Читать книгу Стихий безумные удары - Евгений Буянов - Страница 8

…Июль 1987 года, Памиро-Алай, Матчинский горный узел, поход пятой категории сложности в составе семинара высшей туристской подготовки. До этого, за 20 лет походов я ни разу не попадал в аварию. Но в тот год казалось, что весь воздух, весь эфир были наэлектризованы от трагических событий, происходящих вокруг нас и в нескольких десятках километрах юго-восточнее, на Памире, в зоне неуверенного приема наших портативных коротковолновых радиостанций «Карат-2М».

– Авария на Утрене!..

– Авария на перевале Матча-2!…

– Погибла группа Москальцова! (Это – уже с Памира).

– Повышенная лавинно опасность!..

Постоянные предупреждения об опасности и тревожное кружение вертолетов над головой…

А горы улыбаются солнцем, манят чарующим блеском вершин, ледников, перевалов… Горы высокие, крутые, мощнее Кавказа!

Первая «ласточка» аварии посещает нас на подходе к перевалу Щуровского. Замечаю некую неуверенность в ходьбе одного из участников соседней группы и… тут же забываю. А вот врач семинара Саша Крупенчук тоже замечает и реагирует профессионально. После обследования он запрещает больному продолжать поход и вместе с ним медленно направляется вниз. Здесь возможный опасный исход был предупрежден, но группы семинара на некоторое время лишились своего врача… Этот случай – урок! Мало заметить, надо вовремя прореагировать! Прежде чем проявить свой мерзопакостный характер авария аккуратно «ходит на цыпочках»…

Более серьезно авария «показала зубы» на следующий день, в ущелье Джиптык. На подъеме к перевалу ОПТЭ мы медленно нагоняли идущую впереди группу Володи М. – такую же учебно-тренировочную «пятерку», как и наша (еще чуть впереди шла еще одна наша группа). Внезапно по всей нашей цепочке проносится тревожный сигнал: что-то случилось с идущей впереди группой. Первый возглас: «Нужна аптечка!» Сбрасываю рюкзак и бегу вперед. Возглас второй: «Нужна веревка!» Сбегаю назад, выхватываю веревку из-под клапана своего рюкзака и опять вверх, всего-то метров 100–150… Там – пожар страстей и общая суматоха. Что случилось и как? По отрывочным, невнятным возгласам начинаю понимать: кто-то упал в ледовую трещину! Да, провалились трое, в том числе руководитель группы и два идущих за ним участника! Остальные, зафиксировав конец связочной веревки, забросили в трещину конец второй и спешно готовятся вытаскивать Асю, которая в общей связке группы шла второй. Конечно, девушку надо вытащить первой («женщина немного дороже человека»), за девчат страшнее всего! Что внизу – неясно, и общая торопливость частично вызвана желанием прояснить обстановку, ведь хуже всего неизвестность!

В этот момент запомнились мельтешение, хаотичность наших действий. Лихорадочно соображаю: «…Взять руководство на себя?.. А ты хорошо понимаешь, что случилось и что надо делать? Может, кто-то из участников, присутствовавших здесь с самого начала, лучше чувствует обстановку?.. Кроме того, по возрасту и опыту здесь, наверху, я второй после Георгия Николаевича, – Гарика Худницкого, руководителя нашей группы. Сейчас и он будет здесь…» В конце концов, внутренне решаю не проявлять руководящей активности, чтобы не навредить, а просто помочь действием «в общей струе»… К краю трещины не подходим: не только опасность срыва, но и опасность сбросить вниз, на головы, куски льда и снега. Переговоры с упавшими вниз затруднены: их голоса еле слышно.

На секунду взгляд задерживается на зеленой веревке, лежащей на снегу. Один ее конец «не при деле», а второй, закрепленный на ледобуре, уходит в трещину. Это их связочная веревка, на которой повисли провалившиеся, а вытаскивать они собираются другой… Есть ли страховка? Кажется, нет… Впрочем, она, наверно, не нужна: основная веревка выдержит… И… вот здесь опять возникает некое отсутствие реакции на обстановку, а может, замедление реакции. Еще не успел «влезть» в обстановку для правильного решения и поправить действия участников. Уже через пару минут вопрос о страховке возникает вновь, но уже с ощущением ужаса и, казалось, естественного вывода: «Да, теперь „мало“ не будет… Будет, наверно, с тяжелой травмой!..»

…Впятером тянем Асю изо всех сил. Веревка идет сначала легко, потом заметно тяжелее, глубоко врезаясь в снег. Но постепенно вытягиваем и вот уже голова Аси появляется из трещины…

Внезапный хлопок! Рывок!!! И мы валимся назад! Ася опять исчезает в трещине, проваливаясь вторично!!!

