Читать книгу Мия и голем - Ева Финова - Страница 6

Горный хребет Якату. Город Сойн. Спальня дома Ллисков. Мия

Утро встречало меня рокочущим шумом прибоя, хоть и отдаленным, негромким, но таким приятным, ласкающим слух.

Сквозь приоткрытое окошко бабушкиных покоев проникало теплое светило, которое и подняло меня на ноги, будто нехотя. Увы, пришлось просыпаться. Устав отползать от него на теневую сторону кровати, я в конце концов чуть не упала на пол.

А еще к этому моменту к нам с бабулей, которая сидела и вязала в кресле напротив, присоединилась матушка.

– И как там моя младшая повзрослевшая девочка? – слегка взволнованно спросила она, буквально влетая в двустворчатые полукруглые кверху двери.

– Как, как, бессовестно спит и даже не думает вставать, – отозвалась бабуля. А я только сейчас с ужасом вспомнила вчерашний день, а еще…

– Зачисление! – выкрикнула я, кубарем скатываясь на пол, чтобы тут же подскочить на ноги. – Я же опаздываю!

– Какое зачисление? – в один голос переспросили обе дамы. Секунду спустя бабуля приподняла белесую бровь и добавила: – А как же твои планы по продолжению рода?

Матушка скрестила руки на груди.

– К слову, мне уже поступило пять предложений от благородных домов от желающих дать имя твоему первенцу.

– Какому такому первенцу, вы о чем? – удивилась я, усиленно озираясь по сторонам. Застекленные высоченные арки в вершине бабулиной башни как будто придавали полукруглой комнате воздушности и невесомости, словно я спала на крыше, если не считать цветастого мозаичного потолка над нашими головами.

Я перевела взгляд на ближайшее от бабушки однобокое ложе, и на его многочисленных пестрых подушках обнаружила темненькое платьишко с закрытыми плечами.

– О, хвала небесам! – проворчала я, когда бросилась переодеваться. – Никаких продолжений рода и прочего, мы это уже обсуждали. Я хочу поступить в академию!

– Но, но… – снова опешила матушка, а бабуля лишь усмехнулась и отложила вязание на ближайший чайный столик со словами:

– Наша девочка никак в себя не придет. Хорошо ли тебе спалось? А, милая Мия, головой нигде не ударялась? Или память отшибло?

– Ба… – возмутилась я с улыбкой. Её беззлобное подтрунивание всегда умиляло, но только не сейчас. – Я здорова и энергична, как никогда! – хоть это и была наглая ложь, потому что чувствовала я себя скорее разбитым камнем. Но об этом никому знать не положено.

– Что «ба»? А кто нарядился в белое «особенное» платье и во всеуслышание объявил о свое готовности? Увы, Мия, это ты у нас вчера прилюдно заявила о любовном марафоне за право разделить с тобой ложе.

– Что?!

– Подожди, Лиора, – в наш разговор вмешалась матушка. – Кажется, я начинаю понимать, что произошло.

Я при этом открывала‑закрывала рот, так и застыв, сжимая подол того самого «особенного» платья, которое уже начала стаскивать с себя.

– Ты, дочь, видимо, неправильно меня поняла, когда я рассказала об этом платье. – Анна Эдани, казалось, впервые в жизни выглядела смущенно, она даже немного покраснела при разговоре: – Не знаю, помнишь ли ты наш разговор про то, что его можно будет надеть лишь один раз, когда ты будешь готова…

– Да, мама, я помню этот разговор. – В подтверждение своих слов усиленно закивала, а то вдруг мне не поверили.

– Так вот, про готовность… – Мама подбирала слова. – Понимаешь ли, но речь шла не о твоем взрослении или же половом созревании, что, безусловно, тоже важно. Нет, конечно, одно без другого никуда, в общем‑то. Но…

– Ой, да скажи ты ей уже, что платье надевают перед неделей любви, когда готовы выбрать отца для своего ребенка, – бабушка взяла и рассказала, о чем же это скромно промолчала матушка в нашем давнем разговоре.

– Именно, – согласилась Анна Эдани.

У меня при этом случился маленький… но весьма ощутимый ступор, так что я попросту не сразу нашлась с ответом.

– А к‑как же п‑поступление? – вот то единственное, что пришло мне на ум в этот миг.

– Ну… – было мне ответом с обеих сторон.

– Так! Нет же! Не «ну», я хочу поступать! – взяла себя в руки и улыбнулась своим родным в надежде, что это поможет. Подумаешь, надела платье. И что с того?

– Никак, – прибила меня бабуля одним лишь только словом.

– Совсем, – потопталась на моих останках матушка. А я чуть на пол не осела от осознания собственного невезения.

