Читать книгу Свобода на троих - Ева Никольская, Ева Геннадьевна Никольская, Джейн Доу - Страница 6

– Чтоб тебе! – взвизгнула Ырли, выпустив из побелевших пальцев край седла, за которое крепко держалась все время продолжительного… чересчур продолжительного полета.

Не будь она моэрой, руки давно свело бы от холода и беспощадного ветра, господствующих на высоте, которой упорно придерживалось мерзкое крылатое создание, именуемое киприном. К счастью, раса девушки отличалась устойчивостью к перепадам температур. Все-таки на морской глубине особой жары не было, как и света, поэтому специфическое зрение входило в общий комплект достоинств, дарованных этим водолюбивым существам природой и эволюцией. Чтобы различать цвета в ночное время суток, им хватало даже слабого источника света, чего уж говорить о россыпи звезд и двух убывающих светилах на иссиня-черном небосводе. Ырли, сидя верхом на вредном ящере, видела пейзаж во всех подробностях.

«Следовало все же утопить летающую ящерицу, а не поддаваться заверениям ее хозяина, что это его лучший транспорт, – думала девушка, крепко держась за седло. – Лучший, ха! Интересно, для кого?»

Сделав очередную пакость в виде резкого крена вправо, «лучший транспорт» как ни в чем не бывало продолжил полет. Без эксцессов – как бы не так! Как же Ырли могла забыть, что с аше-арами надо тщательно обсуждать каждый пункт соглашения, в противном случае расплата неминуема! Или мерзопакостное поведение киприна – личная инициатива обиженной зверушки? Что ж, в любом случае противный ящер свое получит! Потом. Когда доставит пассажирку в пункт назначения.

Скрипнув зубами, Ырли пробормотала в адрес рептилии парочку крепких проклятий. Адресат то ли не услышал, то ли просто проигнорировал все эти нелестные эпитеты. Вариант, что он их не понял, девушка почему-то не рассматривала. И хорошо! Очередной экстремальный рывок моэра не перенесла бы. В конце концов, нервы у нее не резиновые. И зарвавшаяся «птичка» вполне могла хорошенько схлопотать от своей разгневанной наездницы. Ради того, чтобы настучать по наглой чешуйчатой морде, девушка готова была напрячь мозги, вспоминая уроки левитации, и… лишиться транспорта.

Вот только топать пешком до зачарованного города, который неизвестно где находится, ей категорически не хотелось. Азор поклялся честью рода, что киприн доставит пассажирку в Неронг, а значит, рано или поздно Ырли туда все-таки попадет. Скорей бы! Мысленно разрабатывая план страшной мести ящеру, моэра продолжала молча сидеть, дожидаясь окончания пути. Подол свадебного платья, которое она надела для ритуала возрождения, развевался на ветру, теряя роскошный вид, и неприятно холодил кожу. Косички больно били по лицу. Понимание, что от дорогостоящей прически, призванной произвести впечатление на Светлоликого, остался лишь намек, добавляло тихого бешенства и без того не радостной девушке.

О том, что проклятое животное возит ее по кругу, моэра догадалась не сразу. Первые пару часов она искренне удивлялась, как же далеко от поселения белокожих тюремщиков находится Неронг. Сначала все шло хорошо: киприн летел, Ырли любовалась видом. Но потом эта скользкая скотина стала потихоньку подниматься к облакам. Серебристая «броня» защищала ящера от холода, чего нельзя было сказать о всаднице. С воздушной стихией последняя из рода Бьянка ладила не лучше, чем с огненной, и если бы не крайне полезные особенности ее организма, давно бы уже превратилась в свежезамороженный труп, который впору везти на кладбище невест, а не ко двору повелителя. Но Ырли скрепя сердце сносила неудобства, лелея надежду поскорее добраться до места. Еще немного… еще чуть-чуть…

Когда один и тот же выступ скалы, напоминавший раскрытую пасть огромного зверя, в третий раз замаячил перед прищуренными глазами девушки, она, забыв о намерении вести себя смирно, со всей дури пнула животное каблуком. Киприн недовольно дернулся, многозначительно крякнул и (свершилось!) соизволил-таки прекратить торжественный облет горного кольца. Ырли досадливо фыркнула, жалея, что не отпинала его раньше. Поднявшись еще немного, ящер сменил курс, развернулся на девяносто градусов и нехотя пересек острые вершины, которые у потрепанной ветрами моэры уже давно сидели в печенках. Скоро она прибудет в Неронг и наконец предстанет перед гаем Светлоликим… в таком отвратительном виде!

«Вредный, гадкий, противный ящер… р-р-р! Тонуть ты будешь долго и мучительно», – мысленно пообещала Ырли.

Ее острые каблуки в очередной раз ударили по бокам животного. Киприн издал вопль возмущения, повернул голову, одарил пассажирку оценивающим взглядом, после чего принялся активно махать крыльями, желая поскорей избавиться от навязанной хозяином ноши, которая нравилась ему не больше, чем он ей. Одним словом, между этими двумя царило полное взаимопонимание.

Стояла поздняя ночь. Окутанные мраком постройки были погружены в сон. Кое-где горели одинокие окна, границы извилистых улочек очерчивали огоньки фонарей, а сады с подсвеченными клумбами с высоты птичьего полета походили на разноцветные вышитые покрывала, расстеленные между домами, крыши которых недовольно щерились острыми углами навстречу незваным гостям. Ящер перелетел через стену и сделал круг над площадью. Он продолжал держаться достаточно высоко, чтобы стражники не могли достать его стрелами. Моэра заерзала от нетерпения, предвкушая скорую посадку. А подлый киприн по-прежнему парил в воздухе, едва двигая крыльями, и явно не торопился снижаться.

