Читать книгу Месть очкарика - Ева Мелоди - Страница 4

Глава 4

Оглавление

Ян раздвигает коленом мои ноги как можно шире, наклоняется и проводит головкой члена по моей промежности, увлажняя себя, и наконец медленно и с трудом входит в меня. Это проникновение выбивает весь воздух их моих легких, вдохнуть не могу, мышцы бедер напряжены и противятся болезненному вторжению. Но не вырваться – правая рука Яна придавливает меня к постели, удерживая на месте. В глазах пляшут черные мушки и только услышав его хриплый отрывистый приказ:

– Дыши, Рита…

Понимаю, что мои легкие пусты, отдав на выдох весь воздух в момент его проникновения. Начинаю мелко и часто дышать, а Ян все держит меня, замерев внутри, его пальцы продолжают гладить клитор. Он начинает осторожно двигаться во мне, смотрю на его лицо, перекошенное, на нем болезненная гримаса и не могу отвести взгляда. Даже такой он прекрасен. Почему раньше я не знала об этом, не замечала? Как же дорого приходится за платить за собственные ошибки… Твердый, мощный, он погружается в меня, наполняя до отказа, все глубже, вырывая все новые стоны из моего горла. Стискиваю плечи Морозова, безотчетно отталкивая его, но в этом мужчине столько силы, что сделать это невозможно. Я словно щепка, которую выбросило в воздух бушующее пламя костра, парю, в ожидании последнего падения в бездну. Позади, внизу, языки пламени, которые испепелят меня.

Соски горят, натертые порослью на мужской груди. Внутри все сжимается от страха – ведь Ян пока очень осторожен, но с каждой секундой все больше теряет контроль и начинает двигаться все глубже и резче. Словно затащивший во тьму и терзающий свою добычу демон, погружающийся и отступающий, неумолимый. Он склоняет ко мне голову, обдавая жарким дыханием, касается мягкими губами шеи. Затем прижимается ко мне всем телом, вжимаясь, буквально ввинчиваясь в меня, до рези внутри. Если до этого меня местами потряхивало от озноба, то сейчас буквально опаляет жаром. Снова не могу вдохнуть, всхлипываю отчаянно, пытаясь выдавить мольбу, показать, что он пугает меня своими порывами. Думала изначально что готова к грубости, к жестокости, но сейчас понимаю, что это убьет меня…

– Я не сделаю тебе больно, – безошибочно прочитав мои мысли шепчет Морозов, прижимаясь губами к моей шее. – Ты такая маленькая, узкая… Скажи только слово, и я остановлюсь.

Он с пристальным вниманием всматривается в мое лицо, и я тону в этом взгляде, в глазах орехового цвета, невероятно красивых, каре-зеленых с золотистым оттенком. Почему-то я ожидаю встретить презрение в его глазах. Но ошибаюсь, там горит обжигающий огонь желания, грозящий полностью испепелить меня. Вот уж не думала, что подобная месть существует. Потому что в иные мотивы ни за что не поверю.

Я должна ему. Эта мысль меняет меня, наполняет желанием вернуть этот долг сполна. Ян хотел меня, любил молчаливо много лет. Я знала об этом и презирала его, обижала. Наверное то, что сейчас происходит – самое правильное. Поэтому, протягиваю руки и обнимаю его за шею, не отвожу глаз, наблюдая как огонь в его зрачках начинает пылать все ярче.

Снова прижав меня к кровати своим тяжелым телом, Ян целует меня, словно сорвавшийся с цепи первобытный зверь, желающий сожрать свою добычу. Его губы жадные, горячие, язык вбивается в мой рот, требуя ответа. И я льну к нему, обвиваюсь вокруг его тела руками и ногами, отдаваясь на милость победителя, постанывая и всхлипывая, когда проникновение выходит наиболее мощным, а искры наслаждения, что он высекает – почти нестерпимыми.

