Читать книгу Свободная - Евдокия Гуляева - Страница 4

Сегодня вечером я смотрела на все, происходящее здесь, совершенно другими глазами.

Приватная обстановка больше не казалась мне такой же сказочной, как раньше. Красивые, ухоженные женщины и девушки вокруг не были настолько же недосягаемыми, а загадочные влиятельные мужчины совершенно утратили для меня свою былую внешнюю привлекательность…

Я заметила отталкивающую реальность окружающей действительности только тогда, когда пришла сюда исключительно ради коммерческого интереса. Перебрасывая взгляд с одной женской безупречной фигуры на другую, теперь вижу, как каждая из них искусно принимает выгодную позу, помнит свой наилучший ракурс, неоднократно отрепетированный перед зеркалом, обладает умением блестяще преподнести себя… и знает, как подороже себя продать.

И сегодня вечером я – одна из них.

Я пришла сюда за тем же, только, в отличии от своих соперниц, я не имею навык выгодно торговать своим телом. Проституция, конечно, безобразное социальное явление, но вполне оправданное, если живешь впроголодь, вот только их холёные лица, изящные руки с идеальным маникюром, дорогие одежды – все кричит о том, что эти девушки, в большинстве своем, просто хотят красиво жить, расплачиваясь за это писечкой.

Нервно вздохнула, когда кто-то поставил рядом со мной приземистый коньячный бокал с янтарным напитком. Повернулась к подошедшему, и попыталась растянуть подрагивающие от волнения губы, как мне казалось, в обольстительной улыбке, но скулы парализовало намертво.

– Девушка, вы сегодня свободны?

Простой вопрос прозвучал настолько прямолинейно, что кровь бросилась к моим щекам, и те предательски заалели. Я быстро посмотрела на остановившегося рядом мужчину, чей насмешливый взгляд не могла скрыть даже полумаска. В отличие от многих в зале, он был без пиджака, а черная рубашка, с расстегнутыми верхними пуговицами, не скрывала, а лишь подчеркивала его рельефные мышцы. В ожидании моего ответа, мужчина сунул руку в карман своих узких дизайнерских брюк того же цвета, что сразу придало ему слегка небрежный вид, но, вот чёрт, это привлекало к нему еще больше внимания.

Я смогла заставить себя только согласно кивнуть.

Видимо, этого ему было вполне достаточно. Он сделал знак бармену и, когда тот принял заказ, незнакомец стал откровенно, без стеснения разглядывать меня, лишь несколько долгих минут, пока не принесли напиток, а потом… наклонился, потянувшись за ним, ко мне, так близко, что я смогла ощутить запах его кожи…

Нотки свежего грейпфрута, апельсина, черного или розового перца – аромат дорогого мужского парфюма тут же врезался в память.

Почти сразу отпрянув, обхватив двумя длинными, аристократичными пальцами за короткую ножку, медленно пододвинул ко мне бокал с таким же, как у него, содержимым. Переключив внимание на свой, поднял его и, сделал небольшой глоток, с видом знатока прикрыл глаза, смакуя маслянистый спиртной напиток… потом глотнул еще раз, и, задумчиво поворачивая в руке бокал, любуясь насыщенным цветом коньяка, произнес:

– Поднимемся наверх?

Вместо утвердительного ответа, я крепко зажмуриваюсь, и впиваюсь пальцами в край барной стойки, приказывая себе отозваться…

Открываю рот – издаю тихий невнятный гортанный звук – закрываю рот – вдыхаю… и на одном выдохе, от чистого сердца, выплевываю ему в лицо признание:

– Я пришла сюда ради денег.

Вот и все! Ставки сделаны!