Очередной удар острых каблучков по его чешуйчатым бокам привел к неожиданным результатам. Вместо того чтобы идти на снижение, ящер издал победный вопль, резко рванул вверх и начал крутить сальто. Одно за другим, в бешеном ритме, сопровождая их громким завыванием, не услышать которое могли разве что глухие. Но Ырли не сдавалась. Ее пальцы благодаря особенностям строения растянулись, не желая выпускать несчастное седло, а взбесившееся от страха сердце заработало с двойным усердием, отдаваясь глухим стуком то в висках, то в пятках. Такой подлянки от глупой скотины девушка не ожидала. Как не ожидала и подобной прыти. Когда киприн пошел на четвертый кувырок, девичьи пальцы вернулись к прежнему размеру, а их хозяйку благополучно расплющило по закрепленному ремнями седлу, выступающая часть которого больно врезалась в живот при падении.

На пятом круге ноги моэры, сжимавшие бока зверя, заскользили по его серебряной «кольчуге», как по льду. Сделав шестое сальто, киприн огласил округу торжественным криком, ведь на этот раз его прилипчивая ноша не удержалась и с диким визгом полетела вниз, на прощание едва не сломав крыло своему строптивому «транспорту». Ящер рыкнул, зло сверкнул глазами, демонстративно развернулся и, припадая на пострадавшую часть тела, направился восвояси. Все! Приказ выполнен! Груз был доставлен по месту назначения, так что его миссия здесь закончена.

А маленькая женская фигурка стремительно приближалась к мощенной каменными плитами площади. Извиваясь как змея и активно размахивая руками, она пронзительно верещала, отчего все находившиеся поблизости животные взбесились, а беспризорные мумы подняли дикий шум. Киприн, улетая, был полностью доволен собой, а стражники, внимание которых он так старательно привлекал, напротив, готовились к битве. Не каждый ведь день аше-ары сбрасывают на город громкоголосую бомбу, подозрительно похожую на девушку. И чего ждать от этой неопознанной твари – неизвестно.

За полчаса до этого…

В одном из добротных домов зачарованного города сай Янис задумчиво крутил в руках большую кружку, на прозрачных краях которой остались ворохи белой пены, и думал о своей жизни, о судьбе родного города и о самом вкусном на свете пиве, которое готовили в пивоварне его брата Айлиса. Бросив косой взгляд на бочонок, стоявший в углу, он одобрительно улыбнулся. С такими родственными связями хмельной напиток всегда был, есть и будет на столе Яниса, и это уже отличный повод для того, чтобы выпить. Мужчина поднес кружку ко рту и сделал большой глоток. Чудесно! Универсальное средство помогало и в горе, и в радости. А еще оно хорошо снимало нервное напряжение. Именно этим и занимался сейчас новый начальник городской стражи, прокручивая в голове последние четыре дня – с того памятного момента, как через восточные ворота в сопровождении сына повелителя в город вошла сейлин.

Четыре дня, а сколько событий! Размеренная жизнь столетий полетела мирду под хвост всего за несколько суток. Невероятно! Появление первой иномирянки и то легче пережили.

Так уж сложилось, что именно он, Янис, был в тот год ответственным за восточный район Неронга. Визит первой чужачки запомнился ему особенно ярко. Она явилась на рассвете, как призрак с кладбища невест. Мрачное название, жуткое… Оно давно уже приклеилось к пустоши, где кот наместника и его ворон однажды обнаружили стихийный переход в иные миры. Никто из горожан не видел это место своими глазами, но, как говорится, слухами земля полнится. А уж после регулярных походов юного принца за избранной домыслы жителей Неронга очень быстро обросли и реальными рассказами мальчишки. Напиваясь после очередной неудачной вылазки, он становился на редкость словоохотливым. А благодарные уши находились всегда, будь то прислуга или случайный собутыльник в одном из многочисленных кабаков. Ну и, как водится, к благодарным ушам почти всегда прилагался длинный язык, который разносил добытую информацию по округе с рвением скаковой лошади на финальном забеге.

В глубине души Янису было жаль Эвана. Хороший парень, добрый, хотя и сын Светлоликого. Ему бы тихую семейную жизнь по соседству с любящими родителями да сад с цветами, а тут… городские дела решай, тренируйся без устали, еще и на кладбище невест ходи. Отец потерял к нему интерес, как только выяснилось, что ребенок первой сейлин – не древний. Да и сама она никакая не избранная, а обычная человеческая девушка, искалеченная как физически, так и морально. С другой стороны, а какой еще реакции можно было ожидать от полубога, которому давно плевать на мирские хлопоты? Сильнейшие… все они со странностями. Мать Эвана так и не успела увидеть сына – погибла еще до его рождения. Даже опека повелителя не спасла несчастную от предводителя аше-аров, пробравшегося в нижний город сто двенадцать лет назад.

Поговаривали, что сам Светлоликий, обнаружив бездыханное тело бракованной избранницы, вырезал из ее живота полумертвого младенца и поделился с ним жизненной силой. Как и почему это могущественное существо не уберегло бедную женщину, история умалчивала. Янис подозревал, что лучезарный гай просто воспользовался возможностью избавиться от обузы в лице контуженной девицы, не сумевшей стать настоящей сейлин. Странно, что он сжалился над малышом, ведь неспособность мальчика снять проклятие была известна с первых дней беременности его матери. Зачем Светлоликому понадобился Эван? Уж не для того ли, чтобы позволить наместнику полностью переключиться на эксперименты, возложив на повзрослевшего принца обязанности градоправителя? Да уж, никакой роскоши не пожелаешь при том грузе ответственности, которым папаша одарил свое чадо.

«Э-эх, была бы мать жива!» – покачал головой мужчина и снова пригубил из кружки.

Несчастная женщина. Страшно представить, сколько страданий выпало на ее долю. Янис как сейчас помнил то дождливое утро, когда видел эту девушку первый и последний раз в жизни. Все было как во сне. Приползла. Упала. Подобрали. Отнесли к Эриену, прежнему начальнику стражи. Потом в главной башне внезапно появился наместник и, не утруждая себя объяснениями, исчез вместе с потерявшей сознание пришлой. Сэн ведь маг. Пшик – и вышел из темноты некогда пустого угла, перепугав находившихся в помещении стражников. Снова пшик – и нет больше окровавленной невесты, только бурое пятно осталось на скамье, где она лежала.

