Читать книгу Пастырское богословие - Епископ Вениамин (Милов) - Страница 8

Раскрытию важнейших сторон пастырской психологии предпошлем рассмотрение вопроса о сущности пастырского служения.

Обычно существенную цель пастырского служения полагают в заботах о духовном усовершении или спасении людей. Такое определение, бедное содержанием, слишком обще. Под это определение душепопечения без натяжек может подойти пастырство всевозможных религиозных направлений и оттенков: попечителями душ пасомых одинаково считают себя церковники-обновленцы, ксендзы, пасторы, сектантские пресвитеры, или «старшие братья», магометанские муллы и языческие жрецы.

Православно-пастырское богословие, в лице своих разных исследователей, характернейшей чертой христианского пастырства считает и нравственное руководство паствой, и тайноводство, и проповедничество, и сумму трех видов пастырского служения, только что поименованных. Профессор В.Ф. Певницкий, например, признает, что пастырское служение состоит «в строении Тайн Божиих, проповеди слова Божия и попечительном руководстве людей в духовной жизни»[19]. Архиепископ Антоний (Храповицкий) в пастырской деятельности отмечает два свойства: благодатно-духовное возрождение людей и руководство их к духовному совершенству[20].

За отсутствием единого определения сущности пастырства в пасторологии неотчетливо преимущество какой-либо важнейшей стороны этого служения. С упадком у нас живого пастырского духа данный вопрос освещается или односторонне, или неверно или вовсе забывается. Многие современные пастыри главную часть своего служения усматривают в совершении Таинств, богослужения, треб и молитвенных чиноположении. Другие считают это второстепенным в пастырстве, а главным считают руководство пасомых и расширение проповедничества. Третьи, в последние годы нашей жизни, вводят в состав пастырских обязанностей усиленные заботы об устроении земной культуры и участие в государственном строительстве. Мироотреченный же, «византийско-аскетический», характер пастырства осуждают (обновленчество). Четвертые, признавая важность тайноводства и руководства у пастырей, отделяют пастырство от священства и относят священство более к Догматике (см.: Экземплярский В.И. Библейское и святоотеческое учение о сущности священства. Киев, 1904), а пастырство к научной Пасторологии (архимандрит Борис [Плотников]) или к особому отделу ее (архимандрит Кирилл [Наумов]).

Вот почему необходимо ясное определение существенного характера пастырства, общим признаком коего признается руководство ко спасению. Различие ответов на данный вопрос должно зависеть, очевидно, от того или иного понимания спасения. Пасторология не занимается толкованием существа спасения и принимает уже готовое понимание спасения. Епископ Феофан Затворник, признанный судом Церкви и Академии авторитетом в области аскетики, определяет христианскую жизнь в смысле ревности и силы «пребывать в общении с Богом деятельным, по вере в Господа нашего Иисуса Христа, при помощи благодати Божией, исполнением святой воли Его во славу пресвятого имени Его»[21].

Следовательно, существо христианской жизни состоит в богообщении о Христе, Господе нашем, в «богообщении, вначале обычно сокровенном не только от других, но и от себя»[22]. Первоначально оно выражается подвигами очищения от грехов и лишь постепенно становится ощутительным при своей таинственности. Если богообщение – цель трудов наших и сущность спасения, то и начало его и последующее Домостроительство спасения или способность и сила его достигать зависят не от человека, а от Бога, имеющего власть дать Себя в желаемое общение. Вера и усилие человека в спасении требуют восполнения благодатию Духа Святаго по милости и благости Божией. Чрез Духа Святаго и совершается богообщение. Без благодати Божией в христианине не может быть ничего доброго, как и апостол Павел говорит: Благодатию Божиею я есмь то, что есмь (ср.: 1 Кор. 15, 10). Долго мы не знаем сей необходимости своего душевного укрепления благодатию. Когда же это опознаем, тогда начинаем видеть необходимость для себя благодатной силы буквально в каждую минуту нашего бытия, подобно дыханию. Беспредельно широка действующая в человеке благодать Господня. Для человека всем является Господь постоянно. Человеческие привнесения в дело своего спасения состоят лишь из сознания греховности и из немощных усилий выйти из нее. Сообщение людям дароспасающей благодати есть цель служения в Церкви Господа Спасителя. Он исходатайствовал от Бога Отца излияние Святаго Духа на Церковь в Пятидесятницу. С того времени до кончины настоящего бытия Дух Святый непрестанно посылается на спасение людей чрез Господа Иисуса Христа, Посредника между Богом и людьми.

