Читать книгу Ворон. Путь героини - Эвелина Каравай - Страница 3

В тот роковой, или волшебный, а может, волшебно-роковой день противоречивая осенняя погода вынудила меня искать прибежище в теплом уютном месте с чаем или кофе, а то и глинтвейном. Я, как и многие писатели, являюсь пассивно-постоянным завсегдатаем определенных мест. Вот легло мне на душу кафе «Петит», и только тут, среди приглушенного света, терпкого запаха кофе с кардамоном и симпатичной пары восточных сладостей на блюдце я могу расслабиться, побыть собой, затерявшись в толпе, и, если посетит муза, даже что-то написать.

Я задумчиво медленно тянула кофе из маленькой чашки, смотрела в заплаканное окно и обдумывала сюжет очередного романа. Пока не почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Бывает, взгляд скользнет и, не оставив следа, спрячется в свое логово. А есть взгляды-якоря: зацепят и держат на крючке, изучая со всех сторон, пока ты беспомощно и возмущенно барахтаешься в попытке освободиться.

Взгляд принадлежал молодому мужчине 30‒35 лет, с коротко стриженными, черными как смоль волосами, прямым безукоризненным носом и бантом чувственных, но упрямых губ. Взгляд синих глаз был одновременно чистым, словно у ребенка, восторженным и жестким. Волевой прямоугольный подбородок поддерживали сложенные домиком руки. Пальцы – длинные и ухоженные. Если бы их хозяин не был одет в тонкий черный свитер, подчеркивающий накачанные руки и мощный, но изящный торс, можно было бы предположить, что мужчина – произведение искусства, сбежавшее из одного из знаменитых музеев, где покоятся статуи античных героев.

Взгляд был приятным, но слишком пристальным, и я решила переключиться на свой блокнот. Однако мужчина, видимо, сдаваться не собирался, и буквально через мгновение я услышала, как он просит официанта принести такой же кофе, как у сидящей напротив девушки.

«За девушку спасибо, – подумала я. – А вот кадрить меня не надо. Сейчас допью кофе с пироженкой и адьос, мой Геракл».

Вопреки твердому намерению игнорировать обладателя синих глаз, я все равно кидала взгляд в сторону соседнего столика. Ведя незаметное наблюдение, я увидела, как мужчина, что-то шепнув соседу, в прямом смысле слова выпер его из кафе, а сам направился в мою сторону.

– Вы не будете против, если я присяду? – произнес обладатель синих глаз и расплылся в доброй лучезарной улыбке, обнажив ряд ровных белоснежных зубов.

– Куда деваться, садитесь. Вы ведь уже все для себя решили и только озвучили.

Мужчина сделал вид, что не заметил иронии.

– Вы писатель?

– А что, все обладатели блокнотов – потенциальные писатели?

– Ни в коем случае, – засмеялся он. – Просто помимо блокнота у вас на столе лежат две книги. Одна – пособие по написанию сценариев, вторая – секреты писательского мастерства Рэя Брэдбери.

«И то правда, – подумала я. – Чего это я разложилась, словно школьник на продленке».

– А вы кто – ценитель прекрасного, издатель, продюсер, или так, коллекционируете писательниц?

Мужчина опять засмеялся. Видно было, что мои слова его ничуть не задевают.

– Нет, просто вы мне понравились.

Очень хотелось пошутить на тему того, подходит ли он так же запросто к певицам, политикам и прочим знаковым особам, но я осеклась. Я ведь не знаковая особа. Ну и, в конце концов, неужели я не могу понравиться?

– Всегда было интересно, как рождаются герои, сюжеты. Что чувствуют и видят люди, которые пишут книги.

Он был абсолютно искренен. По крайней мере, доказательств обратного я не нашла.

– Вот так, собственно, и рождаются. Сидишь в кафе, подсаживается собеседник, и бац…

На этой ноте он заметно оживился.

– …рождается роман про мажора, – продолжила я.

Мужчина искренне и заразительно расхохотался.