Наместник был сильным чародеем, скользким и опасным. А еще он был вторым поводом для нервной встряски Яниса. Вечернее заявление Светлоликого, ради которого хозяин Неронга соизволил выйти из своих подземелий и выступить на дворцовой площади, повергло народ в шок. Это ж надо! Почти тысячу лет прожили с одним градоправителем, и вдруг ни с того ни с сего назначают нового. Да кого?! Рыжего О – бывшего управляющего борделя Ариландины. То ли Светлейший совсем головой тронулся на радостях от прихода сейлин, то ли они со своим приятелем не поделили что-то, точнее кого-то. Девчонку иномирную не поделили они с Сэн, не иначе! И было бы что делить: маленькая, щуплая, а глаза такие холодные, аж дрожь пробирает. Янис в первый момент даже усомнился, человек ли она? Слишком уж непроницаемым казалось ее лицо.

Наблюдал мужчина пришествие очередной сейлин в первых рядах, ибо так по службе положено. На это зрелище многие пришли поглазеть, вырядившись как на праздник. Только хлопот ему столпотворением добавили. А потом случился глупейший бунт, устроенный Эриеном сотоварищи. Говорят, его азора зачаровала, и ведь никто эту беломордую шельму в публичном доме не признал. Пусть и под человеческой личиной, но все же. Хотя кто там спьяну приглядывался-то? Столько событий! Нелепых, неожиданных и, безусловно, важных. Непостижимо! Каких-то несчастных четыре дня! И размеренная жизнь Яниса полностью изменилась.

Теперь он не капитан восточного сектора, а начальник городской стражи. Тоже вот… осчастливили! И как откажешься от такой «милости», когда о ней в приказном тоне сообщает Сэн? Одного взгляда на его бледную физиономию служивому было достаточно, чтобы с приклеенной улыбкой на одеревеневших губах поблагодарить мага за оказанную честь. Вот только что ему с этим повышением делать? Жил себе спокойно, размеренно, а тут нате вам! За несколько суток на новом посту количество седых волос в темной шевелюре Яниса значительно возросло. И дело было отнюдь не в возрасте, который у большинства горожан давно перевалил за тысячу лет, что, в общем-то, совершенно не сказывалось на внешности и мозгах. Янису едва исполнилось сорок три года, когда на Неронг обрушилось таинственное проклятие. Сейчас он выглядел даже моложе, чем тогда, – спасибо целебной коаре!

Все началось с одного памятного утра, когда, проснувшись после неестественно долгого сна, в который внезапно погрузился весь Неронг, люди обнаружили, что в небе светит не привычная желтая Аманта, а какая-то неизвестная звезда ослепительно-белого цвета. Позднее ей дали название Мелирис. Так началось заточение целого города в далеком и диком мире за Гранью. То ли загадочные тюремщики пожалели своих пленников, то ли заклинание, переместившее летающий остров на другую планету, сработало таким причудливым образом, но вокруг окутанного чарами поселения образовалась замкнутая по окружности горная гряда с множеством туннелей и пещер. А возможно, эти каменные глыбы кто-то специально выстроил в качестве заслона от незваных гостей.

Защита ли, преграда ли… какая разница? Горожанам было все едино, а стражникам горы играли на руку, так как являлись хорошим препятствием для вторжения крупногабаритного зверья вроде маануков. Мелкие животные, напротив, периодически забегали в Неронг, реагируя на расставленные охотниками приманки. Особенно часто в ловушки попадались шестиногие змеи, которых в окрестностях обитало большое количество, и баруски. Благодаря им в мясных лавках всегда продавались освежеванные тушки. Некоторые предприимчивые граждане отлавливали пушистых ушастиков и разводили их в домашних условиях. Будучи представителями местной и потому не подверженной чарам фауны, баруски активно размножались, радуя хозяев приплодом, – изделия из пушистых шкурок и сочное мясо очень ценились в Неронге.

Но и без этих животных смерть от голода жителям зачарованного города не грозила. Секрет крылся вовсе не в теплом климате, благодаря которому плодово-ягодные деревья и кустарники, растущие в садах, давали богатые урожаи. Окажись Неронг в условиях лютой зимы, он продолжал бы свое существование. Люди, конечно, гибли бы, но скорее от мороза, чем от недостатка пищи. Пусть не животного происхождения, но не менее вкусной и питательной. И за это отдельное спасибо нижнему городу!

Лишь несколько островов в столичном мире Тайлаари могли похвастаться наличием такого вот таинственного наследия древних, которое состояло из храмового зала, бесчисленных лабиринтов и потайных комнат, спрятанных на разных уровнях, а еще из богатейших оранжерей. Растения цвели и плодоносили круглый год, подпитываемые энергией уникального источника, сокрытого под землей. Неиссякаемый, живительный, он был подвластен одному-единственному сильнейшему – гаю Светлоликому. День, когда нижний город признал своего хозяина, был праздником для Неронга. Потому что в этот день у него появился дополнительный ресурс для безбедного существования в любых условиях.

Светлоликий, ставший его повелителем по закону обретения, принятому советом наблюдателей много веков назад, взял бразды правления в свои руки и очень скоро стал для горожан олицетворением полубога, способного творить чудеса. Всего пара излеченных от смертельной болезни детей, несколько демонстраций магической силы и целый список уникальных зелий, изготовленных им совместно с Сэн, который иногда наведывался в новые владения старого друга, – вот, пожалуй, и все, что потребовалось сильнейшему для обожествления его персоны. Светлоликого все устраивало. Его уважали, боялись и… не трогали: этот гай любил уединение. И нижний город, куда могли без риска для жизни спуститься только избранные, стал отличным местом для ведения замкнутого образа жизни. Городской же рутиной занимался наместник, назначенный на эту должность советом еще до появления истинного хозяина города.

