Читать книгу Новая приманка для ловушек - Эрл Стенли Гарднер - Страница 2

Квартира, которую я снял, была не совсем такой, какую бы мне хотелось. Она находилась в многоквартирном доме, но на каждом из трех этажей стояла телефонная кабина. Мебель была старая, чуть заплесневелая. Коридоры плохо проветривались, и в них постоянно стоял запах вареной капусты.

С машиной повезло больше. По случаю я действительно сделал хорошую покупку, и за сумму меньшую, чем стоимость сборника стенографических отчетов заседаний парламента.

Я написал письмо с моим новым адресом в бокс 685, приехал в редакцию газеты и передал его. В письме я сообщал номер моего телефона на третьем этаже и время, когда я буду по этому номеру: в десять часов вечера или в одиннадцать следующего утра. Я подписался своим настоящим именем, Дональд Лэм, подозревая, что кто-нибудь захочет посмотреть мои водительские права, а у меня не было времени достать комплект фальшивых документов.

С другой стороны, основное условие для хорошего детектива – это не дать своему имени и адресу оказаться в телефонной книге. Если кто-нибудь и попытается найти там мое имя, то ему явно не повезет. Если будут искать по сыскным агентствам, то найдут «Кул и Лэм» и обнаружат мою фамилию, но в городе множество частных сыскных агентств…

Я не стал ждать звонка в десять, пошел домой и лег спать. На следующее утро в одиннадцать я был уже в коридоре и, когда зазвонил телефон, сразу поднял трубку. Четкий деловой женский голос спросил:

– Мистер Лэм?

– Да.

– Это вы ответили на наше объявление в…

– Да, об аварии.

– Вы можете помочь нам связаться со свидетелем?

Я понизил голос, будто старался удержать разговор в тайне:

– Получу ли я вознаграждение?

– Если вы внимательно прочитали объявление, то должны были заметить, что это возможно при условии, если вы представите свидетеля и он даст необходимые показания, о которых там говорится.

– Думаю, вы получили клиента, – ответил я.

– Клиента?

– Ну, – поспешно объяснил я, – я хочу сказать, что, наверное, я смогу… Нельзя ли нам встретиться с глазу на глаз?

– Очень хорошо, мистер Лэм. Где вы находитесь?

Я дал адрес.

– Ровно в двенадцать тридцать сегодня днем вы придете в Монаднок-Билдинг, комната 1624. Входите и садитесь. Я постараюсь побыстрее увидеться с вами. Не опаздывайте – точно в двенадцать тридцать.

– Я буду, – пообещал я и положил трубку.

Я подъехал на своей подержанной машине к стоянке около того места, куда позднее должен был направиться, и немного огляделся.

Монаднок-Билдинг – одно из старейших административных зданий города. Лифты немного дребезжали, плитка на полу была неровной, газетный киоск имел очень неопрятный вид: сигареты, сигары, книжки в бумажной обложке были в беспорядке смешаны, журналы – или выставлены на полках, или свалены в кучу на полу. Освещение было довольно плохое.

Я не решился заранее подняться наверх и осмотреться, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь из лифтеров запомнил, что я заходил раньше. Я пошел обратно, немного погулял, возвратился ровно в двадцать три минуты первого и поднялся на лифте на шестнадцатый этаж. Комната 1624 оказалась конторой, на двери которой было полдюжины разных табличек. Ни одно название мне не было знакомо.

Я вошел, женщина за столом привычно улыбнулась и вручила мне карточку:

– Пожалуйста, впишите ваше имя, адрес и по какому вы делу.

Я написал имя и адрес своей подставной квартиры и слова «в ответ на объявление».

– О да, мистер Лэм, – сказала женщина за столом. – Кажется, вам назначена встреча на двенадцать тридцать. – Она посмотрела на часы, улыбнулась и добавила: – На моих – еще пять минут.

Я кивнул.

– Вы не возражаете посидеть здесь и подождать, мистер Лэм?

– Конечно.

Я просидел примерно три минуты, как вдруг входная дверь открылась и в комнату прошла молодая женщина лет двадцати. Она остановилась и осмотрелась вокруг. Пауза была сделана не для того, чтобы оглядеться, а скорее для того, чтобы решить, идти ли дальше или развернуться и уйти.

Женщина за столом улыбнулась той же дежурной улыбкой.

– Добрый день, – сказала она.

Девушка расправила плечи и подошла к столу. Женщина протянула ей одну из карточек:

– Пожалуйста, впишите свое имя, адрес и по какому вы вопросу.

Я наблюдал, как девушка заполняет карточку. Потом женщина за столом сказала:

– О да, мисс Крестон, вам назначено время двенадцать сорок пять. Вы пришли раньше… Слишком рано.

Девушка нервно рассмеялась:

– Да, я… я не очень хорошо знаю город и не хотела опоздать, я…

– Ну хорошо, вы не возражаете посидеть и подождать или можете прийти немного позже?

– О, я посижу и подожду.

Девушка направилась к стулу рядом со мной, но затем передумала, повернулась и села напротив меня.

У меня было несколько минут, чтобы рассмотреть ее. Больше в этой комнате смотреть было не на что, разве только на стол и на стулья у каждой стены.

Комната была похожа на приемную врача, но без столиков с журналами – ничего, кроме двух рядов стульев и секретарши за столом, в ней не было.

