Читать книгу Любовь рикошетом, или Правило бумеранга - Евдокия Гуляева - Страница 8

По довольно значительной прорехе в крыше барака, следила за тем, как прячется солнце. Его лучи больше не попадали внутрь помещения, поэтому здесь становилось еще темнее. Со временем, мои глаза привыкли к существенному недостатку света и стало гораздо проще.

Первое время я боялась даже дышать, стараясь не пропустить звук приближающихся шагов. Вслушивалась в сумеречную тишину, чувствуя, как по спине медленно стекают крупные капли холодного пота. Сердце грохотало в ушах так оглушительно, что я улавливала эхо его барабанной дроби по длинному пустому коридору…

Страх сковывал движения. Я так и не решилась сдвинуться с места, продолжая сидеть на грязном полу, подтянув к себе ноги и обняв их руками. Со временем тело затекло от принятой позы и безмолвного ожидания, но я не шевелилась. Сейчас представляла собой лишь комок натуго сплетенных нервов, по которым, как по оголенным проводам, искря во все стороны, проходил разряд невыносимого напряжения.

Минуты медленно перетекали в часы, но никто не приходил. Казалось, что обо мне просто забыли…

В закрытом помещении стояла удушливая жара. Дыры в прохудившейся крыше старого здания не пропускали достаточное количество прохладного вечернего воздуха, чтобы хоть как-то охладить нагретое за день помещение, поэтому дышать становилось все труднее. Как в бане, тело покрылось испариной, от которой начала зудеть кожа…

В горле от невыносимой жажды пересохло.

Медленно подняла ладони к лицу и уткнулась в них, как в детстве, глупо пытаясь спрятаться от ужаса грубой реальности. Не удивительно, что это не помогало. Все оказалось гораздо серьезнее, чем надуманные детские страхи. Сейчас все не так. Нельзя просто взять и закрыться.

Как ни старалась, не услышала, как он подошел. Лишь вздрогнула от неожиданности, когда жалобно скрипнул сдвинутый в сторону засов на двери. В темноте я не видела вошедшего… но чувствовала его присутствие, улавливала размеренное дыхание. Замерла, стараясь не дышать, с трудом угадывая очертания крепкой фигуры. Мужчина сделал пару неслышных шагов внутрь небольшого денника и остановился прямо напротив меня. Я не видела, но отчетливо слышала, как он неспешно откручивает пробку и делает пару внушительных глотков из принесенной с собой бутылки.

– Пить хочешь? – тихо спросил Ветер.

– Хочу, – сухо прохрипела я.

Шагнул ко мне и, наклонившись, резко дернул меня вверх. Затекшие мышцы закололо так, что я не смогла сдержать мучительный протяжный стон. В ответ отчетливо услышала его рваный выдох. Ноги не слушались, но он крепко удерживал меня рукой за железный ошейник, не позволяя свалиться на пол. Он не прикасался ко мне, но был так близко, что я ощущала на своей коже его ровное свежее дыхание. Почувствовав первую каплю воды на своем лице, губами жадно потянулась к горлышку предложенной мне бутылки. Один, всего один полный глоток и мужчина сделал шаг назад, к противоположной стене, а я, как подкошенная, рухнула на пол.

– Не надумала поговорить?

– Все тебе рассказала. Мне добавить нечего, – взмолилась я. – Сама. Все сама.

Ответа не последовало. Он многозначительно замолчал.

От зловещей тишины, повисшей между нами стало жутко. Ужас пробирал до костей. Я ощущала унизительный страх, который медленно полз по моей коже. Он проходил ощутимыми колкими мурашками по телу или это только моя нелепая фантазия и к мышцам, затекшим без долгого движения, возвращалась способность чувствовать.

– Ты же понимаешь, что я, рано или поздно, добьюсь от тебя правды? Той, которую я хочу слышать.

– Так скажи, что ты хочешь услышать и я признаюсь даже в том, чего нет.

Многозначительно хмыкнув, он подошел к двери и тихо продолжил:

– Тогда поговорим с тобой через пару дней, если, к тому времени, ты не подохнешь от жажды.

– Мой ответ будет тот же, – прошептала я.

– Посмотрим, – лаконично зло бросил он.

