Читать книгу Опубликованное в 90-х и 00-х. Семейная форма образования. Школа родителей. Беседы о поэзии. Музейная педагогика. - Евгений Беляков - Страница 4

Сейчас это распространенное явление. А тогда, пятнадцать лет назад, было трудно решиться на такое. В 1988 году должен был пойти в школу старший сын, Никита, но мы с женой решились учить его дома (я тогда работал учителем математики, Татьяна – психолог). Потом в школу не пошла Никиткина сестра, Вера, потом – Петруша, Глеб и, наконец, Серафима. Тогда ужасались: «И как только вам не стыдно экспериментировать со своими детьми?». Можно многое сказать в ответ. Хотя бы то, что все эти 15 лет сами бесконечное число раз задавали себе тот же вопрос. Иной раз просыпаешься утром в поту и в страхе: «Господи! Что я делаю?» Но встаешь, умываешься – и… живешь дальше, стараясь просто делать то же самое лучше. Когда Никита уже учился в школе, и, к счастью, неплохо, тогда только сомнения и страхи стали рассеиваться. И даже когда столкнулся с трудностями, о которых речь впереди, твердо верил: домашняя школа – дело хорошее и очень разумное (если, конечно, она возможна по семейным обстоятельствам). Наш маленький «педагогический эксперимент» подходит к концу. Через год Серафимочка, самая младшая из детей, пойдет в школу в седьмой класс. В пору спросить себя: ну как? успех или провал? и чем это все интересно для других?

Пора писать отчет (пусть и предварительный). Потому что все заканчивается рано или поздно. Семейная школа – ведь это же не государственное учреждение, которое хоть сто лет простоит, а ему хоть бы что. Тут все заканчивается гораздо быстрее, просто дети вырастают, а школы – нет. Итак, наш опыт доказал следующее.

Семейная (домашняя, родительская) школа ВОЗМОЖНА, и нет ничего ужасного в том, что дети не идут в 1-й (2-й и т. д. вплоть до 7-го) класс. Этого не нужно бояться. Этому нет смысла препятствовать. В целом ряде случаев для ребенка этот вариант гораздо лучше так называемого стандартного, то есть обычной школы. Семейное обучение просто необходимо, когда ребенок болен и не может посещать уроки. Но оно дает очень хороший результат и тогда, когда дети здоровы и развиваются нормально. Правда, что такое «нормальное» развитие – этого не объяснил еще ни один педагог, психолог и ни один министр образования.

И не объяснят. Потому что никаких возрастных норм не существует (хотя их упорно пытаются внедрить чиновники от образования). Дети развиваются совершенно по-разному. Одни идут быстро, потом замедляются, другие медленно, потом ускоряются. Мои, как правило, развиваются по второму варианту. Возьмем Никиту. Он все время «запаздывал» (и поскольку был первым, следовательно, сравнивать было не с кем, мы с Таней очень волновались). Даже когда я его в школу определял, скажу по секрету, хотел ведь устроить в восьмой класс. Но директор сказал: «Берем в седьмой». Никита на полгода отстал от пресловутой возрастной нормы, но зато чувствовал себя среди одноклассников уверенно. А потом – догнал и перегнал. После 9-го сдал экстерном за год 10-й и 11-й классы, одновременно учась на подготовительных, и сразу же поступил в институт (то есть на год раньше сверстников).

Одной из самых главных «бед» домашней школы я считаю ее ОРИЕНТАЦИЮ на школьные нормативы. Это страх родителей, что их ребенок где-то в чем-то «не успевает» за сверстниками. Потому что уж если вы вышли из системы, то выходите. Компромисс ведет к тому, что вы начинаете мучить ребенка, надавливать на него, кричать и шлепать. Я это знаю. Я через все это прошел. В школе есть определенный ритм, установленные правила. Там многое происходит само собой. Домашняя же должна быть гораздо более свободной.

Темпы развития детей очень различны. Нормативы, повторяю, совершенно условны. В чем-то ваш ребенок будет обгонять «среднего школьника», в чем-то уступать – ведь домашняя школа не панацея, не волшебное средство для взращивания гениев. Однако здесь ребенок развивается САМОБЫТНО и свободно. И есть все основания ожидать, что в результате получится настоящая личность.

