Читать книгу Её Дракон - Есения Маас - Страница 3

До дома добралась далеко за полночь. Благодаря непогоде и опоздавшему автобусу, я протащилась пешком добрых пять километров, каждый раз сворачивая на самую освещённую улицу. Кажется, опыт хождения по переулкам ради экономии времени навсегда останется в моей памяти.

Дверь открыла почти бесшумно, стараясь даже не дышать. Если мне повезло, то папа взял ночную смену, если нет, то сейчас…

– Пять минут второго.

Я вздрогнула.

Щёлкнул выключатель и передо мной появился отец. Полностью одетый, с телефоном в руках. Мне даже смотреть на экран не нужно, чтобы знать, что прямо сейчас там высвечивается карта с моим маршрутом.

– Извини. – Я скинула рюкзак на пол и привалилась к двери. – Автобус не приехал, пришлось идти пешком.

– Ты вышла из кафе без семи минут одиннадцать.

Отец был моим авторитетом с самого детства, просто потому что других в моём поле зрения не было. Всегда беспрекословное послушание выработало у меня привычку извиняться там, где это можно было не делать. Но отец считал иначе.

После смерти матери, он как с цепи сорвался, старательно контролируя каждый мой шаг. Если бы Вещий не понравился отцу и не имел безупречного прошлого, то я бы там и вовсе не работала.

– Мне пришлось помочь Ирке кое с чем. – Воспоминание о подставе столь ярко жгло душу, что я с трудом удержалась от мата.

– В переулках? – Отец положил телефон на шкаф и сложил руки на груди. – Нина, я ведь уже говорил, что эта девушка абсолютно и безвозвратно потеряна для общества. Общаясь с ней ты лишь опускаешься на её уровень.

– Я помню. – Я разулась и сунула в кроссовки сушитель для обуви. – Можешь больше не переживать. Сегодня мы выяснили, что у нас абсолютно разное понятие дружбы.

Отец помолчал, потом тяжело выдохнул и погладил меня по голове.

– Хорошо. Я тебе верю. Просто будь аккуратнее, я ведь беспокоюсь.

– Знаю.

– Иди в душ. – Он взял заранее подготовленное полотенце и как следует вытер мне лицо с волосами. – Совсем вымокла. Есть хочешь?

Отвечать сил не было. Я не только устала как собака, но ещё и поесть за целый день не смогла. Народу было тьма тьмущая, а всё из-за Вещего, что устроил акцию двойной порции.

Я кивнула и поплелась в ванную.

Прохладная вода помогла привести мысли в порядок. Сейчас вся ситуация с участниками боёв и Иркой казалась каким-то розыгрышем. Ну не бывает в жизни таких совпадений. Пока сушила волосы феном, вспомнила с каким отчаянием смотрела бывшая подруга на Золотарёва, как раз тогда, когда я ей выговаривала. Неужто влюблена в него? Тогда отчаяние понятно, ведь её семья никогда в жизни не допустит этих отношений. Да и сам Алекс был далёк от того типажа мягких мальчиков, способных на длительные отношения. Он скорее выглядел как завоеватель. Как человек абсолютно не обременённый моралью и ответственностью.

Фух.

Я повесила фен на крючок и оперлась руками на раковину, рассматривая своё отражение. И почему он не выходит у меня из головы? Казалось, что я определённо что-то упускаю. А мне не нравилось балансировать на грани правды и недостатка информации.

Может, у отца спросить?

Я представила, как совершенно буднично интересуюсь у него портретом рестлера и поёжилась. Не-не-не.

Ладно.

Я хлопнула ладонями по раковине и попыталась натянуть улыбку. Получилось плохо, но ничего лучше этого я выдать всё равно не смогу. Обидно было потерянного с Фетисовой времени. Надо было ещё тогда, когда она впервые подошла просить меня о помощи в подготовке – резко отказаться и от неё, и от её денег. Всё равно из меня репетитор не ахти какой получился. Ирка как была на последнем месте по успеваемости, так на нём и осталась.

***

Есть в тишине невкусно. Есть под пристальным надзором расстроенного отца – почти тошнотворно. Я отложила вилку в сторону и отодвинула пустую тарелку. Разговор не клеился. Я не хотела делиться наболевшим, он не рассказывал о проблемах на работе и с деньгами. После смерти мамы мы редко переходили от молчаливого сочувствия к открытому диалогу.

Но сегодня внутри меня что-то щёлкнуло и рот открылся сам собой:

– Ира… предала меня.

Отец даже не шелохнулся. Так бывало всегда, когда он старался запомнить каждую деталь разговора, но то работало с задержанными. Я же хотела иного.

Помолчав с минуту я всё-таки добавила:

– Вещий оштрафовал за опоздание. – Отец и на это ничего не ответил. Я вздохнула и подняла взгляд от стола. Он смотрел на улицу, где качались и гнулись деревья, а большие капли дождя штурмовали окно. – Ладно. Я спать.

– Да. – Он моргнул. – Хороших снов.

Вот и поговорили.

Я закрыла дверь и осмотрела комнату. На первый взгляд ничего не изменилось, но я дочь копа, поэтому такие мелочи замечаю, пусть и не сразу. Я дошла до стола и перевернула папку с докладом. Корешок папки, обычно загнутый, был распрямлён и аккуратно воткнут в паз.

Ругаться с ним бесполезно. Просить, умолять и требовать тоже.

За годы, проведённые без неё, он разучился слышать. В приоритете всегда была безопасность, всё остальное было лишь досадным приложением к работе родителя. Я сжала пальцы на страницах доклада и подумав, сунула его в мусорную корзину. Если хочу занять первое место на факультете, то надо придумать нечто, что потрясёт преподавателей, а не будет из разряда – неплохо, но в следующий раз постарайся как следует.

