Читать книгу Реальные истории. Мистика… Жизнь… Часть 1 - Ева Танина - Страница 3

Довелось мне сразу после окончания института поработать в одной из больниц города Комсомольск-на-Амуре. Отношение к молодым специалистам в медицине у нас везде оставляет желать лучшего, а там и подавно: коллектив, сложившийся более 20 лет назад, новеньких допускал к себе с большой неохотой. Любое моё действие провоцировало шквал насмешек и подтруниваний. И неудивительно, что я вновь начала курить, дабы спокойней пережить этот нелёгкий период.

Курилка для сотрудников находилась в одном крыле подвала и представляла собой помещение типа общественного туалета – предбанник и две кабинки с дверями без замков. В другом крыле подвала находился гардероб для сотрудников, в котором дежурила гардеробщица – пожилая женщина. По факту дежурила она только в период пересменки утром и вечером, а в остальное время просиживала в буфете этажом выше. Оно и понятно! Попробуй целый день посидеть в глухом подвале одной.

Между крылами, посередине располагалась шахта больничного лифта, дверь которого громыхала так, что слышно на всех трёх этажах больницы. В подвал можно было спуститься только на нем, лестница, размещённая в конце крыла с гардеробом, всегда была закрыта на ключ. Если ей кто и пользовался, то очень редко, так как необходимости в ней просто не было.

Другая особенность этой больницы в том, что наряду с педиатрическим отделением в этом же корпусе находилась и взрослая реанимация. Возможно, это было временно в связи с ремонтом соседнего корпуса. Точно не знаю, так как проработала там меньше двух месяцев. Здание трёхэтажное, всё мелкое, размещено компактно, и если в реанимации кто-то умирал, то труп, накрытый простынёй, на каталке спускали в этот подвал и оставляли возле лифта дожидаться отправки в морг.

Так и в тот день, когда я, дождавшись обеденного перерыва, спустилась в подвал, возле лифта стояла очередная каталка. Было жутко, в подвале тишина, никого нет. При мысли о том, что гардеробщица тоже, скорее всего, ушла на обед, стало ещё страшней, но курить хотелось сильно, и, добежав до курилки, я скрылась в одной из кабинок.

С наслаждением закурив, задумалась в очередной раз об увольнении, страх куда-то отступил, сильно захотелось домой. И тут дверь кабинки кто-то толкнул снаружи, плотно прикрыв. К слову, замков не было ни снаружи, ни изнутри, плохо подогнанная по размеру дверь закрывалась неплотно. Я толкнула дверь – не поддаётся, словно кто-то держит.

Сказать честно, я не обратила внимания сразу, думаю: «Подержат и отпустят как надоест. Кто-то из сотрудников шутит».

Тем более, снаружи слышался ехидненький тихий смешок: «Хи-хи-хи!»

Подкурила я ещё одну сигарету, стою, прислонившись к стенке. Думаю, вздыхая: «Вот идиоты, заняться людям нечем».

А дверь ходит туда-сюда, как будто кто-то отпускает и опять надавливает. И тут меня резко осеняет, что лифт-то не гремел! Да и не мог никто им воспользоваться, я дверь специально открытой оставила… И в подвале никого не было, когда я зашла!!!

Мамочки, как я заорала, волосы шевелятся, сердце бьётся где-то на затылке. По двери долблю, она не поддаётся. В голове мысль одна на одну наскакивает, но дверь так и ходит ходуном… Смешочки эти дебильные… Я на дверь напираю, она на меня. Я в истерике прижимаюсь к стене и подкуриваю ещё сигарету. Руки ходят ходуном… Тут дверь резко открывается и там… Там никого… Шагов нет… Кто знает больничные подвалы, понимает, что уйти бесшумно не получится.

Страх сковал, выйти боюсь, что делать, не знаю! Понимаю, что спуститься в подвал никто не мог, но и что это было, понять не могу.

Кое-как набравшись смелости, не помня себя, пулей проскочила мимо каталки в лифт, захлопнула дверь и поехала на свой этаж. Прихожу в отделение, смотрю: медсестры с санитарочками в буфете сидят и гардеробщица наша тоже, а у меня истерика, слезы градом.

Они переполошились, понять ничего не могут. Я, еле успокоившись, рассказала им, и тут гардеробщица спокойно так выдаёт, вальяжно передёрнув плечами: «А там мальчишка молодой совсем лежит, поди и не понял, что умер. Вот и шалит немножечко. Я сколько там сижу, что только не творят они. Что только не творят!»