Читать книгу Мёртвое сердце. Том 1 - Этель Рефар - Страница 9

Альтдорфхейм, Верянские земли.

Молодой маг в одиночестве сидел в своём доме, после ухода Марыси сон к нему не шёл. Так и коротал он время за старыми отцовыми книгами, полными полезных советов, заметками и записями о бытовой магии. Чары на урожай соседствовали с заклинаниями на выведение из дома вредителей, на то, чтобы стены стояли крепко, с чарами, охраняющих скот от волков, а дом от пожара и молнии. В них применялись методы настолько простые, что маги из Академии редко уделяли им внимание, о магии, которую пренебрежительно называли деревенской, рассказывали лишь в паре лекций за весь курс. Считалось, что тараканы вовсе не то, что должно заботить истинного исследователя и мага.

Уснул Гийом за чтением и бутылкой вина ещё тогда, когда луна не скрылась за горизонтом. И спать бы магу до самого полудня, если бы совсем рано поутру его не разбудили кулаки в дверь и крики. Дверь трещала под мощными ударами кулаков, но держалась крепко, впервые укрепляющие чары, на неё наложенные, были оправданы. Целы были и окна, как бы ни пытались их выбить камнями.

– Выходи, выходи, колдун! – кричали снаружи мужики.

– Покажем мы тебе, как дочерей чужих со двора уводить!

– Обманщик!

– Сжечь! Сжечь!

Бесновалась разъярённая толпа у дома Гийома. Маг услышал, как по двери ударили топором. От такого зачарована она не была. И ему было страшно, в его арсенале не было толковых боевых заклинаний, их изучали лишь в старших классах общей магической школы, которую Гийом так и не закончил – не хватило денег до конца обучения.

– Никого я не похищал! – крикнул он, жалея, что боевые заклинания не его конёк.

– Лжёшь, паскуда! – пробасил знакомый голос. Вацлав. – Надо было ещё вчера хребет твой крысячий сломать!

– Не похищал, значится? А ну, открывай дверь, пока не выломали, раз и правда скрывать нечего!

Удары топором прекратились, а у Гийома не было иного выбора, кроме как открыть дверь. Пусть толпа посмотрит, что в его доме никого нет кроме мышей в углу и воробья под самой крышей, может, и успокоится.

С опаской он приоткрыл дверь на самую малость, но сильный пинок ноги снаружи распахнул её настежь так, что парень, получив сильный удар по лбу, упал на пол. Люди, вбежавшие в дом, не замечали его, пятеро рослых мужиков вместе с Вацлавом во главе принялись заглядывать в каждый угол, под стол, лавку и кровать, рыться в сундуках, будто и правда надеясь найти Марысю там. Однако ж, даже самому пьяному мужику тут же стало бы ясно, что никакой девушки, разумеется, в доме нет.

– Нет её тут, мужики, – Вацлав снял с головы свой берет и с силой бросил на пол, который весь был в грязи, налипшей на подошвы сапог вошедших. И весь вид безутешного отца выражал такую скорбь, что Гийом не выдержал.

– Я могу попробовать найти её, – тихо сказал он.

Вацлав резко метнулся к щуплому магу и вцепился в ворот рубахи так, что ткань затрещала, его взгляд был безумен:

– Что хочешь делай, что хочешь дам тебе, только найди её!

Гийом сглотнул, оглядел всех – мрачного Вацлава, бледного как полотно, Винса, мясника, красного и круглого как порось, фермера Олафа, который приволок с собой вилы, да Забияку, злющего как вурдалак, громко сопящего носом.

– Вещь мне её дайте и колодезной воды, – наконец сказал Гийом. – Если она жива, мы её найдём.

– Поприкуси язык, колдунишка, пока я тебе эту миску под гузно не засунул! – вскипел Вацлав. – Конечно она жива!

Гийом кивнул. Конечно жива, ну что с ней могло случиться? Волкодлак утащил? Дракон, которых сотни лет не видывали? Оборотень позарился? Так их в этих местах отродясь не водилось. Троллю приглянулась? Их уж лет двести как повывели. Не снежные же духи с островов Льдистого моря Марысю украли, их час пурги и вьюги ещё не настал.

– А что, и правда ты не при чём? – тихо спросил Вацлав.

– Правда. И я даже представить себе не могу, что с ней случилось. Хотела уговорить меня сбежать с ней, – честно признался Гийом, – но я сказал ей, чтобы домой шла.

Вацлав вздохнул и, пообещав вернуться с пояском и водой, вышел. Так и повисло в доме неловкое молчание, пока безутешный отец не вернулся со всем необходимым.

