Читать книгу Неотразимая графиня - Эшли Марч - Страница 6

Глава 6

Оглавление

Скажи мне это еще раз, дорогой. Скажи мне сто раз, тысячу. Я никогда не забуду тот первый раз, когда ты прошептал мне на ухо эти слова. И никогда не устану слышать их снова и снова… Скажи мне, что любишь меня.


Все обещало прекрасный день. Позднее утреннее солнце вовсю светило над головой. Стайки чистых белых облаков лениво проплывали по небу. Приятный осенний ветерок шевелил листья на ветках, покрывал воду рябью и ворошил волосы Себастьяна.

Да, это мог бы быть прекрасный день, если бы не черная фигура, портящая пейзаж: абсолютно неуместная Лия Джордж, которой быстро удалось превратиться в человека, от которого не ждешь ничего хорошего.

Как невинно она выглядела сейчас! Он мог аплодировать ей – она надела вдовью вуаль, добавлявшую ей тихой кротости, черный креп платья подчеркивал не только ее печаль, но и стройность ее фигуры, а тем временем ложь сочилась из ее уст.

«…кататься на лодках по озеру Линли-Парка было одним из любимых развлечений…»

«…и мы думали, он куда-то уехал, а потом обнаружили, что он провел весь день, катаясь на лодке…»

Его взгляд последовал за ее жестом, она указала на четыре деревянных лодки, стоявших на причале у озера. Несколько слуг вышли из дома и подошли к гостям. Каждый, орудуя веслом, подгонял лодки поближе.

– Однажды он ушел, а я потом нашла несколько отрывков стихов, которые он написал, пока отсутствовал. О птице, опустившейся на борт, разных оттенках воды, соответствующих каждому сезону… О том бесконечном спокойствии, которое он ощущал в своей душе, когда был один на озере.

Голова кружилась, Себастьян с недоверием смотрел на Лию. Все это была ложь. Йен был известен публичными чтениями стихов и прозы, но делал это довольно редко и исключительно с целью добиться расположения дам. Единственным стихотворением, которое, как знал Себастьян, написал Йен, был шуточный стишок о шлюхе моряка и деревянном члене.

– О, как дивно это звучит! – воскликнула миссис Майер, другие леди поддержали ее. – Может быть, сегодня вечером вы прочитаете что-нибудь из его сочинений?

– Я… – Лия издала неопределенный звук, и хотя другие гости подумали, что ее захлестнули эмоции, Себастьян предположил, что она растерялась. – Да, конечно. Возможно. Но я слишком заговорилась. У нас четыре лодки. Думаю, мы должны разделиться на две группы по два человека и по три. И в каждой лодке обязательно должен быть джентльмен, который сядет на весла.

Она сделала паузу, и даже под зонтом, частично загораживающим ее профиль, он видел расчетливый наклон ее головы, когда она решала, как распределить гостей. Не важно, куда она намерена посадить его, он планировал отказаться. Наряду с некоторыми любопытными моментами развлечения ее ложь поселила в нем убеждение, что он не должен доверять ни одному решению, какое бы она ни приняла.

Катание на лодках. Любимое развлечение Йена. О, ради Бога!

– Мисс Петтигру, миссис Томпсон, почему бы вам не присоединиться к мистеру Данлопу? – предложила Лия. – Лорд Эллиот и миссис Майер в следующей лодке. Мистер Майер, леди Эллиот, лорд Райтсли. Итак, остаюсь я и мистер Купер-Джайлс. – Черный зонтик пошевелился, и лучи солнца, упавшие на ее лицо, даже через вуаль осветили скромную улыбку. Она взглянула на барона: – Разумеется, если вы не возражаете против того, чтобы слушать мои воспоминания о мистере Джордже.

– Конечно, нет, мадам, – ответил Купер-Джайлс. – Это доставит мне удовольствие.

Себастьян скрестил руки на груди и нахмурился. Неженатый Купер-Джайлс вовсе не был негодяем, способным скомпрометировать вдову. Кроме пагубной склонности к сплетням, юный барон, возможно, был образцом морали среди них всех. Но Лия вызывала у Себастьяна беспокойство. Несмотря на все ее притворство, он не сомневался, не пройдет и пяти минут, проведенных в обществе Лии, как барону станет ясно, что она более счастлива от того, что ее муж умер, чем если бы он был жив.

– Прошу меня простить, миссис Джордж, – сказал Себастьян, выступая вперед, – если бы я знал о катании на лодках раньше, я освободил бы вас от неприятностей. Видите ли, я не смогу присоединиться к вам. Меня укачивает, но я хотел бы остаться здесь и наблюдать. Думаю, это было бы замечательно.

Солнце высветило уголок ее рта и овал щеки, когда она медленно приподняла подбородок. Тень вуали скрывала ее глаза.