В связи с этим сущность пастырского служения Господа наиболее правильно усматривать в благодатном посредничестве (см.: Ин. 10; 1 Пет. 2, 25; 5, 4; Евр. 13, 20). О продолжателях Своего служения – Апостолах и их преемниках, пастырях, Спаситель сказал: Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас (Ин. 20, 21). По выражению апостола Павла, пастыри – соработники, споспешники, слуги Христовы, посланники Божий, от имени Христова, то есть те же посредники и продолжатели дела Христова (см.: 1 Кор. 3, 9-Ю; 4, 1–2, 9; 2 Кор. 5, 20). Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам <Апостолам> служение примирения… Итак мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом (2 Кор. 5, 18, 20). Судя по этим словам, характер пастырства выражается посредничеством не человеческим, а Христовым, благодатным. Если кто Духа Христова не имеет, тот и не Его (ср.: Рим. 8, 9). Мысль о Божественном, благодатном посредничестве пастырей апостол Павел защищает в первых четырех главах Первого послания к Коринфянам против ложного взгляда некоторых коринфских христиан, привязывающихся к человеческим преимуществам своих духовных отцов.

Представление о пастырстве как благодатном посредничестве в деле возрождения людей отмечено в учебнике по Пастырскому богословию архимандрита Кирилла (Наумова). Только здесь посредничество более относится к богослужению и тайноводству, пастырское проповедничество и руководство лишь отчасти связаны с основной сущностью пастырского служения. Подобное деление искусственно, если не объединить всех сторон пастырства в общем признаке – посредничестве пастыря за паству пред Богом.

Святоотеческий взгляд на благодатное посредничество в пастырстве особенно ясно показывает, между прочим, преподобный Симеон Новый Богослов: «Владыка наш и Бог, желая научить нас, что к Богу приближаться надлежит нам с помощию какого-либо посредника и поручителя, Сам, как во всем прочем, показал нам пример и образец, так и в этом Сам был первым Посредником и Ходатаем человеческого естества, принесши оное в Себе Отцу Своему и Богу.

Потом поставил служителями сего посредничества и ходатайства святых Апостолов Своих, которые и приводили ко Владыке Христу всех уверовавших в Него. Апостолы опять, из числа сих уверовавших, избирали достойнейших и их рукополагали в преемников себе – быть служителями того же посредничества»[23] и так далее «даже доныне»[24]. Все они были посланы для того, чтобы сделать «нас сынами» Богу «по благодати»[25] посредством проповеди Евангелия и Святого Крещения.

Подобное же воззрение на сущность пастырского служения находим в дневнике отца Иоанна Кронштадтского, мнение которого, бесспорно, равняется по авторитетности святоотеческому. Его мысли на эту тему исходили из опытного осуществления пастырского идеала, почему с ним нельзя не считаться. «Чрез священство грешные люди примиряются с Богом, с Которым бывают постоянно во вражде чрез грех, и становятся братиями Самого Христа и сынами Божиими…<…> Таким образом священство Церкви Православной по своему характеру есть служение величайшее, и на Земле – пренебесное, святейшее, жизнерадостное и всеосвящающее; служение священническое есть посредничество между Творцом и тварью»[26].

По отношению к первому Посреднику, Христу Спасителю, посредничество пастырей – слуг Христовых – вторично и даже третично, если принять во внимание действие еще благодати Святаго Духа. Сам по себе всякий священник – ничто, но по благодати священства делается виновником исцеления болезней, единения верующих с Богом в Таинствах и руководителем их ко спасению советами и наставлениями.

