Читать книгу Та, что меня спасла - Ева Ночь - Страница 11

Эдгар

Только сейчас понимаю: я устал. Вымотался. Заряд у батарейки – на нуле. Как вообще я мог подумать, что эта несносная девчонка сможет стать покорной женой? Да в ней строптивости – на четверых. Но, может, поэтому к ней тянет постоянно. Все мысли – о ней. Заводит. Будоражит. Сводит с ума. Чего только эта выходка с «драконом» стоит.

Я до сих пор готов его убить. Или по стенке размазать – смазливого гада, который почему-то имеет над ней власть. Она любила его – взрыв мозга до звёзд перед глазами. И я бессилен сейчас что-то изменить. Но я не сдался, нет. Тактическое отступление. Я найду способ вырвать свою жену из его цепких лап. Украду. Увезу. Сделаю всё возможное, чтобы она здесь не жила.

А пока… нужно переждать и переболеть, насколько это возможно.

– Вот, – показывает она мне комнату и смущается, словно пригласила к себе домой, а там, по её мнению, недостаточно шикарно для такого блистательного парниши, как я.

– Как его фамилия, говоришь? – морщу я лоб, разглядывая раритетную мебель. Да тут целое состояние. Считай, музей.

– Я не говорила, – проходит она внутрь и тянет меня за собой. – Альберт Викторович Ланской.

– А. Да. Из этих. Старая интеллигенция. Элита. Я мог бы и не спрашивать.

Наверное, в голосе моём слишком много яда. И не только того, что, возможно, ещё не до конца выветрился из моего организма. Тая привстаёт на цыпочки и гладит меня по щеке. Замираю от её жеста. От интимности момента. Хочется забыться в её руках. Просто лежать в Таиных объятиях.

– Для меня это не имеет значения. Ты же помнишь, кто я. С этим нелегко жить. Постоянно кажется, что ты многого не достоин. Я и о тебе так думала. Что может привлечь такого мужчину, как ты? Есть всё. А у меня – только тело да ум, который очень часто не та ценность, что привлекает противоположный пол.

– Ты для меня ценность. Вся. Величина, не поддающаяся ни объяснениям, ни шаблонам. Разная.

Я провожу пальцами по её лицу.

– А ещё я понял сегодня: многое для меня как впервые. Не знаю тебя. И хочется познать. Но до конца, наверное, невозможно.

– То же самое я думаю о тебе, Эдгар.

Она шепчет. И в тишине её шёпот откликается тенью. Сливается с сумраком. Здесь горит старинная лампа на тумбочке. Слабый свет. Рассеянный. Мистический. Похожий на желтоватую сепию, когда съедаются основные краски, уступая месту одноцветным полутонам.

– Я готов начинать всё с начала. Каждый раз. Чтобы открывать что-то новое. В тебе. В себе. В нас.

Почему-то не хотелось разрушить хрупкую тишину и приглушённый свет этого старинного храма. У него есть богиня – она, моя жена. Я бы хотел быть драконом, владельцем этой пещеры. Хранить своё сокровище и никому не отдавать. Жадный ревнивый муж.

Её губы на моих губах – неожиданно. Горячие и мягкие. Манящие и желанные. Она целуется неумело, но её неопытность только подстёгивает меня.

Я не смею её сминать и сжимать в железных объятиях. Окружаю руками бережно. Гулко бьётся сердце в груди. Я живой. Настоящий. Рядом с ней. Другим сюда хода нет. Никто не будет знать меня так, как она. Никому больше не откроюсь настолько широко и полно.

Я не боюсь. Не боюсь быть смешным или неловким. Глупым быть не боюсь, потому что знаю: для неё это не так. Она обязательно найдёт во мне хорошие черты. Не будет насмехаться и бить в больное место. А если ненароком ранит, то сумеет вылечить любую болезнь, сгладить старые шрамы, вдохнуть жизнь и поддержать.

– Я не хочу отпускать тебя, – вздыхает сокрушённо, – но тебе, наверное, пора?

– Ещё нет, – подхватываю её на руки и несу на кровать. Укладываю бережно. Ложусь рядом. Грею её, прижимая к себе. Она так уютно устраивается на моей груди. Не хочется шевелиться и разрушить тонкую связь. Это… нечто выше страсти. Глубже и неожиданно понятнее. Она и я рядом. Близко.

Распускаю её хвост и перебираю пряди.

– Мама звала меня в детстве Тарзаном, – хочется рассказать то, что никто не знает. – Я по деревьям лазал, как обезьяна. Вот этот шрам, – тяну её руку к боку, – из детства. Сорвался однажды. Ветка вошла достаточно глубоко.

