Читать книгу Я красавчик. И это бесспорно! - Ева Ночь - Страница 6

Арсений

Я чувствовал себя женатым идиотом, за которого всё жена делала, а вот сейчас – дебют. Я на тренировках так не потел, как в супермаркете.

– Нин, тут столько видов… Ты уверена, что нужно брать с красненьким на упаковке? Да? Ну, ладно.

В общем, к кассе я приблизился уже чемпионом с двумя тележками на колёсиках. Но девушку-кассира я не впечатлил, хотя и ожидал поймать восторженный взгляд, типа: ну надо же! Мужчина! Покупает!

Собственно, мужчины покупали. И, собственно, я тоже в магазины захаживал – не без того, но покупал в основном еду, вино или что-то в этом духе. А здесь – всё детское. И, если честно, я не очень-то разбираюсь, зачем мне всё вот это нужно. Но Нинка сказала – я сделал. Со списком да консультациями вполне сносно можно справиться.

За пакетами к машине пришлось спускаться дважды. Я даже лифтом воспользовался: подниматься по ступенькам на шестой этаж с грузом туда-сюда как-то не улыбалось. К тому же, я почувствовал, что устал. Как говорится, всё только начинается, а мне бы упасть и уснуть. Или убежать. Но я не из тех, кто сдаётся.

Малодушие подавил на корню, глядя, как споро Нинка разгребает детское добро. Опыт не пропить. А у неё уж этого добра хватало.

– Ты мне лучше скажи: всем детям столько всякой ерунды нужно? Или этот особенный?

Нинка оторвалась от сортировки продуктов и подняла на меня глаза.

– Нет, Морозов, детям нужно раза в четыре больше, но это ты поймёшь, когда хлебнёшь сполна активной отцовской доли. Но мой тебе совет: побудь отцом сутки, не запрещается. А потом – в полицию. Здравый смысл говорит, что нужно бы прямо сейчас решить этот очень важный вопрос, но ты, вижу, что-то себе придумал и поверил. Не стоит.

– Нин, я как-нибудь сам разберусь, – она меня раздражала своей настойчивостью. Только поэтому хотелось сделать всё наоборот.

– Как знаешь, – коротко ответствовала мать троих детей. – Слушай меня внимательно, потому что ещё одной возможности вот так мило беседовать, у нас может и не быть. Сам понимаешь: дети, ревнивый Помпон, забот полон рот.

– Да они у тебя взрослые почти! – выпалил в сердцах. – вполне могут и самостоятельно чем-нибудь заняться.

– Могут, – Нинка сама покладистость. – Есть одно «но»: после их свободы слишком много уборки и разборок падает на мои плечи. То они кота соседского искупают, то взорвут что-нибудь. Причём пакости делают мгновенно. При мне они опасаются слишком буянить. Итак, ты готов?

Я готов не был, но с удовольствием включил диктофон. Техника нынче на высоте, не обязательно всё запоминать, тем более, в сфере, где я полный профан.

Кое-что я записывал в блокнот: техника техникой, а процесс запоминания всё же идёт лучше, когда ты сосредоточен на предмете, который нужно изучить.

– Смесь варить несложно. Тут важно сделать умно, чтобы никаких комочков. Ведь мы не любим комочки в кашке, да, Пилон?

Я кивнул. Я готов соглашаться с каждым её словом. Я уже так голоден, что и комочки без каши съел бы, но первоочередная задача – кормить малыша.

Чёрт. Без имени как-то совсем кисло. Ну не может же он быть безымянным? Снова пытаюсь дозвониться до Ланы. Глухо, как в тайге.

Курс «молодого бойца» получился слишком коротким, но по существу. А затем я принял бой – малыш проснулся и задал нам с Нинкой жару. Ещё бы: чужие морды в наличии, но ел мой сын отлично.

– Не забывай прикармливать. Следи за животиком. Давай срыгивать воздух, – наставляла многоопытная мать троих детей. – Блин, Пилон, я даже не подозревала, что до сих пор всё вот это помню! Ну, а если что – звони. К тому же, Интернет тебе в помощь. Только всякую чушь не читай, а отправляйся на мамские форумы. Там больше толку и реально ценные советы.

– Я не могу звать его «ребёнок», – морщился, словно у меня все зубы одновременно разболелись. – Не могла эта кукушка документы хоть какие-то подбросить, что ли.

Мы с Нинкой все имена перепробовали. Ждали, что пацан хоть на какое-то отзовётся. Список мужских имён открыли.

