Читать книгу Чужие грехи - Ева Шилова - Страница 3

Больно! Как же больно! И жарко! Я что, уже в аду и меня черти поджаривают на сковородке? Похоже… а почему черти ругаются? Кто-то что-то попутал и меня закинуло не на тот предмет вечных пыток? И теперь предстоит перемещение со сковороды в котел для варки? А вроде наш иерей12 говорил, что наказание для грешников как назначено, так и не меняется? Что происходит, в конце-то концов?!

– Сделайте уже что-нибудь, вы же доктор!

– Я не имею права ничего с ней делать, у вас даже документов нет!

На кой в преисподней документы… непохоже на чертей… В смысле, получается я пока жива? А как насчет меня спасать? Что ж там за доктор такой несговорчивый, я ведь, судя по всему, и впрямь сейчас собой Ад осчастливлю.

– Да это госпожа Мезейне из Капошвара!

– А сейчас вы в Сигетваре, и я вас не знаю! Поезжайте в свой Капошвар, пусть там вам и оказывают помощь!

Вот же тварь беспомощная. В смысле готовая меня оставить без помощи, раз я не из его населенного пункта. Причем думается об этом как-то спокойно и отстраненно, наверное, я и впрямь готова отдать душу Всевышнему. А потом то, на чем я лежала, задвигалось какими-то неравномерными рывками, и я, кажется, вновь потеряла сознание от боли в животе.

Очередное пробуждение опять ознаменовалось руганью. Прямо проклятье какое-то на мою голову нынче. Если я правильно поняла, мою тушку в очередной раз не хотели куда-то передвигать. А вот спросить – чем же я окружающим настолько не занадобилась? Ну, или, когда ж я успела столько нагрешить, что меня ни в Ад, ни в госпиталь брать не хотят? Один голос был глухим, а, так это тот, что несговорчивого врача уламывал:

– Доктор, помогите ей!

А вот второй оказался высоким и звонким как колокольчик:

– Умоляю Вас, доктор Барна, спасите ее!

Приятно думать, что ты кому-то еще нужна. Правда, я не знаю этих людей, но все равно спасибо им, вот же молодцы – стараются, бьются за мое здоровье.

– Да я сам вижу, что ее срочно нужно оперировать! Только… у нас эфира для наркоза нет.

Еще доктор? И тоже в отказ пошел? В какую ж дыру меня притащили, что у них даже наркоза нет? Может они и операции делают при помощи инструментов дровосека? Топора там, пилы какой… Эдак, возможно, будет проще самой тихо скончаться, не дожидаясь один Господь ведает насколько неквалифицированной помощи.

– Ну Вы же специалист! Сделайте хоть что-нибудь!

Эк там какая-то девчушка по мне убивается. Прямо прослезиться тянет.

– Я, конечно, могу попробовать применить недавно появившийся препарат хлороформ, но…

– Так применяйте уже, доктор!

– Видите ли… у этого препарата есть некоторые неприятные побочные эффекты13…

– Но жить она будет?

– Будет…

– Давайте я как ближайшая родственница подпишу документы или что там нужно, и спасайте ее, наконец!

Ага, то есть меня все-таки попытаются вернуть в мир! Только побыстрее бы, а то очень больно…, и я имею шанс помереть прямо сейчас.

– Хорошо, я распоряжусь подготовить операционную. Но учтите, милая девушка, если она недолго проживет после операции, или перестанет узнавать окружающих, Вы не станете предъявить мне претензии!

Ой, что-то мне не нравятся перспективы! А с другой стороны, я и так не помню кто там вокруг меня колготится, так что вряд ли будет хуже. Главное, чтоб спасли, а с остальным потом разберемся. А потом на лицо легла матерчатая маска и строгий голос потребовал досчитать до десяти. Раз, два, три…

Пробуждение оказалось кошмарным. Боль уменьшилась, став «тупой» и сконцентрировавшись в нижней части живота справа, но общее состояние было таким, что я аж задумалась, не проще ли и впрямь отдать Богу душу. Тошнота, головная боль, спазмы в животе, и слюна, непроизвольно вытекающая изо рта, бр-ррр. Я попыталась что-то сказать, и тут со стула около моей кровати взметнулась очаровательная молоденькая девушка и уже памятным мне голосом-колокольчиком прозвенела:

– Тетушка Клара! Ты жива! Ты очнулась!

