Читать книгу Без права на любовь - Эрин Хэй - Страница 4

– Эй, ты чего? – забеспокоился Паша, вглядываясь в моё лицо.

Я же не могла оторваться от экрана. Как же этот Владислав Старков оказался похож на Вадима. Мне сначала даже померещилось, что это одно и то же лицо. У обоих резкая линия рта, одинаковые причёски. Но присмотревшись, поняла, что отличия есть: разный разрез глаз и форма носа. Сходство их портретам придавал взгляд: строгий и пристальный.

– Что ты успел откопать на этого Старкова? – спросила я, снова отпивая шампанское из бокала.

– О! – Пашка закатил глаза и коротко хохотнул. – Ты закачаешься! Он кандидат в губернаторы, и у него идеальная биография!

– Пф-ф-ф! – не поверила я. – Так не бывает! По крайней мере, не у кандидатов в губернаторы.

– Вот именно! – согласился со мной брат. – И я начал копать. Представляешь, Старков построил многофункциональный медицинский центр за свой счёт и подарил его городу! Регулярно спонсирует детские дома, жертвует на благотворительность.

– О-о-о! Он у нас меценат? – удивилась я. – Ты только это накопал? Так он честный человек, как за него не проголосовать? Только зачем он в нашем списке? Или у тебя есть на него что-то поинтереснее?

– Марин, ну ты чего как маленькая? Будто не знаешь, как бабло через благотворительность отмывается! Но если хочешь, то есть и что-то поинтереснее, – хмыкнул Пашка и открыл следующий файл. – Вот, полюбуйся! Весь край гудел об этом пять лет назад: банкротство завода по производству железобетонных конструкций, самого крупного в столице края. Ты только подумай: этот завод был построен ещё при Советах, продержался в девяностые, но не пережил период, когда Старков стал его генеральным директором. Кто-то очень хорошо поживился на этом банкротстве, закредитовав перед этим компанию по полной. Имущество и деньги завода были переведены на фирмы, оформленные на подставных лиц. Но след ведёт к Старкову.

– Как… как ты это узнал? – я пристально смотрела на фотографию темноволосого мужчины в дорогом костюме на фоне открывшейся медицинской клиники.

– У меня свои каналы связи, – отмахнулся Пашка. – Интернет знает всё, главное – уметь им пользоваться.

Владислав… Брат всё говорил и говорил, перечислял все его хитроумные авантюры, а я смотрела в лицо этого мужчины и видела лицо Вадима. Я снова слышала его голос и хруст новеньких банкнот, которые он бросил мне, чтобы я решила «проблему». Он испортил мне жизнь, из-за него я стала неполноценной женщиной. А ведь Вадим потом женился, стал отцом. Для него всё прошло бесследно. Уверена, он ни разу не вспомнил обо мне, о той, которую растоптал.

– Я в деле, – охрипшим голосом, произнесла я. – Что тебе удалось узнать о его предпочтениях? Кто ему нравятся: блондинки, брюнетки, или… – я кивнула в сторону парика, – рыжие?

Пашка замялся, но, свернув все окна, открыл следующий документ. Это была фотография красивой молодой женщины с выразительным взглядом, тёмными волосами и стрижкой каре.

– Короленко Ева, – сообщил он. – Бывшая жена Старкова.

– Бывшая? Почему?

– Умерла, – Пашка отвёл взгляд и слишком поспешно закрыл все файлы.

– Из-за чего? – не унималась я.

– Какая тебе разница?! – неожиданно взорвался мой всегда спокойный младший брат. – Раньше тебя чужие жёны не беспокоили, ни их наличие, ни их отсутствие! С чего вдруг сейчас тебе стало интересно?! Посмотри на этого Старкова! – он снова открыл его фотографию. – Такие, как он, плевать хотели на простых людей! Из-за таких, как он, погибли наши родители, а мы попали в детдом. Из-за такого, как он, ты лишилась возможности иметь детей! Марин, – его голос смягчился, и он взял меня за руки, – мы просто сделаем это. В последний раз. И ты забудешь всё как дурной сон. Подумай о домике у моря в стране, где вечное лето. Очень скоро он станет твоим. Но… если ты не хочешь, то давай как раньше от каждого отщипывать по кусочку.