– Всё, не могу больше, – упал я на диван. Нужно бы душ принять. Футболка пропотела, волосы взмокли. Вот это марафон. – Остались самые дурацкие имена, типа Калистрата. Но сомневаюсь, что в здравом уме кто-то так ребёнка накажет.

– А мне кажется, ты пропустил. Данька! Данила! – позвала Нинка. Малыш разулыбался. А что, мне нравится. Даже если его зовут не так, будет Данькой. Плевать. Это лучше, чем ничего.

– Смотри, он сидеть пытается, – шмыгнула носом моя боевая подруга. – Вот девчонки пораньше, а мальчишки попозже. Полгода – не больше ему. Ну, семь месяцев максимум.

Данька схватил мою руку и сжал дёснами пальцы. Обслюнявил деловито, что-то промумукал. Не знаю, никогда ничего подобного не испытывал. Да и дети… как бы мимо меня проходили. Издалека. А тут я сижу – и горячо в груди так, что вздохнуть страшно – вдруг там что-то разорвётся.

Нинка поймала мой ошарашенный взгляд.

– Вот! А ты как думал? Так оно и происходит.

Что она имела в виду, я спрашивать не стал. И делиться тем, что чувствую, не мог. Это словно моё, самое сокровенное, то, о чём другим если и расскажешь, в хвастовство превратится, в павлиний хвост распущенный. Незабываемые ощущения. Впервые в жизни. И памперс менять совсем не сложно.

– Па! Па! Па! – зачастил мой ребёнок, когда Нинка уже уходить собралась. Я прижал сына к груди.

– Вот! Папа! – сказал я страшным голосом и сам себя испугался.

– Эх, Пилонище, – взлохматила мне волосы Нинка, – то ли ещё будет! Не забудь: ночью дети тоже едят, так что удачи тебе!

Она ушла, а я с сыном остался. И даже в душ сбегал, обложив пацана подушками. Правда, мылся я быстро, а дверь в ванную открытой оставил – мало ли, но все эти мелочи и неудобства – ерунда на постном масле.

Данька оказался покладистым пацаном: освоился, «разговаривал», тянул всё подряд в рот – я только и успевал выхватывать то ручку с блокнотом, куда мудрости Нинкины записывал, то связку ключей – привычка, бросаю на диван. И спал мальчишка замечательно, а я… не знаю, забывался на время. Лежал рядом, прислушивался к сопению, ощущал тепло, что шло от маленького тельца, и думал.

Всё правильно случилось. У моих ровесников уже и по двое. У некоторых дети – подростки. Да хоть у Серёги Звонарёва – женился в восемнадцать, дочери уже четырнадцать. Или около того. А мне всё некогда было.

Некстати вспомнилась девушка, на которой бы я женился несколько лет назад. Подружка Нинкина, Варя. Нравилась очень. Как раз в моём вкусе. Увы, девушка досталась другому, а я… ну, почти и не страдал. Конкурсы, чемпионаты, клубы… Я делал то, что нравится, и работа заглушала мою неустроенность в личной жизни.

На рассвете я вырубился. Сплю я обычно – из пушек можно палить. Будильник услышать проблема. А Даньку услышал. Вскочил. Кормил и мыл. А позже решил-таки тяжёлую артиллерию на помощь позвать. Я срочно нуждался в консультации юриста, и вообще не мешало на разведку сходить.

– Привет, мам, – она опять не дома: где-то там, фоном, прорываются детские голоса. Ма у меня тренер по акробатической гимнастике. На пенсии. И то, чем она сейчас занимается, – «дело для души». Не может спокойно на месте сидеть. – Мне помощь твоя нужна.

– Вообще-то я занята, – так и вижу, как она чопорно поджимает губы. – Но раз ты просишь – приеду.

Мы с ней в конфронтации. Месяца три не разговаривали. Последний скандал слишком громкий получился. Мать требовала, чтобы я остепенился, женился, родил детей. Не то, чтобы я категорически против был, но она давила чересчур сильно, а я не привык, чтобы мной манипулировали, поэтому горшки мы побили знатно. Ну, вот ей и белка, вот ей и свисток. Данька то есть. Хотела? Получи и распишись! Но реакцию её я предсказать не брался, поэтому быстренько придумал аргументы и потренировался у зеркала говорить веско, солидно, спокойно.

Да, выглядело это так себе, но с мамой моей лучше быть готовым ко всему, поэтому спокойствие и ещё раз спокойствие, как завещал великий Карлсон.