Я оглядел мисс Крестон. У нее были изящные ноги, волнистые каштановые волосы, и она явно нервничала.

Хороший детектив должен разбираться в женской одежде, но я в этой области нуждался в длительном инструктаже.

На девушке была одежда, которую можно отнести к деловому стилю или одежде для путешествий. Выглядела одежда так, будто путешествовали в ней довольно много. Исчезла былая свежесть материала, который, как я догадался, стоил когда-то довольно дорого. Однако одета она была со вкусом: длинное пальто такого же серого цвета, что и костюм под ним, удачное дополнение – ярко-красный шарфик; туфли из змеиной кожи в тон шляпе с перчатками.

Я заметил, что девушка проявляет ко мне определенный интерес. Казалось, что она видит во мне источник возможной неприятности. Время от времени мисс Крестон настороженно посматривала в мою сторону.

Дверь во внутренний коридор отворилась, и девушка нервно вскочила. Учтивый человек с портфелем в руках сказал:

– В 12-А все готово, мисс Смит.

Женщина за столом кивнула, улыбнулась, подняла трубку и что-то сказала, но я не расслышал.

Человек, у которого в 12-А было все готово, удалился, и дверь мягко закрылась за ним. Женщина за столом обратилась ко мне:

– Вы можете пройти на условленную встречу, мистер Лэм.

Потом она сделала паузу, улыбнулась девушке и сказала:

– Всего несколько минут, мисс Крестон.

– Спасибо, я подожду, – ответила девушка.

Я подошел к столу. Секретарша вручила мне листок бумаги и сказала:

– Третья комната справа.

Я взглянул на листок. На нем стоял номер 12-А. Открыв дверь третьей комнаты, я вошел в небольшой коридор, в котором было шесть дверей – по три с каждой стороны. Последней справа была дверь комнаты 12-А. Я открыл ее. Крупный смуглолицый мужчина с жирными волосами рассматривал меня такими же холодными строгими глазами, как у Берты Кул.

– Мистер Лэм? – спросил он.

– Да.

– Садитесь.

В небольшом кабинете находились внутренний телефон, стол с вращающимся креслом, два обычных стула, несколько картин. Больше ничего не было.

Человек за столом представился:

– Меня зовут Родней Харнер, мистер Лэм. Я очень рад вас видеть. Вы пишете, что читали наше объявление в газете.

– Да.

– И вы можете рассказать нам о свидетеле происшествия?

– Точно.

– Расскажите о нем подробнее.

– Я его знаю.

Харнер улыбнулся:

– Естественно.

Должен сказать, что мистер Родней Харнер был человеком внушительных размеров. Особенно бросались в глаза здоровенные руки, лежащие перед ним.

Я спросил:

– Обещано вознаграждение?

– Обещано, – ответил он, – а пока я должен объяснить вам кое-что, чтобы потом между нами не было непонимания.

Харнер нагнулся, открыл чемоданчик, вынул карту, расстелил ее на столе, потом достал две игрушечные машинки и поставил их на карту. Это была масштабная схема перекрестка Гилтон-стрит и Крэншоу-стрит. Улицы были специально помечены.

– Ну вот, – сказал Харнер, – эта машина – «Форд Гэлакси», ехавшая по Гилтон-стрит. Кстати, на этой улице стоит светофор, мистер Лэм. Итак, «Кадиллак» ехал по Крэншоу-стрит, а «Форд» – на большой скорости по Гилтон-стрит. Когда «Форд» приблизился к перекрестку, на светофоре со стороны Гилтон-стрит горел желтый, и водитель, видимо, сделал отчаянную попытку проскочить до того, как зажжется красный. Но, когда он подъехал, красный уже загорелся, а у «Форда» была слишком большая скорость. Он не смог остановиться, оказался на перекрестке и ударил «Кадиллак».

Я молчал.

Харнер передвинул машинку, которая обозначала «Кадиллак», ехавший по Крэншоу-стрит.

– Вот, – сказал он, – «Кадиллак», который подъехал к перекрестку. Там была еще одна машина. Она стояла в правом ряду. «Кадиллак» был в левом, и водитель уже собирался остановиться на красный. Но зажегся зеленый, и «Кадиллак» въехал на перекресток.

– Он видел «Форд»? – поинтересовался я.

Харнер немного замялся:

– Он смотрел на светофор. Потом «Форд», который так необдуманно проследовал на красный, на большой скорости оказался на перекрестке слева.

– Когда он ударил «Кадиллак»? – спросил я.

– Этот момент, конечно, смущает, – ответил Харнер. – «Кадиллак» ехал на зеленый свет на средней скорости. Водитель внезапно увидел «Форд» и нажал на тормоз. А «Форд», вместо того чтобы сделать то же самое, прибавил скорость, попытался проскочить, и получилось, что именно «Кадиллак» ударил «Форд». «Кадиллак» в это время почти остановился…

– Понятно, – сказал я.

– Очевидно, что виноват водитель «Форда».

– О да, – сказал я.

– У вас есть свидетель? – спросил Харнер.

– Вы упомянули о вознаграждении, – опять ненавязчиво заметил я.

– Да. Награда в триста долларов.

– Все, что я должен сделать, это представить свидетеля?

Харнер постучал пальцем по карте:

– Вы должны представить свидетеля, который сможет показать, что «Форд» проехал на красный свет и несет ответственность за происшествие.