Во всяком посредничестве налицо взаимоотношение двух сторон чрез третье лицо, посредствующее между двумя. Виды и степени взаимообщения зависят от близости объединяющихся сторон и меры посредственной передачи ими себя и своего – друг другу чрез третье лицо. Следовательно, основные элементы в посредничестве таковы:

1) общение;

2) зависимость от высшей стороны;

3) посредство третьего лица.

Названные элементы имеются во всех видах пастырского служения. Возьмем чисто благодатную, тайноводственную сторону пастырства.

Здесь без пастыря и его благодатных полномочий, хотя пастырь, сам по себе, в Таинствах и не имеет существенного значения, тайноводственного общения людей с Богом не совершается. Пастырь – посредник благодатного тайносовершения.

Совершая богослужения и вознося молитвы в церкви, пастырь по идеалу не рядовой молящийся, а предстоятель от лица всех пред Богом.

По благодати священства он возносит Богу молитвы от народа и за народ. Другими словами, он молитвенник посредствующий.

Его руководство паствою, чрез учительство в Церкви и отеческое общение с отдельными пасомыми, содержит в себе три элемента:

1) приведение слушателей беседою к общению с Богом;

2) действие в богообщении благодати Божией;

3) пастырское представительство от лица Божия при возвещении Евангелия.

Божие слово, конечно, действенно само в себе. Но вера, любовь и смирение, дышащие в пастырских словах, возгревают слово Божие в душах пасомых.

За последнее время в верующей интеллигенции и самой пастырской среде упрочился взгляд на служение пастыря, так сказать, душевный, естественный. Со стороны церковного общества и духовенства поднимаются голоса, требующие повысить проповедничество и пастырское руководство и одушевить его. При этом стороны тайноводственнная и молитвенная в современном церковном сознании отступают на второй план как неважные, малоинтересные и механичные. Интеллигенты, простой народ и сектанты очень часто проникнуты стремлением оценивать пастырство мерой проповеднического таланта и весом личности самого пастыря. А так как наличная пастырская деятельность не удовлетворяет этим требованиям, то, особенно, сектанты порицают Православную Церковь за оскудение истинными пастырями. К сожалению, и среди духовенства, особенно городского, гаснет представление себя благодатными посредниками и молитвенно предстательствующими за народ пред Богом. Это погасание заметно не в теории или сознании, а в сердцах живой психологии и в пастырской практике. Ревностные пастыри более расположены уделять свое исключительное внимание нравственно-воспитательной работе путем энергичного проповедничества.

При выяснении сравнительного достоинства видов служения пастыря следует исходить из понятия этого служения как благодатного возрождения людей и благодатного посредничества. Главный Совершитель спасения людей – Господь и Его благодать. Личность пастыря здесь второстепенна. По отношению к Пастыреначальнику Христу и благодати Святаго Духа она – посредствующая инстанция. О том, что благодати Святаго Духа в спасении принадлежит, по существу, все, Златоуст рассуждает так: «Не будем… говорить худо <о достоинстве пастырях… Устыдимся того дня, в который он просветил нас Крещением… он каждый день служит тебе, предлагает чтение Писания, для тебя украшает дом Божий, для тебя бодрствует… за тебя предстоит и ходатайствует пред Богом, за тебя творит прошения, для тебя совершает все свое служение. Этого устыдись, это представляй и подходи к нему со всяким благоговением. Он нехорош? Но скажи мне, что из этого? И хороший разве сам сообщает тебе великие блага? Нет… Бог действовал и чрез волов при кивоте (см.: 1 Цар. 6). Разве жизнь священника или добродетель его может совершить что-нибудь подобное? Дары Божий не таковы, чтобы они зависели от священнической добродетели; все происходит от благодати; дело священника – только отверзать уста, а все совершает Бог; священник же исполняет только видимые действия. Вспомни, какое расстояние между Иоанном и Иисусом… И однако, Дух не сошел прежде, нежели совершено было Крещение… Для чего же так было? Чтобы ты знал, что священник совершает только видимые действия… <а> все устрояет Бог… все совершает Бог»[27].