Янис усмехнулся, вспомнив того наместника. Последние десять веков он бегал в образе изрядно пощипанного мума, так как умудрился попасть под горячую руку Сэн, который и обратил старого скрягу в мерзкое животное. Поделом ему! Нечего было народ обирать в кризисной ситуации. Ссориться с магами опасно, особенно с теми, у которых есть волшебный кнут и целый арсенал никому не известных заклинаний. Не зря ведь Светлоликий предпочитал заниматься экспериментами и изучением хранилища древних в компании друга. Поговаривали, что Сэн сам изобретал рецепты зелий и проводил опыты в разных магических сферах.

День за днем, год за годом, век за веком жил своей замкнутой жизнью город, ставший ловушкой не только для жителей, но и для приезжих. Среди них оказался и странствующий маг – тот самый Сэн, ставший впоследствии наместником и правой рукой повелителя, а также «ходячим кошмаром» для большинства жителей. Его кнута боялись даже больше, чем вспышек гнева Светлоликого. И потому, что Сэн чаще появлялся на людях – официально он проживал во дворце, а после того, как повзрослел Эван, переселился в роскошный особняк в элитной части города, и потому, что этот могущественный чародей больше внимания уделял своим подданным, чем его нелюдимый друг. Нелюдимый… нелюдь он и есть! Помесь дракона с кем-то из водных народов. Но за световой завесой разве разберешь, что за сильнейший достался в хозяева Неронгу?

Странные все-таки шутки у судьбы: остров, где основное население состояло из людей, выбрал своим повелителем представителя другой расы. А тот же Мэйзин, на котором кто только не жил, начиная от хрупких фей и заканчивая неповоротливыми тоэлями, взял и подчинился человеческой девчушке. Юной магичке, ставшей сильнейшей в шестнадцать лет. Янис почесал затылок, вспоминая, как ее звали. Гайя Белоснежная вроде… красивое имя, зимнее.

Неронг находился под властью изрядно усиленных заклинаний «остановленного времени» и «свернутого пространства». Настолько сложных и мощных, что с ними не мог справиться даже сам Светлоликий. А он пытался, еще как! Кому понравится торчать на одном месте почти десять веков? Даже ему с его страстью к уединению это быстро наскучило. А что уж говорить про Сэн с его зверинцем? Уж он-то точно не походил на любителя оседлой жизни. Но тоже попал под действие проклятия, наложенного таинственными недоброжелателями. Застрял бледнолицый бродяга в зачарованном городе вместе со всем его населением. Неудивительно, что, обычно спокойный и равнодушный ко всему, он в скором времени проявил свой истинный нрав, обратив бывшего наместника в мохнатого мума.

Жизнь же текла своим чередом, люди приспосабливались к новым условиям. Благодаря первому заклинанию, окутавшему Неронг, горожане не старели, а второе не позволяло им далеко отлучаться от городских стен. Стоило человеку или нелюдю, бывшему в городе на момент наложения проклятия, выйти на пару десятков шагов за одни ворота, как он тут же оказывался перед другими. Пространство вокруг на мгновение смазывалось, и окружающий пейзаж волшебным образом менялся, заставляя беглеца упереться носом в тяжелую дверь с металлическими засовами, за которой его ожидали грустные стражники и не менее грустная группа поддержки из числа предприимчивых горожан. Но так дела обстояли лишь первую сотню лет, а потом эффект пространственной петли сменился куда более жестоким наказанием. Переступая через невидимую грань, расположенную шагах в тридцати от городской стены, человек начинал стремительно стареть и прямо на глазах у зевак рассыпался прахом. Для того чтобы отбить у жителей желание выходить из Неронга, хватило всего трех смертельных случаев.

Янис в который раз за вечер вздохнул, покосился на пустую кружку и, неспешно поднявшись, отправился к бочонку за новой порцией любимого напитка. Хмельной аромат приятно щекотал ноздри, а большой глоток, который мужчина сделал с огромным удовольствием, смочил пересохшее в предвкушении горло. Попивая пиво, ныне действующий начальник стражи вернулся к столу и снова уселся в свое любимое кресло. Сегодня была первая ночь с момента его вступления в новую должность, когда он позволил себе расслабиться и остаться ночевать дома. Раньше до места службы ему было всего минут десять ходу, теперь приходилось ехать в личном экипаже на другой конец города. Так уж повелось, что главной башней, в которой располагался кабинет начальника стражи, была западная, а не его родная восточная.

Четыре сумасшедших дня он работал. Мало того, что приходилось разбираться с бумажной волокитой, так еще и горожане добавляли хлопот. Снова активизировались фанатики со своими суицидальными лозунгами, из-за которых за последние века погибло больше тысячи человек. И ведь ни одна облаченная в белую рясу сволочь не подтверждала провозглашаемую идеологию собственным примером. Гибли те дураки, что вняли их призывам и решились очиститься от многовековых грехов методом самоубийства. У Яниса давно уже чесались руки прибить эту шайку вдохновителей, да только действовали они в рамках закона, а Сэн да и гай Светлоликий тоже закрывали на их деяния глаза. Даже принц ничего не смог предпринять, хоть и пытался. Максимальным наказанием для подстрекателей были несколько дней в городской тюрьме за нарушение общественного порядка… всего-то!

Неронг погряз в разврате и чревоугодии. Не весь город, но его большая часть. Что еще делать тем, кто готов на стены лезть от скуки? Пить, есть, гулять… было бы с кем и на что. А вот руки на себя накладывать – не метод! Лучше бы общественно-полезным трудом занялись: расчистили городские окраины, цветочки посадили, что ли, ну или вон… к разведению барусков пристрастились. Да куда там! Ведь больше всего страдала от безделья и отсутствия развлечений городская элита. Эти белоручки не привыкли работать. Обычные люди, такие, как Янис, жили спокойно, вели хозяйство, зарабатывали деньги и наслаждались каждым прибавленным к их жизни днем. Они верили в пророчество, в спасительницу сейлин и ждали ее пришествия, как манны небесной. Когда же тоска брала за горло, топили ее в вине. Ну или в самом лучшем пиве из пивоварни Айлиса.

