Читать книгу Сборник стихов и прозы выпускников физфака 1978 года. К 100-летию Уральского государственного университета (УрГУ) - Евгений Чернышев - Страница 2

Горы  мои, древние, гордые,

 я  вас  приветствую.

Сбежало  к  вам  из  уюта  города

сердце  моё,

Рванулось  неистово, не  удержать,

иду  следом  я,

Чтоб  укротить  его  и  одержать

над  ним  победу  мне.

А  оно  не  сдаётся: «Я  здесь  навсегда

добровольным  пленником

Скал  первозданных  и  их  покорителей

вольного  племени.

А  город? Мне  скучно  там, и  вообще

что  такое  город

Рядом  с  этими  мудрецами

высокогорбыми?

И  не  вырвать  отсюда  меня

руками  разума,

Нацело, намертво, на  века

к  ним  привязано  я.

Идём же  со  мною  туда,

где  не  сломлен  ветер,

Где  море  труда

омывает  свершений  берег.

Нелёгкий  берег,

где  в  поединке  с  Вечностью

Глыбою

становится

человек».

И  я  шагаю  за  тобой,

Сердце, вершинами  раненое,

В  пекло, так  в  пекло, в  бой, так  в  бой

За  тобой, и  не  надо  рая  мне.

Так  слушайте  меня, скалы,

Тайны  Земли  хранящие,

Я  с  вами  в  борьбу  вступаю

Дерзкую, настоящую.

Вы  сердце  моё  покорили,

Я  вас  покорить  сумею.

Дайте  мне  руку  надёжную, сильную

Друзья  мои, Прометеи.

Он просто первым закричал «Ура!»

Сказал про папу сторож одноногий.

Сидел он на пригорке у дороги,

Курил табак, его обида жгла.

И словно илом замутилась кровь.

Они там вместе были у Потсдама

Простой массовкой этой страшной драмы.

Отец себе иную выбрал роль.

Он под огнём форсировал канал,

Сражался в схватке, отбивал атаки,

Фаустпатроном подбивая танки,

Он нашу переправу прикрывал.

Затем вдвоём с бесстрашным Комраковым

Ворвались в тыл фашистской группировки,

Открыли бой, и хитростью, сноровкой

Решили бой. Прекрасная игра!

Ты ж, сторож наш, с израненной ногою

Был в госпиталь доставлен, чтоб лечиться.

Скажи без боли, что б могло случиться,

Когда б он первым не кричал «Ура»?

А Луну рассекли

Злым ударом меча.

Она бьётся вдали,

Как больная свеча.

Смотрит в зеркало вод,

Слёзы звёздные льёт

И сверкает от звёзд

Весь её небосвод!

И теперь по ночам

Половинка Луны

Одевает в печаль

Сиротливые сны,

Гонит ветер по городу

Разносить холода,

И хватило б ей холода

Да на все города!

Долго ночи ждал вечер,

Чтоб отдать ей ключи,

Простудил его ветер

И не разгорячил.

Он ушёл, унося

Шум полночных дорог,

Его юмор иссяк,

Он устал и продрог.

Не одна ты в разлуке,

Половинка Луны,

Видишь, тянутся руки,

Разъединены,

Шёпот всех одиноких

Остывает один,

Его воздух разносит,

Развевает, как дым.

Я под ветреным шквалом

Половинка ничья,

От Земли б оторвалась,

Как туман от ручья,

Поднялась бы, качая

Подобием крыл,

Чтоб Луну от печали

И бездомья укрыть.

В глади вод поплывёт

Лучезарный туман,

И Луна не поймёт,

Что к глазам льнёт обман,

Ни ущерба-уродства

Не заметит она,

От лихого сиротства

Будет мной спасена.

«Невидима и свободна»!

Немыслимо! Невозможно!

Не ведьма она! Любовью

затмилось её безбожье!

Укрыв наготу одеждой,

сплетённой из бликов летних,

На крыльях несёт надежды

младое великолепье!

Над суетностью огней,

не ведая о расплате,

Беснуется лик теней

в последней земной отраде.

И бьет по стеклу весло,

и мстит за любовь негодным,

За зло раздавая зло

невидимо и свободно!

Легла отдохнуть Земля,

простились с водой туманы.

Прохладу вдохнув, поля

спустились в настой дурмана.

Взлетала стрела-любовь

от Дьявола и до Бога,

Обоих влекла собой

святая её дорога!

Скалою в реке греха

стояла, седея сердцем.

Огонь её не стихал,

бил яростным иноверцем,

Защитным плащом корриды

гнал ненависть и хулу.

Пречистая Маргарита

у Нечисти на балу!

Тихим утром на граните

Солнце греет блики, нити…

Пляшут искры водных радуг,

Пятнышки на стенах рады…

Танцы их порой подобны

Играм мошкары, что вьётся

Вечером у той колонны,

У раскрытого колодца…

Тихим утром шлейф зелёный

Извивается, двоится

В отраженьях, будто птица…

И мальчишка в школьной форме

Ловит рыб и ими кормит

Злую куцую ворону,

Хромоногу и Горгону,

Что клюёт лишь глаз блестящий

Тихим утром… настоящим.

От Аларчина моста

До Вознесенского

Я хожу, брожу…

Проклиная тайну

Сердца женского,

На воду гляжу…

Упадёт ли крошка в воду,

Пролетит ли ворон,

Время всё идёт…

Тополя прикроют,

Сердце успокоит

Колыханье вод…

Нас ждёт усталость и покорность,

И тихий свет,

Всевышняя условность

Своих побед,

Не крик, не ярость, но мученье,

Боль в голове,

Согласие, не воскресение,

Снег на дворе…

Гул кузнечиков вечерний,

Провода над головой.

