Читать книгу Всемирный потоп. Мистический закон четырех шестерок - Эрнст Мулдашев - Страница 13

– Хочу рассказать тебе еще одну историю, – сделав паузу, сказал Юрий Иванович. – В общем, зэк один к нам в техотдел приходил. Очень любопытное рассказал.

– Да что у вас там, в техотделе! Всякий сброд собирается, что ли?

– Да ладно, шеф, не возникай! Сам-то, вон, в операционной все время тюремные песни слушаешь. Как ни зайдешь в операционную, одно и слышно: «…а далеко, далеко, уходил от погони, человек в телогрейке или просто зэ-ка…»

– Да, уж. Душевные они и каким-то примитивным фанатизмом от них веет, что как бы упрощает ситуацию во время операций. Однажды, Юра, оперировал я одного высокопоставленного человека. Перед операцией под местным обезболиванием ему говорю: «Вы не волнуйтесь! Музыку слушайте! Весь акцент на музыку переведите, от ощущений в ране постарайся отвлечься…» А после операции он мне и говорит: «А я-то, Эрнст Рифгатович, думал, что Вы под классическую музыку оперируете!» Стыдно мне даже стало, – проговорил я.

– Так вот, – продолжал Юрий Иванович многозначительно, – приходит, значит, к нам в техотдел зэк. К тебе не решился идти, узнал откуда-то, что мы с тобой друзья, вот ко мне и пришел. Сел и начал рассказывать. Мужики-то у меня, особенно Витька с Мишкой, душевные, сам знаешь. Сидят, точат инструменты, а если им кто что и рассказывает, точат и слушают, радио не надо. Дисциплина у меня что надо, хорошая…

– Что рассказал зэк-то?

– Этот зэк, бывший, конечно, и рассказал, что сидел в зоне, где особая аномалия была.

– Как понять – в зоне была аномалия?

– Зона была в аномальной зоне.

– А… а…

– В этой зоне, расположенной в аномальной зоне, происходили события, рассказывал зэк, не укладывающиеся в человеческое воображение.

– Он нормальный, этот зэк-то? – перебил я.

– Да нормальный. Интеллигентный даже. Худой такой, как рыбья кость. Говорил, что незаслуженно сидел, всего-навсего на шухере стоял, – сказал Юрий Иванович.

– И что он рассказал?

– Стоят, говорит, автоматчики в «ПШ»…

– Что такое «ПШ»?

– Полушерсть, то есть полушерстяная одежда охранников в тюрьме.

– А… а…

– Стоят они, значит, в «ПШ», а корешам по камере кажется, что они в саванах, но с автоматами. Никто не делал попыток бежать. Не автоматов боялись, а саванов. Автоматчиков мертвецами называли.

– Бред какой-то…

– Да, бред, но массовый. Всем зэкам в зоне так казалось, говорит. Но самое главное не в этом. Всем летающие тарелки мерещились… и пирамиды. Даже мысль была на летающей тарелке из зоны сигануть, до пирамиды долететь и в ней скрыться. А один из корешей по камере, говорит, постоянно общался с пилотом летающей тарелки. Тот ему и говорит следующее…

– Кто кому говорит?

– Пилот летающей тарелки говорит зэку.

– А… а…

– Мы, говорит, люди, до вас жившие на Земле. В свое время нас оставалось очень мало. Но мы построили пирамиды и через них обрели большую силу. О некоторых пирамидах ваши люди знают, о некоторых нет. Мы решили не жить рядом с вами и с помощью пирамид перешли в другой, параллельный мир, где и живем сейчас. Иногда мы появляемся в вашем мире и наблюдаем за вами.

– Значит, о некоторых пирамидах мы не знаем, говоришь…

– Так говорил зэк, то есть пилот летающей тарелки говорил зэку.

– А… а… А где находится эта зона?

– Где-то в Сибири, говорил зэк, – ответил Юрий Иванович.

– А где конкретно? – спросил я.

– Не помню. На юге Сибири вроде…

– Не в районе ли знаменитой Кашкулакской пещеры в Хакасии, про которую рассказывают много легенд?

– Не помню, не уточнял. Понимаешь, водители Володька с Серегой вошли, перебили, а потом меня в операционную вызвали, лампочка в микроскопе перегорела. А когда я возвратился, зэк уже ушел.

– Египетского сфинкса зэк, то есть пилот летающей тарелки, не упоминал? – задумчиво спросил я.

– Нет.

– Куда же все-таки смотрит сфинкс? – произнес я. – Уж не на Город Богов ли?

– Не знаю.

– Кстати, Юра, откуда зэки узнали про нас?

– Зэки в тюрьме прочитали твою книгу. Хотели даже хором в Сомати войти, чтобы быстрее время заключения пролетело, – ответил Юрий Иванович.

– Ясно.

В этот момент мне совсем не хотелось думать на тему фантастичности этого рассказа. Все, в том числе и зэки, имеют право высказать все, что они пожелают. Чванливое высокомерие – худший союзник исследователя. Этот зэк вызвал у меня даже уважение: приехал же откуда-то, чтобы рассказать.