Что случилось!? Оборвалась основная веревка? Нет, веревка цела! Но на ее узле вместе с карабином и ледорубом висит оторванный узел из толстой 25-мм стропы – кусок петли самостраховки. Ася пристегнулась к веревке не поясным карабином, а через эту петлю, на конце которой висел ледоруб… Тогда среди многих бытовало представление, что толстая 25-мм стропа не уступает по прочности основной веревке. Однако практика показала, что в реальных условиях нагрузки эта стропа существенно (в 2–4 раза) уступает по прочности основной 10-мм веревке. Кроме того, из-за большей, чем у веревки ширины, такая стропа уменьшает несущую способность карабинов (это замечание по результатам испытаний я слышал от Павла Самойловича Зака, который показал и фотографии разорванных на стропе карабинов)… Позже кто-то из участников заметил, что на перегибе трещины ледоруб зажало между склоном и веревкой, а стропа прошла по зубчикам… Ее достаточно чуть-чуть подрезать, чтобы уменьшить прочность в десятки раз! Кроме того, ледоруб на перегибе создал дополнительное сопротивление, мы рванули изо всех сил и… стропа не выдержала!..

Дальше работа налаживается. Беру на себя организацию страховки. Так надо было с самого начала! Расчищаю лед, надежно заворачиваю ледобур, продеваю свою веревку и закрепляю ее через тормозную шайбу. Теперь медведя удержу! Узел страховки опускаем в трещину, проверяем закрепление в натяг… Две минуты вытяжки и Ася наверху! Совершенно целая и невредимая после двух падений!

Также быстро вынимаем Сашу. Он внешне тоже «в порядке», но несколько чувствует последствия тазобедренного ушиба. Последним извлекаем Володю. Голова у него в крови от ударов об лед и от падения сверху кусков льда. Коля, наш медик, обрабатывает рану. Вспомнив полезный практический урок десмургии еще на занятиях в школе, беру бинт и делаю Володе перевязку повязкой-шапочкой…

Выясняем сначала подробности подъема, а потом и самого срыва. При подъеме Ася сначала не отцепила связочную веревку от Володи и, вытягивая ее, мы, после выбора конца связочной веревки, потянули вверх и Володю. Поэтому веревка шла так тяжело: на ней были двое. При обрыве петли Володя и Ася провалились на ту же глубину, что и при первом срыве: здесь решающими факторами были длина отрезка связочной веревки и трение о стенки трещины. Конец связочной веревки мы не догадались выбрать как страховку и это, конечно, было нашей ошибкой.

При втором подъеме и внизу и наверху мы работали правильно: Ася отстегнула узел связочной веревки, пристегнула и страховочную и подъемную веревки. Поодиночке мы вытащили их без особых усилий. Конечно, допущенные ошибки при подъеме объяснялись частично психологическим шоком участников, а частично недостатком информации у тех, кто находился наверху: знай, мы четко, как внизу соединены участники, мы бы работали правильнее… Очень тяжелый и неравномерный ход веревки при вытаскивании – плохой признак! Значит, что-то «не так» (у нас была одновременная вытяжка двух участников и заклинивание ледоруба в снегу на перегибе края трещины).

Зацепив самостраховку, подползаю к краю трещины и заглядываю вниз. Впечатляет! Колодец диаметром около метра, почти полтора метра снега, а затем ледовая расщелина, на глубине 6–7 метров непроглядно темная. Коварная штука! Очень опасная!

Возникает спортивное желание «порыться в брюхе» у трещины. Изъявляю готовность слазить в трещину за оставленным в ней рюкзаком Володи. Но у Гарика другое мнение: поход учебный и наше дело – дать возможность поработать молодежи. В трещину «делегируется» Дима Балыбердин, я его подстрахую. Красивый высокий парень, однофамилец известного альпиниста. Рюкзак быстро достали. В качестве «сувенира» ледник Щуровского получил зеленую каску Володи, которая провалилась очень глубоко. К сожалению, в момент срыва она находилась не на голове, а на рюкзаке и при падении оторвалась… Да, каска должна быть на голове не только на камнепадоопасных участках, но и везде, где возможен срыв с опасным падением: на крутых склонах, при движениях по леднику с трещинами, на переправах через реки!..