СВОБОДА РЕБЕНКА, ГОВОРИЛА ЕЩЕ ЕЛЕНА ПАРКХЕРСТ, – ЭТО ДЛЯ НЕГО ВОЗМОЖНОСТЬ РАБОТАТЬ В ПРИСУЩЕМ ТОЛЬКО ЕМУ ТЕМПЕ. Управленцы хотят поставить под контроль все, что возможно, и они не успокоятся, пока не будут нас контролировать полностью. И, значит, не успокоятся никогда. Но, спрашивается, почему тот, кто контролирует, достоин большего доверия, чем тот, кого контролируют? И поэтому единственный вариант, который остается родителям, – полностью разорвать связь со школьными нормами и правилами и учить по-своему. Просто потом вы ставите школу, в которую будете отдавать своего ребенка, перед фактом: ваш широко образованный ребенок раньше в школе не учился, а потому переводных документов вы предоставить не в состоянии. Конечно, это может поначалу вызвать у директора шок, но когда он убедится, что парнишка или девчоночка очень даже «соображают», все сразу встанет на свои места.

Главное – НИЧЕГО НЕ БОЯТЬСЯ. Дело в том, что, даже если ребенка вообще ничему не учить, он все равно усваивает то, что должен был усвоить, в особенности если много общается и читает. Так что учителям и методистам не стоит так уж гордиться: к своему величайшему удивлению я убедился, что НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА РЕБЕНКУ ВООБЩЕ НЕ НУЖНА! Если он не ходит в школу, то усваивает чтение, письмо и счет точно так же, как учится ходить и разговаривать.

Нет, поймите правильно – я не призываю вообще не учить детей ничему. Я хочу сказать, что НИЧЕГО НЕ НУЖНО БОЯТЬСЯ, потому что ребенок сам очень здорово запрограммирован на обучение. И гораздо лучше иногда не трогать, не давить, НЕ ТРЕБОВАТЬ, а заинтересовывать, создавать условия, «педагогическую среду». Это я называю «принципом параллельного обучения» (термин построен по аналогии с «параллельным действием» у Макаренко). Карта на стене (лучше рядом с телевизором!) даст больше, чем требование выучить географию.

Очень много дает включение ребенка в серьезное, настоящее творческое дело, которое потребует от него настоящих больших (даже предельных) усилий. Дело в том, что в жизни все содержится во всем. И универсум постигается с любой точки. Главное, чтобы эта точка была. Если это театр, то в нем тоже содержится весь универсум «знаний-умений-навыков» (как говорили раньше ЗУНов), но только данных в ракурсе театра.

Учеба должна быть максимально свободной, с выбором вариантов, ориентированной на индивидуальные особенности детей. Как можно больше выбора, как можно меньше требований, окриков, наказаний. Наконец-то учеба должна стать приятной, увлекательной. Разве не к этому мы стремимся, решаясь на домашнюю школу? Но оказывается, что именно создание такой вот творческой обстановки – и есть САМОЕ ТРУДНОЕ ДЕЛО. И при этом оказывается, что по сравнению с обычной школой гораздо, гораздо большее значение играет МОТИВАЦИЯ УЧЕБЫ.

По-моему, над мотивацией работать важнее, чем над самой учебой. Тот из родителей, кто смог заинтересовать ребенка занятиями, уже сделал 90% того, что требуется. Вот что писал великий русский писатель и великий педагог Лев Толстой. «Школа не возбуждает вопросов, она даже не отвечает на те, которые возбуждены жизнью. Она постоянно отвечает на одни и те же вопросы, несколько веков тому назад поставленные человечеством, а не детским возрастом, до которых еще нет дела ребенку». «Школа учреждается не так, чтобы детям было удобно учиться, но так, чтобы учителям было удобно учить. Учителю неудобны говор, движение, веселость детей, составляющие для них необходимое условие учения, и в школах, строящихся как тюремные заведения, запрещены вопросы».

А мы с детьми НАОБОРОТ, целые уроки, целые часы проводили ТОЛЬКО ЛИШЬ В ЗАДАВАНИИ ВОПРОСОВ. Я записывал десятки придуманных ими вопросов по ботанике, географии, физике, математике, по словесности, по чтению книг и т. п. На этих занятиях я не просил их искать ответы, больше того, я сам не умел отвечать на многие вопросы. Мы просто записывали в тетрадь то, что нас интересовало. И меня, и их. Победителем этой игры считался тот, кто поставит больше вопросов, и тот, чей вопрос будет самым ярким. И в этой игре маленький мог победить старшего. И я сам не победил ни разу.