Ян наклоняет голову, проводит губами по моей шее, словно успокаивая меня, затем ниже, к груди, пощипывая, прикусывая соски, вновь принимаясь за ласки, от которых спираль в моем животе начинает закручиваться все сильнее. Я точно несусь на американских горках, то взмывая в небо, то обрушиваясь в бездну. Догадываясь, что в конце только смерть…

Ни на секунду не замедляя глубоких движений, Ян отрывается от моей груди, снова заглядывает мне в лицо, словно ищет там какие-то ответы. Кульминация приближается, я чувствую это, ритм учащается. И вдруг, посреди этой бешеной скачки, почти жестокого траханья, Морозов прижимается лбом к моему лбу. Меня словно обжигает током, он такой горячий, воспаленный, выглядит одержимым, невменяемым и… ранимым. Словно доверят мне себя, отдается во власть… Нет, конечно это лишь мое безумное воображение, реальность, в которой в подобном сексе присутствует ласка, это же полный абсурд. Тем сильнее потрясение. Почти как если бы Ян ударил меня. Именно в этот момент что-то разрывается внутри меня, неотвратимо и болезненно. Тело прошивают спазмы, один за другим, такие долгие и мучительные, что содрогаюсь и кричу, пугаясь этого состояния. И чувствую, как Ян взрывается во мне, наполняя мое влагалище своей спермой. Он все еще прижимает свое лицо к моему, вжимаясь в меня всем телом и я почти не могу дышать от его тяжести. И в то же время не хочу, чтобы он покидал меня.

Чувствую влагу на своем лице, перед глазами все расплывается. Неужели я настолько опустилась, что еще и плачу перед ним? Ян осторожно выходит из меня, продолжая обнимать, чуть отстраняется, а я ловлю ртом воздух, понимая, что еще немного и задохнулась бы под ним. Ян проводит рукой по моей щеке, вытирая слезы, а я зажмуриваюсь. Я не имею право на кайф. Мне не должно быть настолько хорошо, я этого не заслуживаю.

– Как ты? Я… черт, я потерял контроль, прости.

– Все… отлично, мы можем просто полежать немного… молча?

– Чувствую себя болтливой блондинкой в постели с бруталом, – усмехается Ян.

Он пытается рассмешить меня? Это мило. Но мне не до смеха. Я хочу немного подумать. Что дальше? Мне встать прямо сейчас и уйти? Сколько еще мне позволено находиться в этой постели, чтобы не уронить свою гордость… от которой, впрочем, и так ничего не осталось.

– Ты слишком много думаешь. Наверное, именно это лишает тебя аппетита, – снова заговаривает Морозов. А мне хочется его послать, ударить… Потому что каждой фразой, да что там, каждый мой взгляд, брошенный на этого красивого, неотразимого парня… все сильнее влюбляет меня в него. И это пугает. Я и так почти разрушена, но если в такое вляпаться, точно себя не соберешь… Надо бежать без оглядки пока не поздно. Пока не разревелась и не начала умолять его…

О чем?

Оставить меня себе, раз когда-то хотел этого?

В качестве кого? Игрушки? Забавы?

Нет. Я уже была забавой для одного, с меня хватит…

Но видимо еще недостаточно, потому что пока я занималась мысленным самоистязанием, член у Морозова снова встал. Отлично. Ян снова возбужден, дергает меня на себя, так что оказываюсь сверху, понимая, что ни слова не могу сказать против. Настолько раздавлена, разбита удовольствием, которое испытала. Между ног саднит, от непривычно большого, как поршень долбившего меня около пятнадцати минут члена, и все же снова хочу его. Несмотря на боль…

Снова твердый как палка, он сейчас возле моей промежности, тыкается в чувствительные, набухшие складки. И снова повинуясь инстинкту, трусь о него, ощущая сгусток невероятных по силе ощущений, растекающихся по телу. Меньше всего я ожидала что меня снова охватит возбуждение. Да черт возьми, я вообще ничего из того что сейчас происходит не ожидала. И не могу совладать с собой…

– Если больше не можешь, только скажи. Я…

Прижимаю пальцы к губам Яна, останавливая. Не потому что хочу, чтобы замолчал – я хочу коснуться его губ, с ума схожу от их красоты и чувственности. Другой рукой касаюсь возбужденного члена. Сжимаю его в руке. Он большой, очень твердый и я в ужасе от того, что намереваюсь сделать. Но я должна. Я хочу испытать не только наслаждение. Я должна страдать, пусть мне страшно как никогда в жизни, но это мое решение. Возможно всему виной жизнь с садистом, страдание похоже намертво въелось в меня, но сейчас мне некогда все это анализировать.