– Ясно, – сказал я и замолчал.

– Думаете, вы знаете именно такого? – спросил Харнер.

– Да.

– Тогда мы бы очень хотели с ним поговорить. И конечно, – добавил он с любезной улыбкой, – привести его сюда в ваших интересах.

– Тогда я получу триста долларов?

– После того как вы представите свидетеля, мы поговорим с ним, проверим правильность его показаний и оформим их письменно, – отрезал Харнер.

– После этого я получу триста долларов? – уже навязчиво спросил я.

– После этого вы получите триста долларов.

– А если он даст не такие показания, какие вам нужны?

– А-та-та, молодой человек, – ответил Харнер. – Я хочу, чтобы он рассказал все так, как было на самом деле. У нас уже есть изложение этого происшествия шофером, который был застрахован нашей компанией. Мы не дадим вам денег, если у свидетеля будет плохая память или он будет связан с противоположной стороной.

– Этого не будет, – сказал я, – но вдруг я приведу свидетеля, а потом случится что-нибудь, и вы не заплатите мне.

– Я человек слова, мистер Лэм.

– Мне кажется, неплохо будет получить что-то заранее.

– Мы не можем платить деньги до того, как увидим и услышим свидетеля.

– А если я и есть свидетель, то все равно получу вознаграждение?

Он нахмурился:

– Это сложный вопрос. Вы не сказали об этом заранее. По сути, ваши вопросы говорят о том, что вы раньше ничего не знали об этом происшествии.

– Я хотел узнать ваше мнение, – ответил я.

– Вы и правда свидетель? – резко спросил он.

– Я получу триста долларов, если это так? – задал я свой конкретный встречный вопрос.

Он некоторое время поерзал на стуле и затем сказал:

– Ну что ж, мистер Лэм, мне необходимо поговорить с начальством. Возможно, вы и будете нам полезны. Лучше всего, если вы позвоните мне сегодня в три часа по этому номеру телефона. Хотя номер, который я вам даю, не этой конторы, но вы сможете меня по нему найти.

Он небрежно вывел семь цифр на листке бумаги, вырвал его из блокнота, поднялся, пожал мне руку, отдал листок и сказал:

– До трех часов.

– До трех часов, – ответил я как автомат и вышел.

Не успел я уйти, как секретарь за столом в приемной сказала:

– Можете идти, мисс Крестон, комната 12-А, последняя дверь справа.

Я спустился на лифте вниз, в холл, купил в киоске пачку сигарет, вышел на улицу и принялся убивать время, рассматривая витрины спортивного магазина и стараясь смешаться с толпой людей, спешащих на обед.

Она вышла примерно через двадцать минут. Я последовал за ней. Девушка прошла два квартала и вошла в вестибюль отеля «Травертин», подошла к одному из кожаных кресел у окна и села лицом к окну.

У нее было очень уверенное выражение лица, какое бывает у людей, которые как раз не совсем уверены в себе и, кажется, вот-вот бросятся куда глаза глядят.

Я решил постоять на тротуаре, откуда мог видеть ее, оставаясь незамеченным, и подождать, когда к ней подойдет служащий отеля и вежливо спросит, в каком номере она живет, что делает здесь и так далее, а потом тактично намекнет, что в вестибюле могут находиться только клиенты отеля.

Но через пятнадцать минут я устал стоять и ждать. Возможно, я заблуждался, но мне показалось, что эта девушка очень несчастна.

Я вошел внутрь, огляделся, сделал вид, что случайно взглянул на нее, улыбнулся и удивленно произнес:

– О, привет!

Она подозрительно улыбнулась и ответила:

– Привет.

Я притворился, что внимательно оглядываю вестибюль, как будто ищу кого-то, опять взглянул на нее. Она смотрела на меня с любопытством и немного с опаской. Я подошел к ней поближе и объяснил:

– Договорился встретиться здесь с другом, чтобы пообедать, но опоздал, а он меня не дождался. Я, черт возьми, знаю вас, но не могу вспомнить, где мы встречались?

Она рассмеялась:

– Мы не встречались.

Я разыграл возмущение.

– Не говорите этого… Я вас прекрасно знаю. Я вас видел не так давно. Мы… о… – сказал я и осекся.

Она мелодично рассмеялась:

– Теперь вспомнили?

– Да, – ответил я, – в конторе в Монаднок-Билдинг. Я несколько минут сидел напротив вас… Не хочу выглядеть нахальным. Я искал здесь своего друга, и ваше лицо показалось знакомым, и… черт возьми, прошу меня простить.

– Не стоит, – ответила она.

– Так вы живете здесь?

– Я… я жду подругу.

Я посмотрел на часы и сказал:

– Да, я уже опоздал на встречу на целых двадцать минут, а у моего друга правило: никогда никого не ждать… Вы обедали? – Я постарался, чтобы вопрос прозвучал непринужденно.

– Нет, – сказала она, – я собиралась пообедать с подругой, но, кажется, тоже опоздала.

– Здесь можно заказать неплохой обед, – произнес я, – мы с другом часто это делаем. Здесь и правда хорошо. Ну, раз мы оба опоздали, может, пообедаем вместе?

Я постарался, чтобы в моем голосе не было ни капли беспокойства и приглашение звучало так небрежно, как будто вместо меня его делала Эмили Пост[1]. Девушка колебалась.