– Я сбегу, – просипела в голос первую мысль, которая соизволила посетить мой изумленный мозг. – Точно! Я сбегу в академию и там меня никто не достанет! – Правда, под конец все‑таки осознала всю глубину иронии. В академии учатся и мальчики, и девочки. По сути, это единственное место, которое позволяло находиться мужчинам и женщинам под одной крышей долгое время. Но только ради обучения. В остальных же случаях нас разделяли здания, кварталы, устои общества, правила, обеты.

Поэтому даже как‑то машинально разделась, стянув с себя тряпку, которая успела испортить мне жизнь, и снова нарядиться в более привычное и довольно закрытое платье.

– А‑а… – голос мой дрогнул. – Как же академия кристаллисков? Как же планы поступить, отучиться и отправиться к морским ларгам?

– Какие морские ларги?! Ловить гигантских крабов? Ты же мне говорила, что хочешь в магические карьеры… – настала мамина очередь удивляться. Глянув на меня укоризненно, Анна развернулась и негодующе покинула комнату. И дверью хлопнула, а после секундного промедления вернулась и бросила в запале: – Всё, дочь, собирайся. Внизу тебя ждут первые претенденты, которые уже пару часов обивают пороги наших с Лиорой домов в ожидании возможности поговорить с тобой, Мия.

При этом её аквамариновые глаза полыхнули злобой, а лицо приняло упрямое выражение, которое устрашало до дрожи в поджилках. Вот я и подписала себе приговор.

– Да, мам, – ответила скорее по привычке, переводя жалобный взгляд на любимую бабулю Лиору. А она так и осталась в её‑то пятьдесят с «хвостиком» красавицей хоть куда. Ведь стоило ей появиться в любой части города, как кругом буквально закипала жизнь, а мужчины начинали ошибаться, ронять поклажу, промахиваться при работе инструментами, глядя ей вслед.

И вот сейчас я смотрела на неё и искренне надеялась на помощь Лиоры Ллиски фон Гибрец, самой умелой призывательницы, которую я знала. Уж если не она, то никто точно не в силах мне помочь в таком щекотливом вопросе, как попрание устоев общества кристаллисков, одно из которых так и осталось вне поля моего зрения, как оказалось. Я попросту о нем не знала.

– Что? Неужели тебе настолько противна мысль о продолжении рода? – бабушка скосила на меня свой хитрый взгляд, а я даже не сразу нашлась с ответом. Ведь если соглашусь, то обижу её как главную во всем роде Гибрецов, после моего деда, конечно, который сейчас пропадал неизвестно где. А если откажусь, то прямая дорога в домашнюю жизнь с пеленками, орущими детьми, ночными горшками и прочими гадостями, о которых я даже и не думала толком.

– Ба… Я хочу в академию! – выкрутилась как смогла.

– Ладно уж, поняла я и так, чего ты хочешь, пойдем. – С этими словами бабуля поманила меня к себе, а после отодвинула кресло, за которым скрывался люк к очередному потайному ходу.

Восторгу моему не было предела!

Ведь если бы Лиора решила сдать меня Анне, то повела бы через главную лестницу башни, или к грузовым платформам, которыми время от времени пользовались и сами люди, как наш старейшина. А тот вообще не особо любил лестницы. И сегодня я искренне поняла почему. Ноги, словно деревянные, меня еле слушались.

* * *

Горный хребет Якату. Город Сойн. Академия кристаллисков. Мия

Не знаю, что бы я делала без моей любимой бабушки, влияния которой хватило на то, чтобы строгие охранники академии безоговорочно пропустили нас вдвоем на церемонию зачисления. К слову, я почти опоздала. Последние претенденты, благодаря бесхитростной жеребьевке с номерками в урне, вяленько сражались на центральной арене под неустанным взором хмурого и, как я успела узнать, строгого Вилфрида Сторсо фон Дорбен. Точнее, сражались их призванные големы, а сами будущие студенты разве что в носу не ковырялись, стоя у высокого парапета трибун.

Абсолютно круглая и непозволительно большая крытая арена располагалась на задворках основного корпуса академии кристаллисков. Ведь каждый клочок земли в Сойне имел свое предназначение. А это сооружение, эдакий каменный гриб со стеклянной шляпкой, чаще всего пустовало или же использовалось для спортивных и культурно‑массовых мероприятий. Моим самым любимым делом было наблюдать сквозь прозрачный стеклянный потолок арены, стоя на крыше одной из башен дома Эдани, за студентами, соревнующимися в беге, боевых единоборствах, за сражениями големов. Сколько себя помню, всегда мечтала принять во всём этом участие.

И вот теперь, когда я была вынуждена молча ступать за бабушкой, протискиваться сквозь толпы уже студентов или еще пока абитуриентов, пришедших поступать, чуть ли не плакала от осознания, что, возможно, уйду отсюда ни с чем. Точнее, буду вынуждена заниматься домашними делами, как моя мама, вместо увлекательной учебы и соревнований.