– Меня, кстати, Илья зовут. А вас?

– Паулина.

Парень, нарекшийся Ильей, приподнял чашку кофе и предложил чокнуться за знакомство.

Ирония улетучилась, вдохновение так и не пришло. Зато возникло неосознанное назойливое желание смотреть на незнакомца. Это было полным абсурдом, но за те минуты, которые мы провели вместе, появилось ощущение, что я знаю его всю жизнь и мне совершенно не хочется с ним расставаться. Как раз наоборот: я тяну время, чтобы сидеть, смотреть в его голубые глаза, на его улыбку, и для этого пью уже четвертую чашку ставшего ненавистным кофе.

Мы еще немного поболтали, пока звонок лежащего на столе телефона не известил меня о том, что в гости приехала подруга и пора ехать домой. Я начала собирать вещи и попросила счет. Незнакомец был приятен во всех смыслах, но отношений как таковых еще не сложилось, а подругу я подвести не могла.

– Если вы позволите, я довезу вас домой, – с улыбкой предложил Илья.

– Почему бы и нет? С радостью приму ваше предложение.

На улице Илья открыл передо мной дверцу дорогого спорткара, и я мысленно подытожила: «Мажор».

Расстояние от кафе до моего дома было небольшим, тем более, время было вечернее, дорога – свободная, поэтому ехали мы быстро, молча, и Илья периодически бросал на меня взгляды непонятного содержания с неизменной едва заметной улыбкой. Мы доехали до подъезда и наступил час развязки – надо было выходить. Но, во-первых, выходить упорно не хотелось, а хотелось продолжения знакомства. Во-вторых, если бы и вторая сторона не стремилась к продолжению, никто бы меня не подвозил. Однако никаких предложений не поступало, а сидеть в машине было глупо. Наконец Илья подал голос:

– Паулина, если вы не будете против, мне бы очень хотелось продолжить наше общение. Давайте обменяемся телефонами.

– Свершилось, – пробурчала я про себя и вслух добавила: – Вот моя визитка, телефон с галочкой – мой личный.

Илья мгновенно выдернул у меня из рук визитку, словно боясь, что я передумаю, и удивленно изрек:

– Вы юрист?!

– А это что-то круто меняет?

– Нет, это еще больше закручивает сюжет.

– Между прочим, чтобы не было сомнений, что юристы могут быть писателями, у меня как раз есть один экземпляр книги. Дарю.

Я протянула Илье маленькую книжку, мою самую первую и оттого самую дорогую. Она была о любви. Сложной, трагической, полной испытаний, но со счастливым концом.

Илья обрадовался книге, словно ребенок игрушке.

– А дарственная надпись? Ведь принято же.

Я взяла книгу и написала: «Илье от автора. С уважением, Паулина».

– А пожелание? – не унимался Илья.

– Молодой человек, я желаю вам только здоровья. Судя по вашему виду, машине и прочим атрибутам, вам – только здоровья.

Мой новый знакомый расплылся в улыбке, вышел, открыл дверцу и подал мне руку.

Не знаю, что на меня нашло, – видимо, я была в ударе. Илья собирался что-то сказать, но тут из меня поперло:

– Не надо целовать мне руки на прощанье. Я сегодня без перчаток. Встретимся на балу.

Илья расхохотался.

– Целую ваши ноги, госпожа. Разрешите откланяться. Лошадь устала и требует отвезти ее в стойло.

После этого он отдал мне честь, блеснул взглядом и сел в машину.

Я в мгновение ока взобралась на пятый этаж и оказалась в квартире.

Мама и подруга подозрительно осмотрели меня с ног до головы и спросили, почему я сияю так, словно выиграла миллион.

«Выиграла – не выиграла, – подумала я, – а вот история на миллион, кажется, наклевывается».

Вечер прошел быстро. Сказалась усталость от трудовой недели и насыщенного графика работы, и я поспешила лечь спать раньше полуночи. Но я буду не я, если перед сном не почитаю в смартфоне новости и отзывы на мои произведения. Конечно, и на этот раз я не изменила своей привычке и принялась листать ленту фейсбука.