– Ну, я… наверное, я все же опоздала… я должна была прийти около половины первого, но задержалась из-за этого дела… вы знаете, там, в конторе, и вышла только несколько минут назад.

– Без сомнения, – заметил я, – ваша подруга решила, что произошло недоразумение, и ушла. Я предлагаю вам вместе пообедать.

Я небрежно направился в ресторан, и она пошла за мной.

– Вы хотите есть? – спросил я.

– Да, – ответила она, – я очень голодна после легкого завтрака.

– Давайте сделаем так, – предложил я, – если мой друг придет сюда и увидит, что я обедаю с вами, он подумает, что я опоздал специально, если придет ваша подруга, тоже будет очень неудобно. Давайте лучше пойдем в «Стейк-Хаус». Это два квартала отсюда.

– «Стейк-Хаус»?

– Самые замечательные бифштексы в мире, – сказал я и подтвердил это, подняв большой палец руки. – Большие и жирные куски мяса, жареный картофель, с которым ничто в этом мире не сравнится, кружочки лука, салат из свежей зелени и…

– О нет, – взмолилась она, – а моя фигура?

– Ну что вы, в этой пище нет калорий, – ответил я.

– Вообще-то да, – сказала она, – жареный картофель…

– …с маслом и перцем, – добавил я. – А еще там готовят великолепные гренки с чесноком, блюдо из сыра, масла, чеснока. Все это перемешивают с…

– У меня сегодня деловая встреча.

– Если выпить хорошего вина, – ответил я, – запах чеснока исчезнет.

Она рассмеялась:

– Вы мастер уговаривать. Как вас зовут?

– Дональд, – ответил я. – Дональд Лэм.

– А меня – Дафни Крестон.

– Мисс или миссис?

Она ответила:

– С этого времени мисс, хотя на самом деле – миссис. Муж ушел от меня. – В голосе послышался горький сарказм. – Мой дорогой, любимый, преданный муж связался с другой женщиной и оставил меня вообще без… – Она поспешно замолчала и затем ловко закончила фразу: – Без всякого попечения. – Она скороговоркой продолжала: – Бывает, что человеку нелегко объяснить тонкости семейного положения, вот поэтому я снова ношу свою фамилию.

– И обходитесь без посторонней помощи? – спросил я.

– Совершенно верно.

У входа в «Стейк-Хаус» она остановилась:

– Дональд, по-моему, здесь страшно дорого.

– Да, не дешево, – согласился я, – но такие блюда, как здесь, дешевле не найти нигде.

– Но… это ничего? Я хочу сказать, ты можешь себе это позволить? Я боюсь, что не смогу заплатить за себя.

Я беззаботно рассмеялся и успокоил ее:

– Кто говорит об этом? Не надо смотреть на правую сторону меню. Закрой ее чем-нибудь, говори официанту, что бы ты хотела, и все будет нормально.

– Дональд, – сказала она, – ты такой веселый и беззаботный… Когда мы пообедаем, будет уже поздно. Ты не занят?

– Мое время работает на меня, – ответил я. – Я самый незанятой человек, которого ты когда-либо встречала. Такому хорошему работнику, как я, просто необходимо отдохнуть, особенно если он проводит время с такой красивой девушкой. Думаю, это положительно влияет на моральное состояние и поощряет на подобные маленькие развлечения.

Она засмеялась и сказала:

– У меня назначена встреча в четыре, так что до четырех я свободна и могу пообедать с тобой.

– Отлично, – промолвил я.

Официант почтительно провел нас к столику на двоих. Я заказал коктейли и закуску, суп, пару бифштексов с кровью, жареный картофель, салат, лук, хлеб с чесноком, бутылку портера «Гиннесс» для себя и немного красного вина для Дафни.

Коктейли были поданы почти сразу. Они были восхитительны. Дафни ела закуску с наслаждением и не пыталась это скрыть. Мы отведали овощного супа, салата из зелени, а затем принялись за обжигающие и прекрасно приготовленные бифштексы. Когда мы резали их острыми как бритва ножами, во все стороны брызгал, разливаясь по тарелке, розовый сок. Я взял кусочек хлеба и беззастенчиво обмакнул его в соус. Дафни последовала моему примеру.

Я выпил портер, а Дафни – хорошее красное вино, специально заказанное для нее, которое она должна была оценить.

Постепенно румянец снова заиграл у нее на щеках. Она доела все, что было на тарелке, закусила двумя кусочками хлеба, разделалась с небольшой бутылочкой вина, уселась поудобнее и улыбнулась.

– О, это было очень вкусно, – сказала она.

Я спросил:

– Ты была в этой конторе в Монаднок-Билдинг по тому же делу, что и я?

– Ты имеешь в виду аварию?

– Да.

Она запнулась, потом сказала:

– Да.

– Это довольно своеобразный случай, – заметил я, – а где ты стояла в это время?

– На Гилтон-стрит.

– Ведь красный свет зажегся до того, как подъехал «Форд»?

– О да. Я очень спешила, но желтый свет зажегся, когда я еще не подошла к перекрестку, а потом загорелся красный. «Форд» тоже хотел проскочить, но красный загорелся до того, как он подъехал.

Я кивнул.

– Ты получила свои триста долларов?

