Читать книгу Судьбы. Реальные истории - Ева Александровна Сечина - Страница 8

Геннадий всегда работал с восьми утра до двух-трех часов ночи. В первой половине дня общался с коллегами на симпозиумах, читал специальную литературу, готовил лекции. Во второй половине дня принимал пациентов, своих учеников, вел терапевтические группы. Часто не досыпал. Увлекался цигун, айкидо, тайчи – то есть теми видами деятельности, которые помогали поднять уровень энергии. Чтобы направить ее опять-таки в работу. С развитием интернета начал вести вэбинары. Очень часто помогал пациентам или за небольшую сумму, или даже бесплатно. Работал в выходные. Во врачебных кругах был известен как душевный, но немного чудаковатый человек. Фанат своего дела с иногда жесткими методами работы.

И сегодня в приемной у доктора Геннадия было полно народу. Аспиранты ждали консультаций. Несколько человек пришли на психотерапевтическую группу. Еще произошло наложение по времени с журналистом, который брал интервью о суицидах.

Доктор рассказал о том периоде своей жизни, когда был еще молодым, но уже известным специалистом по эриксоновскому гипнозу и НЛП. Не очень много времени уделял работе. Смотрел телевизор. Имел семью.

Именно тогда к нему за помощью обратился один очень богатый бизнесмен Валерий. Гена приезжал к нему на работу в офис. Тот платил очень хорошо. Несколько таких клиентов – и можно безбедно жить.

В советское время коммерсант был историком. Специализировался на истории Китая. Преподавал в научно-исследовательском институте. Был женат и растил дочь. Все было размеренно и предсказуемо. Как у всех: квартира, дача, работа, семья. Раз в год – отпуск на море. Но потом грянула перестройка. Ни он, ни его диссертация и лекции никому не были нужны. Денег не стало. Он ел то, что покупала жена. Был очень подавлен. Не мог поверить, что все, что он делал, больше никому не надо. Сидел дома, никуда не выходил. Перестал общаться с друзьями. Жена вначале терпела и молчала. Потом начала упрекать.

– Неудачник! Оторвал бы зад от дивана, – частенько шипела она.

Дочь всем видом выражала презрение. Наверное, пристрастился бы к бутылке, если бы на нее были деньги.

Когда потеплело, уехал на дачу. Сидел в доме перед телевизором, ел картошку и макароны, запивал дешевым вином. Иногда подрабатывал на местной птицефабрике: разделывал и упаковывал куриные тушки.

В сентябре вернулся домой. Жены и дочери не было. Их вещей тоже. На столе лежала записка:

– Такой, ты нам не нужен.

Валера пил беспробудно с какими-то забулдыгами. Утро сменялось днем, а день – вечером. Однажды он проснулся в какой-то квартире среди малознакомых лиц. Пошел в ванную. Взглянул на отражение в зеркале: помятое отекшее лицо, тусклые всклокоченные волосы, бесцветные глаза. Заляпанная чем-то футболка. Задумался. И пошел в сторону двери.

Валера сидел в квартире один и думал, думал, думал.

В России при разделке куриц куриные лапки выбрасывают как мусор, а вот для китайцев эти лапки – деликатес, на который они не скупятся. Соответственно, можно скупать здесь эти лапки за бесценок и продавать вагонами в Китай за бешеные бабки. А если взять с китайских закупщиков аванс, то им можно расплатиться с птицефабрикой и перевозчиком. Мужчина рванулся к телефону.

Куриные лапки раскупались на ура. Мужчина чувствовал себя куринолапковым королем. Дорогая иномарка. Не менее дорогие шмотки. Новая квартира в элитном доме в центре. Все говорило о его статусе. В том числе и новая красавица-жена. И рожденная во втором браке умница-дочь.

– Именно в этот период своей жизни он и обратился ко мне за помощью для лечения депрессии, – продолжил свой рассказ доктор. – Я приезжал к нему два раза в неделю. Мы работали, и ему становилось лучше. Но сам внутри он меняться не хотел. Иногда я видел его дочь. Она заходила к нему в кабинет со словами:

– Папа, я тебя так люблю.

Он даже не смотрел в ее сторону. Отвечал:

– Там, в сейфе.

А у самого глаза были грустные-грустные. Девочка забирала из шкафа деньги и уходила. Жена его была такая же. Женщин он просто ненавидел.

– В лечении у нас был прогресс. Я был доволен результатами. Но однажды раздался звонок. Секретарь Валеры отменила встречу и сказала, что он повесился. Я не мог поверить. Я же работал. Видел, как он менялся после сессий. Думал, что все хорошо. Потом я проанализировал. Понял, что он просто перестал хотеть жить. Но я же мог его остановить! Сейчас я бьюсь за каждого пациента, – доктор устало вздохнул, – Даже если он сам этого не хочет.