Вайбер оповестил о пришедшем с незнакомого номера сообщении.

– Доброй ночи. Поздно, но что поделаешь. Я прочел книгу и решил, что должен сказать о своих ощущениях. Думаю, автору это важно?

То, что писал Илья, сомнений не вызывало. Книга содержала всего 70 страниц, поэтому прочесть ее можно было за час. А вот ночь была глубокая: стрелки часов зависли на цифрах, знаменующих, что уже час ночи. И осознание того, что человек, видевший меня сегодня впервые и пообщавшись всего ничего, прочел мою книгу и решил поделиться впечатлениями, было противоречивым. Это было приятно, неожиданно. И вместе с тем сбивало с толку. А главное – казалось нелогичным и манило новизной ощущений и тайной.

– Илья, давай перейдем на «ты». А то время, которое ты тратишь на избегание «вы», вызывает сострадание. И лучше набери меня, а то от бесконечной писанины болят пальцы.

Илья перезвонил.

– Сострадание ко мне?

– Сострадание к времени. Оно же живое и не любит, когда его тратят даром. Так каковы впечатления?

– Не знаю, реальная ли это история, художественный вымысел или чья-то биография, но впечатление, что ты писала кровью.

– Это как?

– Есть события, которые оставляют раны в душе, отметины на сердце. Их сложно описать просто. У меня родился образ, что данное произведение писалось чернильной ручкой, только чернила закончились, и тогда автор поранил себе руку и залил вместо них кровь, чтобы завершить свое детище.

«Странный образ, – подумала я. – Даже страшный. Да и с обликом благополучного Ильи такие рассуждения вообще не вяжутся».

– Спасибо. Мне бы такое даже в голову не пришло. А столь глубокий анализ в сочетании с тобой вызывает у меня когнитивный диссонанс.

Было слышно, как Илья тихо смеется.

– Ничего, я приглашу тебя в гости, и ты увидишь мою библиотеку, а затем, возможно, поймешь, что образ внешний и внутренний часто отличаются.

– Опаньки. Обычно приглашают на чай, кофе, а ты – на книги?

– Жесть. Просто факел, а не человек. Я тебя на полном серьезе приглашаю как-нибудь в гости посмотреть на то, как я живу, и заодно оценить масштабы моей библиотеки. А ты про какую-то… пошлость.

– Илья, не пугай меня. Когда приглашают просто на чай или кофе – это примитивно. Но это здоровый природный инстинкт. А когда приглашают на книги и при этом здоровый природный инстинкт называют пошлостью, начинают возникать мысли о маньяке, коллекционирующем писательниц.

Похоже, у Ильи была истерика. Он смеялся и не мог остановиться.

– Так я не пойму, тебя расстраивает, что не на чай, или пугает, что на книги?

В трубке повисло молчание.

– Илья, я прямо слышу, как в воздухе звенит напряжение от боязни разочарования до радости очарования. Итак… та-дам… я не за чай. Это примитивно. Я за книги. Это грандиозно. Но…

– Что «но»? – насмешливо-внимательно спросил Илья.

– Я всегда думала о том, что если мужчина, будь у тебя с ним деловые… да какие угодно отношения, не вызывает желания сходить к нему на чай… – ну, просто образно, понимаешь? – то это немного скучно. Поэтому ты в сочетании с книгами – это крах моих представлений о мажорах. Оказывается, я еще так много не знаю об этом мире…

Я кожей ощущала улыбку Ильи. Но внешне он никак себя не выдавал.

– А теперь, мой дорогой друг-явление, поломавшее стереотипы и обломавшее родившийся сюжет нового произведения о мажоре, спокойной ночи. Пусть тебе приснится что-то хорошее. Допустим, кот Бегемот, позолотивший усы на золотом ламборгини.

– Спокойной ночи, чудо природы, – произнес Илья, и в трубке раздались гудки-многоточия.