Читать книгу Борозда. Часть 1 - Ерофим Сысоев - Страница 5

3. Улан-Удэ и Кирасир-Удэ

Оглавление

Всего поселков у нас в округе четыре, точнее три, не считая китайцев. Места здесь всё исторические, ну и названия поселков соответствующие, из старых времен: Улан-Удэ, Гусар-Удэ и Кирасир-Удэ – всё со французского нашествия, прости господи.

Китайский поселок сперва называли запросто Китай-Удэ, но выходцы из Подлунной возмутились: дескать, у вас, мол, местных, мысли всегда об одном и том же, еще, мол, с диких времен, у вас, дескать, и снасть на сомов называется неприлично, но к нам, китайцам, это, мол, отношения не имеет и мы будем жаловаться куда надо, если будут хулить в нашем лице Империю поганым словом.

Никто из местных ничего не понял, но вскоре по связи пришло разъяснение: исторические названия оставить как есть и к китайцам не лезть. А кто полезет… ну, как всегда у нас: пожалуйте в шахту. И «удэ» – это якобы совсем другое, а не то что все мы тут думаем.

Кстати, и с девочками у китайцев отношения особые – вот что значит пришлый народ! Уже многие видели, что бусик с китайцами, ежели девочка им попадется и вздумает на обочине стоять, когда они, то есть китайцы, на смену свою едут, так бусик этот как вкопанный останавливается и с места уже не трогается, пока девочка, значит, дорогу не соизволит перейти. Так и стоят: все прищурились по-китайски, и не поймешь, то ли боятся девочку, то ли уважают. Сам я не видел, да и что тут толку видеть – ничего такого в этом я не вижу интересного, просто неприятно такое странное отношение… в общем, не дело это, по-моему.

Удивляюсь я вообще-то китайцам: ну что за настырный народ! Бурят и бурят. А в земле у нас только балки бетонные из каменного века и драные шины от техники, которую теперь и в музее не сыщешь. Ну, доски еще какие-нибудь трухлявые с короедами замаринованными. И чего ищут? Почему нельзя им спокойно жить? – крутили бы себе динаму и не рыпались. Так нет… Вот что значит страна дракона! – всю Сибирь уже, говорят, пробурили и никак угомониться не могут, желтая раса…


Больше жилья поблизости нету, мы тут как бы в котловине, по кругу холмы и распадки, и дальше склонов мы на них не лазим, да и не положено это. Кто-то сболтнул когда-то, что Улан-Удэ, дескать, еще где-то есть такой, в другом месте, – но это нам не в новость: зеркальная география называется, это у нас за правило, так теперь процессы происходят, что везде всё как бы двоится. Такие законы природы. А так всё нужное для жизни у нас есть: на склонах полно синики и зеленики – вкусная ягода, сытная, – а другое всё нам привозят, если, конечно, динаму достаточно накрутили. Тут уж действует коллективная, как это говорится, ответственность и сознательность. Синикой хорошо утку мариновать, это деды еще наши подметили.

Некоторые ходят тут по дикий горох, но это редко, в охотку, типа как я за утками. Дружка моего одного на шахту недавно закатали на два срока – случай редкий, такое только за злостные нарушения полагается. А он горох этот тайком у себя за избушкой надумал выращивать! Это при том что горох сеять уж лет тридцать как запретили: дескать наркотик, привыкание вызывает, мутации и общее ослабление органов. Поля все тогда разрыли, а посадки перед тем пожгли, чтоб ни семян тебе, ничего. Даже песню для детишек – и ту запретили, ну, что «баба сеяла горох». Разрешается петь теперь только с третьей строчки – «обвалился потолок»… и так далее. Ну и правильно, я считаю. Для нашей же пользы. Во-первых, управе виднее, а потом – ну куда же с больными органами! Наши сами порою не знают, чего хотят. А дружку всё теперь – последнее предупреждение: если на шахте проштрафится, не станет у меня дружка. Злостных у нас распыляют, чтобы не расходовали ресурсы. Не то чтобы там шум, или назидательные речи – нет, просто в сводке за месяц: такой-то, дескать, распылен за разбазаривание ресурсов, и дата стоит. Все и так знают про ресурсы – кому же охота динаму крутить, если другой фордыбачит? Тут у народа полное одобрение к порядкам.