Единственное, что удручало Яниса и заставляло вместе со всеми дожидаться осуществления пророчества, это дети, которые не могли развиваться физически. Маленькие хрупкие тела, еще не сформировавшиеся до конца, но уже переставшие расти под действием заклинания, были ловушкой для давно повзрослевших людей. У начальника стражи таких «ребятишек» было двое: дочери, которые выглядели на пятнадцать и двенадцать лет. Старшая около века назад вышла замуж. В седьмой раз! А что делать? Она ведь тоже имела право на личную жизнь. Какой бы юной ни казалась внешность девушки, а годков ей уже о-о-очень много, хотя ума, по мнению отца, так и не прибавилось.

Младшая по-прежнему жила с родителями. Ребенок с виду и давно созревшая женщина внутри. Янис с женой знали, что у нее есть любовник из числа мальчишек, застрявших в детском обличье, но оба делали вид, будто ничего не замечают. Они неосознанно продолжали относиться к ней как к маленькой, хоть и понимали, что девочка давным-давно выросла. По своим интеллектуальным способностям она значительно превосходила сестру, а вот ростом и фигурой, увы, напоминала подростка.

В первые дни после проклятия в Неронге умерли все дети до семи лет. Будто кто-то выставил возрастной барьер выживаемости, от которого начинался отсчет дееспособного населения. У беременных женщин один за другим случались выкидыши. В городе царила атмосфера всеобщего горя. Тогда люди считали эти смерти огромным несчастьем, сейчас – великим благом. От мысли, что человек на многие века мог застрять в теле младенца, всем становилось не по себе. И так было тошно наблюдать мучения семилеток и тех, кто постарше, а уж участь беспомощного свертка, не умеющего ни ходить, ни говорить, и вовсе пытка, какой не пожелаешь даже врагу, не говоря уже о собственном отпрыске. Лучше смерть! И слава древним, что пришла она со стороны.

Осушив очередную кружку, начальник городской стражи отправился за третьей. Несмотря на позднюю ночь, он еще не ложился. События последних дней негативно сказались на его настроении, и сейчас обычно обязательный и не пьющий на службе человек решил-таки отвести душу, уединившись с пивным бочонком в своем домашнем кабинете. Тихо, чтобы не будить жену и дочь, он постепенно надирался, не без удовольствия ощущая, как спадает напряжение и в теле появляется приятная легкость. Если б не вчерашнее заявление повелителя о назначении нового наместника, ему бы сегодня наверняка удалось по-настоящему расслабиться.

– Э-хе-хе, не к добру этот выбор Светлейшего, ох не к добру… – пробасил Янис, морща лоб.

Затем кивнул отяжелевшей головой своим сумрачным думам и сделал единственный логичный, на его взгляд, вывод: во всем виновата иномирная девчонка, все беды из-за их бабского племени. Как именно ей удалось внести раздор в отношения Сэн и Светлоликого, Янис не знал. Но в том, что она приложила к этому свою маленькую лапку, не сомневался. В отличие от первой претендентки у этой малявки все части тела были на месте. Симпатичные даже… части. А что бывает, когда в поле зрения двух одиноких мужчин появляется избранная женщина? Правильно! Конец дружбы и слаженной работы, которая, выстояв сотни лет, в одночасье рассыпалась пеплом, стоило юной сейлин появиться на горизонте.

Вот только куда Светлоликий упрятал своего бывшего соратника, оставалось загадкой. И разгадывать ее никто не спешил. Зачем вызывать гнев полубога? Доводилось Янису видеть разок, как это бывает. Тогда от взгляда взбесившегося сильнейшего несколько домов вспыхнули, как картонные коробки. А всего-то один пьяный идиот осмелился усомниться в истинности объявленного им пророчества. И как только этому бедолаге пришло в голову возражать словам повелителя? Эх, не всем алкоголь полезен, не всем…

Начальник стражи задумчиво поцокал языком, провел рукой по влажным усам и решительно допил содержимое кружки. Чуть пошатываясь, поднялся и опять направился к бочонку. Налив новую порцию, мужчина довольно крякнул и с блаженным видом сделал большой глоток.

– Хорошо-о-о, – протянул он, усаживаясь в кресло. – Уж я-то знаю меру, – самодовольно заявил Янис пиву, искрящемуся в свете горящего на столе кристалла. – Еще одну кружечку, и можно ложиться под теплый бочок к Саами. А может, и две кружечки… как пойдет.

Оглушительный визг, от которого задребезжали стекла, разорвал ночную тишину. Мужчина вздрогнул, тряхнул головой и хмуро посмотрел на темный проем окна. Обитавшие в районе мумы неслаженным хором отозвались на странный звук.

– Ни минуты покоя, – недовольно проворчал начальник городской стражи и, прежде чем отправиться выявлять источник визга, решил допить свое пиво. Однако не успел он и глотка сделать, как жуткий вопль повторился.

В изрядно захмелевшей голове зазвенело, пальцы задрожали, а вместе с ними запрыгала и кружка. Золотистая жидкость вылетела наружу, но не вниз, а вверх, после чего собралась в шар и стремглав рванула к окну.

– Э-э-э… куда? – растерянно пробубнил Янис и подкрепил вопрос крепким словцом, когда увидел, как в том же направлении несется еще один пузырь, более крупный, бывший раньше содержимым пивного бочонка. Спустя пару секунд жидкие снаряды, выбив единым натиском стекло, улетели в ночь, которая в очередной раз наполнилась нечеловеческим визгом, ударившим по ушам с такой силой, что мужчина едва не оглох.

Он подпрыгнул на месте, рванулся к двери и, толкнув ее ногой, выронил кружку, когда на всех парах налетел на тонкий силуэт идущей навстречу женщины. Ее изящная рука, неестественно плавно изогнувшись, поймала чашу возле самого пола и помахала ею перед носом застывшего от неожиданности Яниса.