Направляю член к своим ягодицам. Это отверстие слишком маленькое, невозможно представить, что Ян войдет туда. Когда он понимает мое намерение, начинает дышать со свистом, шумно, рвано.

– Ты уверена? – спрашивает хрипло. – Точно этого хочешь?

– Да… – задыхаясь от страха, когда его член оказывается между ягодицами, до боли закусывая губу и запрещая себе умолять об обратном.

– Только не говори, что ты полна раскаяния и это твой способ загладить прошлое, – чуть насмешливо, но в то же время возбужденно интересуется Морозов, обдавая мои губы горячим дыханием. Пристально вглядываясь в лицо.

– Я что-то не то делаю? – хмурюсь, начиная отстраняться от него. Если ему мало того, на что я готова – большего не дождется. Я не буду ползать на коленях и молить о пощаде…

– Тсс, куда ты? Я тебя не отпускал…

Ян молниеносно, как куклу, переворачивает меня на живот и нависает сверху.

– Я знал, что ты такая… – шепчет мне в шею, проводит по ней языком, заставляя меня вздрогнуть.

Какая? Испорченная? Прирожденная шлюха? Это он хочет сказать? Потому что именно такой себя чувствую сейчас. Но я сама во всем виновата…

Его плоть уже давит на щель меж моими ягодицами, Ян нависает надо мной в самой неприличной позе… как два животных. Но невозможно не признать – это возбуждает.

Морозов опускает руку меж нашими телами. Гладит мои ягодицы, сжимает, причиняя легкую боль. Пробегается по клитору костяшками пальцев, и набухшую чувствительную плоть буквально простреливает… Затем Ян отстраняется от меня, встает с постели.

– Не шевелись.

Приказ жесткий, и я замираю на четвереньках. Тело сразу охватывает холод, вздрагиваю. Ожидание боли сводит с ума. Хочу, чтобы это побыстрее закончилось. Почему я решила, что после этого стану свободной? Что за безумие на меня нашло?

Ян возвращается, нависает сзади, обхватывает мои ягодицы. Чувствую прикосновение его пениса, очень гладкого, похоже, в специальной смазке… Даже в этом он продуман и заботлив, меня затапливает волна признательности. Он не хочет причинять мне боль даже если я сама даю на нее добровольное согласие… Он обводит круги вокруг узкой неподготовленной щели, скользя по ней, чуть надавливая, лишая последней способности мыслить здраво, погружая в омут, которому не могу придумать названия.

– Ты готова?

И не дожидаясь ответа нажимает вглубь.

Теперь не смогу выдавить ни слова при всем желании. Инстинктивно выгибаю тело, ощущение наполненности черед край, захлестывающее, пугающее. Пока еще нет боли. Но сильнейший дискомфорт и страх перед неизведанным. Я буквально захлебываюсь этими ощущениями, всхлипываю.

– Тише… – шепчет Ян мне в волосы, надавливая сильнее, уговаривая мое тело принять его.

– Скажи мне остановиться, и я остановлюсь.

Но я лишена способности говорить, лишь сжимаю пальцы в кулаки, кусаю губы и отчаянно пытаюсь приспособиться к чужеродному вторжению. Боль пульсирует в месте проникновения разливаясь по телу толчками. Парю в горячем тумане, покрываюсь испариной, схожу с ума от все возрастающего давления.

Ян издает стон, кусает меня в шею, зарывается лицом во влажные волосы на затылке.

– Ты убиваешь меня. Всегда…

И вонзается полностью.

И моего рта вырывается отчаянный крик. Колени, на которые упираюсь, дрожат, и с трудом, из последних сил выдерживают напор мощного тела, двигающегося во мне сзади.

Ян скользит правой рукой вперед, находит пальцами мой клитор… И вот я уже не отличаю боль от наслаждения. Они слились в единый клубок, невероятно пронзительные ощущения охватывают все тело. И вот он входит настолько глубоко, что мои ягодицы прилипают к его паху. Боль и наслаждение выдавливают воздух из легких. Одна рука Яна продолжает ласкать клитор, вторая сжимает грудь, тянет за сосок, высекая невиданные искры. Его волосы взмокли от пота, чувствую их влагу на своей шее. Два мокрых, скользких, покрытых испариной тела, двигающихся в безумном, убивающем ритме навстречу маленькой смерти. Ян настолько горяч, что у меня мелькает мысль, что на моей спине останется ожог. И вот ласки становятся нестерпимыми, до жжения, и все взрывается ослепительной вспышкой, секундной, но безумно сильной. Невероятное ощущение, но сразу после него – дикая боль. Ян все еще двигается во мне и без анестезии это ужасно. Но еще несколько мощных толчков и он тоже кончает, содрогаясь, изливаясь в меня…

