот момент заглянула в гримерную, которую я на двоих занимала с еще одной девушкой. Я представила Джин отца. Ну, тут она пустила в ход свое обаяние – вы же знаете, она это умеет. Понимаете ли, она запоем прочла все его книги, все они замечательные, он ее любимый писатель, гений, не меньше, и не согласится ли он с ней пообедать? Ну, словом, заморочила ему голову самой обычной лестью. А отец и рад. Он ведь, знаете, очень доверчив. Что ни скажи ему люди, всему верит. А потом я вдруг узнаю от мамы из Йоркшира, что она встревожена постоянными отлучками отца в Лондон, подозревает, что он слишком часто встречается там с Джин, и, в общем, ей хотелось бы знать, что мне об этом известно. Ну, я сначала посмеялась, откуда мне знать, я-то с отцом совсем не виделась. Во всяком случае, знала, что в театре он не бывает. Так что я подтвердила маме, что он ездит в Лондон по делу, как и говорит. А неделю спустя после того он уехал и больше уже не вернулся. Это случилось почти год назад.

– Но насколько я понял, официально ваши родители не разведены?

– Официально – нет. А по сути – да. Знаете, я прямо не знаю, как быть. Джин, конечно, впилась в него всеми своими когтями, но я и мысли не допускала, что отец способен с таким пылом рухнуть к чьим-то ногам. Ведь все мы просто разом перестали для него существовать.

– Ваша сестра, миссис Палмер, считает, что он не вполне способен отвечать за свои поступки.

– О, так вы знакомы с Виолой?.. Да, похоже на временное помешательство. Наблюдать это ужасно. Особенно у родного отца.

– Еще бы, – покивал мистер Тодхантер и, гадая, известно ли его собеседнице о дальнейшем развитии событий, пустил пробный шар. – Но насколько я понял, намерения мисс Норвуд сейчас несколько изменились?

– Вы хотите сказать, она его бросила? О, благодарение Богу! Впрочем, странно, что она не сделала этого раньше. Ведь, наверное, она уже давно вытянула из него все, что было. А кто новая жертва?

– Вот, право, не знаю… – подался в кусты гость, понимая, что слишком поторопился. – Представления не имею…

Обманщик из мистера Тодхантера был никакой, и в течение двух минут из него вытянули все, что нужно.

Фелисити пережила настоящее потрясение. Грудь ее вздымалась, дыхание участилось, глаза заискрились, причем скорее от гнева, чем от слез.

– Мистер Тодхантер, надо что-то делать!

– Согласен, – с чувством произнес мистер Тодхантер. – Более чем.

– Эта женщина испортила жизнь десяткам людей! Наверное, вы уже слышали, что она погубила мою карьеру?

– Да, я…

– Понимаете, я на самом деле умею играть, – совершенно бесхитростно объяснила девушка. – Но конечно же, ей пришлось избавиться от меня, когда она подцепила отца. Впрочем, это не важно. Важно то, что нельзя допустить, чтобы она сломала жизнь Виоле. Винсент в общем-то простак, а эта особа способна окрутить хоть самого дьявола.

– Верно, – согласился мистер Тодхантер. – И как вы намерены остановить ее?

– Не знаю, но непременно остановлю. Вот увидите. Понимаете, мистер Тодхантер, на самом деле положение куда хуже того, что я вам сейчас рассказала. Не знаю, что именно вам известно… Маме пришлось даже продать дом и мебель, поскольку от отца она не может добиться ни пенни. И она не захотела обращаться с этим в суд, хотя я ей очень советовала. Я думала, что такая угроза образумит отца. Но вы же знаете маму!

– Н-нет, по правде сказать, не имел удовольствия…

– Ну, она очень горда, непреклонна и все такое прочее. Скорее умрет с голоду, как настоящая леди, чем допустит себя до такой вульгарности, как потащить отца в суд, пусть даже по бракоразводному делу. И разумеется, отец на это рассчитывает. Ну, некоторым образом, потому что, бедняжка, он слишком дурачок, чтобы понимать, что он вытворяет. Я уговаривала маму воззвать к его совести ради Фейт, но она не пошла даже на это.