Трещина находилась на перегибе ледового склона, сильно прикрытая снегом, практически невидимая. Володя спокойно перешел ее и остановился, просматривая путь через туман летящих облаков. Вслед за ним трещину перешла Ася. Вся группа из 7 человек шла, связавшись одной веревкой. Третьим шел Саша, пристегнувшись к веревке карабином самостраховки. Конечно, при таком нежестком способе пристежки идти легче: меньше «дерганий» между участниками, но и недостатки у такой пристежки есть… Я в своей практике такой способ никогда не применял (и другим не советую, поскольку при срыве участник, закрепленный на самостраховке, не сможет эффективно удержать партнера).

Провалился третий – Саша. Своим весом через скользящий карабин самостраховки он сдернул за собой Асю, а Ася сдернула Володю. Все трое рухнули в трещину на глубину до 8 метров. Далее их удержали связочная веревка и заклинивание рюкзаков между стенками. Идущая следом четверка участников смогла только придержать их падение, резко подавшись назад: их не сдернуло рывком, поскольку они находились ниже по склону…

Гарик на дневной связи сообщил о происшествии руководству туриады. Сейчас ясно, что тогда, под воздействием стресса, наш медик явно перестарался, вколов Володе 5 мл димедрола. Володя стал очень вялым и едва не засыпал. Идти сам он не мог. После предварительной разведки пути по леднику мы начали спускаться, неся Володю на себе. Это была тяжелая работа, и преодоление ледника отняло весь остаток этого дня…

За вечерним ужином Ася уже со смехом рассказывала, как растерялась в первый момент срыва и как сразу приободрилась, разобравшись, что она не одна, а «в коллективе»… Уже несколько «привычными», «обыденными» были ее впечатления от вторичной «прогулки» в трещину.

Ночь у ледника выдалась весьма холодной: большая часть теплого снаряжения осталась наверху, у девчат нашей группы. Коврик и пуховка у меня были, а роль импровизированного спальника выполнял рюкзак, натянутый на ноги…

На следующий день Володе стало значительно лучше (действие димедрола и стресса закончились), он уже шел сам, почти без поддержки. Во второй половине дня, дойдя до кошары, мы договорились о дальнейших передвижениях: группа Володи с помощью нанятых лошадей должна дойти до промежуточной точки наших маршрутов – кишлака Зардалы. Мы идем туда же через перевалы ОПТЭ и Матча-1… Группы разделились. Пройдя чуть выше по ущелью, мы увидели, как к кошу спланировал вертолет. Он забрал Володю и еще двух участников. Ася, боевая девушка, улетать не захотела, ее не смутили два срыва в трещину, и она продолжила поход. Приятно ходить с такими людьми!

Кто-то перехватил наши радио переговоры и сообщил вертолетчикам санитарного рейса о нашей аварии. Оставшаяся четверка участников вышла в Зардалы и продолжила поход вместе с нами. Авария нас сдружила, мы интересно прошли группу перевалов в узле плато Космонавтов, купались в горячих источниках Янгидавана. Последствия аварии были ликвидированы ценой некоторой «скомканности» походов двух групп и схода трех участников с маршрута… Замечательно, что ни слова, ни чувства упрека между нами не пролегло…

В ледопаде у плато Космонавтов, Матча, 1987.

В ванне горячих источников Вера, Алла, Лена, Ася, Миша, Сережа (Матча, 1987).

Для руководителя нашей группы Гарика Худницкого (многолетнего руководителя горной комиссии федерации туризма Ленинграда) ледовые трещины были старыми «приятельницами». Про него в нашей секции даже ходила байка, что в каждом походе он «традиционно» падает в трещину. Каждый раз, вылезая, он называет «номер» трещины («семнадцатая» точно была!). Мои совместные с ним походы подтвердили правильность этой «шутки».

Г.Н.Худницкий, 1980, Сев. Памир.

В 1978 году на леднике Бодхоны в Фанских горах через видоискатель фотоаппарата я пронаблюдал его исчезновение в ледовой трещине. Через три минуты мы его вытащили мокрым, как из-под душа. В 1980 году в Заалайском хребте (Памир) я с партнерами удержал его при падении в опасную трещину ледника Кок-Киик. Трещина имела ширину около метра и под снегом пересекала весь ледник – от края и до края, более километра. Под снегом ее не было видно, и лишь у краев чуть просматривались окончания. Волнистыми стенками отполированного, монолитного льда она уходила вниз на десятки метров…

