Читать книгу Маленькие дикари - Эрнест Сетон-Томпсон - Страница 24

Как только представился удобный случай, Ян собрался к бабушке Невилль.

– Иди без меня, – посоветовал Сэм, – она на тебя и не взглянет, если мы придем оба. Ты слишком здоров на вид.

И вот Ян, к своему удовольствию, пошел один. Как он ни любил Сэма, его смущала болтливость приятеля, а главное, Сэм всегда прерывал разговор на самом интересном месте.

Ян захватил с собой записную книжку и карандаши, а по дороге нарвал букет цветов и трав. На этот раз старушка приняла его совсем иначе.

– Входи, входи! – заговорила она. – Как поживаешь, как поживают твои мать с отцом? Садись и расскажи, что поделывает тот негодный мальчишка, Сэм Рафтен.

– Он уже выздоровел, – ответил Ян и густо покраснел.

– Еще бы! Конечно, он здоров! Я-то знала, что поставлю его на ноги, и сам он знал это, и мать его знала, потому и позволила идти ко мне. Она что-нибудь сказала?

– Нет, бабушка, ничего.

– Вот негодная! Спасла ее сына, хоть они и ограбили меня, так даже «спасибо» не сказала, бессердечная! А ты зачем пришел ко мне? Это что у тебя, цветы? Люди могут порубить деревья, но цветы-то уж каждой весной снова вырастают, мои красавицы!

Ян протянул ей букет. Она вытащила аронник и стала рассказывать:

– Вот это печаль-трава. Некоторые зовут ее индейской репой. А я слыхала, как дети называли ее «джек на подставке». Не вздумай брать ее корень в рот – жжет, как огонь. Индейцы вываривают из нее яд, а потом уж съедают. Лучше, чем с голоду помирать… А вот синий когош. Я его называю «судорожный корень». Ничего нет лучше при судорогах. Его пьют, как чай… Погляди-ка сюда. – И старушка вытянула желтый цветок. – Это мокасиновое растение, а вот умбил, или «успокаивающий корень». Помню, дочка Ларри не хотела идти служить и очень плакала, глупая. Я дала ей выпить настою из этого корня, все и прошло. Его надо вырывать до того, как он зацветет. Ведь сила должна сгуститься в одном месте: или в ветке, или в корне. Я срываю его весной или осенью… А это еще что у тебя? Никак заячья капустка? Наверняка шел мимо излучины. Она только там и растет.

– Да, – сказал Ян, – я там и сорвал. Не спешите, бабушка, я хочу записать, что вы сказали про травы.

– Ну, у тебя целая книга наберется, – с гордостью сказала старушка, зажигая трубку. – Да к чему тебе это записывать? Ты лучше запомни.

Ян торопливо заносил в тетрадку все, что говорила старушка, но зарисовывать травы и коренья не успевал.

– А ты прилепи бумажки с названиями на самые корешки и спрячь их. Так делал доктор Кармартин, когда я его учила… Вот-вот, – кивнула она головой, когда Ян стал каждый стебелек оборачивать бумажкой с надписью.

– Ну и метла! – удивился Ян, увидав в углу символ порядка и чистоты.

– Она из бука. Ларри делает такие.

– А кто такой Ларри?

– Это мой мальчик. («Мальчику» было уже около шестидесяти лет.) Он делает их из синего бука.

– А чем? – спросил Ян, взяв метлу и пристально разглядывая ее.

– Ножом, конечно. Он мастер делать такие штуки. Возьмет черенок синего бука, настругает на нем стружек, но не срезает их и ждет, пока они на конце завьются.

– Это как те палочки, которыми огонь разжигают, да?

– Вот-вот, как те самые, только здесь стружка подлиннее. Потом он выворачивает все стружки и связывает их кожаным ремнем. Никто лучше его не делал таких метел.

В эту минуту дверь открылась и вошла Бидди.

– Ян! Как хорошо, что ты пришел к нам! – обрадовалась девушка.

– Ты сегодня рано, – сказала старушка.

– Я шла другой дорогой, – ответила Бидди.

– Послушай, Бидди, давай оставим Яна обедать с нами. Правда, утки жареной мы не приготовили. Но голодным он от нас не уйдет. Бидди каждый день готовит мне обед, а иногда я и сама стряпаю. Накрой на стол, Бидди. А тебе я пока кое-что дам. – И старушка пошла к кровати, где среди серых простыней еще лежало полдюжины румяных яблок.

– Бабушка, а вы не боитесь ночевать здесь одна? – спросил Ян.

– Чего ж тут бояться? Один раз только разбойники заходили ночью. Я их спрашиваю: «Что вам от меня надо?» – «Деньги», – говорят. Это, значит, в округе болтали, что я свою корову продала. «Ну что же, – говорю им, – я сейчас встану и помогу вам искать. Ведь я с прошлой осени больше цента в глаза не видела». – «Отдавай деньги, – твердят, – или убьем». – «Даже если бы попросили двадцать пять центов, – говорю, – и то ничего бы не дала. Нет у меня. Могу и смерть принять». И тут говорит один, ростом поменьше: «Разве ты не продала свою корову?» А я им: «Подите в сарай и посмотрите, там она. Только не люблю тревожить ее по ночам: шум подымет, заволнуется. Молоко плохое будет». И тут они оба как рассмеются! А низенький и говорит: «Послушай, бабка, мы тебя не тронем, только никому ни слова». Хотели идти, а я слышала – один из них кашлял очень. Дала ему выпить легочного бальзаму. На прощание они мне сами доллар дали. Говорили, больше с собой не было.

– Бабушка, откуда индейцы краски берут? – спросил Ян, снова возвращаясь к тому, что его больше всего интересовало.

– Идут в магазин и покупают, как мы, – ответила она.

– А до того, как стали продавать готовые краски, из каких растений они добывали?

– Из разных, мальчик. Есть красивый желтый цветок, растет он на полях и под заборами, «золотой дождь» называется. Индейцы кипятят в воде иглы дикобраза вместе с этими цветами. Вот посмотри на эту тряпку, ее покрасили такой краской.

– А красную?

– У них нет по-настоящему красной краски. Они выжимают сок какой-то красной ягоды и кипятят его.

– Какие ягоды дают самый красный цвет, бабушка?

– Не думай, что только красные. Красную можно получить из черники и брусники и из многих других ягод.

– А из чего они получают синюю?

– Сама не знаю, милый. Много, наверное, всяких трав есть, только я не все видала. Зеленый цвет получишь из молодых побегов бузины. Коричневый – из коры ореха, черный – из коры белого дуба. Цвет, похожий на голубой, можно получить из индиго. Ну а какого цвета в лесу нет, то, видно, и не нужен он.