– Пойдёт, – удовлетворённо сказал Гийом, беря в руки поясок. Совсем новый и почти не ношеный, но и то сойдёт – где сейчас локон волос достать или любимые бусы?

Маг поставил миску на пол, зажёг свечи, взял в руки поясок и сел на колени, закрыв глаза. Долго он так сидел неподвижно, одними губами проговаривая заклинания из отцовой книги. Время для собравшихся здесь тянулось медленно, казалось, что и ветер перестал дуть за окном. Гийом качнулся вперёд. В Академии не признавали такой род колдовства, считая, что будущее за научным подходом к магии. Простое народное колдовство презиралось и считалось пережитком прошлого. Над деревенскими знахарками посмеивались, глядя свысока, ведунов не считали себе ровней. Но, как бы то ни было, магия была гибка и работала в руках любого, у кого есть к ней талант, и безразлично ей было – в трактатах ли научных заклинание написано или на клочке бересты, сочинённое на ходу.

Гийом открыл глаза, задержал дыхание и провёл руками над миской с водой. Раз рябь прошла по водной глади. Мужики переглянулись, проверяя, не трясётся ли пол. Но нет, всё было как есть. Два прошла рябь, и пар пошёл от воды. Три – забурлила вода, закипела и через миг стала гладкой как зеркало, а в нём… Вацлав с удивлением смотрел то на чёрный от копоти потолок хижины, то в воду. Но не было у него над головой утреннего лесного неба, а в воде оно ясно отражалось, будто в окно выглянули.

Лес, ещё жемчужно-серый проступал в утреннем тумане, чёрными пятнами виднелись ядовитые красные ягоды кровавки, которая так разрослась, что всю чернику с брусникой с земли выжила. Пруд и водопад ещё мерцали в свете заходящей луны, а на берегу лежала фигура, маленькая и тёмная. Волосы спутались, платье порвано, будто кто-то пытался сорвать его. Но вот, изображение стало меркнуть и затягиваться марью, дымом. Запах смерти расползался от миски, чернота пробивалась наружу. Гийом одним быстрым движением схватил миску, ошпарив руки, и швырнул её об стену. Что-то зашипело, застонало и затихло как ни в чём не бывало. Гийом нахмурился – очень дурной был знак.

– Все к пруду! – зычно скомандовал Вацлав, и никто его не ослушался.

Похватали мужики то, с чем пришли мага бить, и пошли в лес, к пруду. Гийом без раздумий бросился за ними, считая себя виноватым в том, что случилось с Марысей. Зимнев, выросший на месте деревни, был городком небольшим и практически вплотную подходил к лесу, росшем на пологих горах, это была единственная преграда для холодных ветров и туманов Льдистого моря на севере. И в этот лес уже давно не отправлялись на поиски пропавших, медведей и волков в окрестностях не водилось, не говоря уже о хищной нечисти. Местные знали все тропинки и дорожки и не плутали даже после грандиозной попойки, но теперь небольшая группа мужчин шла в прежде безопасную чащу, не зная, чего ожидать. На уме у тех, кто постарше, вертелось только одно. Упыри.

Марыся нашлась там, где и показала зачарованная водная гладь. Она лежала на траве у пруда и, казалось, мирно спала. Становилось всё светлее, а первые лучи солнца уже позолотили верхушки столетних деревьев.

– Марыся! – бросился было Вацлав к дочери, но его остановили спутники.

– Пусть маг идёт, – пробасил Забияка, переминаясь с ноги на ногу. – Пусть проверит.

С ним согласились все и, последним, нехотя кивнул Вацлав. Делать было нечего, Гийом подошёл к Марысе, неподвижно лежащей на земле. Её волосы были спутаны, чёрная коса расплелась, а неподалёку на цепкой ветки терновника виднелась цветастая лента. Маг не верил в суеверия местных, вампиры сгинули тысячи лет назад, а упыри, низшие и слабейшие представители братства, без своих хозяев самостоятельно не жили.

Гийом опустился на колени и наклонился над девушкой, чтобы проверить пульс. Она была очень бледная, вся ледяная, но едва заметное биение сердца всё-таки ощущалось. Марыся была жива, без сознания и будто похудевшая за одну ночь.

– Она жива! – воскликнул Гийом, но его спутники, хоть на их лицах и было видно облегчение, не спешили подходить ближе, будто ждали чего-то.

На лице Вацлава застыла смесь радости и волнения, он с тревогой поглядывал за тем, как солнечные лучи медленно заливали пространство светом. Пока солнце не коснулось лица и тела Марыси, никто и шага не сделал, чтобы наконец подойти ближе, даже родной отец. Видя, что дочь не сгорела в агонии, Вацлав наконец бросился к ней, вознося хвалы всем светлым богам.