– Как, мистер Райтсли? Мне очень жаль, какая досадная болезнь.

– Да, конечно.

– У моего кузена Герберта то же самое, – сказала миссис Майер.

Себастьян улыбнулся ей.

– Правда? – спросила Лия. – Должна признаться, я слышала, что это бывает на море, но чтобы на озере?

– О да. Даже малейшие волны могут вызвать приступ.

– Как необычно, – пробормотала Лия, прежде чем снова взглянуть на Себастьяна. – Конечно, мы понимаем, лорд Райтсли, но я просила бы вас все же остаться здесь. Хотя, может быть, вы предпочитаете вернуться в дом, пока длится прогулка?

Себастьян махнул рукой:

– Нет-нет. Все в порядке, мне хочется остаться у озера. – И, оглядев других гостей, добавил: – Пожалуйста, веселитесь. Я побуду здесь.

Мисс Петтигру посмотрела на Лию, затем на Себастьяна.

– Миссис Томпсон и я будем рады составить вам компанию, если хотите.

Почти немедленно мистер Данлоп, который должен был сидеть на веслах в лодке с мисс Петтигру и ее компаньонкой, предложил:

– Я тоже могу остаться.

Себастьян приподнял бровь. Мистер Данлоп не отличался особым искусством в своем ухаживании за мисс Петтигру. Себастьян вздохнул и покачал головой.

– Я не хочу портить всем этот день, – сказал он. – Миссис Джордж очень хочет, чтобы ее гости насладились прогулкой по озеру… как Йен когда-то.

Когда миссис Майер открыла рот, чтобы что-то сказать, Себастьян заподозрил, что все захотят вернуться в дом. Кроме того, граф вызывал большее доверие и расположение, чем стоящая рангом ниже вдова сына виконта, несмотря на все ее красноречие по поводу умершего супруга.

Но Лия возразила:

– Глупости! Я останусь с вами, лорд Райтсли. Мисс Петтигру, миссис Томпсон и мистер Данлоп поедут кататься, как и планировалось. Лорд Эллиот, мистер Майер и миссис Майер поедут во второй лодке, а лорд Купер-Джайлс и леди Эллиот в третьей.

Себастьян кивнул ей:

– Спасибо, миссис Джордж. Вы очень добры.

– Пожалуйста, милорд, – пробормотала она. – Вы ближайший друг Йена, он так любил вас. Как я могу оставить вас? Он подумал бы, что я предала вашу дружбу, чего он никогда бы не сделал сам.

Себастьян напрягся. Каким сладким и обманчивым был ее тон, когда она уколола в первый раз, напомнив о предательстве Йена. Себастьян должен был терпеть ее присутствие в течение этого приема, чтобы скрыть это предательство – измену его друга и его жены. Это глубоко ранило, и миссис Джордж попала в цель.

Хотя он не смог не вздрогнуть от ее слов, ему удалось сохранить вежливое выражение перед другими гостями. Они направились к озеру, он последовал за Лией к каменной скамье в тени старого тиса, опустив вниз ее зонтик, который угрожал впиться ему в глаз – и не случайно, как он подозревал. Другие гости разместились в лодках с помощью слуг. Барон Купер-Джайлс, как ему показалось, вздохнул с облегчением, ему больше не придется слушать бесконечные тирады Лии о ее Йене.

Сидя рядом с Себастьяном, Лия прокашлялась.

– Я должна извиниться, – тихо сказала она.

Себастьян наблюдал, как слуга оттолкнул третью лодку от берега.

– Мне очень хотелось покататься. Я не предполагала, что вы откажетесь.

– Вы не удовлетворяли его в постели? – резко спросил Себастьян, желая на ком-то выместить свою боль.

Он почувствовал, как она вздрогнула и выпрямилась, заметил, как она сжала ручку зонта.

– Если вы намекаете, что он домогался Анджелы, потому что я…

– Именно это я имел в виду. – Ему не надо было садиться так близко к ней, чтобы почувствовать ее аромат, этот чистый, сильный, неженственный запах. – Это обоснованное предположение, так как у вас не было детей. Он не мог прикоснуться к вам? Вы не так красивы, как она, не так женственны и нежны… И вы такая… громкая. Черт побери, вы даже пахнете не так, как подобает женщине. Анджела…

– Да, милорд? Я так понимаю, что вы намерены продолжать рассказывать мне, насколько идеальной была ваша жена? Возможно, как об образце честности?

– Она… – Себастьян прикусил губу. Когда он прекратит воображать Анджелу той, какой он желал бы ее видеть?

