Читать книгу Обратная сторона приворота. Сколь безрассудно, беззаветно я любила, настолько стала моя ненависть сильна… - Эвелина Андерсон - Страница 2

С того момента, как было принято решение вычеркнуть свою первую любовь из жизни, я ощутимо изменилась как внешне, так и внутренне. Во мне вдруг проснулась девушка, которая хочет нравиться, которой необходимо внимание и восторг. Джинсы и спортивные брюки сменились милыми платьишками, озорными юбочками и коротенькими шортиками; я начала пользоваться тушью, красить ногти и убирать волосы в простые, но женственные прически. В общем, делать все для того, чтобы снова стать настоящей девушкой, чего я избегала до последней ночи. Раньше мне казалось, что подобное поведение будет предательством Егора, и спровоцирует окружающих воспринимать меня свободной и готовой к отношениям. Непонятно, с чего вдруг в голове пятнадцатилетней девчонки появились подобные убеждения, но, тем не менее, я им неукоснительно следовала. И когда минувшей ночью с обрыва полетели сброшенные моей рукой милые сердцу сувениры, хранившие память о любимом парне, был уничтожен личный дневник – молчаливый свидетель моего первого трепетного чувства – можно было смело делать шаг навстречу новой жизни.1

Почуяв снятие барьеров, мои воздыхатели бросились в атаку. В столовой со мной неизменно сидело пятеро парней, которые постоянно веселили, делились вкусностями, подвигали стул, подавали руку и всячески угождали. На дискотеках мне ни разу не приходилось грустить у стеночки – все медляки разбирались ребятами за несколько дней до события. Вообще-то я никогда не испытывала недостатка в ухажерах, но то, что устраивали эти герои, было необычно и безумно льстило моему самолюбию.

Конечно, не обошлось без девчачьей ревности – мне грозились выцарапать глаза и выдрать волосы. Правда, только за спиной, поскольку связываться с воспитательской дочкой никто не смел, даже не смотря на то, что на время пребывания в лагере я старательно дистанцировалась от мамы во избежание ненужных проблем. К тому же, наслушавшись о моей разудалой чердачной юности, злопыхательницы прекрасно понимали, что вполне могут получить щедрых тумаков.

Из всех ребят я отдала предпочтение одному – тому, кто был со мной рядом с самого первого дня. Симпатичный, высокий и сильный Юра оказался идеальным кандидатом на роль моего парня. К тому же, он был на полтора года старше всех в лагере, а в те времена это казалось весомым аргументом. Мы стали встречаться с Юрой, но эти отношения настолько разительно отличались от предыдущих, что у меня появились сомнения в правильности своего решения. Я не вздрагивала от его прикосновений, хотя он замечательно целовался; мое сердце оставалось абсолютно спокойным, когда мы танцевали или лежали на кровати обнявшись и разгадывая кроссворды. Этот парень был безумно нежен, ласков, заботлив, мне было тепло с ним и комфортно, но не более. Однако я продолжала отношения, надеясь, что они выйдут на новый уровень.

Так проходил день за днем.

Последние недели пребывания в лагере мне почему-то все чаще стали сниться сны, связанные с беременностью. Просыпаясь, я замечала свои руки лежащими на животе, и первой мыслью всегда было: «Это всего лишь сон. Как жаль…» Помню, как днем в тихий час мне в очередной раз приснился аккуратный животик, и я даже ощущала, как малыш толкается. Открыв глаза, я едва не расплакалась – настолько сильным оказалось желание иметь ребенка. Забравшись на тумбочку, я закричала:

– Хочу маленького родного человечка, которого буду носить на ручках и любить всегда-всегда сильно-сильно! Хочу ребенка!

Девчонки в палате посмотрели на меня, как на чокнутую. Ещё бы – пятнадцать лет! Какой ребенок? Я и сама была в шоке от столь острого чувства материнства, нахлынувшего непонятно откуда. Впрочем, после этого случая, беременные сны меня больше не беспокоили.

Вторая смена закончилась. На прощальной дискотеке я перетанцевала со всеми своими поклонниками. Мы впервые поссорились с Юрой. Единственный раз за все время мне довелось увидеть его взбешенным и услышать крик, наполненный яростью и обидой:

– Зачем ты это делаешь? Ты же моя девушка! Думаешь, мне приятно? Что я, по-твоему, должен чувствовать, когда они все тебя обнимают и прижимаются?

– Юра, это просто танец! Я больше двух месяцев была только твоей, а сегодня прощальная дискотека. Могу я сделать приятно тем, кому не досталась?

– Сделать приятно кому-то, причиняя боль мне?

– Хватит быть таким собственником и эгоистом! – я начала злиться, раздражаясь этой попытке ограничить мою свободу действий, тем более что ничего плохого в нескольких медленных танцах не видела.

– Скажи, только честно – что ты ко мне чувствуешь?

Я замялась, подбирая правильные слова.

– Ты мне очень нравишься.

– Тебе многие нравятся, как друзья. Ты меня любишь? Смена закончилась, я увижу тебя в городе? Мы будем встречаться за стенами лагеря?

Я уверенно ответила на все вопросы сразу:

– Не хочу тебя обманывать, поэтому говорю – нет. Прости.

Юра молча смотрел, пронизывая насквозь глубиной синих глаз. Внезапно он резко схватил меня и впился в губы – страстно, настойчиво, грубо. Таким я его не знала… Обычно наши поцелуи были нежными, мягкими, теплыми. А сейчас столько страсти, силы и любви смешалось в одном горячем порыве. Так когда-то целовал меня Егор… Закрыв глаза и обняв его за шею, я ответила. В последний раз…

Больше мы никогда не виделись.

Из лагеря родители отправили меня прямиком в деревню. Сенокос, прополка, сбор урожая – заботы сельской жизни поглотили целиком, не оставляя времени на размышления даже по ночам, когда гудели ноги и закрывались от усталости глаза. Только накануне отъезда я вдруг расплакалась навзрыд, упиваясь красотой ночного августовского неба. Усыпанное миллионами мерцающих звезд, оно было так до невозможности прекрасно, что мне хотелось смотреть и смотреть на него, наполняться этим сказочным зрелищем, впитывать совершенство природы каждой клеточкой своего тела. А в душе откуда-то появилось неясное чувство тревоги – как будто я прощалась с детством, словно это последнее лето юности, завершение очередной главы моей жизни…