– Нет еще. Я дала письменные показания. Мистер Харнер будет говорить с начальством, а мне нужно прийти в четыре. Если они удостоверятся в том, что я – свидетель, то я получу деньги.

– В объявлении сказано иначе, – сказал я. – Там говорится, что триста долларов получит любой, кто назовет свидетеля.

– Да, конечно, – ответила она, – немного не так, но я не говорила им о свидетеле, я же видела все своими глазами.

К столу подошел официант.

– Как насчет ананасового шербета? – спросил я. Дафни улыбнулась:

– Я все-таки должна идти…

Я кивнул официанту:

– Два ананасовых шербета и кофе.

Мы съели шербет и выпили кофе.

– У нас есть еще немного времени, – напомнил я, – есть какие-нибудь предложения?

– Нет, я свободна до четырех.

Я спросил:

– Где ты живешь, Дафни?

Она начала что-то говорить, потом осеклась, посмотрела мне в глаза и произнесла:

– Я скажу тебе правду, Дональд. Я только что приехала, положила вещи в камеру хранения на автобусной остановке. Это в нескольких кварталах отсюда. Я заберу их, когда найду место, где остановиться.

– Я могу помочь тебе: у меня есть машина и…

– О, это было бы чудесно! А если бы ты помог мне найти где-нибудь комнату, только не в дорогом отеле. Я даже не знаю, сколько пробуду в городе… Я ищу работу, Дональд.

Я подвинулся к ней ближе, поймал ее взгляд.

– И ты без копейки в кармане?

В ее глазах мелькнул панический страх, но она быстро взяла себя в руки и подтвердила:

– Да.

– И, – сказал я, – ты была очень далеко отсюда пятнадцатого апреля во время аварии. Ты не видела ее, а прочитала объявление в газете. Ты была в отчаянии. Ты приехала в город искать работу и начала просматривать объявления, пытаясь что-то найти. Увидела объявление и решила, что у тебя есть возможность заработать триста долларов путем обмана, сказав, что ты видела аварию и…

– Остановись, Дональд! – вскрикнула она. – Ты читаешь мои мысли. Ты пугаешь меня.

– Может, ты расскажешь что-нибудь о себе?

– Я не слишком много могу рассказать, – ответила она. – Я неплохой секретарь. Знаю стенографию. Могу под диктовку печатать на машинке. Я делаю это довольно быстро и аккуратно. У меня была хорошая работа, пока не появился этот прекрасный принц. Я влюбилась. Он пел так сладко, что мог бы очаровать и соловья. Я вышла замуж. Деньги, которые у меня были, я перевела в банк на общий счет. После одного мелкого факта у меня возникло подозрение. Я решила проверить. Оказалось, что он женат, у него жена и маленькая дочка и он не имел развода. Они жили здесь, в Лос-Анджелесе, и… я потеряла голову. Я сказала ему все, что узнала. На следующее утро он уехал, прибрав к рукам все мои деньги.

– За двоеженство можно привлечь человека к суду, – сказал я.

– Ну и что с того? – спросила она. – Он пойдет в суд, поговорит с судьей, скажет, как он раскаивается и хочет вернуться к своей настоящей жене и ребенку. Судья назначит ему испытательный срок. А если нет – что хорошего для меня в том, что этот парень будет сидеть за решеткой?

– Сколько вы жили вместе?

– Примерно полгода. Конечно, его часто не бывало дома. Он сказал мне, что работает торговым представителем, много времени проводит в дороге.

– Ты не пробовала снова устроиться на прежнюю работу?

Она замотала головой:

– Я жила на Среднем Западе. Все девочки в конторе завидовали мне. Этот парень умел подать себя. На него обращали внимание. Я гордилась им! Я всем говорила: «Боже, как долго я его ждала, наконец-то нашла, что искала». Я не хотела очертя голову выскакивать замуж. И все страшно завидовали мне. Я не смогла бы выдержать, если бы они узнали, что произошло со «счастливым» браком Дафни Крестон.

– Его первая жена знает о тебе? – спросил я.

– Не думаю. Я кое-что узнала о ней. У них семилетняя дочь.

– Как его зовут? – поинтересовался я.

Она покачала головой.

– Ты должна сказать мне и это. Ты ведь уже многое мне рассказала. Ведь его имя для меня ничего не значит.

– Зачем тебе, Дональд?

– Пригодится, если я когда-нибудь встречу этого парня.

Она опять покачала головой.

– Ты все еще любишь его, – упрекнул я ее.

– Я его ненавижу!

– Тогда зачем ты приехала в Лос-Анджелес и почему пытаешься защищать его?

– Я не пытаюсь защищать его!

– Ну, как хочешь, – сказал я и замолчал.

Ей стало неловко.

– Я взяла все деньги, что сумела наскрести, купила автобусный билет и приехала сюда. – Через мгновение она продолжила: – Я приехала голодной и грязной. Мне нужно принять ванну, сменить белье и…

– Ты приехала, чтобы умолять его вернуться, – прервал я.

– Умолять? К черту! – выпалила она. – Он настоящая сволочь. Он выиграл сто двадцать тысяч долларов на тотализаторе, и его имя с фотографией попало во все газеты. Я приехала сюда, чтобы послать девочкам с работы открытки со штемпелем Лос-Анджелеса, потому что в газете было написано, что он живет здесь. Я не могу допустить, чтобы девочки подумали, что я отношусь к ним высокомерно. Кроме того, я слишком гордая и не могу позволить им даже подозревать обо всем случившемся. И вот где-то какой-то карманник вытащил у меня из сумочки кошелек, каким-то образом вынул из него деньги, а кошелек положил на место. Я ни о чем не подозревала, пока не приехала сюда. И здесь обнаружила, что осталась без денег.