Я услышала глухой стук стекла бутылки об пол, скрип открываемой двери и металлический стон закрытого дверного засова…

Оставшись одна, тихо заскулила от душившей меня ненависти. Нащупала внушительный железный ошейник, который своим весом ощутимо давил на мою тонкую шею и впилась в него сжатыми от напряжения пальцами, пытаясь сдернуть. Нагретый от высокой температуры металл неприятно обжигал. Стянуть не получалось, он был прочно закреплен, поэтому я ловко сняла хлопковую майку через ноги и подоткнула ее между ошейником и шеей, защищая от ощутимых повреждений нежную кожу.

В полной темноте, лёжа на грязном полу, вдыхая затхлый запах прогорклой соломы, я старалась больше не думать о том, что уже произошло… Слез не было. Ведь я совсем не жалела себя.

Мне просто, впервые, за два прошедших года, до одури, захотелось жить…

На улице показалась луна, свет которой сноровисто проник через скудную прореху в крыше, бликами играя на покатых боках стеклянной бутылки, оставленной Ветром у двери. Я приподнялась, сев, и попробовала дотянуться до нее, но длина цепи не позволяла мне достать вожделенную воду. Я попробовала вытянуться и ухватить или хотя бы сдвинуть бутылку ногами, но мне не хватало совсем немного. Эти несколько сантиметров, отделявших меня от желанной добычи были незначительно малы, но дразняще недостижимы.

Не получалось. В раздражении махнув ногой по воздуху, еще раз села, и стянула с шеи майку. Вытянулась снова, только уже лицом к цели и попыталась накинуть ткань на бутылку, но легкий материал только задевал тяжелое стекло, играя на нервах, гладя ее бока, но не позволял ухватить и подтянуть к себе желанный предмет…

Вместе с неудавшимися попытками проходило время. В душном помещении становилось прохладнее и дышать стало значительно легче. Теперь отчетливо понимала, что я не достану вожделенную воду, поэтому снова заставила себя лечь. Глаза слипались, следя за лунным светом, который медленно перекатывался по деревянным стенам небольшого стойла…

Проснулась уже глубокой ночью от леденящего озноба.

В конце августа температура может опускаться до трех, четырех градусов, поэтому не удивительно, что я так заледенела. От осеннего холода зуб на зуб не попадал. Я подтянула ноги к себе, свернувшись калачиком, стараясь до утра удержать жизненное тепло. Трясло. Холод проник глубоко под кожу, заморозив мышцы. Я чувствовала, как внутри, по всему организму гуляет воображаемый северный ветер, заставляющий меня зябко ёжиться…

За стуком своих зубов, едва расслышала нерешительные тихие шаги по длинному коридору. Кто-то неуверенно остановился у двери моего денника. Я замерла, крепко зажмурив глаза, так и не обернувшись на скрежет дверного засова. Шаг, еще один. Я чувствовала, что кто-то приближается ко мне, но боялась посмотреть своему страху в лицо…

Тихий вдох. Потом еще один.

А после, неожиданно, ощутила, как моего тела бережно касается ткань шерстяного одеяла. Благодарно вздохнула, подтягивая его на себя, кутая голые плечи.

– Спасибо, – едва слышно шепчу в темноту, не решаясь посмотреть на своего благодетеля.

Он так же молча уходит, впрочем, не забывая закрыть за собой дверь, и я слышу отдаляющиеся нетвердые шаги по узкому коридору…

Я не знаю кто это, но безгранично благодарна ему. Закрываюсь с головой и мне становится гораздо теплее. Плотная ткань отлично сохраняет температуру тела. Больше не трясет от пробирающего до костей холода.

Задумав глупый план своей слепой мести я не могла предположить, что все обернется настоящей катастрофой. Два года, планируя свое возмездие, я не хотела жить. Думала, что легко смогу уйти с ним, за ним, лишь бы только забрать его с собой. Но, как только увидела в его неживых глазах пугающий лик настоящей смерти, поняла весь ужас моего безумного желания. Сейчас, лежа на прогнивших деревянных досках почти истлевшего пола, я, как никогда, осознала всю ценность своей жизни.

«Ветер сказал, увидимся через пару дней?»

Не подохну!

Осталось прожить еще два…