Читать книгу Юная корейская пленница - Ева Коллинз - Страница 1

Глава 1

– Живее шевелитесь! Нужно убраться отсюда раньше, чем наступит полночь.

Тяжёлые канаты стянули на палубу и вся команда осмотрела борты еще раз.

– Доложите капитану, – крикнул старший матрос, – судно отшвартовано и готово к отправке.

Худой матрос, который стоял ближе всего к мостику, быстрым шагом направился в каюту.

– Господин капитан, судно готово к отправке! – сказал худой матрос как только вошел в каюту. Капитан застегнул мундир и кивнул в ответ.

Через несколько минут послышался гул моторов. Судно задребезжало, плавно отходя от берега. Капитан стоял на мостике и многозначительно смотрел на панораму ночного города..

– Доха, – обратился капитан к старшему помощнику, – проверь, чтобы весь груз был плотно зафиксирован. И осмотри палубу, нам не нужны незваные гости.

Старший помощник отправился выполнять приказ, осматривая судно, капитан же остался на мостике и перед ним теперь была черная панорама Желтого моря. А за его спиной оставался порт Северной Кореи. Судно набирало ход. Море было спокойным и даже неопытный путешественник, страдающий морской болезнью, чувствовал бы себя здесь в комфорте и безопасности. Вся команда была старая и опытная, во главе с седым капитаном по имени Юн. Судно набрало свои максимальные 20 узлов и на всех парах рвалось вперёд, рассекая волны. Это был самый обычный рейс для капитана, но в этот вечер он выглядел очень уставшим. Или, быть может, его одолевали тяжёлые мысли, которыми он ни с кем не мог поделиться. Часть команды была занята своими обязанностями, а часть уже закончила долгий день и отправилась отдыхать. Седой капитан молча ходил по мостику, словно вынашивая в глубине души какую-то тайну. Совсем скоро наступила полночь и это значило, что судно вышло в открытое море. Капитан расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки, откинувшись в кресле. Он закурил так расслабленно, будто только что решилась самая главная проблема в его жизни.

– Доха, – обратился он снова к своему старшему помощнику, -приготовь, друг мой, большую бутылку с горячим чаем и большую тарелку риса. Пусть подадут это в мою каюту к часу ночи.

– Мой капитан, – удивился Дохо, – обычно вы не едите на ночь, как бы поздний ужин не нанёс вреда вашему больному желудку.

Капитан ничего не ответил, но одарил помощника тяжёлым взглядом. Тот понял свою ошибку и молча поклонился. Капитан взглянул на часы и встав с кресла, снова посмотрел на ночное море.

– Дохо, и пригласи нашу гостью в мою каюту.

Дохо растерянно посмотрел по сторонам, по привычке опасаясь, чтобы рядом не было “лишних ушей”. Эта привычка выработалась у него с годами, от этого он всегда говорил очень тихо. Но уже через секунду он опомнился, что Северная Корея была далеко за бортом. Он вышел на палубу и проследовал на нос судна, в переднюю часть. Судно было старым, местами проглядывалась ржавчина и корозия, весь его вид казался очень ненадёжным. Неопытный моряк или пассажир сочли бы его крайне небезопасным для таких путешествий. Старой посудине стоять бы уже где-нибудь в тихой гаване, а не заниматься перевозками ответственного груза. Но капитан знал это судно как никто другой, знал каждый его винтик, каждую его гаечку, подбирая всё самостоятельно. Судно было маленьким государством в этом большом море. Государством со своими порядками и иерархией. Старший помощник доверял капитану, как своему отцу и поэтому смело пошёл выполнять приказ. На палубе стояло множество деревянных ящиков. Они были все как один, их было много, сложенные на кучу и плотно затянутые ремнями. Даже сильная качка не смогла бы сдвинуть их на миллиметр. Второй ящик всегда служил для перевозки запрещенного груза. Именно второй, потому как крайние обычно вскрывала таможенная служба, если вдруг решала провести проверку. Старший помощник подошёл к нему и отстегнув ремень, отодвинул. Он постучал по поверхности и приоткрыл деревянную крышку, которая не была заперта. В ящике находились пакеты с чем-то очень хрупким, поскольку со всех сторон находилась нарезанная бумага и опилки, предотвращающие разбитие ценного груза. Старший помощник вытащил содержимое наружу. Даже его сердце старого моряка не могло ни сжаться от увиденного. В ящике, плотно поджав под себя ноги, настолько, что нельзя было даже повернуться или поменять позу, лежала измученная юная девушка. Она смотрела на него так, словно ожидала увидеть кого-то другого, но не издала даже малейшего звука. Очень часто такое случалось, когда беженцы из Северной Кореи прятались в трюмах, ящиках, забирались в машинное отделение или просто цеплялись к якорю. Проходило немного времени, как их оттуда вытаскивала пограничная служба. Или просто выбрасывала за борт команда, если судно было уже в море. Сложно даже представить себе, насколько тяжёлая была их судьба в ту секунду, когда их обнаруживали. Они больше не были гражданами, подданными или попросту рабами Ким Чен Ына. В ту самую секунду, они становились предателями. Одних ждал суд, позорная сцена на площади и расстрел. Тех, кто в панике оказывал сопротивление, у кого начиналась истерика, кто не владел собой, кто всеми силами пытался спрятать своего ребёнка, получали пулю прямо на месте. После этого тела сбрасывались в один мешок и утаскивались в ближайший крематорий. Судну же разрешалось продолжать движение дальше. Не было реестра, куда заносились имена капитанов или кораблей, которые помогли “предателям” сбежать от своего повелителя. Для всех, на территории Северной Кореи, это было обычным явлением, обычный рабочий день. Как врач выходит на работу, чтобы сделать операцию и спасти жизнь, так и военные выходили на службу в надежде пристрелить сегодня побольше предателей. Несомненно, такие “заслуги” высоко ценились и каждый мечтал выслужиться как можно лучше. Все знали, что в каждом судне можно найти что-то запретное, если хорошо поискать, поэтому все оставалось как было, двигаясь по одинаково предсказуемому кругу. Таковы были законы на территории тотальной диктатуры. Корабли с Южной Кореи продолжали ходить и все равно находились авантюристы, пускающие на борт беженцев. Одни это делали ради денег, другие из жалости, третьи, ничего не подозревая, везли на своём борту беженцев. Если бы пулю получал не только тот, кто сбегал, но и тот, кто помогал беглецу, то вскоре бы не осталось ни одного судна, которое бы доставляло товары в страну диктатора. Измученная девушка смотрела на него с такой решительностью и бесстрашием, словно это он был заперт в ящике.