– Иди к нему и заставь отдать тебе твою долю, – сказал я.

– Я, если даже буду умирать от жажды в центре Сахары, не попрошу у него и стакана воды. Знаешь, что я собираюсь делать? Если не найду работу, то, пока чего-нибудь не отыщу, пойду торговать своим телом. Я совершенно разорена.

Я заплатил по счету.

– Пошли.

– Куда? – спросила она.

– У меня здесь рядом есть квартира, – ответил я. – Она не слишком шикарная, но я приведу тебя туда и оставлю ключ. Там ты можешь принять горячую ванну. А я в это время заберу из камеры хранения твои чемоданы. До четырех ты успеешь. Ты должна позвонить им или прийти туда?

– Прийти.

– Ах, вот как. Хорошо, тогда ты можешь…

– Нет, не могу, Дональд, – сказала она, – я не могу сделать это. В конце концов, мы почти незнакомы.

– Ты ведь собиралась продавать себя незнакомым мужчинам, – напомнил я. – У меня на двери задвижка. Ты можешь закрыться изнутри. Я даю тебе десять минут, чтобы искупаться в хорошей горячей ванне, и десять минут, чтобы одеться. За это ты, когда будешь уходить, приберешь ванную.

Эта просьба сделала свое дело. Перспектива искупаться в горячей ванне также подействовала. Она улыбнулась:

– Это очень любезно с твоей стороны, Дональд, но боюсь, что я не заслуживаю такого отношения.

– Ничего страшного, – сказал я, – тебе ведь нужно где-нибудь помыться и переодеться. Когда ты закончишь со своими делами, то получишь триста долларов – это будет неплохой материальной поддержкой для тебя на первое время.

Она вздохнула:

– Конечно, неплохо было бы воспользоваться ванной.

Я отвез ее домой, показал, где лежат полотенца, и сказал:

– Распоряжайся тут, пока я не привезу твои вещи. Там на двери задвижка и…

– Я не хочу держать тебя на улице, Дональд.

– Ничего, – сказал я, – будь как дома, пока я не вернусь. Я постучу, ты откроешь, я оставлю вещи и отвезу тебя на встречу.

Она смутилась, а я продолжал:

– Когда тебе выплатят триста долларов наличными, пока ты не найдешь работу, будет на что жить. Твоих показаний будет достаточно, и тебе не придется свидетельствовать по этому делу в суде.

– О, я так надеюсь на это, – сказала она. – Я… я не знаю, смогу ли выдержать все это, но… Я, когда увидела объявление, сделала это не задумываясь. Я была почти на дне. Нужно было выбирать – ответить на объявление или… – Она замолчала.

– Конечно, – заметил я, – ты должна была это сделать. Ведь у тебя не было выбора. Господи, ты хотела отправиться на улицу. В городе полно полицейских. Тебя бы забрали за проституцию. Что дальше? Девочкам из твоей конторы было бы о чем почитать в газетах!

Она затаила дыхание, потом пробормотала:

– Я не думала об этом.

– Зато я об этом думаю, – сказал я. – Дай мне ключ от камеры хранения. Нужно торопиться.

Она отдала ключ.

– А как же ты, Дональд? Ты видел эту аварию?

– Я думал, что смогу откопать свидетеля, – ответил я, – с этим человеком я и должен был сегодня обедать. Но если ты хочешь вымыться в ванне, у нас нет времени на разговоры. И смотри прибери в ванной комнате!

Она рассмеялась:

– Я отличная хозяйка, Дональд.

– Я ухожу, а когда постучу, ты откроешь, и я поставлю чемоданы, – сказал я.

– Спасибо за все, Дональд.

Она начала раздеваться еще до того, как я закрыл дверь. Я подождал у двери, чтобы узнать, закроется ли Дафни, но ничего не услышал.

Камера хранения была не очень далеко, но я взял такси, чтобы избежать проблем с парковкой. Вставив ключ в дверцу, я открыл ячейку, достал неплохой чемоданчик и сумку и, вернувшись обратно, постучал в дверь.

– Открыто! – крикнула Дафни.

Я вошел.

Она завернулась в полотенце и выглядела посвежевшей.

– Дональд, ты прелесть!

Я улыбнулся.

– Поторопись, – сказал я, оставил чемодан и сумку и вышел. Когда я закрывал дверь, она все еще улыбалась.

– Ты вернешься?

– Через десять минут, – пообещал я.

Я пошел к телефону в конце коридора и набрал номер, который дал мне Харнер. Он сразу же поднял трубку.

– Мистер Харнер, – заговорил я, – это Дональд Лэм. Я должен был позвонить в три, простите, что немного опоздал. Вы хотели дать мне ответ.

– Да, мистер Лэм.

– Вы ответите?

– Да, мистер Лэм.

– Каков же ваш ответ?