– Осторожней, милый, – сказала Саами, с задумчивой улыбкой поправляя лямку ночной сорочки. – Не стоит так торопиться. Пиво ты все равно не догонишь, а встретить и оказать посильную помощь лейре еще успеешь.

Муж похлопал глазами, глядя на супругу, потом потер уши и, громко икнув, спросил:

– Ты знаешь, что за мирдовщина там творится?

– Уникальное событие, любимый. – Она лукаво посмотрела на супруга и отвела с лица ярко-синюю прядь волос. Глаза у нее были такие мудрые… светло-карие… и совершенно человеческие. Их она унаследовала от отца, который в отличие от матери к моэрам не имел никакого отношения. – В Неронг пожаловал маг воды, и свое знакомство с городом он почему-то ознаменовал призывом родной стихии. Интересно, к чему бы это?

– К неприятностям! – уверенно ответил Янис. – Час от часу не легче, – вздохнул он, протрезвев в рекордные сроки. – Сначала сейлин, теперь лейра… какое-то бабье нашествие, ей-богу!

На городской площади…

Это действительно был нечеловеческий вопль. В домах от него дребезжали стекла, сходили с ума животные и вскакивали с постелей перепуганные люди. Громкий, жуткий, отчаянно-протяжный. Варьируя между напряженным завыванием и оглушительным визгом, от высоких нот которого у застывших стражников закладывало уши, этот раскатистый крик разносился по округе, заставляя бунтовать воду в фонтанах и прудах, колодцах и сосудах, даже тех, что прятались за толстыми стенами. Стихия, как верная собака, откликалась на призыв моэры и со всех ног, хотя скорее уж капель, неслась на помощь повелительнице.

Легко помнить уроки левитации, когда полностью владеешь ситуацией. А что делать, если ни с того ни с сего почва уходит из-под ног? Ну ладно, не почва, а седло на спине одной чешуйчатой гадины, и не из-под ног, а из-под того самого места, откуда эти ноги растут. Ырли Вильи Бьянка с каждым новым сальто забывала не только как вводить свое тело в состояние невесомости, но и как им управлять. Да что там тело! У нее из головы вылетело даже собственное имя. В мыслях девушки царил хаос. Ее разрывало от бесполезной злости и безотчетного ужаса, нараставшего с каждым неровным вздохом, с каждым нелепым движением, с каждым мучительно медленным взмахом липких от влаги ресниц.

Городская площадь неумолимо приближалась, а растянувшееся в девичьем сознании время садистски издевалось над Ырли, бывшей не в состоянии вспомнить зазубренные когда-то заклинания. Ни одного! Самоуверенная моэра в мгновение ока превратилась в растерянного ребенка, не желавшего умирать. И, как любой ребенок, доверилась инстинктам. Так пронзительно и тонко могли голосить только представители морских народов. Врожденная способность мага воды призывать родную стихию оказалась куда действенней магических формул. Обтекая, а порой и сметая препятствия, многочисленные капли и струи соединялись в потоки и летели к ней отовсюду, чтобы слиться воедино и принять в свои мокрые объятия хозяйку.

Спасти, защитить, приласкать…

Ырли, как в бассейн, упала в огромный водяной шар, зависший над площадью. Он принял ее нежно, без всплеска. Несколько раз прокрутившись в прозрачной ловушке, синеволосая «рыбка» наконец перестала дергаться и позволила себе расслабиться. Бешеный стук сердца по-прежнему отдавался в висках, напоминая о пережитых минутах отчаяния, но эти отголоски лишь усиливали чувство облегчения, разлившееся по телу. Какое-то время лейра нежилась в ласковых потоках. Со стороны этот водный шар напоминал беспрерывно пульсирующего круглого монстра, который то громко булькал, выпуская на поверхность пузыри, то неэстетично плевался какими-то трудноразличимыми в темноте предметами. Неудивительно! Вода мчалась отовсюду и не особо церемонилась с тем, что попадалось на пути. Огибая твердые препятствия, она скользила по клумбам и кустарникам, унося с собой листья и бутоны цветов. Теперь же, баюкая в полупрозрачной колыбели молоденькую лейру, огромный шар постепенно избавлялся от всего лишнего, умудряясь при этом не потревожить заключенное в нем сокровище.

Поймав проплывающий мимо цветок, Ырли сжала его в руке и зло улыбнулась. Она непременно устроит киприну еще один водяной капкан, как тогда, на озере, но на этот раз ловушка будет смертельной. Девушка сладко потянулась и плавно перетекла в вертикальное положение. Одежда ее кружила в медленном танце, повторяя движения гибкой фигуры. Платье промокло насквозь – моэре было не до его сохранности. Главное, что она жива, здорова и способна на подвиги. Щелчок пальцев, мысленный приказ – и прозрачная сфера рассыпалась миллиардами мелких шариков, которые, вспомнив о силе притяжения, полетели на каменные плиты городской площади. Среди этого сверкающего дождя на землю шмякнулась и сама Ырли. Потеряв поддержку родной стихии вместе с приятным ощущением невесомости, девушка запуталась в мокрых юбках и вместо грациозного приземления на ноги с громким всплеском плюхнулась в самый центр лужи, образованной отпущенной на волю водой.

– Ну здор-р-рово! – прорычала ночная гостья, проклиная свою непредусмотрительность.

Следовало подумать о последствиях, прежде чем устраивать шоу для выскочивших из переулков собак и застывших статуэтками стражников. Стрельнув глазами в сторону не подающих признаков жизни мужчин, девушка решила, что помощи от этих истуканов ей не дождаться, поэтому стала подниматься сама, попутно пытаясь расправить липнущий к ногам подол. Первая стрела застала ее на пути из сидячей позы в вертикальное положение – этакий вариант буквы «Z», верхняя часть которой плавно отклонилась, уйдя в сторону от остроконечной убийцы. Прищурившись, Ырли резко распрямилась и прогнулась.