– Ради Фейт? – озадачился мистер Тодхантер.

– Как же, Фейт, – удивилась мисс Фарроуэй. – А, я поняла. Вы о ней не слышали. Фейт – моя младшая сестра, ей тринадцать. Месяца два назад мама рассказала мне, что наша чудная кухарка напилась и выложила Фейт все дело. Ну, мы все были вне себя от этой истории, но представьте, каково столкнуться с таким впечатлительной девочке! На следующий день мама еле уговорила ее пойти в школу, настолько ей было стыдно. И конечно, Фейт все время об этом думает, и мама говорит, она на грани душевного заболевания. Это просто черт знает что такое! И все из-за тщеславия и алчности этой мерзкой особы!

Мистер Тодхантер, человек достаточно старомодный, чтобы поморщиться, заслышав в устах юной девушки брань, подумал, однако, что если и существует на свете оправдание такому поведению, то это как раз тот случай.

– Боже мой! Ну и ну! – беспомощно забормотал он. – В самом деле… О Господи… Я понятия не имел, что все так плохо… И ваша карьера…

– Да ну, карьера! – отмахнулась девушка. – Это обидно, конечно, но настоящей важности не имеет. Меня всерьез злит только то, что актрисой я могла бы зарабатывать в три раза больше, чем в ателье, и посылать маме в десять раз больше, чем могу сейчас.

– Да, это так. Конечно… Боже мой, приемщица… я слышал, это очень утомительно, – сбивчиво заговорил мистер Тодхантер. – Стоять за конторкой…

– Нет-нет, за конторкой я не стою, – улыбнулась девушка. – Я, видите ли, одна из тех надменных юных леди в черном, которые с томным видом слоняются в глубине ателье, – кстати, теперь это называется «модная лавка». Примерно вот так! – Она вскочила с места и изобразила, как упомянутая юная леди обслуживает дородную провинциальную матрону, да так забавно и правдоподобно, что мистеру Тодхантеру, который в жизни своей не бывал в ателье модной одежды, вдруг показалось, что он знает о них все.

– Послушайте! – воскликнул он. – Да вы не хуже Рут Дрейпер[9]! – Для мистера Тодхантера, который ходил на спектакли мисс Дрейпер всякий раз, как та приезжала в Лондон, это была почти небывалая похвала.

– О нет, с Рут Дрейпер никто не сравнится! – С легким смешком девушка вернулась на место. – Но спасибо вам, вы очень добры.

– Так или иначе, играть вы умеете, – подвел черту мистер Тодхантер.

– О да, – не без уныния согласилась Фелисити Фарроуэй. – Умею. И много же толку от этого и мне, и моей маме…

– Кстати, – смущаясь, заговорил мистер Тодхантер, – кстати, вы мне напомнили… Позвольте давнему другу вашего отца… не имею чести быть знаком с вашей матушкой… но… сочту привилегией… м-да… – И, совершенно потерянный, мистер Тодхантер достал чековую книжку, вынул авторучку и, покраснев так, что вспыхнули уши, выписал чек на пятьдесят фунтов.

– О! – изумилась девушка, когда мистер Тодхантер вручил ей чек, невнятно попросив отправить его матери. – О, вы ангел! Агнец! Чудо что такое! – Вскочив, она обвила нежными руками жилистую шею мистера Тодхантера и пылко поцеловала его.

– Что вы! Что вы! О Боже! – растроганно закудахтал мистер Тодхантер.

Вскоре после того он с сожалением отклонил самое настоятельное приглашение остаться на обед (слишком хорошо зная от своей экономки, какая тягость угощать нежданного гостя, когда магазины уже закрыты) и ушел, весьма довольный собой и немало взволнованный.