Он медленно кивает, то ли соглашаясь, то ли просто откланиваясь, делает еще один короткий знак бармену, разворачивается и быстро уходит прочь, а я, пытаясь проглотить неприятный осадок приватной немногословной беседы, хватаю его недопитый бокал и, одним большим глотком, осушаю его до дна…

Крепкий алкоголь имеет свойство обжигать горло, но сейчас, все внутри горит от позора, ест, грызёт меня, а подсознание даже не смеётся надо мной, а громко, надрывно хохочет. Я закрываю лицо руками и слышу собственный протяжный стон…

К чему врать самой себе?! Мне так стыдно!

Я так устала быть одной, мне так хочется, чтобы сейчас меня остановил любой достойный мужчина, взял за руку и вывел прочь, за собой, из этого, переполненного алчными людьми, зала…

Даже вздрогнула от неожиданности, когда моего плеча коснулась рука безликого администратора:

– Вас пригласили в приват.

– В третий?

– Нет, – тут же ответил, и будто бы даже удивился моему вопросу он, – шестой. Вы принимаете приглашение?

– Да.

Похлопав себя по щекам, встала, и, быстро поднявшись по знакомой мне лестнице, миновав уже известную мне дверь, проследовала дальше до указанного номера…

Остановилась. Пульс зашкаливал.

Поправив на лице маску, решительно вошла, боясь впустить в таинственную темноту комнаты свет из коридора, тем самым грубо нарушив ее интимную атмосферу.

Встав, прислонившись к двери, пыталась выровнять дыхание, так выдающее мое волнение.

Не услышала его – ощутила… тот самый, незабываемый аромат дорого мужского парфюма с явно доминирующими, очень привлекательными нотками грейпфрута, апельсина, черного или розового перца был очень узнаваем. Он и сейчас, окутал меня, стоило незнакомцу подойти ко мне ближе.

Он не касался меня. Совсем. Просто стоял рядом…

А потом я почувствовала, как волосы у моего виска слегка колыхнулись, поддавшись его дыханию…

***

«Ты глупо надеешься, будто Барс поверит в твою любовь?!»

Да, такая мысль и правда мелькала в моей голове весь сегодняшний вечер, и, в глубине моей израненной души, я рассчитывала, что все закончится не так… Теперь, когда я чувствую пульсацию кожи, стоящего рядом со мной, чужого мужчины, я больше ничего не жду…

На этот раз отступать – слишком поздно. Я сама все разрушила и терять мне больше нечего.

«У нас был шанс!» – Хочется кричать до хрипоты!

У нас с ним никогда не было ни единого шанса…

***

Незнакомец перехватывает мои запястья, стискивает, заводит за спину и завязывает их первым, что попадётся под руку.

Чувствовать нельзя. Боли нет. Ничего нет.

Он больше не касается меня, а по мне уже бежит нервическая дрожь…

Сердце бьется так быстро и громко, что я едва слышу шелест одежды. Непроизвольные слезы стекают по щекам, но я не издаю ни звука. Сжимаю кулаки, и короткие ногти впиваются в ладони… Раз за разом дергаю связанными руками, но плотная ткань лишь сильнее впивается в мои запястья, с каждой новой попыткой освободиться.

Я знаю, все, что произойдет дальше, мне не понравится.

Словно физически почувствовав мое острое неприятие, мужчина резко выдохнул и невнятно выругался. Снова подошел ко мне так близко, что я смогла почувствовать тепло его дыхания, но оно не осталось в памяти потому, что густой аромат от его парфюма продолжал стоять в воздухе между нами. Попыталась отвернуться, но он твердо надавил на мою левую ключицу, так, что я, неустояв на ногах, неуклюже опустилась перед ним на колени.

Судя по звуку вжикнувшей молнии, он расстегнул ширинку на своих брюках.

Его пальцы медленно скользнули по моей шее и почти вплелись в волосы на затылке, прижимая мою голову к паху…

Ничего не видя, я чувствовала запах. Особенный запах, исходящий от его члена… и лишь на доли секунды в моем сознании мелькнуло мгновенное узнавание. Мелькнуло и тут же погасло…

Не он.

