Читать книгу Марфа спасает мир. Приключения алтайской ведьмы - Ева Валли - Страница 3

Юльчик жила в двухкомнатной старенькой хрущевке над загсом, и, что иронично, никак не могла построить личную жизнь. К магическим пассам она категорически отказывалась прибегать, считая, что любовь – вне колдовства, это безусловный дар вселенной, которого она, по всей видимости, пока не заслужила. На мой взгляд, все было еще впереди, Юльчику недавно исполнилось двадцать шесть, но, хотя мы никогда это не обсуждали, я чувствовала, что она считает себя старой девой. Откуда эти древние установки, интересно знать? Ее родители поженились, когда им было за 30. Не иначе что-то кармическое. Того и гляди затеет венец безбрачия с себя снимать.

Шотландец Бося встретил меня злобным шипением и был немедленно заперт в спальне – по совместительству гостиной. Мы осели на кухне, и я, наконец, выдохнула все напряжение прошедшего дня, чему немало способствовала очередная экспериментальная наливочка из холодильника. Юльчик была идеальной будущей женой: она обожала готовить, содержала свою уютную, любовно обставленную квартирку в идеальной чистоте, зелени, и сама выглядела как ожившая кукла Барби. Правду говорят, что противоположности притягиваются: я ненавижу убираться, питаюсь фастфудом и заморозкой, а из растений у меня водится плесень на йогурте, когда забываешь его в холодильнике на месяц-другой. В зеркале по утрам я сама себе напоминаю бабайку: мелкая, с темными волосами, торчащими в разные стороны как перья у цыпленка, и социопатическим выражением лица. На мордашку, правда, грех жаловаться, глаза большие карие – две штуки, небольшой курносый нос, уши и зубы не торчат, шея вполне себе лебединая, а про мою верхнюю губу кто-то из пожарных даже стихи сложил, будто она изогнута как лук Афродиты, только я не поняла, какой – репчатый или перьями. С сиськами мне, кстати, повезло больше чем Юльчику, что отчасти объясняет повышенный интерес моих коллег, зато до ее длиннющих ног мне расти и расти.

Семейному счастью Юльчика противостояло одна досадная мелочь: она была потомственной ведуньей, знахаркой и гадалкой, а вторая комната крохотной хрущевки была целиком отведена под ее тайную жизнь. Словно в замке Синей Бороды, вход в эту комнату был строго запрещен всем, кто не имел отношения к нашему миру, и редкие мужчины, которым посчастливилось бывать у Юльчика, спустя несколько свиданий начинали чуять неладное и под разными предлогами испарялись. Сейчас подруга была влюблена в огромного бородатого татуировщика Серёгу, который увлекался туризмом и не любил ходить по гостям, поэтому их роман держался уже третий месяц.

– Дядя Миша отправил меня в отпуск, – сообщила я с набитым ртом. Пицца, которую готовит Юльчик – это вкусовое безумие. Вроде бы ничего необычного: баклажаны, помидоры, перец, кабачок, сыр и слоеное тесто, смазанное “кетчунезом” – а получается так, что ум отъешь. – Может, сгоняешь со мной в деревню на выходные? Полазим по горам…

– Пособираем клещей, – продолжила Юльчик, и ее передернуло. – Брр. Мне хватило последнего похода со Серёгой. Я потом дома на Босе клеща нашла, представляешь?

– Ладно, тогда без гор обойдемся, просто на реку сходим, поваляемся на солнышке, ножки в ледяной воде помочим. Ну, и с бабой Глирой что-нибудь замутим, чудеса какие-нибудь натворим, а?

– Манюня, а почему тебя вдруг в отпуск отправили? – спохватилась Юлька. – Что случилось? Опять нащелкала?

– Мелочи жизни, – ответила я, цепляя на вилку свежие помидорки и адыгейский сыр, политые бальзамическим соусом. – Отдача была посильнее, чем обычно. Дядя Миша решил, что я вкрай ослабела и мне нужно восстановиться.