Он не мог смотреть на Лию, но ощущал ее взгляд, и его раздражение достигло высшей точки. Ни один другой человек никогда не мог заставить его испытывать такой стыд, и у него никогда не было причины сожалеть о своем поведении. Она хотела извиниться, а он даже не позволил ей этот жест вежливости. Он забыл усмирить свой гнев, забыл, что он джентльмен.

– Я полагаю, теперь было бы логично спросить мне, удовлетворяли ли вы миссис Райтсли, – продолжала она, – но, честно говоря, меня это не интересует.

Себастьян наблюдал, как мистер Майер и лорд Эллиот, сидя на веслах, пытались синхронизировать свои широкие взмахи.

Он сидел рядом с Лией на каменной скамье, солнце проникало сквозь крону старого тиса, посылая на землю редкие золотые лучи. Минуты шли, звук ее дыхания вошел в его подсознание вместе с тихим постоянным ритмом, и он смог предсказать каждый последующий вздох.

На озере слышался смех мисс Петтигру, очевидно, в ответ на какую-то шутку мистера Данлопа.

Себастьян беспокойно пошевелился. Тишина под тисовым деревом казалась особенно напряженной, после того как эхо женского смеха замерло вдали. Напряженная и гнетущая и вместе с тем интимная. Он мог поинтересоваться мотивами Лии, узнать, почему она ведет себя так, чтобы предупредить дальнейшие глупые поступки, но не хотел знать ее так… Ни ее запах, ни ритм ее дыхания, ни даже то холодное достоинство, с которым она отвечала на незаслуженную атаку.

В конце концов она заговорила первая, ее тон был легким и ироничным, словно они были два нормальных человека, ведущих обычный разговор.

– С вашим недомоганием, я думаю, вы не должны были часто кататься на лодке с Йеном.

Себастьян повернулся к ней и улыбнулся уголками рта:

– Да, не часто.

Она тоже посмотрела на него, ее лицо было так близко, что даже вуаль не могла скрыть его. Вишневый оттенок коричневых глаз. Изысканную форму носа. Прекрасный, соблазнительный изгиб ее губ, как будто бы Бог, чувствуя вину за то, что не дал ей более женственную фигуру, вложил все свое старание, создавая этот рот.

Усмехнувшись своему пристрастному изучению деталей ее лица, Себастьян снова остановился на ее глазах. На этих, скорее простых, неожиданного оттенка карих глазах.

– На самом деле я вообще не помню, чтобы мы катались на лодке с Йеном. Как и то, что я никогда не видел, чтобы катался он, и не слышал ничего об этом. Скорее я помню, как Йен рассказывал мне, что боится любой воды шире ручья после того, что с ним приключилось в детстве.

Лия заморгала:

– О, это было очень неприятно.

– Неприятно, что он не любил кататься на лодке или что я поймал вас на лжи?

– Первое, конечно. И потом вы здесь единственный, кому это известно. Я пригласила только тех, кто не был близко знаком с Йеном. И очевидно, я тоже не знала его так хорошо, как думала, так как он никогда не признавался мне в своих страхах.

Он никому в них не признавался, насколько знал Себастьян. Йен сказал только ему, когда Себастьян нашел его дрожащим и плачущим после того, как преподаватели Итона заставили каждого студента принять участие в соревнованиях по плаванию.

– А стихи…

Склонив голову набок, она небрежно крутила зонтик.

– Надеюсь, я не слишком увлеклась? – Ее губы изогнулись в кокетливой улыбке. Он смотрел и ощущал дискомфорт от осознания, что Лия Джордж умела, как никто, изобразить эту кокетливую улыбку.

Лия Джордж умела улыбаться.

Пожав плечами, она снова посмотрела на озеро.

– Как я сказала, я хотела бы покататься на лодке.

– Я вижу. Я могу поинтересоваться, какое следующее развлечение ждет нас? Может быть, Йену нравилось вязать, или рисовать акварелью, или сочинять гимны в свободное время?

Она покосилась на него из-под вуали:

– Карты Таро. Он любил читать их.

Он застонал, а Лия снова улыбнулась:

– Я могу проявить великодушие и уступить вам это право. Как его ближайший друг, именно вы можете предположить круг его интересов. Что же предпочитал Йен?

Что Йен предпочитал… что ж, рыбная ловля, охота. Танцы и карточные игры. И еще – трахать жену Себастьяна.

– Нет, спасибо, – сказал он.

Лия кивнула, ее взгляд остановился на других гостях.

– Мисс Петтигру и мистер Данлоп, кажется, нашли общий язык, вы не думаете?

Его абсолютно не интересовали мисс Петтигру и мистер Данлоп, ее потенциальный поклонник, во всяком случае, не сейчас, когда его мозг был занят мучительными видениями Анджелы и Йена – как он ублажал ее своими ласками, как она изгибалась в истоме… Хорошее настроение внезапно испарилось.