Двое парней, мимо которых мы только что прошли, двигаясь по проходу между рядами, даже позволили себе слегка присвистнуть нам вслед. Не говоря про тихие шепотки, которые звучали с разных сторон. Ничего интересного. Мол, а это что за фифа? Студентка? Или только поступает? Но, что удивительно, большая часть встречных студентов в темно‑серой, почти угольного‑черной форме меня почему‑то знали, потому как кивали и здоровались со мной по имени. А кто‑то даже попытался подать руку для приветствия. Я сделала вид, что не заметила, и прошла дальше.

Да. Некрасиво. Но времени на праздные беседы у меня не было ничуть.

Вот и бабушка также решила, потому как не реагировала на кивки родителей, пришедших вместе со своими отпрысками, или же просто преподавателей академии.

А я все продолжала комкать юбку своего платья, нервно поглядывая то на арену, то на бабушку, которая, словно волнорез, шла вперед, заставляя всех расступаться.

И вот наконец мы добрались до какой‑то двери, отгораживающей проход в богато обставленную мебелью и задрапированную бархатными шторами ложу, в которой сейчас восседал в кресле, видимо, ректор.

– Лиора! – седовласый, импозантный на вид мужчина поднялся, нет, подскочил на ноги, как какой‑то юноша, и, слегка склонившись, распростер свои объятья. Оказалось, он лишь хотел поцеловать её руку в знак приветствия, что и сделал. К слову, для этого не нужно так сильно склоняться, как он. Но я сделала вид, будто не замечала ничего особенного.

Бабуля моя в ответ лучезарно улыбнулась, невольно вызвав у меня подобную улыбку.

– Приветствую тебя, Вилфрид, – произнесла она гордой интонацией.

Хм, а это странно, обычно в её голосе звучало озорство, в крайнем случае, беззлобная издевка. Но тут…

– Не могу не сказать, как я счастлив лицезреть тебя в нашей академии, Лио! – И, если бы не интимный подтекст в сказанном и хитрый взгляд мужчины в возрасте, я бы и не подумала, что эти двое хорошо знакомы. Настолько отстраненной выглядела моя ба сейчас.

– Ой, да брось! – С этими словами бабушка отдернула руку и слегка засмущалась. Нежный румянец выступил на её щеках. А я онемела от увиденного. Ого! Вот это новости!

Многозначительный взгляд Вилфрида из‑под седых кустистых бровей переместился на меня. И я окончательно убедилась в том, что это ректор академии кристаллисков.

Да, я видела портрет Вилфрида Сторсо фон Дорбена, ректора академии, в которую планировала поступать. Его орлиный, хищный профиль с годами лишь стал еще грознее, а нос еще более крючковатым. Но это отнюдь не портило приятного впечатления от его внешности. А дорогой костюм, сшитый одним из элитных портных, придавал его высокой, величественной фигуре еще больше статности и лоска.

– Да, действительно красавица, вся в бабушку, – заметил Вилфрид. Но тут же опомнился и махнул рукой в сторону ряда стульев, стоящих по двум сторонам от кресла, развернутого к парапету арены. – Дамы. Прошу вас.

К слову, сейчас там уже сидел студент, на вид моего возраста, может, старше. Как назло, он мне смутно кого‑то напоминал. Кого – непонятно, потому как сидел к нам боком. Нет, все‑таки больше спиной.

Но не успела я даже толком подумать над этой головоломкой, как услышала:

– Мы ненадолго, Вил. – Бабушка отказалась располагаться, переводя тему: – Я к тебе по делу.

– Ну конечно же! – воскликнул ректор, хищно сощурившись. – А как же иначе? Люди просто так не ходят в гости друг к другу, не так ли?

Казалось бы, простые слова, а я словно почувствовала в них какой‑то намек. Какой именно, понять не смогла. Но вместо меня это сделала ба.

– Вил, вот только не вздумай закатывать мне сцену ревности. Мы уже всё сказали друг другу. – Она виновато опустила взгляд, а я впервые в жизни так сильно испугалась за свою судьбу. Неужели бабуля в чем‑то виновата перед ректором академии? Ведь он же может и отказать мне в зачислении?!

Ох, только бы не это, только бы…

– Я слушаю, – лицо Вилфрида приняло серьезное и даже какое‑то каменное выражение. А мое сердце совершило кульбит в пятки и обратно. Ведь точно откажет!