Почему я старалась быть лучшей? Почему работала, даже когда об этом не просили? И почему не хотела заводить близких друзей?

Ответ лежал на поверхности, но я также, как и отец делала всё, чтобы заглушить возникшую однажды пустоту. Мама была очень ярким человеком, и всегда умудрялась связывать семейные нити, не позволяя нам отдалиться.

А теперь её нет. Нить натянулась и готова порваться.

– Какое разочарование, – громко выдохнула я, прислонившись спиной к столу и смотря на противоположную сторону.

Завтра снова на работу, доклад не исправлен, а в телефоне…

Я сунула руку в карман домашних штанов и выудила вибрирующий мобильник. Кто-то, кто не был знаком с элементарными правилами сосуществования, настырно дозванивался.

– Ну и наглость. – Я раздула от возмущения ноздри и сбросила звонок. – Сначала использует мою подругу, а потом смеет звонить.

Я быстро занесла номер в чёрный список и пошла спать. Писать новый доклад в два часа ночи не самая лучшая идея, особенно, когда мозги не варят. Авось, завтра будет возможность поработать из кафе. А если нет… Я повернулась к столу, смотря на краешек листа, белеющего поверх корзины. Буду сдавать то, что есть.

Первые десять минут сон не шёл. Следующие полчаса я боролась с желанием разбить сотовый об стену. Выключить его нельзя, так как отец начнёт задавать вопросы, но и слушать это тупое журчание сил уже нет.

Он придумал странную игру.

Звонил с незнакомого номера, я его блокировала и он тут же набирал снова. С нового. Это была игра на выносливость? Или такой вид садизма?

А может он считает, что хорош настолько, что любая девица в три часа утра готова говорить с ним?

На десятом звонке я не выдержала и рявкнула как можно тише:

– Да!

– Привет. – У Золотарёва был странный голос. Такой присущ сорокалетним дядькам, уставшим от жизни. – Хотел узнать, ты поела?

Как саранча. Такой же неотвратимый.

Я посмотрела на экран мобильника и поднесла его к уху.

– Ты специально разбудил меня, чтобы поинтересоваться этим? – Я сжала пальцами пододеяльник и вздохнула. – Послушай, не знаю, что там тебе наплела эта дура, но я определённо не та, кто захочет иметь дело с таким, как ты.

Он помолчал. Потом послышалось шуршание пакета и хруст.

Ещё и жрать вздумал во время разговора!

– Так ты поела?

– Да.

– Хорошо. Спокойной ночи.

И он отключился.

Вау. Вот это офигеть просто.

В шоке я смотрела на погасший экран и искала подходящие слова. Но их не было. Только мат и крик. Но из-за того, что буквально за стенкой спал отец, я только шипела и била кулаком подушку.

Блин.

Я прижала пальцы к пульсирующему лбу и попыталась выбросить из головы несносного парня. Завтрашняя смена после двенадцати, так что успею выспаться, даже если лягу в три.

Думала я.

Плохо думала.

До самого рассвета я глаз сомкнуть не смогла. В голове всё время вертелись картинки подворотни и окровавленных рук Алекса. Пока я была на работе, он умудрился привести себя в порядок и любой другой на моём месте даже не заподозрил бы, что совсем недавно этот человек был избит до бессознательного состояния.

Как у него ещё сил хватило на приглашение Ирины?

А. Кстати.

Я села и взъерошила волосы.

Ирка ведь плакала, когда звонила. Это странно. Получается, она так сильно поднаторела в актёрских способностях? Хотя… Чему я удивляюсь. С её родоками только на этом и можно выезжать.

И ещё. Золотарёв сказал странную фразу. Он почему-то решил, что я его вспомнила. Мы встречались где-то. Точно встречались. Но я никак не могла вспомнить где и при каких обстоятельствах.

И вдруг, осознание моей промашки вызвало приступ безудержного смеха.

Я вспомнила. Действительно встречались. На вечеринке первокурсников он был представлен как лучший студент нового набора с безупречным прошлым и горой золотых медалей.

Твою мать.

Я упала на кровать и расплакалась, потому что смеяться сил уже не было. Это ведь Сашка Зыков, после развода родителей взявший фамилию матери. Медалист, олимпиадник и тот, кому я проиграла. Правда, на момент поступления у него ещё не было этой звучной фамилии и татуировки дракона. Да и вообще, этот Зыков-Золотарёв держался ото всех особняком, предпочитая посасывать алкоголь через трубочку. Снисходительный взгляд в мою сторону из-под длинной чёлки оставил тогда неизгладимое впечатление. И я зареклась когда-либо с ним общаться.

Потому что мне всегда не нравились заносчивые страусы с раздутым самомнением. А ведь он пользовался бешеной популярностью и среди девчонок именовался не иначе как Са-аша. С таким томным придыханием его имя звучало в каждом коридоре и каждом туалете до тех пор, пока он просто не исчез.

Ходили слухи, что Саша взял академ, но большинство сошлись во мнении, что он перевёлся в более престижный вуз, ведь с его оценками и умом это было бы плёвым делом.

А я, занятая учёбой и подработками, никогда не стремилась пополнить ряды восхищенцев и сплетников, предпочитая баскетбольному полю библиотеку.

Оказывается, даже у такого, как он была тёмная сторона, о которой знала Ирка, а теперь вот ещё и я. Только бы это знание не принесло мне проблем.

Я посмотрела на светлеющий потолок и поморщилась.