– Шею смотрел, маг? – спросил он Гийома без былой неприязни.

Парень отрицательно замотал головой, но медлить не стал. Он внимательно осмотрел шею Марыси и на всякий случай запястья, но на них не было ни следа ранений или укусов, только несколько капель крови на платье.

– Странно, – пробормотал Гийом, Вацлав нахмурился.

Несмотря на отсутствие ран, Марыся выглядела так, будто потеряла много крови. Вацлав сам осмотрел зубы собственной дочери, но и они оказались в порядке, а во рту не было ни одной алой капли. Купец велел своим спутникам осмотреть место, может быть, остались какие-то следы, а сам не знал что и думать.

– Не нравится мне всё это, маг, очень не нравится. Я приставлю к Марысе врача и жреца, а ты отправляйся-ка в старый замок на горе, там… гм… живёт твой коллега по мастерству. И не смотри на меня так, ты его не знаешь, поселился он в развалюхе той ещё до тебя и носа не кажет. Некромант он.

Гийом побледнел, хоть и знал, что в народе о некромантах ужасов ходит гораздо больше, чем они сами из себя представляют. Современная некромантия сильно оскудела по части чёрной магии, однако огромных познаний в нежити у её адептов по-прежнему не отнять. Чёрные мантии зубрили тысячи страниц с описаниями разных тварей, разумных и совсем диких, так что если у кого и спрашивать совета о вампирах, так только у них.

– И вы не боитесь такого соседства? – недоверчиво спросил Гийом, уж не ослышался ли он.

– Да что его бояться, нормальный мужик, – хохотнул Винс, – видал его в лесу пару раз, корешки какие-то тут копал. Вреда от него нет, есть не просит, девок не портит, нехай себе живёт.

– Так уж и живёт? И с вилами да факелами жечь его не ходили никогда, да?

Мужчины рассмеялись было, но в холодном утреннем тумане смех быстро смолк. Не место и не время было для шуток, но Винс, почесав затылок, всё-таки поделился историей про то, что да, дескать, было один раз. Год плохой выдался лет десять назад, как раз когда некромант-то тот пришёл, ну и пошёл народ к нему претензии предъявлять, а факелы взял, поскольку ночь была на дворе, темнота кромешная. Ну а вилы… так чтобы не страшно было. Да когда ватага молодых людей наконец добралась до заброшенного замка, встретил их там уже седой старец, правда, крепенький на вид.

Быстро старый маг растолковал местным, кто он такой и чем тут занимается, не без помощи тяжёлого посоха, разумеется. Удалился некромант в глушь, чтобы природную нежить в естественной среде изучать, да вон из замка заброшенного призраков повыгонял всех. Да что замок, название одно – башня и уцелевший кусок стены. Больше местные некроманту не докучали, а он и сам общество горожан не жаловал, жил себе в затворничестве. Так и забыли бы о старом маге до сегодняшнего утра.

– А если он того? – недоверчиво спросил Гийом. – Вдруг умер уже давно? Старый же.

– Ты, маг, не каркай лучше, – прошипел Вацлав. – Дорогу до развалин найдёшь и уговоришь этого хрыча, понял?

Гийом вздохнул:

– Понял.

Где находится невысокая гора с редкими еловыми порослями он знал, её видно было и из города, как и остов стен. Но Гийом, считавший, что достаточно уже живёт здесь, ни разу не видел признаков жизни – ни света, ни тонкой струйки дыма, ни какого-никакого движения, ничего. Только вороны часто кружили над остатками донжона, нагнетая и без того мрачную атмосферу того места. Но делать было нечего, его собственных знаний не хватало, чтобы помочь Марысе.

От озера вела тропинка, идущая на восток в сторону старых развалин. Это сейчас такое строение замком назвать ни у кого язык не повернётся, а раньше, думал Гийом, наверное это был настоящий шедевр. Он быстро скрылся в зарослях, не оглядываясь назад. Парень шёл по тропке и думал, мог ли он тогда что-то сделать? Не отпускать Марысю до утра или, не взирая на её отказ, всё-таки проводить её?

В тягостных раздумьях Гийом углублялся в чащу, свет утреннего солнца стал меркнуть – небольшой пролесок из лиственных деревьев кончился, начался ельник с елями, острыми как пики. В таких местах всегда неуютно, среди елей темно и мрачно, а нижние ветви, укрытые лишайником и паутиной, напоминали о призраках и руках мертвецов. Гийом чувствовал, что идёт в нужном направлении и не сбился, свернув с тропинки чуть севернее. До самого замка хоженых троп не было, оно и не удивительно, если жители города на гору не ходят, а живущий там маг не спускается вниз.