Отщипывать понемногу от каждого? Нет, я больше не хочу. Пашка прав – с этим надо завязывать. Я прикрыла глаза, представляя себя на берегу моря: тёплый песок греет мне ноги, а волны, набегая на пляж, дарят долгожданную прохладу; вдали слышатся крики чаек и детский смех.

– Я же уже сказала, что в деле! Но почему ты решил, что ему нравятся только брюнетки с короткой стрижкой?

Пашка пожал плечами:

– После смерти жены ни в каком новом романе Старков замечен не был. Да и насколько я знаю, у них был крепкий брак.

– Высокоморальный авантюрист-махинатор? – На моей памяти это было что-то новенькое. – Неужели так бывает? В общем, найди мне всю информацию про Еву: предпочтения в еде, одежде, развлечениях. Всё, что может быть нам полезно.

– Будет сделано! – усмехнулся брат.

Шампанское было допито, я отнесла бокалы на кухню и выкинула пустую бутылку в урну. В этот момент в дверь легонько постучали. Быстро глянув в глазок, я открыла замок.

– Добрый вечер, баб Маш, – поздоровалась я с соседкой, жившей на нашем этаже в квартире напротив.

– Ой, как хорошо, что ты вернулась, – запричитала старушка. – А я думаю, дома Мариночка или нет.

– Дома-дома, – улыбнулась я. – Утром из командировки прилетела.

– Я, почему пришла, – баба Маша неловко потупилась, протягивая мне деньги. – Хлеба у меня нет, а соцработник только завтра придёт. Не могла бы ты сходить? Я бы и сама, но артрит замучил. Как же тяжело в моём возрасте без лифта.

– Почему нет, схожу, – согласилась я. – Что-нибудь ещё?

– Посмотри ещё конфет каких-нибудь, самых дешёвых, если нетрудно.

– Нетрудно, баб Маш!

Старушка отправилась к себе, а я засобиралась в магазин. Дети у этой женщины выросли и разъехались кто куда, внуки тоже не частили с визитами. По сути, она со своей болезнью была предоставлена сама себе. Она знала меня с детства. Именно она помогла похоронить нам маму, когда все родственники отвернулись. Пусть не деньгами, у неё самой с ними было негусто, но, по крайней мере, подсказала, куда обратиться. Баба Маша радовалась, когда мы снова начали жить в квартире родителей. Она же ругала меня за аборт, а потом утешала. Как она была счастлива, когда я завязала с работой танцовщицы в ночном клубе, ведь я сказала ей, что устроилась в офис помощницей руководителя и все свои отлучки списывала на командировки. Наверно, это единственный человек, чьего осуждения я не вынесу.

Купив в магазине хлеб и самые лучшие конфеты, за которые рассчиталась собственной банковской карточкой, я направилась домой. Пенсия у старушки небольшая, такие сладости она себе позволить не может. Будет ругаться со мной – а я скажу, что акция была. Это всегда прокатывало. Я бы ей ещё чего-нибудь взяла, но она не примет.

По пути я попыталась сама найти что-нибудь про жену Старкова, и поняла, почему Пашка предпочёл умолчать. Ева покончила собой после длительного лечения в психиатрической клинике, а за год до этого у них умер сын. В душе шевельнулось что-то похожее на сочувствие: ни Ева, ни мальчик не заслужили подобной участи. И наверно отцу было очень тяжело потерять ребёнка и жену, судя по тому, что они были близки. Упрямо тряхнув головой, я выбросила все жалостливые мысли. Всем было плевать на меня. Этот Владислав Старков такой же нечестный на руку бизнесмен, как и все, встреченные до него. Я никого не жалела раньше, и его не буду.