Читать книгу Так умирают короли – I - Эра Эльто - Страница 3

Король Филипп IV

Филипп IV Красивый, молчаливый и железный король, смотрел в потолок. Он не мог шевелиться, не мог уснуть, и поэтому думал. Сегодня в воспоминания вернулся образ сгоревшего под крики толпы Жака де Моле1 и его странное проклятие, так неожиданно коснувшееся самого короля. Еще молодой, полный сил и планов весной, сейчас он лежал в своей спальне в Фонтенбло, чувствуя приближение смерти. Ему уже не хотелось высмеивать слова умирающего магистра, а уверенность в том, что они – лишь болезненный бред, вызванный пыткой пламенем, таяла. Он охотился с тех времен, когда еще не мог говорить. И держался в седле лучше всех в королевстве. Но умудрился свалиться с лошади!..

Что-то его отвлекло. Что-то темное, непонятное. Король не мог вспомнить, что именно. И вот двадцать пять дней он лежит в своей постели в покоях, где когда-то родился, и ждет смерти. С мыслью о том, что он еще столько всего мог сделать. Он еще полон сил. Ему нет и пятидесяти. Он двадцать девять лет правит этой страной и сумел перевернуть закостенелые устои общества. Франция стала сильнее. Ее территории – обширнее. Казна разрослась несмотря на ошибки и рискованные решения, на фальшивые монеты, появление которых он допустил. Он почти смог исправить свои ошибки.

У него трое взрослых сыновей. И вряд ли династия будет уничтожена с его гибелью – слова магистра не найдут подтверждения. И все же что-то беспокоило короля. Загадочная цепь случайностей, которая привела его сюда.

Филипп с трудом закрыл глаза. Он плохо спал в последнее время. Тело отказывалось подчиняться. А голова присылала ненужные видения. Лица детей. Умершей жены. Любимой, но далекой женщины, чье имя сохранил в тайне от всех. Как она там? Он не видел ее целый месяц. И понимал – никто не разрешит графине войти в королевскую опочивальню, когда король умирает. Жаль, что нельзя призвать ее к себе. Это стало бы позором. Не для него. А для страны, для графини, для ее детей.

Мысль перескочила, пронзив лоб и затылок острой болью.

Тамплиеры. Орден уничтожен. Ему удалось добиться ареста большинства рыцарей. И каждого из них ждал костер. Святая Инквизиция беспощадно истребляла еретиков. И предателей не обошло безжалостное пламя. Филипп получил огромные контрибуции. Он поправил экономику. Он избавился от слишком влиятельного ордена. И, разумеется, он тронул чье-то гнездо. Пока непонятно, чье. Чудовищная гидра лишилась голов. Но всех ли? Где гарантия, что после смерти Жака де Моле не объявится кто-то еще, под чьей властью тамплиеры возродятся в новом, еще более уродливом обличье?

Голову короля снова пронзила сокрушительная боль. Он не мог позволить себе застонать, лишь сжал зубы. Скоро все кончится. Он не скажет этого вслух – не покажет ничем, ни взглядом, ни словом, но он искренне ждет конца. Боль измучила. Невозможность что-то делать обессилила. Филипп понимал, что дни его сочтены, и надеялся, что счет им краток. Он не смел молиться и не видел в этом смысла. Поэтому рассматривал потолок.

– Так умирают короли, – произнес над его ухом смутно знакомый голос.

Взгляд Филиппа остановился на темной фигуре. Фигура вышла из тени и встала в изножье кровати. Мужчина в плаще, под которым не видно оружия. Он не был приближенным короля. Филипп хотел задать вопрос, но не посчитал нужным открывать рот – всем своим телом, измученным и почти уже мертвым, он ощущал угрозу, исходившую от застывшей у его ног мрачной тени. Угрозу, смутную и непонятную, но слишком похожую на то, что спровоцировало падение с любимой лошади.

– Короли умирают в одиночестве. Наедине со своей болью и своими ошибками. Ты расплачиваешься за ошибки, король. И ты не сможешь ничего изменить. Ни своей властью, ни своим богатством – ты бессилен пред ликом высших сил. Сил, которые тебе недоступны.

Филипп молчал.

– Не зря тебя называют Молчаливым, мой король, – продолжил мужчина, не дождавшись реакции. – Не зря тебя называют Железным. Ты и сейчас сохраняешь бесстрастность. А ведь я чувствую, что ты из последних сил держишься, чтобы не завопить от боли, как последний крестьянин.

Филипп молчал.