Сегодня что-то недомогаю, пойдем сейчас с конем в управу, да и на выгон его как раз отведу. Шумит он мне тут под окнами, всё всхрапывает, всё топчется, покою не стало совсем с этим животным. Слава Земле, хоть лечиться нынче стало здорово, не то что деды рассказывают, раньше, мол, доктор тебя трубочкой слушал и потом в книжку что-то записывал, херню какую-то. Так еще и в очередь к нему надо было полдня стоять. А сейчас пришел в управу, там автомат на стенке приделан: сунул туда палец – тебе раз! – укольчик. Значит типа кровь взяли на пробу. А через три минуты выскакивает из окошка бутылочка малая: твой, так сказать, персональный декохт. Пришел себе домой, бутылочку выпил и ложись скорей в койку спать. Как проснешься, так и выздоровел от персонального лекарства. Замечательно стало! Некоторые, конечно, бывает не просыпаются, но это значит, что организм изношен и всё равно лечить толку никакого, так что на следующий день приезжает транспорт из управы и отвозит тело куда надо. Единственный транспорт у нас, кстати, на все четыре поселка, это не считая китайского бусика. Всё на электричестве, страсть как удобно: кончился у тебя заряд – тут же динама тебе в задней дверце имеется. Покрутил ее – и поезжай снова куда вздумается. Или они еще патрон какой-то в нее вставляют, чтобы динаму не крутить. Видно, тоже атомный, типа как у нас дома в печках вставляются. Тоже удобно, ничего не скажешь.


Ну вот, собрался я, значит, намотал на кулак конячий повод, и двинулись мы с конем в сторону управы.

Везде у нас, надо сказать, красота и порядок. Пленка в выходные совсем прозрачная, солнце проходит насквозь, небо видно, птички летают-носятся – хорошо в выходные прогуляться! Ямы начальство теперь тут же по возникновении приказывает огораживать. Так и говорит староста: дескать, возьмите жердей, ивняка разного наломайте без варварства, жерди вокруг ямы натыкайте и прутом-то их и переплетите, чтобы скотина, дескать, в ямы не падала сомам на радость. И не поймешь его – то ли всерьез говорит, то ли шутит. И кто тут у нас важнее – скотина наша личная, никому кроме хозяина не нужная, или сомы эти, неизвестно откуда взявшиеся.


В управе быстренько сдали кровь, получили бутылочку с лекарством и идем себе по солнышку к выгону.

Вдруг вижу: стоит жеребчик у огородки. Стоит, значит, а за забор электрический завести его типа и некому. Чудеса да и только! Ну, наше дело сторона, я лично лошадей вообще побаиваюсь, даже таких недомерков. То ли дело утки!

Завел своего коня за забор, а жеребчик сам по себе в ворота просочился. Ну и побрел я домой, лечиться значит.


Наутро проснулся – куда и делось мое недомогание вчерашнее, как и не было его. Вот как действует наука!

Помылся, почистился, закусил неспеша утятиной и двинулся к выгону.

И тут смотрю – ба, идет с Лошей какая-то новая девочка. Платьице желтенькое, и на нем вроде как пчелки такие прорисованы темненькие. И масть у девчонки другая – волосы темные, каштановые, и все как бы кудряшками. На ногах, понятное дело, кроссовки, тоже как у той, старой девочки, все мокрые. Вот она идет, руками размахивает, болтает что-то без умолку, а жеребчик этот морду вытянул, трусит за ней на своих ножках-жердочках и вроде как превнимательно ее слушает, что она там ему грузит.

Понятно, наши на лавочках вовсю уже спорят и судачат – что, мол, это за жеребчики у нас завелись разумные, вроде как нам ям и сомов не хватало. И зачем, дескать, им девочек таких в компанию подсылают, и куда, мол, старые деваются, и что теперь вообще будет. Бабы всегда найдут чего обсудить-придумать!

А я так думаю, пустое это всё – продуктов в лабазе навалом, китайцы у себя на объекте по-прежнему роют в три смены… Что будет? Ничего не будет.

Женщин вообще-то бабами называть запрещается, за это… ну, сами знаете что. Вообще секс и всё такое подобное у нас давно уже отменено и изжито, еще в прошлом, так сказать, поколении. Так что женщины эти только по виду женщины, а на деле такие же граждане, как и все. На них и норма, кстати, такая же, на динаму – крути да помалкивай, вот тебе и равенство полов, как это ранее называли.


Иду это я себе, весь с утра квёлый и пасмурный, и тут бежит от управы знакомый наш общий, местный житель. Лохматый такой, как стог сена у него на голове, – тоже, как и я, породу менял, чтобы волос, значит, росло побольше, – бежит вприпрыжку и кричит что-то, руками машет, но из-за удаленности ничего полезного не слышно, не разобрать.

Ну, наконец, добежал он до нас, отдышался и рассказывает: мол, вышел указ, лошади теперь в Красной книге, девочки им приставлены для ухода, так что ходить всем как раньше, жеребят и девчонок не задевать, яблоками и прочей дрянью не кормить и разговоры с ними не разговаривать. Кого поймают – ну, как всегда, в шахту, а кого повторно – на полгода. Вот и весь сказ.

А нам что, мы люди смирные. Сказано не задевать, мы и не задеваем. Я про себя вот только не понимаю: что мне с моим-то конем делать?

А Лоша теперь с новенькой девочкой, значит, с каштановой. Скучает, поди, по нашей-то. Хорошая была девчонка… «Спасибо, – говорит, – я уже поела». И как оно будет с новой-то? Эх, как меняется всё! Как меняется…

Борозда. Часть 1

Подняться наверх