– А я всё думала: откуда? – её осторожные пальцы поглаживают кожу. Она часто делает так. Наверное, неосознанно. Может, поэтому я рассказываю ей сейчас об этом.

– Но ни разу не спросила.

– Не решалась. Мы… как-то мало разговаривали по душам.

Её ладонь пробирается выше. Накрывает лопатку. Поглаживает. Мы замираем на миг, чтобы сорваться вниз, в пучину неконтролируемой близости. Падаем в пропасть поцелуев. Тая вжимается в меня. Обхватываю её бёдра, а затем – ягодицы. Сжимаю ладони. Чувствую остроту её сосков даже сквозь одежду. Задыхаюсь от нежности.

На нас слишком много тряпья. Но это не мешает. Мы обнимаемся и целуемся. Мои губы накрывают её. Кружат, засасывая. А затем она делает то же самое. Робкое прикосновение её языка сводит с ума. Хочу её до темноты в глазах, но не делаю никаких шагов, чтобы сблизиться.

Тая первой стягивает с меня футболку. Гладит ладонями грудь. Любовно обводит каждую мышцу. Спускается к животу, а затем – к джинсам. Замирает. Прислушивается. За дверью возится зверь. Это Че.

Она поглаживает мой член сквозь ткань. Задумчиво и словно нерешительно. А затем, вздохнув, расстёгивает «молнию», выпуская вставшую плоть на волю.

– Я… хотела, чтобы это было по-настоящему первое свидание, – признаётся она. – Ужин. Цветы. Разговоры. Может, поцелуй. И ничего больше. Цветы! – вскидывается она огорчённо. – Я оставила их в машине!

– Я подарю тебе новые. Другие. Всё равно тебе не понравился тот букет.

– Понравился, – чуть не плачет она. – Просто… очень большой. Никогда у меня не было такого.

– Тш-ш-ш… – успокаиваю её, заключая расстроенное лицо в свои ладони. Глажу большими пальцами скулы и виски. – Всё хорошо. Не надо. Это всего лишь букет. Так что ты хотела, Тая? Чтобы ничего этого не было, да? Ничего не будет. Просто полежи со мной немного рядом. А потом я уйду. Оставлю тебя в логове этого чёртового дракона.

Она затихает на секунду, а затем вздыхает:

– Не могу. Ты нужен мне, Эдгар. Вот сейчас – нужен. Это как… сочинить красивую песню и оборвать её на полуслове рваной нотой. Люби меня, пожалуйста. Нежно-нежно, как умеешь только ты.

– Тебе не с чем сравнивать, – срывается с губ, и я готов себя ударить за подобные слова. Зачем я делаю это? Зачем вбиваю ей в голову сомнения?

– А я и не хочу сравнивать, Эдгар, – льнёт она ко мне. – Не хочу. Мне никто не нужен, кроме тебя. Только ты, понимаешь?

Я понимал. Но поверить до конца не мог. Слова её – как последняя капля, что доточила плотину, и она рухнула под напором течения. Только щепки во все стороны полетели.

Я стягиваю с Таи джинсы. Пальцы купаются в пенном кружеве её белья. Целую её, глажу. Горячая, такая податливая, гибкая. Ей хватает несколько поглаживаний и нажатий на нежную плоть – и она бьётся в экстазе. Дрожит, извивается, зажимая мою руку ногами.

Жду, пока она затихнет, но её спокойствия хватает на краткий миг. И вот она тянет вниз мои джинсы и бельё. Я накрываю её телом. Вхожу медленно. Хорошо. До фанатичной дрожи. Это как вернуться домой после долгой разлуки. Узкая. Горячая. Моя.

– Люблю тебя, – шепчет она перед тем, как мы сливаемся окончательно. И я больше не сдерживаюсь. Бьюсь о её берег. Получаю наслаждение. Отдаюсь ей телом. Распахиваю душу в этом почти безмолвном единении.

– Люблю, – толчок. – Моя, – ещё движение вперёд. – Навсегда, – выхожу почти полностью, чтобы вернуться назад.

– Эдгар! – выкрикивает она – и мы заканчиваем эту песню одновременно. На высокой ноте. На торжествующем аккорде. Пьяные от счастья. Если бы у каждого из нас внутри жила лампочка, сейчас бы она засияла ярко-ярко и осветила эту комнату.

Я не спешу выходить. Мне хорошо. А ещё мелькает мысль: если она ещё не беременная, у меня есть шанс сделать нас родителями. Я хочу этого так сильно, что теряю себя в этом понимании. Кажется, я созрел. Окончательно и бесповоротно. А поэтому у меня ещё больше желания покончить со всеми тайнами и страстями, что кружат вокруг меня, как стервятники в ожидании добычи. Не дождутся.