– Простите, – сказал он. – На меня вы произвели впечатление достойного молодого человека, но мое начальство придерживается другого мнения. Им кажется, что вы не видели происшествия, а только хотите получить триста долларов. Они считают, что ради этого вы решили подтвердить все, что угодно. Не сердитесь, мистер Лэм. В этом деле я всего лишь посредник. Я рассказал обо всем начальству. В этом деле участвует юрист, который сказал, что платить за лжесвидетельство считается преступлением. Мне очень жаль, что все так вышло, но я обязан лишь передать вам факты.

– Как же вы рассказали им о нашей беседе? – спросил я. – Я…

– У меня был магнитофон, – прервал он. – Я его спрятал. Помните подставку для ручек? В ней был микрофон. Я дал начальству послушать запись. Как я уже сказал, там был один адвокат, ярый сторонник законности, и ему показалось, что вы… Он дважды прослушал запись и сказал, что если бы вы действительно были свидетелем, то заявили бы об этом в самом начале. Но ваши вопросы, тон разговора… Вот так, мистер Лэм. Это решение окончательное. Благодарю за звонок, спасибо, что вы вызвались помочь нам в этом деле. До свидания.

Он не стал ждать, пока я скажу что-нибудь еще, и сразу повесил трубку. Спустившись вниз, я десять минут просидел в машине, потом поднялся и постучал. Дафни открыла. Она выглядела свежее маргаритки на лугу и излучала теперь уверенность в себе.

– О, Дональд, – заговорила она, – я чувствую себя гораздо лучше. Это великолепно – хороший бифштекс, горячая ванна, чистая одежда… Мы успеем к четырем? Я должна быть уверена – совершенно уверена и…

– Пошли, – позвал я.

– А мои вещи, Дональд?

– У нас нет времени. Оставь их здесь. Мы решим, что с ними делать, когда вернемся.

– У тебя есть ключ? – спросила она. – Ведь в двери замок.

– Есть.

Она рассмеялась:

– Я не закрывалась на задвижку. Я ее только сейчас увидела. Там, над дверной ручкой. Я просто поверила тебе.

– Так и должно быть, Дафни, – сказал я и, посадив ее в машину, повез в Монаднок-Билдинг.

– Слушай внимательно, что я тебе скажу. Нас не должны видеть вместе. В разговоре с Харнером будь осторожна. Он не должен знать, что мы с тобой знакомы. Это может плохо кончиться, – предупредил я. – Здесь рядом есть стоянка. Я остановлюсь там и буду ждать. Когда закончишь, приходи туда. Я буду сидеть в машине. Стой на выезде со стоянки – я тебя увижу.

– Дональд, ты прелесть, – повторила она, быстро пожала мою руку, выскочила из машины и поспешила к Монаднок-Билдинг.

Я подъехал к стоянке, поставил машину и, сказав служащему, что жду свою жену, которая пошла за покупками, сел в машину.

Дафни появилась, когда на часах было двадцать три минуты пятого. Я нажал на гудок, включил мотор и подъехал.

– Ну, как дела?

– Хорошо, – сказала она, – только мне не дали триста долларов.

– Но у них есть твои показания?

– Да.

– Почему же тебе не заплатили?

– Они обещали отдать все деньги сегодня в десять вечера.

– Где?

– Где-то в Голливуде. Они обещали подвезти меня туда от Монаднок-Билдинг. С этим делом связан какой-то юрист, который хочет тщательно проверить мои показания. Он хочет, чтобы все было законно, и желает убедиться в том, что я настоящий свидетель.

– А если он не поверит тебе?

– Не знаю, – ответила Дафни. – Тогда, наверное, я не получу денег.

– А если ты не получишь денег?

Она сказала:

– Если я не…

И я заметил, как она сразу упала духом. Некоторое время она молчала, а потом спросила:

– Дональд, почему ты это сказал? Ты думаешь, они могут заставить меня подписать показания, но не дать денег?

– Не знаю, – ответил я. – Я просто спросил.

– Дональд, мне очень нужны эти деньги. Сейчас у меня в кошельке меньше тридцати пяти центов. Я рассчитывала на эти триста долларов и поэтому не пошла устраиваться на работу и… Конечно, в газетах есть приглашения на работу. Но если тебе не посчастливится, можно, пока будешь ходить, звонить по телефону, писать заявления, потерять несколько дней. А потом окажется, что место уже занято. За тридцать пять центов не купишь даже автобусного билета. Кстати, в зале ожидания на автобусной остановке я и прочитала это объявление. Конечно, взяв все деньги и уехав, я поступила как идиотка. Когда ты заговорил со мной, я уже собиралась истратить несколько центов на гамбургер. Я была очень голодна и доведена до отчаяния. Дональд, эти люди обязаны дать мне деньги. Если они обманывают меня, я…

– Спокойно, – прервал я ее.

Дафни замолчала. Через минуту она заговорила снова:

– Дональд, молодой девушке страшно жить в таком большом городе без денег, без связей.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

– То, что я не знаю здесь ни души… – ответила она.

– Да нет же, знаешь, – перебил я, – у тебя есть связи, у тебя есть я.

Она посмотрела на меня, потом сказала:

– Хорошо, у меня есть ты, Дональд. Ну что ж, мы должны быть откровенны. Я признательна тебе. Я совсем на мели и даже не знаю, как высказать, насколько я тебе благодарна за все, что ты для меня сделал. Нет, правда, я очень благодарна.

– Не за что, – ответил я, – после десяти ты получишь триста долларов.