Мотивация. Эта педагогическая проблема очень трудна. И решить ее удовлетворительно не удается даже в семейных школах. Но я видел другое, к чему мои дети тянулись САМИ. И это были вовсе не учебники. Дети стремились: а) рисовать красками, карандашами, мелками, щепочкой и т.п.; б) писать стихи, переписываться, вести дневник, делать самодельные книги; в) делать самые разнообразные самоделки; г) играть в сражения, в куклы, в первобытных людей, ставить театральные постановки; д) разговаривать со мной и с мамой; е) путешествовать, строить шалаши; ж) играть в футбол, салки, велосипедбол; з) общаться с домашними животными, особенно – с собаками и лошадьми…

Если все это есть в жизни ребенка – он счастлив, потому что это НОРМАЛЬНАЯ, СВОБОДНАЯ И ЕСТЕСТВЕННАЯ его жизнь. И задача педагога (родителей, если речь идет о домашней школе) – найти компромисс между этой СВОБОДНОЙ жизнью и школьной программой, которую ваш ребенок должен в конечном итоге все-таки как-то освоить, чтобы общество приняло его как «полноправного члена». Можно говорить и рассуждать о свободе ребенка бесконечно, можно строить планы школы будущего (ХХII?!) века, но это не отменяет факт, что в седьмой класс (максимум в восьмой) ребенка придется отдавать, что он попадет отнюдь не в мир будущего, а в наш современный, скучный, бюрократический и в меру жестокий мир. Где к детям предъявляются вполне определенные требования со стороны органов образования и со стороны сверстников. И тех, кто таким требованиям не удовлетворяет, безжалостно опускают.

Именно поэтому я и считаю, что детей надо попозже отдавать в школу, когда они уже окрепнут, и душой, и мышцами, и уже смогут за себя постоять. Речь идет не простых трудностях «вписывания» детей в школьный коллектив, а более общо: их приспособлении к нашей реальности, к тому обществу, которое, увы, мы только и можем им предложить – чтобы их не сломало. И значит – нам нужно подумать о ключах к мотивации учебы, даже если то, чему мы учим – «отвечание на незаданные вопросы».

И поскольку содержание нашего обучения (а также, впрочем, и форма, которую ведь тоже сразу изменить невозможно) противоречат естественной «внутренней» мотивации, то необходимо, видимо, выработать компромисс. И в поисках его мы с женой совершали еще одно педагогическое «преступление»: мы «платили» детям за работу. Что делать: в мире, в реальной жизни, где все они, наши дети, будут жить, работают за плату. Впрочем, почему обязательно деньги? Долгое время у нас работал «магазинчик». За определенный квант выученного учебного материала дети могли «посетить магазинчик». То есть открывался шкаф и Татьяна доставала большую коробку, в которой лежали разные ценные штучки: хорошие конфетки, цветные ластики, солдатики, шоколадные яйца в цветных обертках, прозрачные линеечки, новые карандашики и т. д. Можно выбрать то, что нравится. Иногда дети намечали заранее какую-нибудь игрушечку и учились, чтобы ее заработать. Временами их активность достигала неимоверных высот, и тогда за один день проходились целые главы учебников, писались длинные трактаты, разучивались длинные стихотворения, а «магазинчик» – пустел…

Хорошо работает и Книга Достижений, куда записывается все, что человек сделал и чего добился (автор идеи – учитель Е. Волков).

Но мне все же всегда хотелось, чтобы был настоящий интерес, настоящая прямая мотивация. Я старался использовать все резервы и ресурсы по увеличению мотивации к учебе. Придумывал игры, где требовалось бы знание программного материала, проводил экскурсии, сочинял творческие задания… Получалось только тогда, когда я вглядывался в детей, изучал их и старался быть не впереди, а рядом, даже немножечко сзади (так, чтобы мое присутствие не слишком бросалось в глаза). Это не всегда получалось, часто были срывы, часто я гнул свое без понимания, интересно ли то, что я объясняю детям. Иногда я полностью терял контроль и над ними, и над собой, кричал, нервничал, срывался. Потом, успокоившись, обнаруживал, что они все-таки развиваются, но не я тому причина. А где она – эта подлинная причина и мотив их развития? Может быть природа? Гены? И постепенно я пришел к такому выводу: есть мощная природная программа, заданная в генах детей, отвечающая за их развитие. Только опираясь на нее, работая с ней заодно, можно чего-то получить взамен своих усилий. Ведь много столетий и тысячелетий дети входили в мир без всякой школы. Сама жизнь была им школой. Я вспоминаю свое детство: как это ни странно, мне было ИНТЕРЕСНО учиться. Меня интересовала физика и математика, даже словесность, хотя учителя делали, наверно, все возможное и невозможное, чтобы я возненавидел учебу. И только благодаря этому ИДУЩЕМУ ОТКУДА-ТО ИЗНУТРИ ИНТЕРЕСУ я продолжал учиться.

Только ИЗУЧАЯ детей, начинаешь схватывать, где и как можно связать внутренние, генетически заданные программы и навязанные обществом требования. Продумывая теперь опыт домашней школы, я прихожу к необходимости целого ряда КОМПРОМИССОВ. Один из серьезных ее недостатков – малая «тренированность» ребят на самопреодоление, на дисциплину.