Но бывает и коварство другого рода. Когда трещина вроде бы хорошо просматривается и вроде ее легко перешагнуть… Вот так я легко перешагнул трещину при подъеме на перевал Гарваш (Центральный Кавказ) в 1982 году. Трещина не казалась широкой, ледник был открытый, но зевы трещин прикрывал снег. Мы только приготовились связаться, надев обвязки. Повернувшись назад, я увидел, как следующий за мной участник не доступил в мой след буквально на полступни и моментально провалился в трещину! К счастью, его рюкзак заклинило на глубине около двух метров, и он повис на лямках. Срыв был очень опасен. Я знал, что в тех же местах имел место случай, когда в результате срыва в сужающуюся трещину альпиниста заклинило так, что несколько десятков человек наверху не смогли его спасти от смерти из-за сдавливания и переохлаждения!.. Похожий случай имел место и на склонах Эльбруса: при катании снегоход провалился в трещину и, выброшенная со снегохода девушка глубоко провалилась, и ее заклинило между стенками. Спасти ее не удалось…

Перевал Гарваш и плато ледника.

Упавшего в трещину мы быстро и благополучно вытащили… Конечно, для руководителя группы должны быть одинаково дороги жизни всех участников. Но я не мог не испытать в этой ситуации весьма специфических по горечи чувств: ведь в трещину сорвался мой отец! В результате моей недоработки, как руководителя группы!.. Полузакрытые трещины весьма коварны именно своей видимостью и в то же время нечетким контуром краев, скользкими переходами на краях, ненадежностью снежных мостов!

Июль 1983 года. Идем по Высокому Алаю к перевалу Авиационный, пересекая в связках закрытый ледник. Под снегом встречаются опасные трещины. Неподалеку замечаем другую группу нашего семинара, – группу Лены Лукиной. Ребята идут не поперек ледника, как мы, а вдоль, в сторону перевала Дальний. Идут плотной группой, без связки, но первый тщательно зондирует снег лыжной палкой. Кричу им, рекомендуя связаться. Мои участники меня «придерживают»: «…ну чего им указывать. Они сами знают…» Замолкаю, и мы расходимся. Но тревога в сердце остается до того момента, пока не замечаю, что Лена остановила группу для передышки и связывания… К чему ненужный риск! Зондирование еще не гарантирует от срыва в трещину, да и потери времени и сил при зондировании снега неоправданно велики. Предупреждение же о видимой опасности – никогда не излишнее действие, поскольку другие могут ее не видеть. Вот делать это надо осторожно, в деликатной, мягкой форме рекомендации, совета, а не жесткого указания, – тогда вас сразу поймут без жестких ответных проявлений характера. Задевать характер резкостями всегда нежелательно, а в вопросах обеспечения безопасности особенно, – вас не поймут и могут сделать наоборот просто для демонстрации независимости. Такие проявления в походах я наблюдал неоднократно…

Какие же советы можно дать тем, кто выходит на разорванный ледник? Помните: связаться лучше чуть раньше, чем «чуть позже»! Обвинять кого-то в перестраховке здесь нельзя: слишком велик риск тяжелого исхода. Право на обеспечение безопасности силами группы имеет каждый ее участник, а не только руководитель: каждый вправе не просто попросить, а жестко потребовать, чтобы его безопасность была обеспечена коллективными действиями! И если требование не будет выполнено, каждый вправе остановиться! И это не будет нарушением дисциплины. А вот пренебрежение личными правами, даже под прикрытием «демократического большинства» и старшинства руководителя, безусловно, будут таким нарушением.

Связки в разрывах ледника Гумачи (горный поход 3 к. сл. 2006 г.).

Если вы прощупали край трещины и «шагнули» правильно, не особенно рассчитывайте на то, что и другие «дошагнут»: они могут не дошагнуть… В частности, у женщин, девушек и низкорослых участников шаг короче, чем у мужчин среднего и высокого роста. Если через скрытую трещину прошел один, это еще не означает, что перейдут остальные: провалиться может и второй и третий, и последний, – такие случаи совсем нередки. Протоптанная на леднике в снегу тропинка еще не гарантирует от срыва в трещину: днем снежный мост может подтаять и не выдержать новой нагрузки…

В разрывах ледопада (под перевалом Колпаковского, Терскей Алатау, 1991).