Кажется, теряю сознание. Всего несколько секунд вокруг полная темнота и безмолвие. Прихожу в себя чувствуя, что Ян выходит из меня. Член уже мягкий, но мне все равно больно до рези. Никогда в жизни не захочу это повторить, несмотря на сильнейший оргазм. Мое тело словно разобрали по частям, каждая из которых – отяжелевшая и безвольная, даже веки не могу разлепить… В голове то появляются, то исчезают обрывки мыслей… И стыд… Всепоглощающий стыд от того что сделала с мужчиной, с клиентом, как заправская шлюха… Эта ночь изменит меня, это единственное, что знаю наверняка. Изменит все, но как – пока еще не понятно… Несмотря на свою стервозность, в глубине души я оставалась романтичной наивной девчонкой, мечтающей о принце. Вот только теперь все это умерло в одночасье. Словно в один миг поняла, что такое суровая правда жизни. И это больно ударило, лишило напрочь фантазий. Показало, что я такое, и на что могу рассчитывать. Железное тело и огромный пенис, врывающийся в меня, пронзающий насквозь. Мужчина, имеющий меня за деньги. Я сама пошла на анальный секс, сама продала себя ему… Так почему внутри горькое чувство что меня изнасиловали?

Душу – так точно.

Я, наверное, все же безнадежная стерва, если умудряюсь находить для себя оправдание даже в этой ситуации. Еще немного и начну винить Яна… И это ужасно несправедливо. Он был более чем благороден со мной, отбросил наше общее прошлое. Он мог быть куда более жестоким – мне ли не знать, каким может быть мужчина.

Нет, Морозов умудрился поставить меня на колени в прямом и переносном смысле… одной лишь лаской. До сих пор я дрожала от возбуждения, чувствовала притяжение к нему, даже умирая от усталости и боли. Меня тянет к нему. Нравится его лицо, его волосы, губы… его запах.

Но хватит заниматься самокопанием, эта влажная, пропахшая запахом наших тел и сексом, постель, точно не место для подобных занятий. Надо встать, одеться… Надо хотя бы уйти достойно. Сыграть равнодушие, чтобы сохранить ошметки гордости. Пусть от нее осталось очень мало, после этих часов в постели, когда я и кричала, и плакала, и потеряла счет собственным стонам и крикам…

Но стоит мне пошевелиться, как тень нависает надо мной. Пока я лежала зажмурившись, Ян, оказывается, покинул кровать. И сейчас, наклоняясь, берет меня, как ребенка, на руки.

– Что ты делаешь? – спрашиваю взволнованно.

– Иду в душ, – невозмутимо отвечает Морозов. – Тебе понравится…

– Я… не могу больше, – вырывается у меня, пусть и была полна решимости держать на лице защитную маску.

– Тебе станет лучше после душа. Нам пока сменят простыни…

Сменят? Он что, собирается снова… Нет, этого мне точно не выдержать, содрогаюсь при мысли что придется всю ночь удовлетворять желания этого мужчины. И снова мысленно ругаю себя последними словами. Идиотка! Надо было вникнуть в контракт, в свои обязанности и уж конечно в сумму, которую мне должны заплатить. Но я все время находилась точно в тумане, сам момент встречи с Мариной, разговоры, алкоголь, моя исповедь… Когда стоишь на краю смерти все остальное кажется неважным… Я была готова умереть, но встреча с Яном изменила все. Он показал мне что в жизни все может кардинально повернуться на сто восемьдесят градусов. Теперь, когда за одну ночь умирала несколько раз, познала невиданные радости, и одновременно боль… поняла, что в жизни есть еще много прекрасного. Например, такие мужчины как Ян…

Больше не могу думать о суициде. Что может быть более странным – Морозов пробудил во мне желание жить. Смеяться хочется от этой мысли, но ее невозможно отбросить. Все именно так. Особенно, когда Ян держит в своих объятиях, как сейчас. Крепко и нежно, словно ребенка.