От неожиданности я слегка дёрнулась в сторону, а его рука грубее стиснула мои волосы, наматывая их на кулак, жестко фиксируя на месте мою голову, заставляя меня прикоснуться к его коже губами. Хочу оттолкнуть его, впиться пальцами в мужские бедра, но в безрезультатной попытке освободиться, широкий шнур только туже стягивает мои запястья, и вот ладони уже теряют чувствительность.

Он возбужден.

Из-за меня?

Не испытывая ни отвращения, ни желания, я прошлась губами по чувствительному месту на его эрегированном члене и почти сразу услышала, как незнакомец шумно втянул воздух, а меня всю будто бы прошило концентрированным ударом тока…

Обхватив за скулы, не давая дернуться в сторону, его пальцы направляли меня, чуть надавливая, до тех пор, пока я не приняла его в рот. Он вошел так глубоко, что, казалось, застрял у меня в горле. Я чуть было не поперхнулась, и, выдохнув лишний воздух через ноздри, с трудом сдержала рвотный рефлекс. Но мужчина и не думал останавливаться…

Вышел и вошел снова. Голова закружилась. Никакой передышки. Теперь от жестких частых толчков я могла только хрипеть.

Незнакомец совершенно не церемонился со мной. За свои деньги он готов был рвать на части, наказывая меня.

Двигается так быстро, что у меня перехватывает дыхание. Удерживая за волосы, давит на затылок, чтоб приняла его еще глубже, и я четко ощущаю, где заканчиваюсь, где его плоть бьется прямо мне в горло, словно пытаясь заткнуть меня, чтобы и не дышала вовсе…

Запрещаю себе чувствовать…, вот только соски трутся о ткань моего платья, задевая его брюки, вызывая постыдную дрожь во всем теле…

Я уловила тот самый момент, когда его дыхание стало более глухим, частым от удовольствия, которое он испытывал, унижая меня, почувствовала, как толкнулся к самому горлу, надавливая мне на затылок и эротично застонал…

И меня вместе с ним трясет, как в агонии, как в лихорадке. Только я, в отличие от него, захлебываюсь не от сумасшедшего возбуждения, предшествующего оргазму, а обливаясь слезами…, но и сейчас лучше задохнусь совсем, чем попрошу его о пощаде.

С каждым моим громким всхлипом – он громко рычит, все больше ускоряясь.

Толчок. Толчок. Толчок.

Словно мои глухие рыдания только подстегивают его…

Беспрерывно, с каждым жестким ударом члена, вдалбливается мне в горло, пока я не слышу его дикий рев, и на корень языка не разливается семя, изнутри раздражая мои щеки бешенной пульсацией каменной плоти…

От звука яркого мужского оргазма становится тошно, но уши зажать нельзя, потому что руки туго стянуты за спиной.

Резко вышел из меня, медленно провел большим пальцем по моим опухшим приоткрытым губам, склонился ближе, обдавая своим частым дыханием, одним движением ослабил тканевый узел на моих запястьях, а потом резко откинул в сторону, как использованную и больше ненужную ему вещь.

Я упала, вернее неуклюже завалилась на бок, с трудом удержавшись от постыдного желания прочувствовать вкус его спермы, сплюнула ее рядом с собой, на пол.

Слышала, как он застегнул ширинку и, громко зашелестев купюрами, отсчитал деньги и небрежно кинул их в мою сторону.

Ощутила, как они, словно сухие листья, красиво планируя в воздухе, разлетелись в разные стороны, разрезая мое сердце острыми как бритва бумажными краями. А я, все это время, пока он неспешно отсчитывал мой заработок, зажав рот кулаком, тихо глотала льющиеся по щекам слезы.

Хотелось завыть в голос от обиды и унижения!

Терла ладонью опухшие губы, пытаясь соскрести с них его вкус, его запах, который въелся в каждую пору на моей коже… я знаю, что теперь на дух не переношу аромат дорого мужского парфюма с явно доминирующими, но больше не привлекательными нотками грейпфрута, апельсина, черного или розового перца…

***

Не сказав ни слова он вышел, а я не нашла в себе сил поднять глаза… так сидела, глядя в пол, лишь на доли секунды зажмурившись от упавшего на меня тусклого луча света, блеснувшего из коридора, когда мужчина открыл и сразу закрыл за собой дверь, снова оставив меня в полной темноте.