– Какого мирда?! – Она метнула гневный взгляд на четверку солдат, стоявших у ворот, но те, как и прежде, не шевелились, разве что глазами хлопали, да и то с большим интервалом. Круглыми такими глазами, в которых отражалась высшая степень изумления, помноженная на растерянность. Да уж, эта скульптурная композиция отомрет не скоро.

Зрение моэры позволяло видеть окружение в мельчайших подробностях. Стражники в отличие от гостьи по большей части принадлежали к роду людскому и подобными качествами не обладали, несмотря на регулярное употребление целебных настоев Сэн. Приоткрыв рты, они смотрели на странную пляску темного женского силуэта, выпавшего из водяного шара. Необычное, надо признать, зрелище, а уж какими красочными эпитетами оно сопровождалось… м-м-м… заслушаться можно! Выдаваемые мелодичным голоском проклятия попеременно переходили то на визг, то на рык, то снова начинали напоминать песню нецензурного содержания.

А танец тем временем набирал обороты. У правой тройки, находившейся на стене, похоже, не выдержали нервы, и эти ярые блюстители порядка решили прежде пристрелить ночную визитершу, а уж потом разбираться, кто она такая. Однако странная особа не стремилась обрастать деревянными спицами с пушистым оперением. Она с нечеловеческой гибкостью ускользала от стрел, выделывая такие пируэты, что глаза бедных стражников продолжали округляться, хотя, казалось бы, куда больше? Стрелявших тоже можно было понять. До сегодняшнего дня на кипринах летали только аше-ары, а поквитаться с ними за все их деяния было мечтой любого горожанина, владеющего оружием. Вот только с каких это пор маги жизни практикуют призыв стихий?

– Мать вашу за ногу! Ай, уроды… чтоб вас… безмозглые… – Шаг в сторону, наклон, треск пресловутого платья, и, как результат, повисший на плече рукав. – У-у-у, твар-р-ри! Наряд испортили. Кретины ту-го-дум-ны-е, а-а-ай… недоноски в доспехах… вы на кого руку, тьфу, на кого арбалеты подняли?!

Она сделала идеальное колесо. Кусок оборванной юбки не успел долететь до земли, а девушка уже откатилась в сторону. Снова поворот, сальто назад… и яростный взгляд, адресованный стреле, просвистевшей прямо под лопатками. Короткий перекат по площади – и очередная стойка. Оборонительная… пока еще оборонительная.

Растерянность Ырли, вызванная неожиданной атакой, быстро тонула в раскаленной лаве всепоглощающего гнева. В ней же сгорели и остатки здравого смысла, остались одни взбесившиеся инстинкты, оскорбленное самолюбие и жажда мести. А тут и добровольцы на роль козлов отпущения выискались, стрелять изволят, гады! Губы девушки скривились в хищной ухмылке, а защитная стойка сменилась боевой.

– Поигр-р-раем, – рыкнула она, предвкушая развлечение.

Скинутые с ног туфли полетели в стороны, нижняя часть подола жалобно скрипнула под острыми ногтями и опала мокрой тряпкой на каменные плиты, обнажив девичьи ноги до колен. Обстрел временно прекратился. То ли перезарядка орудий затянулась, то ли стражники слегка обалдели от подобного зрелища. Так или иначе, но заминка вскоре была устранена, и в моэру, радостно свистя, полетели целых два роя стрел. Левая тройка, по всей видимости, решила поддержать правую и поучаствовать в охоте на незваную гостью.

– Ах, так?! Ур-р-роды трусливые, на беззащитную девушку с безопасной высоты нападаете?! – крикнула «беззащитная девушка», продолжая скользить по площади, извиваясь, точно лента, и безошибочно уклоняясь от «пернатых убийц». – А еще мужики называются! – Ее обвинительная тирада набирала обороты, в то время как проворные пальцы плели любимые заклинания. Злость хороший стимул для памяти.

Разлившаяся по земле лужа и убежавшие сквозь щели ручейки – все это с мрачным гулом взвилось вверх, вырвав заодно и часть камней из общего узора. Тесня друг друга, плиты закружились в набирающем темп хороводе. Ырли вдохновенно дирижировала этим ударным оркестром, продолжая создавать необходимые для броска чары. Плавные переплетения рук, резкий хлопок – и новоиспеченный боевой отряд, подхваченный волной, понесся в сторону ошарашенных стражников правой тройки.

– Что, съели? Куда вам с вашими «зубочистками» со мной тягаться! – разнесся над улицей громкий девичий голос, который быстро перешел в зловещее хихиканье. – А теперь ваш-ш-ша очередь, – крутанувшись вокруг своей оси, прошипела вошедшая во вкус лейра и призвала на помощь огонь.

Вспышка получилась яркой и масштабной. Как раз то, что надо. Неважно, что планировалось совсем другое, главное – результат! Запустив это пылающее безобразие в стражников на противоположной стене, девушка довольно кивнула. Чудом уцелевшие кристаллы в ее мокрых волосах победно звякнули, а по бледным губам расползлась торжествующая улыбка. Вопли тех, кого достигло каменно-огненное возмездие, приятно ласкали слух. А жажда мести, получившая в голодную пасть свой первый кусок, требовала продолжения банкета. Главная цель ее прибытия в Неронг на фоне бушующей ярости сместилась на второй план. Бурлящая в душе злоба требовала разрушений. И какие-то мелкие сошки, возомнившие себя крутыми стрелками, были лишь первыми жертвами ее возмездия.

Очнувшаяся на свою беду четверка стражников успела пробежать всего пару шагов навстречу разъяренной визитерше, прежде чем получила по лбу выскочившими из-под их ног булыжниками. Облаченные в кожаные латы люди повалились на землю, а поработавшие на славу камни лениво поднялись в воздух, окутанные водяными пузырями. Выскочившие на крик лейры мумы благоразумно скрылись в темных дворах, туда же метнулись и немногие любопытные, решившие посмотреть на источник разбудившего их шума. В башне царила паника, находившиеся там стражники не представляли, как остановить разъяренную стихийницу.