Какая я тебе тетушка? И почему Клара? Меня зовут… а как? А не знаю. В смысле не помню. Плохо дело. А девчонка-то явно уверена в том, что я ее родственница. Получается, что после применения какого-то там наркоза я ничего не помню о собственной жизни? Э, нет, я на такое не подписывалась! И ведь доктор о чем-то таком предупреждал… оказался прав, умник чертов.

– Тетушка, Вы меня помните?

Ну, детка, хрустальный голосочек твой забыть трудно, поэтому даже не покривив душой, я прохрипела:

– Да…

– Тетушка, Вы меня не забыли! Какое счастье!

В связи с чем такая бурная радость? Что бы изменилось, если бы я тебя не узнала? А ведь многое, неожиданно подсказала память. Таких «беспамятных» родственнички легко могут объявить недееспособными и в дурдом сослать… Так, это нам не подходит, берем себя в руки и имитируем повышенную слабость, заодно аккуратно собирая сведения о себе. Если она зовет меня тетей, значит, она моя племянница, сейчас мы ее и расспросим. Но сначала:

– Пить…

– Сейчас, сейчас, вот!

Славная какая девочка, в смысле как бы племяшка моя. Водичкой напоила, нагревшийся компресс на лбу сменила на прохладный. А теперь порадуй свою «тетю» еще и подробностями происходящего.

– Что… со мной?..

– Тетушка, я сейчас позову доктора, он Вам все расскажет!

Доктора позвать – это правильно. А я ведь, пожалуй, даже помню, как племяшка к нему обращалась… Правда, ничего кроме этого я не помню, так что начинаем прикидываться, что я хоть что-то помню, а то… мало ли…

Доктор, приведенный племянницей, оказался относительно молодым, что тщетно пытался скрыть, отрастив жиденькие рыжие усишки, не иначе как для пущей солидности. Правда они придавали ему явное сходство с домашним тараканом-прусаком, но на что только люди не пойдут, чтоб придать себе дополнительной значимости в глазах окружающих!

– Здравствуйте, госпожа Мезейне.

Ага, госпожа Мезейне. Значит, Клара Мезейне. Уже что-то.

– Здравствуйте, доктор Барна.

Ух, как он внезапно оживился! Похоже, тоже опасался, что у меня после его хирургического вмешательства полностью память отшибло. А тут такая радость, я его узнала. И буквально закидал меня вопросами, что да как с моим тельцем. Что, что, больно мне и плохо, неуж сам не видит!

– А до того у Вас бывали боли в нижней части живота? Справа?

– Да… но мне прописали какие-то порошки… и вроде боль уходила… Доктор, что… со мной… произошло?

А произошел со мной приступ гнойного аппендицита. Причем аккурат в момент возвращения из поездки в соседний город по делам. Меня туда и обратно доставил шофер Балинт на единственном на весь наш город автомобиле Бенца14. Да я крутая, если разъезжаю на эдакой дорогущей новинке. И не бедная. Нельзя мне оказаться недееспособной, явно нельзя. В наше время за не рваную рубаху прибить могут, так что уж говорить о возможности зацапать недешевое авто. Не отвлекаемся, так что Вы говорите, доктор, там с операцией?

А то, что накрыло меня приступом боли на подъезде к соседнему городишке Сигетвару. И верный Балинт повез меня прямиком в тамошнюю городскую лечебницу. Видимо, именно тогда гнойный аппендицит лопнул, после чего произошло излитие гноя в брюшную полость. Однако главный врач сигетварской лечебницы, едва увидев на заднем сидении автомобиля мою скрюченную и воющую от боли фигурку, сразу уцепился за факт отсутствия документов и на основании этого отказал в госпитализации. Понятно, что это был просто предлог, чтоб не брать на себя ответственность за хирургическое вмешательство, ну да ладно, я потом придумаю, как напомнить некоторым, что из-за него я чуть не умерла. И пришлось старому Балинту везти меня в родной (ха!) Капошвар в ближайший госпиталь святого Эмерика15