– Дональд, а что ты действительно знаешь об этом происшествии?

– Я думаю, что смогу найти им свидетеля, – ответил я. – Но этот адвокат, который так упорно держится в тени, должно быть, довольно щепетильный человек. Ему показалось, что меня больше интересуют деньги, чем все остальное, и он отказался от моих услуг. Ни в коем случае никому не рассказывай, что знакома или даже просто разговаривала со мной.

– Не буду, – обещала Дафни. Через минуту она спросила: – Ты едешь домой?

– Конечно.

– А потом?

– Ты куда-нибудь хочешь пойти? – спросил я.

– Нет.

– Тогда оставайся в квартире. У меня еще есть дела, а ты немного отдохни, – предложил я.

– Дональд, ты хочешь уйти… из-за меня?

– У меня есть дела, – сказал я.

– Дональд, ты джентльмен… Ты хочешь оставить меня у себя… Не нужно, Дональд.

– Забудь, – сказал я, – все будет нормально.

Мы приехали, и я отдал Дафни запасной ключ.

– Входи и чувствуй себя как дома. Закройся на задвижку.

– Дональд, я не хочу держать тебя на улице.

– Нет.

– Я… может быть, ты… Я хочу сказать, если…

– Нет, – сказал я. – Я заеду в девять тридцать. Ты поедешь на эту встречу, а потом мы с тобой съедим яичницу с ветчиной.

Она покраснела:

– К тому времени я уже смогу угощать тебя… если, конечно, получу триста долларов.

– Тебе пора.

Я проводил ее до входной двери в квартиру, ободряюще похлопал по плечу и поехал в свою контору. Когда я вошел, наша администраторша уже уходила. За столом сидела Элси Бранд. Берта была в кабинете. Элси сказала:

– Берта горит желанием увидеть тебя. Она спрашивает о тебе каждую минуту.

– Хорошо, – ответил я, – посмотрим, чего она хочет.

Я пошел в кабинет нашей леди. Как только я открыл дверь, Берта спросила:

– Черт побери, Дональд, где ты пропадал?

– На работе. Раскапывал случай со страховкой.

– Этот парень, Адамс, сегодня днем звонил раз десять. Он хочет знать, узнал ли ты хоть что-нибудь. Он просил быть очень осторожным, так как чувствует, что те ребята заподозрили в тебе детектива.

– О ком он говорил?

– О людях, которые дали объявление в газету.

– Отлично. Что-нибудь еще? – спросил я.

– Что ты хочешь этим сказать? Ты ведь видел их?

– Да.

– Они что-нибудь подозревают?

– Не знаю. Я говорил с ними, намекнул на то, что могу быть им полезен, но они отшили меня.

– Они раскололи тебя. Адамс боялся, что ты двинешься напролом. Ему нужен отчет.

– Через некоторое время я с ним поговорю, – ответил я.

– Адамс был очень возбужден, – продолжала Берта, – он чувствует, что мы провалили это дело. Он оставил свой телефон, чтобы ты позвонил ему, как только я найду тебя.

– Хорошо, поговорим сейчас, – сказал я.

– Он может нагрубить тебе, – предупредила Берта, – так как очень разочарован и… знаешь, он сердится.

– Сейчас я поговорю с ним, – пообещал я, – где телефон?

– Вот он. – Берта сняла трубку, набрала номер и невинным голосом спросила: – Мистер Адамс? Это Берта Кул, мистер Адамс. Дональд только что пришел, и я сказала ему, что вы хотите поговорить с ним. Он здесь, передаю трубку.

Я взял трубку и сказал:

– Добрый день. Это Дональд Лэм.

– Дьявол, что произошло? – начал Адамс. – Вы провалили всю работу!

– Что вы хотите этим сказать? – спросил я.

– Они каким-то образом раскусили вас.

– Что вы имеете в виду?

– Они поняли, что вы хотите их обмануть, что вы частный детектив.

– Не думаю, – заметил я.

– Зато я так думаю, – сказал он.

– На чем основывается ваше мнение? – спросил я.

– На том, что они выбрали кого-то другого.

– Что вы хотите этим сказать?

– Что у них есть другой свидетель.

– В объявлении не сказано, сколько должно быть свидетелей.

– Да, вот чего вы добились, – сказал Адамс.

– Что я могу сделать, если появился другой свидетель? Это объявление читали тысячи людей, и если кто-то из них видел это происшествие, то мог…

– Видел? Мой бог! – взорвался Адамс. – Я же просил вас действовать быстрее. Я боялся, что они найдут кого-нибудь другого.

– Я очень хорошо говорил с ними, – сказал я.

– Вы получили триста долларов?

– Нет.

– Когда вы разговаривали с ними в последний раз?

– В районе трех часов. С этим делом связан какой-то юрист, который так помешан на законности, что…

– Чепуха, – перебил Адамс, – они отшили вас. Вы действовали не оперативно.

– Хорошо, – сказал я, – как знаете. Я не собираюсь с вами спорить. Что вы от меня хотите?

– Я хочу вернуть назад деньги.

– Все?

– Все.

– Расходов было немного, – сказал я. – А результата мы не гарантировали, мы гарантировали только усилия.

– Вот что, – сказал Адамс, – вы пожалеете о том, что так разговаривали со мной. Я представляю большой бизнес. Я дал вам задание, а вы провалили работу.