Привыкшие к свободному режиму работы мои дети, когда идут в школу, отличаются чрезмерной, на взгляд учителей, подвижностью, активностью. Они недостаточно, с их точки зрения, аккуратны. Нам с Татьяной трудно разбудить детей рано утром – они ведь не привыкли с детского возраста рано вставать. Бесконечные картинки в тетрадях, на обложках учебников – учителя расценивают это как нарушение дисциплины. Да и знания на первых, во всяком случае, порах не выглядели блестящими: они знали и умели много другого, того, чему не учили в школе их сверстников, но подчас терялись при выполнении элементарных школьных заданий.

Чем больше времени проходило, тем проще учителям было с нашими детьми. Кроме того – подходило время принятия важных жизненных решений, будущей профессии, и наши ребята, оказывается, довольно быстро концентрировались на круге выбранных ими интересов и планов. Вообще, многие говорят, что наши дети выглядят более взрослыми, чем их ровесники. Это кажется парадоксальным: ведь домашняя школа, казалось бы, продлевает детство. Но на самом деле получается так, что в личностном плане, в плане ответственности за свои действия, в плане саморефлексии, наши дети перегнали ровесников. Это можно объяснить тормозящим влиянием на развитие личности школьного подавления, искусственно загоняющего ребенка в состояние трехлетнего малыша, над которым висит постоянная опека родителе и нянь.

Однако все же необходимо и в домашней школе постепенно приучать детей к дисциплине и к аккуратности, к работе тогда, когда это нужно, а не только, когда хочется. Впрочем – как этому обучать, я не знаю.

Другая группа проблем связана не с детьми, а с родителями. Дело в том, что мы, родители, действительно не обладаем знанием многих вещей, необходимых при обучении. Например, подавляющее большинство не очень хорошо знают даже, как научить ребенка читать, писать, и считать. Не знают даже, как к этому приступить. Есть также определенная однобокость в умениях каждого родителя, связанная с его интересами и эрудицией. К примеру, я могу научить математике и словесности, на худой конец, истории. Но такие предметы как химия и иностранный язык – чрезвычайно далеки от моих собственных интересов. В результате у детей образуется «ахиллесова пята», интеллектуальная болячка, которая заживает очень долго и трудно. Выход я вижу только один.

Нужна кооперация родителей в РОДИТЕЛЬСКИЕ ЦЕНТРЫ, организация небольших групп детей по интересам и занятия с ними родителей по принципам «взаимообмена». В таких центрах родители также могли бы получать нужную им информацию друг от друга и от других подобных центров. (В далеком будущем могло бы организоваться Содружество Родительских Центров – мечты, мечты…). Это могли бы быть специальные мини-школы «с разделением педагогических функций» или родительские университеты – название не играет роли.

Это одновременно решило бы проблему общения у детей. В психологии изоляция детей называется депривацией. Она начинается еще в детском саду. Поэтому по-настоящему родительские центры должны охватывать не только школьный возраст, но и дошколят. Мне известны следующие прецеденты. В конце 70-х в Доме культуры Строителей, что на Беговой, существовал Родительский Университет, где собирались увлеченные педагогическими проблемами молодые родители (а часто и будущие родители). Туда приходил Б.П.Никитин и другие замечательные педагоги тех лет. Работали группы занятий с малышами, семинары для повышения педагогической культуры родителей. Татьяна была там в числе главных организаторов (не потому ли и «запрограммировались» мы на пятерых детей? Вот так нужно решать в стране демографическую проблему!) Работает замечательная родительская школа в Анапе («Звездная»). Там – содружество родителей, и это, возможно, – самый лучший вариант. Есть еще один пример. В первой половине ХХ века в нашей стране несколько ученых мужей создали домашнюю школу для своих собственных детей. Результат – академик А.Д.Сахаров. Об этом вы можете прочесть в его воспоминаниях.

Правда сам Сахаров не считал, что домашняя школа – самый лучший вариант обучения детей, и можно только гадать, почему (не потому ли, что «учителя» их слишком сильно загружали?) Итак, семейная (родительская, домашняя) школа ВОЗМОЖНА. И это – главный результат нашего маленького семейного педагогического эксперимента. Дети вырастут. Они уже и сейчас чувствуют, что чем-то отличаются от своих друзей. У них есть то, что теперь уже невозможно отнять – САМОБЫТНОСТЬ. Важно, чтобы годы своего детства и юности они вспоминали с удовольствием и радостью. Никита и Вера, старшие, уже давно «закончили» домашнюю школу, проучились несколько лет в обычной (а Никита и в институте). Они говорят – и нет причин им не верить, – что если вернуться в прошлое, они выбрали бы домашнее обучение. И для нас с Татьяной это самая главная оценка.