А лейра, наслаждаясь своей силой, танцевала босиком на мокрой площади. Кругом была вода, много воды… гораздо больше, чем потребовалось для ее спасения. Из бочек и кастрюль, из скважин, бассейнов, водоемов, корыт и умывальников… отовсюду. Когда-то Ырли построила с помощью своей родной стихии мост, теперь стремилась превратить городскую площадь в гору мусора. А вот не надо было злить великого и ужасного мага воды! Сами напросились!

– Отставить безобразия! – грянул командный голос, от громкости которого девушка вздрогнула и временно прекратила плести чары.

Лишившись управления, камни с грохотом попадали вниз, водные плети последовали их примеру, добавив к общей какофонии тихие всплески. Даже получившие ожоги и ушибы стражники перестали подвывать и материться. Вокруг повисла напряженная тишина. Моэра застыла на месте, чуть наклонив набок голову. Водяные струи медленно поднимались с земли и сплетались в сверкающие жгуты. Они тянулись к ее рукам, постепенно становясь их продолжением. Янис понимал, что одно неосторожное движение или слово, и расстроенная негостеприимным приемом визитерша свалит его с ног. Разгневанный маг воды – это стихийное бедствие местного масштаба!

– Уважаемая лейра! – как можно спокойней заговорил он. – Я, начальник городской стражи Неронга, приношу вам свои извинения за недостойное поведение моих подчиненных, – продолжил он чуть громче, чтобы его хорошо поняла не только гостья, но и сослуживцы вместе с горожанами, притаившимися у приоткрытых окон. – Они приняли вас за аше-ару, достопочтенная сая. Простите убогих.

Девушка выслушала, помолчала, а потом вдруг всплеснула руками и… расхохоталась. Громко так, истерично. Водяные хвосты задергались в ее ладонях, разбрызгивая во все стороны мелкий бисер капель. Янису стоило большого труда не попятиться назад, за спасительную изгородь ближайшего здания. Но показывать моэре свою слабость он не желал не только из-за мужской гордости, но и по стратегическим соображениям. Ему было нужно во что бы то ни стало отвлечь и успокоить девицу, пока слегка потрепанный пейзаж не перекочевал в категорию «изуродованного до неузнаваемости». Это его родной город, и он за него в ответе. Удивительно, каким образом нерадивые стражники умудрились спутать мага воды с магом жизни? Белолицые, конечно, прекрасные имитаторы, но это лишь внешняя иллюзия! Ни один аше-ар не сможет заставить водную стихию вытворять такое.

– Хорошо же вы, сайи, встречаете гостей, – ядовито процедила лейра, медленно двинувшись к Янису.

Когда она отпустила воду на волю, он не смог сдержать вздох облегчения. А когда вышла на освещенное место, его брови удивленно поднялись, а на лице возникло глупое выражение. Совсем молоденькая и… невеста?

– Прошу прощения, – взяв себя в руки, сказал начальник стражи. – Но с чем пожаловала такая могущественная моэра в наш всеми забытый город? – Нехорошие предчувствия сгущали краски, а девушка продолжала грациозно вышагивать по раскуроченной мостовой ему навстречу. Встречать иномирянок фейерверком стрел становилось, похоже, доброй традицией Неронга.

– Я намерена стать сейлин, – гордо заявила девчонка. Удивленное «ох» прокатилось по округе, дав понять, что зрителям и слушателям, которых в столь поздний час здесь было предостаточно, отлично знакомо это слово. – И пусть вас не смущает мой дар, это поправимо. – Улыбка лейры слишком уж напоминала маниакальную, чтобы Янис отважился вступить с ней в спор.

– У нас уже есть сейлин!

«Убью-ю!» – мысленно простонал начальник стражи, глянув на узкое окно башни взором голодного зверя, но темнота скрывала наглого выскочку, осмелившегося встрять в разговор. Наверняка один из тех, кто получил камнем в лоб… и окончательно растерял все мозги.

Моэра остановилась, Янис напряженно замер, а вокруг снова повисла гнетущая тишина.

– Что значит – «есть»? – тихо так поинтересовалась она.

– Ну… – начальник стражи замялся, – была тут одна…

– Где она? – В несколько стремительных шагов гостья преодолела разделявшее их расстояние и, схватив мужчину за воротник, принялась его трясти.

– М-м-м… у Светлоликого, – пытаясь отцепить ее пальцы от своей одежды, пропыхтел Янис.

– Веди меня к нему, сейчас же! – притопнув в сердцах босой ногой, потребовала девушка.

– Хорошо, сая. Как пожелаете.

Ему не понравился тон лейры, но идти на конфликт с психически неуравновешенной соплячкой, помня, что она только что тут творила, Янис не хотел. Пусть с ней повелитель разбирается. Уж он-то сможет приструнить эту одаренную сверх меры особу с чрезмерными амбициями. Это ж надо, решила стать сейлин! Отсутствие ума прямо пропорционально присутствию магической силы. Ей еще в кукол играть, а она уже города крушит. Что ж, будет чем развлечься Светлейшему и его новому наместнику. А он, Янис, в этом не участвует. Спокойствие дороже! И так горожанам теперь светит куча работы по восстановлению площади. Да еще и «особо умных» стрелков надо в лазарет доставить. Так что пусть лейра едет во дворец, он даже сам ее туда проводит, чтобы не случилось каких-нибудь казусов по дороге. Хватит на сегодня приключений. Четыре дня… четыре сумасшедших дня от одной девчонки, и на тебе! Очередная ходячая неприятность явилась на его бедную голову. Помогая моэре сесть в служебный экипаж, начальник стражи думал, что начинает опасаться исполнения пророчества. Ему почему-то казалось, что к моменту этого радостного события Неронг будет лежать в руинах, оставшихся после визита какой-нибудь из потенциальных сейлин.