Он З-заходит в огромную ванную комнату, посреди которой стоит джакузи. И опускается туда вместе со мной. Вода восхитительно теплая, пена до краев – душистая. Моя голова откидывается назад, на грудь мужчины. Блаженно закрываю глаза.

– Хочешь что-нибудь? – хрипло спрашивает Ян, и я испуганно отстраняюсь.

– Дурочка, – тихо посмеивается надо мной. – Я имел в виду напитки… или еду. Ты такая худющая, смотреть больно. Зачем морить себя голодом?

– Я бы… выпила сока. Или просто воды, – теперь, когда он спросил, чувствую, что в горле пересохло и жажда невыносима. Ян нажимает на пульт, лежащий на бортике ванной, и через минуту к нам заглядывает женщина в униформе – белая рубашка, кожаный жилет и узкая юбка. Пока разглядываю женщину, Морозов диктует заказ, который приносят буквально через пару минут, ставя на высокий стеклянный столик, примыкающий с левой стороны джакузи. Тут не только сок, минеральная и простая вода, но и всевозможные фрукты – огромное блюдо, и маленькие сэндвичи.

– Это тебя возбуждает? – спрашиваю, стараясь добавить в дрожащий голос насмешки, – Нравится есть в ванной?

– Нравится кормить худышек в ванной, – усмехается Ян, ничуть не смущаясь. Он отрывает большую красную виноградину от грозди и проводит ею по моим губам. Как упрямый ребенок, сжимаю губы, он надавливает сильнее… Сок брызжет мне на лицо, подбородок, и Морозов, наклонившись, слизывает эти капли, а я начинаю дрожать, понимая, чем все закончится. Вырываюсь из его объятий, выскакиваю из воды… Хватаю маленькую бутылку «Перье», отвинчиваю крышку и пью быстрыми глотками.

– Прости… Я не знал, что ты настолько хочешь пить. Ян встает в ванной в полный рост, смотрю на его член, снова в боевой готовности, торчащий, подрагивающий… Сглатываю и пячусь назад.

– Почему ты боишься меня? Я сделал тебе больно?

Сделал, мы оба знаем это. Но это было моим желанием – это тоже непреложный факт известный нам обоим…

– Мне не нравится ванна. Я лучше приму душ, отвечаю тихо, заметив в углу душевую кабину. Отодвигаю створку и захожу в нее. Тут тоже просторно, все сияет чистотой. Шикарный сервис у этого борделя, ничего не скажешь. Интересно, кто из местных жителей затеял такой оригинальный бизнес в столь маленьком городке?

Но одиночество мое непродолжительно – Ян заходит следом едва успеваю включить воду и настроить погорячее, в надежде избавиться от озноба. Кабину заполняет пар, в его клубах лицо Морозова кажется призрачным, нереальным. Как и все происходящее этой ночью. Пячусь назад, пока не чувствую спиной холодную плитку. Ян же наоборот, встает под струи, поднимает голову, его волосы слипаются, и впервые замечаю седые пряди среди них… Это из-за меня – мелькает мысль. Когда-то давно он обронил нечто подобное. Что рано поседеет – и все из-за меня… Как раз перед боем, на который я заставила его пойти. Я лишь хотела избавиться от назойливого поклонника, да и вообще мало соображала тогда… А он – чуть не погиб. Знаю, что лежал в больнице. И я ни разу не навестила его, и как можно скорее уехала в Москву, как поджавшая хвост нашкодившая девчонка. Только я уж взрослой была, как и мои забавы… Каким страшным чудовищем я была в то время… Наверное, все что происходит со мной – заслуженно. Снова погружаюсь в самобичевание, одновременно не в силах оторвать взгляд от мощной мужской фигуры. Длинные ноги, накачанный торс, мускулистая спина, тугие ягодицы…

Бывший неуклюжий очкарик сейчас совершенно другой. Идеален. Прекрасен. Гораздо, гораздо прекраснее любого другого мужчины, которого я когда-либо видела. Его длинные ресницы слиплись от воды зубчиками, вода стекает по подбородку, каплями усеивает волосы на груди и стрелой спускается к паху. Эта красота иглами колет мое сердце, впрыскивая яд самобичевания и сомнений, раздумий как могло бы быть, не будь я такой дурой.