Фигура приблизилась. Король убедился в том, что где-то видел этого человека. Хотя в предрассветный час он был готов поверить в то, что это не человек. Слишком красноречив был отблеск пламени камина в его глазах.

– Я долго ждал. Ждал, пока силы оставят тебя. Пока ты не сможешь позвать стражу, чтобы нам помешали. Я долго ждал, чтобы поговорить с тобой. Так странно, король, ты всего лишь человек. И какой огромной разрушительной силой ты обладаешь. За семь лет ты смог уничтожить то, что могло поглотить тебя. Величайший в истории орден. Твои руки по локоть в крови. Ты весь в крови. Но не всем твоим планам суждено осуществиться.

Король молчал.

Неожиданный собеседник вызвал слабый интерес. Все силы тратились на то, чтобы складывать слова, произносимые гостем, в предложения, и осознавать смысл, который они в себе несли. Филиппу казалось, что с ним говорили из другого крыла замка. Он плохо слышал. Зрение тоже начало отказывать. Рассудок затуманился. Все вокруг поплыло. Тьма.

Он пришел в себя, почувствовав на губах привкус чего-то соленого и теплого.

– Так просто ты не умрешь. Я хочу договорить. А потом… а потом посмотрим. Меня зовут Гильом де Шарон.

Помощник магистра. Сейчас ему, должно быть, чуть за тридцать. Молокосос! Вступил в орден десять лет назад. И с тех пор славился как один из самых верных де Моле людей. И как его оставили в живых? Король помнил, что отдавал особый приказ о взятии и сожжении де Шарона. Независимо от того, каким способом придется вырывать признание. И ему донесли о том, что приказ выполнен. Заговор? Или страх перед гневом августейшей особы? Де Шарон исчез вместе с орденом – Филиппу не докладывали о его деятельности.

Взгляд странных темных глаз короля остановился на лице гостя. И любой сбежал бы, но этот даже не дрогнул. Гильом сделал еще шаг. Теперь факелы освещали его лицо. Хищное лицо. Крючковатый нос, тонкие губы и очень холодный темный взгляд. Если бы Филипп еще верил в Бога, он бы решил, что перед ним стоит ангел смерти. Или сам сатана.

И, возможно, от истины оказался бы недалек.

Король облизнул губы. Ощущение чего-то лишнего раздражало. А поднять руку он не мог.

– Ты думаешь, обладаешь властью над этим миром? Ты – король, Филипп. Ты король, который будет славен в глазах потомков. Но никто и никогда не узнает, что с тобой сталось. Я могу убить тебя. Но тем самым лишь избавлю от страданий, – Гильом наклонился. – Поэтому я тебя не убью. Жак де Моле горел заживо. Ты позаботился о том, чтобы он был в сознании и чувствовал все. Я хочу, чтобы ты пережил его боль.

– Разве вы властны над жизнью и смертью, Гильом де Шарон, чтобы угрожать своему королю, стоя у его смертного одра?

Филипп вложил в эту фразу все оставшиеся силы и смежил веки, чтобы скрыть свою боль. Она пронзала все конечности. Она искажала восприятие. Она затуманила зрение и приглушила слух. Но она не помешает закончить этот разговор достойно. Угрозы де Шарона пусты. Ни один человек не в силах сделать то, о чем он говорит.

– «Своему королю»? Тебе недолго осталось быть моим королем. А насчет твоего вопроса… Ты удивишься, Филипп. Ведь ты ничего не знаешь об этом мире. И о другом. Более могущественном, чем этот. Ты уничтожил мой орден из-за денег. Ты наводнил страну фальшивыми монетами. Ты алчный старик, который взял слишком много на себя. Ты надеешься, что умрешь, и все закончится? Поверь мне – все только начинается.

– Я не верю в загробную жизнь, сударь. Вы зря тратите время, пугая меня.

– А кто говорит о жизни загробной? Я пришел, чтобы в последний раз посмотреть на короля Филиппа IV Красивого, Железного короля Франции, короля Наварры из династии Капетингов. Потому что, как бы ни закончилась эта ночь, завтра его не будет. Потому что, как бы ни закончилась эта ночь, завтра его ждет новая жизнь. Ты будешь молить о смерти, Филипп. А она не придет. Она никогда к тебе не придет. Моле не встретит тебя в Аду. Но ты станешь свидетелем того, как твоя династия умирает. Как умирают твои дети. Как Франция разваливается на части без сильного властителя. Я многое вижу. И – может быть – я что-то тебе расскажу. А пока… Король умер? Страна должна почтить его память.

1

Жак де Моле́ (16 марта 1244 – 18 марта 1314) – двадцать третий и последний Магистр ордена Тамплиеров.