Читать книгу Из жизни кукол - Эрик Аксл Сунд - Страница 7

Семья погибшей проживала в двух кварталах от места, где нашли девочку.

Родители проводили сержанта Шварца в ее комнату.

Напротив кровати помещался пузатый комод на гнутых ножках, с вязаной крючком салфеткой; на кровати покрывало и подушки в цветочек, как в семидесятые годы. Иконы на стенах соседствовали с выцветшими фотографиями шведской королевской четы и вышивкой, гласившей: “не сокрушайся о том, чего не имеешь; радуйся тому, что у тебя есть”.

В глазах Шварца комната отнюдь не выглядела как обиталище обычного подростка.

– Записка на ночном столике, – сказала мать девочки. – Мы ее прочитали, но положили на место, как она лежала… – Голос у нее задрожал, и она закрыла лицо руками.

Молодая женщина. Наверное, родила дочь еще подростком, подумал Шварц и вздохнул про себя. Вот черт.

Мать Тары остановилась на пороге, а Шварц направился к ночному столику.

Записка состояла из трех написанных от руки строчек; Шварц перечитал ее дважды. Из-за тонкой стены, у которой стояла кровать, доносился детский плач и иногда – мужской голос. Отец Тары утешал ее младшую сестру.

Папе, маме и Чинар.

Простите меня, я согрешила. Я не достойна жить дальше.

Я люблю вас. Встретимся на небесах. Я делаю прыжок.

Записка на линованном листе А4 была подписана именем девочки; Шварц отметил, что обе “а” в имени Тары заменены сердечками.

– Значит, когда мы позвонили, вы были уверены, что Тара спит? – спросил он.

– Да. – Мать вытерла слезы.

– Вы не замечали у нее признаков подавленности?

– Не знаю.

– Она не обращалась к психиатру?

– К психиатру? В каком смысле?

Женщина так и стояла на пороге, в трех метрах от Шварца, что показалось ему немного странным.

– Значит, не обращалась?

– Нет… Зачем ей психиатр?

Шварц молча указал на письмо на ночном столике.

– Нет, – повторила женщина после неловкого молчания.

– Вы не знаете, что имела в виду Тара, говоря, что согрешила?

– Я… нет. Нет, не знаю.

– Вы уверены?

Женщина кивнула.

– У Тары был парень?

Она замотала головой.

– Вы не знаете никого из дома, возле которого мы ее нашли? Серый, шестиэтажный?

– Нет… вряд ли. Кажется, нет.

– У нее был знакомый по имени Улоф?

Похоже, вопрос застал мать Тары врасплох.

– Улоф? Кто это?

– Пока не знаем. Они обменялись эсэмэсками… – Шварц посмотрел на часы. – Почти шесть часов назад, в начале одиннадцатого.

– Она была дома, – сказала мать. – Мы смотрели новости по телевизору. – Глаза у нее снова заблестели, она поднесла руку ко рту.

– А потом Тара ушла?

Мать прикусила губу; слеза скатилась по щеке в уголок рта. – Нет, не ушла… Она пошла спать.

– Ладно.

Сержант Шварц некоторое время размышлял, не спросить ли, кого Тара могла иметь в виду, интересуясь у Улофа про Повелителя кукол, но решил повременить с вопросом.

Улофом он займется потом.

На руках у него пока еще ничего нет; надо сначала позвонить Кевину из угрозыска. Или Лассе Миккельсену, шефу Кевина.

– У Тары был компьютер, айпэд, что-то подобное? – спросил Шварц.

Мать снова помотала головой.

– Мы не можем себе позволить такие вещи, – тихо сказала она, потом отвернулась и кивнула кому-то в прихожей.

В комнату вошел отец Тары, все еще в пижаме.

– Может, хватит? – Он посмотрел на Шварца, потом снова на жену. – Мы нужны Чинар.

– Да, конечно, – согласился Шварц. – Священник придет через полчаса.

Мужчина кивнул. Он выглядел старше жены лет на двадцать, не меньше. Или же скорбь уже успела оставить свой отпечаток. В холодном свете горевшей в коридоре лампы полукружья у него под глазами казались темно-синими.

Выходя из подъезда, Шварц достал телефон и позвонил Иво Андричу.

– Привет, – ответил патологоанатом. – Я уже собирался тебе звонить.

– Передаем девочку Хуртигу? – спросил Шварц.

Хуртиг, временно исполнявший обязанности комиссара, расследовал несколько произошедших в последнее время самоубийств. В участке о них много говорили.

– Нет, – сказал Андрич, – по двум причинам. Первую можно было заметить уже там, где нашли девочку.

Патологоанатом замолчал. Шварц подождал продолжения, но сдался.

– А что там можно было заметить? – спросил он, припомнив, что Андрич иногда впадает в грех занудства.

– Все остальные подростки в момент самоубийства слушали музыку, – пояснил патологоанатом. – На кассетах, в плеере. Таков модус операнди, если можно говорить о чем-то подобном в связи с самоубийствами. Случай Тары в него не вписывается.

– Так, ладно. Значит, вычеркиваем?

– Да, особенно учитывая вторую причину.

Другим грехом Андрича было приберегать самое важное напоследок.

Он глубоко вздохнул и сказал:

– Если девочка совершила самоубийство, то по другой причине. Похоже, она жила под сильнейшим давлением. На это указывают материалы, обнаруженные у нее в телефоне.

– Какие именно?

– Увидишь – поймешь, – загадочно ответил Андрич.