Он мог быть твоим, – шепчет глупое подсознание. Ничего более идиотского нельзя и придумать – фантазии на тему «Назад в прошлое», вариация американского популярного фильма…

И конечно же, Морозов снова возбужден. Вода струится по налившемуся члену, на котором пульсируют синие вены, за ним – два тугих, покрытых волосами холмика яичек… снова судорожно сглатываю и отвожу взгляд. Чего он захочет теперь? Орального секса? Чтобы встала перед ним на колени?

– Раньше ты на меня так не смотрела, – произносит Ян и дергает за запястье, к себе, под колющие душевые струи. Снова оказываюсь в кольце крепких рук, которые обнимают меня, сначала мягко давя на спину, вынуждая придвинуться вплотную, затем скользят вверх и ложатся на шею.

И вот уже его губы снова касаются моего рта, опаляя, забирая дыхание, терзая изысканностью ласки. Это бесконечно долгий поцелуй, вперемешку с водой, нежный и в то же время требовательный. Я все еще испытываю боль и дискомфорт, причем в обоих отверстиях, но в то же время понимаю, что снова не смогу отказать этому мужчине, даже если это убьет меня… Морозов видимо считает, что мы еще не в расчете. Во всяком случае, ничего другого не приходит в мою голову. Идиотские романтичные бредни о том, что, наверное, возможно, он все еще любит меня – давлю в зародыше. И говорю себе, что должна встать на колени. Сама. Опередить его возможно будет не таким унизительным…

Но неожиданно Ян сам опускается передо мной на колени, прижимается лицом к моему животу, буквально зарывается в него… а затем давлением рук принуждает развести бедра как можно шире. Давит на живот, заставляя отклониться назад. Плечами прижимаюсь к плитке, теперь она уже теплая, нагретая горячим паром… Но меня все равно колотит от озноба. А когда губы Яна накрывают клитор, чуть ли не подпрыгиваю. Ни с чем не сравнимая по ощущениям ласка рвет меня на части. Нет сил это терпеть, из моего рта вырываются приглушенные стоны, которые пытаюсь сдержать, но не могу. Морозову это нравится, он полностью контролирует ситуацию, спокоен, собран и неумолим. Словно ботаник разбирающий конструктор на запчасти, чтобы понять всю суть, он ласкает, изучающими неторопливыми движениями каждый миллиметр чувствительной плоти. Отстраняется, проникает пальцем, а затем и вторым, во влажное, податливое лоно, глубоко, так что закусываю губу, чтобы не вскрикнуть… Мне больно, между ногами натерто, саднит, но он начинает снова лизать меня… высекая искры, буквально убивая меня наслаждением, о котором я даже не подозревала. И я забываю о боли. Впиваюсь в его плечи, ноги дрожат, голова кружится, дух захватывает. Снова схожу с ума от желания, которое рвет на части. Изо рта вырывается низкий крик, эхом отдающийся от стен кабинки. Выгибаюсь сильнее, втягиваю в себя пальцы, которые осторожно, но очень ритмично трахают меня. Сжимаю их влагалищем и чувствую приближение третьего взрыва. Никогда прежде, до этой ночи я не испытывала оргазма. Морозову об этом незачем знать, но это так. Спираль снова нестерпимо, до рези скручивается и наконец разрывается внутри. Всего секунда, но ощущения невероятные, острые как бритва, болезненные. Мои колени подгибаются, и я падаю, но Ян подхватывает меня, удерживает за талию. Встает во весь рост и нависает надо мной. Снова целует, глубоко и жадно, царапая щетиной, рыча от возбуждения, чуть ли не пожирая мои губы. Голова кружится все сильнее, чувствую, что ноги еще больше ослабли и видимо заметив это, Морозов поднимает меня на руки, точно ребенка и выносит из кабины.

Я уже ничего не соображаю, как растерзанная кукла, стараюсь изо всех сил удержаться на ногах, когда он ставит меня на пол. Поддерживая, укрывает полотенцем. Начинает заботливо вытирать, и от этих нежных прикосновений растет ком в горле. От всего, что я испытала в этот вечер. И от понимания, что скоро все закончится. И больше никто не будет так ласков со мной. Потому что никогда больше не подпущу к себе ни одного мужчину.

Месть очкарика

Подняться наверх