Если Бог и благодать Его – главный фактор спасения, то личность пастыря здесь второстепенна. Чрез пастырей действует Сам Господь, тайноводствуют ли они, молятся ли или руководствуют кого. Совершение спасения благодатию выделяет на первый план пастырского служения ту его сторону, в которой непосредственнее, теснее и более всего облагодатствуются люди. Ближе всего богообщение производится совершением семи Таинств Церкви, молитвенных чиноположении и действий, подающих благодать Святаго Духа. Отмеченную главную сторону пастырского служения можно назвать мистической, или благодатно-таинственной, и более важною по признаку посредничества прямого, непосредственного.

Продолжение тайноводственного вида пастырской деятельности составляет молитвенное посредничество. По идеалу пастырь-молитвенник стоит как бы посередине между Богом и людьми. Силою благодатной любви одна рука его, так сказать, держит вверенную паству, другая по дару священства дерзновенно держится за Бога. Он ходатайствует пред Богом, испрашивает нужную помощь благодати или по своей инициативе и желанию молится за паству. Кроме часто повторяющихся типичных явлений христианской жизни и событий, освящаемых особыми Таинствами и обрядами, у отдельных верующих людей могут возникать личные, особенные нужды. Для таких случаев Господь дал пастырю право ходатайствовать пред Ним о ниспослании верующим особенной потребной благодати.

Благодать же нужна постоянно и необходимее человеческих предосторожностей, знаний, советов и просьб. За высоту значения молитвенная сторона должна стоять в сознании пастыря почти рядом с мистическим посредничеством. Но степень непосредственности в ней все же меньшая сравнительно с тайноводством. На выработку молитвенного духа современные пастыри как раз обращают внимания недостаточно. И быть может, приснопамятный отец Иоанн Кронштадтский еще в годы академического студенчества, чутко уловив в современном ему пастырстве черту омертвения молитвенного чувства, сам возгорелся стремлением возжечь в себе пламень молитвенного духа. Свое глубокое желание сделаться

искренним предстателем за людей пред Богом он, как известно, осуществил идеально. Молиться горячо, чудотворно было его любимой стихией, особенно за ежедневным совершением Литургии. Подобно этому главная забота всякого пастыря души должна направляться к созданию в себе чистого настроения для безгрешного предстояния Божию престолу и молитвы здесь за людей Божиих по данной благодати. Благодатное молитвенное посредничество в связи с этим следует поставить в пастырском самосознании непосредственно за важнейшим мистическим служением.

Третий вид пастырской деятельности – благодатное руководство естественнее всего рассматривать и ставить пастырю после молитвы. Молитва, как сказал недавно Святейший Патриарх Алексий в речи новорукоположенному епископу Петрозаводскому и Олонецкому Нектарию, «является выражением общения с Богом, ибо от молитвы сила власти». «Действия» молитвенно возносящегося к Небу епископа «исполнены благодати и силы»[28]. В пастырском руководстве несомненны и действие благодати, и общение с Богом пастыря и пасомых. При всем том в нем нет характера непосредственности, столь выразительной, как в первых двух видах пастырского служения. Здесь между пастырем и руководимыми им посредствует учительное слово. Оно касается прежде всего мысленной стороны слушателей и чрез мысль падает на орган чувства – сердце, преимущественно печатлеющее в себе религиозные переживания. Потому пастырское руководство вводит в общение с Богом прежде всего мысли пасомых и подготовляет их к Таинствам и молитве – как средствам непосредственного общения с Богом. Его можно назвать непрямым посредничеством и путем людей к Богу – вспомогательным, косвенным.

Высказанный нами взгляд на сравнительное значение тайноводства, молитвы и руководства в пастырстве принимается согласно далеко не всеми пасторологами. В наиболее старых по времени появления в свет курсах Пастырского богословия центр внимания уделяется исключительно пастырскому руководству и учительству. О тайноводстве и молитве пастырей в названных курсах говорится бегло, формально. Даже архиепископ Антоний (Храповицкий) сущность пастырства перенес на сторону моральную и дар благодатной, сострадательной любви к пастве считает сущностью пастырского служения[29]