Шаря руками по полу вокруг себя, я трясущимися руками сгребла купюры и, смяв их, поднесла к раскрытому рту, словно пыталась заткнуть его этими деньгами, сдерживая сдавленные рыдания, которые рвотными спазмами рвутся наружу. Мне бы просто проглотить их, а вместе с ними растоптанное достоинство, но горло забито запахом новеньких хрустящих бумажек! Пальцы, сжатые в кулаки, онемели от натуги, но я, упрямо не меняя позы, продолжаю травить или наказывать себя за все произошедшее в этой комнате.

Лишь тактичный, поторапливающий меня стук в дверь снаружи быстро приводит в чувство.

– Уже выхожу! – крикнула я, сразу встала и, протянув руку, наощупь найдя выключатель, зажгла свет. – Дайте мне еще пять минут!

После темноты я не сразу сфокусировала зрение, но сориентировалась и нашла вход в небольшую, примыкающую ванную комнату. Подойдя к зеркалу, оценила свое отражение, всматриваясь в заплаканные глаза с потекшей тушью, и вдруг поняла, что только сейчас смогла разжать кулаки. Отложила смятые мной деньги в сторону и сдернула с лица полумаску, отбросив ее рядом. Включила воду и несколько раз сполоснула мокрое от слез лицо, но стало только хуже, поэтому пришлось умываться с мылом. Встряхнула волосами и попыталась улыбнуться себе, придирчиво оценивая свой внешний вид. Находя его вполне удовлетворительным, вернула на лицо изящную чёрную маску…

Глядя на себя, я лишь на секунду замешкалась, рассматривая свои опухшие губы, намекавшие о вероятных поцелуях, но почти сразу, собрала деньги и вышла за дверь, готовая встретиться лицом к лицу со своими страхами.

Быстро спустившись вниз по широкой резной лестнице, я хотела было сразу уйти, но обернулась, и окинула взглядом переполненный зал клуба, будто что-то еще держало меня здесь.

Только это вряд ли…

Но вот танцующая толпа расходится, и я смотрю, как напротив, метрах в двадцати от меня, небрежно облокотившись о стойку бара, стоит Барс. Он, как обычно, в черной рубашке, галстуке в тон и элегантном костюме, подчеркивающем его сногсшибательное тело, лишь волосы небрежно взлохмачены, все еще мокрые, видимо, после недавно принятого душа.

Он великолепно выглядит, кто бы сомневался…

Неожиданно он бросает, как мне кажется, слегка обеспокоенный взгляд на вход и замирает, увидев меня.

Мы так и стоим, рассматривая друг друга, но вот он делает мне призывный жест, как бы приглашая следовать за собой, разворачивается и грациозно движется через шикарную зону отдыха в уединенный VIP кабинет. Стараясь не показывать свою неуверенность и волнение, расправив плечи, выпрямив спину я иду за ним благодаря лишь силе воли, приказывая своим дрожащим ногам дойти, стремлюсь сохранить баланс и удержаться на немыслимо высоких каблуках. Но подходя, еще секунду колеблюсь на пороге, украдкой поглядываю на Диму, который, уже не обращая на меня внимания, дает указания раболепно склонившемуся к нему официанту, и только когда тот волшебным образом исчезает, я делаю глубокий вдох, проскальзываю внутрь и осматриваюсь…

Я еще никогда здесь не была.