– Понимаешь, Мия… – начала было бабушка. А я решила взять дело в свои руки и выпалила скороговоркой:

– Мистер Вилфрид Сторсо фон Дорбен, я очень хочу поступать, а вчера взяла и по глупости надела не то платье, которое… ну, вы, наверное, не поймете. В общем. Я очень, очень и еще тысячу раз очень хочу поступить к вам на обучение! И сегодня так получилось, что я пропустила жеребьевку…

– Хм, – было мне ответом ректора.

А дорогая бабуля погладила меня ладонью по спине, после приобняла за плечи, а уже потом объяснила ректору:

– Вил, это глупое создание надело белое ритуальное платье, не зная его предназначения. Её же мысли с самого детства занимают лишь одни големы, соревнования да ларги, в ловцы которых она и хочет записаться после обучения. А ты сам понимаешь, после ритуала ухаживания и «веселых» ночей ей прямая дорога к пеленкам, горшкам и ночным бдениям над люлькой. Моя же Мия еще совсем ребенок, если не телом, то душой уж точно.

Осознав, как именно только что меня обозвали, я ничуть не оскорбилась, а даже усиленно закивала, втайне надеясь, что этого будет достаточно, чтобы убедить строгого и принципиального на вид руководителя академии.

Но, увы, Вилфрид лишь от души расхохотался и обратился к тому самому студенту, сидящему на одном из стульев.

– Понял, Леофред, твои чаянья и надежды разобьются о скалы Якату по весне, после дождей, – сказал он путаную фразу, смысла которой я в очередной раз не уловила! И меня это откровенно начало злить.

– То есть он тоже? – изумилась бабушка. А я нахмурилась. Потому что мне так захотелось!

– Представь себе, я уж было надеялся, что, если не сам, так хоть Леофред попытает счастье заполучить себе в партнерши внучку Лиоры фон Гибрец. А ты берешь и просишь меня растоптать мечты мои и моего внука?

В этот раз даже мне удалось уловить суть сказанного. Чудом не охнула в голос. Неужели они про ночь любви? И этот туда же?!

Невольно перевела взгляд на Лео, того самого Лео, с которым в детстве много играла и даже вместе с ним мечтала поступить на морской факультет в ловцы ларгов! Да быть не может, чтобы он, чтобы и он туда же!

Всё, буря эмоций, которая буквально бушевала во мне после всей этой истории с платьем, была готова вырваться наружу. Я даже невольно подбоченилась, готовая высказать ему всё, что думаю по поводу этого глупого решения. Оставалась малость, поймать его взгляд.

Леофред, как назло, потупился и отвел глаза, хоть и приблизился к нам, встав рядом с дедом.

Тот злорадно усмехнулся со словами:

– Так что, Лиора? Как думаешь выходить из положения?

Вот уж чего не ожидала, так это…

– Одно свидание, Вил, – сказала она серьезно. – И не нужно впутывать в наши разборки детей. Это как минимум некрасиво.

– Некрасиво отказывать сто раз подряд, – проворчал Вилфрид в ответ. А после опомнился и лучезарно улыбнулся: – Два свидания, и место встречи выбираю я.

Бабушка насупилась, прямо как маленькая, а я… злилась, смущалась и переживала одновременно! Потому даже не берусь утверждать, как именно сейчас выглядела. Но по всей видимости, убедительно, потому как ба нехотя согласилась:

– Идет, – а после прибавила: – Но учти, это только свидания, и я тебе ничего не обещаю…

– Кх‑кхм, – подал голос Леофред, все так же не отводя взгляда от пола.

– Хорошо, так тому и быть, – нехотя согласился ректор, – но я тоже не обещаю, что твоя внучка поступит к нам в академию. К слову, в этом году у нас хоть и недобор по всем факультетам, но количество абитуриентов четное, поэтому парой… – ректор осекся, – точнее, противником Мии будет Леофред и его голем. Такой расклад устроит?

– Более чем! – крикнули мы вдвоем. Бабушка злилась, я радовалась, пока не вспомнила про своего призванного голема.

– Отлично, – сухо проронил Вилфрид. – Лео, проводи Мию на арену, и можете приступать. А я пока отдам приказ покинуть поле тем двум недотепам, которые уже полчаса изображают поддавки.

– А‑а‑а, – протянула я, слезно глядя на бабушку. Я же даже не успела спросить про новый вид голема! Да и энергии во мне сейчас кот наплакал, судя по ощущениям. В общем, как призывать его на арену, я, возможно знала, но… рисковать новым обмороком и здоровьем Ррона попросту не хотелось. – Можно бабушку на пару слов?

– Нет, – приказал старший представитель рода Дорбен. – Исключено. Все обсуждения, вопросы, советы вы оставляете дома. Поздно, Мия, раньше нужно было учить печати призыва.

Мне же осталось только ответить:

– Х… хорошо.

И отправиться за другом детства, который сейчас явно перестал быть таковым. Такого удара в спину я не прощу. Тем более ему!