Участники часто вовремя не связываются по самым различным причинам: просто ленятся доставать снаряжение, действуют по инерции, не хотят замедления ходьбы (возникающего при связывании), недооценивают опасность, не получают своевременного указания руководителя… Руководитель группы, постепенно подводя ее к закрытой части ледника, должен психологически и технически подготовить группу к иному способу движения. Подготовить к движению в связке: предупредить утром о необходимости подготовки снаряжения (чтобы обвязки и карабины не оказались на дне рюкзака), заранее указать на приблизительное место связывания. И, как бы невзначай, на требуемом месте остановить группу на отдых и для связывания… Участники должны иметь стойкие навыки действий во время срыва партнера. Действия отрабатываются на тренировках в системе комплекса действий по задержанию партнера по связке. На крутом склоне, на подъеме и на спуске, при различных срывах, когда партнер идет впереди или сзади, на конце веревки или в середине связки, при большой или малой слабине связочной веревки и т. п. Движение по закрытому леднику – технический прием, характерный уже для походов второй категории сложности. В отдельных случаях он может применяться даже в «единичках», поэтому обучать его азам надо даже новичков… Психологическая или техническая неподготовленность участников могут вызвать их неудовольствие, непонимание, недоумение при требовании связаться, а во время срыва партнера – неправильные действия и панику…

Помните: связка не всегда способна эффективно удержать при падении в трещину. Ее действия обычно неэффективны при срыве более одного участника, при нежестком закреплении участников на связочной веревке, при срыве участника, находящегося ниже по склону, как в описанном случае: один сдернул двух. А также при срыве на открытом льду, на крутых слонах, при срывах с большой слабиной веревки на большую глубину и т. п. Реально оценивайте возможности связки и в рискованные моменты вовремя изменяйте технику: применяйте попеременную страховку и перила, искусственные точки опоры (ИТО: ледобуры, ледоруб в уплотненном снегу)… В общем, любой технический прием, даже с виду достаточно простой, еще не освобождает от необходимости думать и принимать решения, исходя из конкретной обстановки, особенностей рельефа, опыта, подготовленности участников и снаряжения…

Техника альпинистов и горных туристов при движении по закрытому леднику несколько отличается: альпинисты обычно ходят двойками и тройками. Горные туристы обычно нагружены больше альпинистов, и это затрудняет действия по задержанию сорвавшегося участника не только из-за его большего веса, но и из-за большей скованности, несколько замедленной реакции человека, нагруженного тяжелым рюкзаком. Поэтому горные туристы обычно связываются тройками и четверками, а иногда и большим числом участников на кратковременных переходах, исходя из обстановки. Вдвоем или втроем, конечно, легче удержать одного. Двигаться над скрытыми снегом трещинами надо всегда стараться перпендикулярно их возможному направлению на перегибах (выпуклостях, вогнутостях), поворотах ледника, у его краев. Такая тактика предохраняет от опасного срыва нескольких участников связки, идущей вдоль трещины, над ней или по краю.

Ледник становится заметно более опасным в середине и в конце жаркого дня, а также после дождя из-за таяния снежных мостов. Вспоминается сильно разорванный ледник Дорофеева (Памир,1988 год): заночевав на нем, мы утром вышли «по холодку» и сразу ощутили, насколько увеличилась прочность снежных мостов, подмороженных ночью.

Переход вечером через трещину на леднике Дорофеева, Памир, 1988.

Памир. Ледник Дорофеева утром, 1988.

О применении снаряжения. При реальной опасности падения в трещину применение КАСКИ обязательно! Крепление каски должно быть надежным и удобным (если каску можно сорвать с головы движением руки, – крепление не годится, – ее так же легко сорвет в начале срыва). Широкий РЮКЗАК повышает безопасность при движении среди трещин, поэтому старайтесь не снимать его на леднике. Подснежные трещины и пустоты ведущий участник легче обнаруживает и чувствует, если пользуется зондом, – длинным альпенштоком или альпинистской (лыжной) палкой со снятым кольцом (для главной руки). Побочный, отрицательный, эффект здесь состоит в некотором замедлении движения (начинают уж очень тщательно и осторожно прощупывать снег). Длинный альпеншток (длиной от вашего плеча до вашего роста, с металлическим заостренным наконечником и древком из палки или трубки диаметром 4 см, выдерживающий ваш вес при нагрузке в середине и опоре концов) при правильном использовании может заметно повысить безопасность ведущего. При срыве надо держаться за него, уложив плашмя на склон, перпендикулярно трещине (конечно, применение альпенштока не избавляет от необходимости связывания).

В походах я встречал группы с очень разным отношениям к ледовым разрывам: от откровенно боязливого до опасно-пренебрежительного. Обычно у групп со средним уровнем подготовки отношение вполне нормальное, уважительное и спокойное. А вот у некоторых достаточно искушенных групп, прошедших не один сложный ледопад, наблюдалась явная недооценка опасности «ровного», закрытого ледничка. Заметьте, при хороших знаниях об этой опасности…

Памиро-Алай, Матча, август 1987 г. Записано 03.10.97 г. Статья опубликована с небольшими изменениями под названием «Коварные трещины» в газете «Вольный ветер», № 38, с. 11.