Комната маленькая, но интерьер в ней роскошный, словно пропитан старинным изысканным изяществом: центр занимает полностью сервированный столовым серебром столик, на котором стоит шикарный букет темно-бордовых роз; два стула на витых ножках с высокими спинками; но вот настоящее восхищение вызывала сверкающая, низко висящая хрустальная люстра, свет которой отражался от многочисленных натертых до зеркального блеска поверхностей призрачными золочёными арками, создавая необыкновенную атмосферу…

Услужливо отодвигать стул для меня не приходится, потому что я, со своей хрупкой фигуркой, легко втискиваюсь в небольшое расстояние между ним и столом, что, конечно, не могло быть не замечено внимательным Барсом, который тут же нахмурился и смерил стоящего рядом официанта угрюмым взглядом.

– Что будешь пить?

Перед ним уже стоит открытая бутылка белого вина, два высоких бокала, один из которых наполнен, поэтому я сразу отвечаю:

– То же, что и ты.

Он кивает, делает знак рукой обслуживающему персоналу, и вальяжно откидывается на спинку стула, внимательно рассматривая меня, не спеша говорить. Под его пристальным взглядом мне становится совсем неуютно, и я, как мне казалось незаметно, нервно ерзаю, стискивая ноги, не находя себе места. В отличии от Барса, сдвигаюсь на самый край, неестественно выпрямляя спину, и, чтобы хоть чем-нибудь занять дрожащие руки, беру протянутый мне услужливым официантом бокал вина, стекло которого сразу холодит пальцы.

– Ты получила то, за чем пришла сегодня? – нарушает молчание Дима и слегка склоняет голову набок, приподнимая бровь.

Открываю рот, но от ответа меня спасает деликатный стук…

Барс еще доли секунды пронзительно смотрит на меня, а потом, раздраженно хмыкнув, дает разрешение войти и терпеливо ждет, когда официант, убирая со стола лишние приборы, освободит место для высокого серебряного блюда с дюжиной французских устриц на льду.

– Надеюсь, ты любишь морепродукты? – его вопрос прозвучал неприлично резко.

– Ни разу такие не пробовала.

Он тянется за устрицей, сбрызгивает ее лимонным соком и, возможно от кислоты, нежный, еще живой моллюск чуть сжимается, а Дима тут же отправляет его в рот.

– Вкус моря на языке… – он цинично ухмыляется и продолжает, – попробуй, это очень легко. Просто высасываешь содержимое раковины и глотаешь. Все просто. Думаю, у тебя это отлично получится.

Говоря это, Барс обворожительно улыбается, а я отлично понимаю, на что он недвусмысленно намекает, и вся сжимаюсь, словно та самая устрица, а внутри, по горлу скребет спазм отвращения…

Сменив положение тела, слегка наклонившись вперед, Барс, положив локти на стол, сцепляет пальцы у красивого рта, а в изумрудно-зеленых глазах плещутся непонятные мне эмоции.

– Так как? – тихо, но настойчиво повторяет он. – Ты получила то, за чем пришла сегодня?

Я слышу металлические нотки в его голосе. Он теряет терпение со мной, когда из игры в видимую любезность ничего не вышло.

– Да, – тут же отвечаю я, всё так же не сводя с него глаз, – получила, и готова прийти еще раз. Надеюсь, ты дашь мне такую возможность?

Скользко хохотнув, он нарушает повисшую паузу, снова вальяжно откидывается на спинку стула, меряя меня презрительным взглядом, и, пошарив во внутреннем кармане своего пиджака, достает новую черную визитку-приглашение, которую продолжает держать в своих пальцах, ожидая, что я подойду за ней сама.

Гордость я оставила за порогом этого клуба, поэтому встаю и делаю пару шагов вперед, подходя к нему на расстояние вытянутой руки. Стараясь не касаться его, перехватываю маленький прямоугольник матового картона, который он лишь мгновение продолжает удерживать, а потом снисходительно отпускает, позволяя мне его забрать.

Не удержавшись, я тихо сглотнула и украдкой втянула ноздрями воздух рядом с ним, словно запах этого мужчины мог подсказать мне правдивый ответ… ноздри сразу защекотал до боли знакомый, незабываемый аромат дорого мужского парфюма с манящими древесными нотками…