– Скажите мне, миссис Джордж, если вы хотели покататься на лодке, то почему просто не сделали это? Ваши слуги могли составить вам компанию. Зачем инициировать скандал, приглашая гостей? Почему вы пренебрегли моими советами?

Она молчала.

– Я не привык, чтобы меня игнорировали.

Без предупреждения она встала и пошла от скамьи. Себастьян направился следом за ней. Когда он открыл рот, чтобы снова задать вопрос, она повернулась к нему.

– Примите мои извинения, милорд. Я думаю, катание на лодках почти закончилось, впереди наш пикник. – Она набрала воздуха в легкие, улыбнулась. Это был маленький жест вежливости, и Себастьян поймал себя на том, что скучает по этому прекрасному, непристойно соблазнительному изгибу губ. – Я надеюсь, вам понравилось, – закончила она и отвернулась.

* * *

В этой части поместья Линли-Парк было не так много деревьев. Вблизи холмов простирались луга, и только несколько дубов и тисов разбавляли пейзаж.

Рассадив гостей в тени, слуги разложили на низких столиках еду: лобстер, вареные цыплята, ведерки со льдом, из которых торчали бутылки шампанского, пирожные с ягодами, свежие булочки с кремом, и еще, и еще… Удовлетворенно Лия отпустила слуг и вернулась к озеру.

Райтсли помог леди Эллиот и барону Купер-Джайлсу выйти из лодки, вытащил весла на берег. Хотя Лия стояла и ждала, легкий ветерок играл с краем ее вуали, ее сердце продолжало взволнованно биться в груди.

Было бы не трудно объяснить ему, почему она решила устроить этот домашний прием. После унизительного сравнения с Анджелой ничто больше не могло ранить ее гордость, даже признание в одиночестве. Если бы у него было желание выслушать ее, то он бы узнал, с какой осторожностью она обдумывала этот прием, желая по возможности избежать скандальных последствий. Она даже написала виконту Реннеллу, прося его разрешения. Да, она планировала разные развлечения для собственного удовольствия, но так, чтобы каждый мог поверить, что она делает это в память о Йене. В рамках предосудительного поведения она зашла так далеко, позоря себя и возбуждая слухи о романе.

И все же даже при том, что правда могла бы успокоить его, она не могла быть откровенной до конца, желая сохранить хоть что-то внутри себя неприкосновенным. В течение двух лет она отдавала себя, а Йен брал, воспринимая это как должное. Хотя она старалась спрятать от него свои чувства и не выказывать в отношении его ничего, кроме вежливости, видя, с каким раскаянием он иногда смотрит на нее, с какой тщательностью занимается с ней любовью, стараясь загладить свою вину, она знала, что он понимает все: ее гнев, ее печаль, разбитые надежды… И что в один прекрасный день роман закончится и он вернется к ней. Если бы даже сейчас она ощущала лишь одно одиночество, неужели она не имела права оставить что-то внутри себя закрытым для всех? Не рассказывать никому, что, кроме одиночества, она ощущает страшную уязвимость?

– Какая чудесная идея! – воскликнула леди Эллиот, бросая взгляд на Лию. – Я могу понять, почему мистер Джордж так любил это занятие.

Все с той же улыбкой Лия обратилась к Райтсли и указала жестом на павильон.

– Мне очень приятно, что вам понравилось, миледи. Но сегодня такая дивная погода, что, я думаю, мы сможем устроить пикник.

Леди Эллиот, дама среднего возраста с невероятно длинным носом и морщинками в уголках губ, подошла к Лие.

– Если я могу быть откровенной, миссис Джордж…

– Пожалуйста, – сказала она, напрягая плечи. Одному Богу известно, какую откровенность она может вынести сегодня.

– Я ожидала, что вам не удастся избежать скандала.

Улыбка Лии стала искренней. Вот бы она сказала это погромче, чтобы мог слышать Райтсли.

– Мне очень жаль, что я разочаровала вас.

– Да, и все же… – Леди Эллиот подобрала юбки, пока они шли к навесу. – Хотя ваша преданность мистеру Джорджу так трогательна, мне хотелось бы думать, что лорд Эллиот сделал бы то же самое, если мне будет суждено уйти в мир иной первой. Но я не могу представить, что он способен на большее, чем просто поднять бокал виски в мою честь. Или раскурить сигару. Или ущипнуть одну из горничных.

У Лии перехватило дыхание.

– Я уверена, он не стал бы…

Рассмеявшись, леди Эллиот отмахнулась от нее:

– Нет, конечно, нет. Он побоялся бы, что я встану из могилы и отомщу ему. И все же, миссис Джордж, что бы ни говорили, вы почти заставили меня поверить в любовь.

Неотразимая графиня

Подняться наверх