Дух болезненный, ничейный

Стонет, ищет нас с тобой…

За околицей, за полем

Окна чайные горят,

Будто вырвались на волю,

Да боятся, наш ли брат?

Фонари льют свет неброский

На бревенчатый раскат.

Брошенною папироской

В небе прячется закат.

Я, земной красотой очарован,

По аллее шелковой бреду,

А навстречу доносится говор

Сквозь шептанье берез на ветру.

Осень листьями под ноги стелется,

Догорает жемчужный закат.

На деревьях блестит и алеется

Ослепительный, грустный наряд.

Догорает рябина печальная,

Наклонившись над синей скамьей.

Одетая в платье венчальное

Березка трясет головой.

У аллеи песчаную россыпь

Покрывает багрянцем листва,

Словно зыбкую, мягкую простынь

Настилает на землю она.

Гладь озерная рябью подернется,

Заколышется лист на волнах,

На мгновение тенью закроется

И появится в желтых лучах.

Осень желтая, шелестам верная,

Ты чаруешь меня допьяна.

Неземной красотой мимолетною.

Полюбил навсегда я тебя.

Белоснежной пустыни безбрежье!

Всюду льется ослепительный свет.

Это царство я вижу, как прежде,

Словно не было прожитых лет.

Гладь реки белой лентою вьется

И сверкает как зеркало лед,

А над речкою солнце смеется

И лучи бесконечные льет.

Слева берег заснежен бураном,

Справа звонкий хрусталь камышей,

И березка блестит за барханом

Сарафаном «стеклянных» ветвей.

Полынья вдоль обрыва, как прежде,

Точит лед над гирляндой ключей,

Всюду бархат лежит белоснежный

И сверкает в потоках лучей.

Белый снег с изумрудным отливом

Окунулся в лазурную даль.

Не за тем ли высоким обрывом

Легла мне на сердце печаль?

Стремиться душа будет вечно

Туда, где весны аромат,

Где детство промчалось беспечно-

Вернуться бы снова назад.

Там у дома простой палисадник

И ветки сирени уткнулись в окно,

За домом оранжевый садик,

Старый клуб, где смотрели кино.

В степи там от края до края

Тюльпаны весною цветут,

Над алыми в мае полями

Весело птицы поют.

Не много там яблонек белых,

А больше берез, тополей,

Там снилась мне девушка в белом

И думал я часто о ней.

Стремиться душа будет вечно

Туда, где весны аромат,

Где счастье любви бесконечно

И струны Орфея звучат.

Анне Пастуховой —

поэту и учителю

Эта маленькая келья,

Вся из полок и стихов,

В ней печатная машинка,

Рядом несколько листков.

Приходил я на закате

В храм поэзии моей.

Ты встречала в лёгком платье.

Томик был в руке твоей.

Я усаживался в кресло

И словам твоим внимал.

Все мне было неизвестно,

Я стихов таких не знал.

Здесь Ахматова звучала,

Вознесенский здесь бывал,

А я вспомнил все сначала,

Как тебя я повстречал.

Помню вечер тот далекий

И букет из алых роз —

Меценат поэтов строгий,

Вознесенский их принес.

Аромат цветов вдыхая,

Не смотрел я на часы.

Вот Ахматова живая

И ступеньки только три.

Двадцать лет царица лиры

Храм поэзии хранит.

И поэты, и кумиры —

Каждый к ней туда спешит.

Спасибо вам, мои друзья, —

С кем годы юные прошли, увы, так быстро —

Что на душе светло и чисто,

Когда вас вспоминаю иногда.

Расстались мы, за суетою дел

Друг друга вспоминаем реже, реже,

Но верю я, что вы в душе всё те же,

И пусть счастливым будет ваш удел.

Я помню спор до хрипоты,

В нем не было официальных истин,

И, как Творец в хаосе мыслей,

Мы создавали истины свои.

Как искренно мы были влюблены!

И пусть в ответ нас не всегда любили —

Любовь и дружба так прекрасны были…

Их чистоте остались ли верны?

Куда бы ни бросало мой корабль

Окончив путь у дальнего причала,

Я к вам приду, у вас мое начало

Когда вернусь я на Круги своя.

Как долог день… О как он бесконечен,

И тянутся минуты, как часы.

Я жду. Один. Когда ж наступит вечер?

И на пороге вдруг возникнешь ты!

Рукою дверь неслышно отворяя,

Возникнешь, словно из небытия,

И, обо всем на свете забывая,

Я прошепчу «любимая моя».

Но что с часами? Как они взбесились?

Так долго этой встречи ждали мы.

Мы вместе вновь, тела и души слились,

И стали вдруг, минутами часы.

Так коротко дыханье нашей встречи,

Как пламя догорающей свечи.

Блестят твои глаза, пылают плечи…

Минута – и опять исчезнешь ты.

А время снова, будто в наказанье,

Растянет бесконечность дней пустых,

Но тот огонь последнего свиданья,

Надеюсь, в твоем сердце не утих.

Как долог день…

Уходит друг, мой самый лучший друг,

Уходит в прошлое и в память,

Прощаясь с ним, теперь я понимаю,

Как он мне дорог в этой жизни был.

Я никогда ему не говорил,

Что он мне жизни освещал дорогу.

Теперь, придя к последнему порогу,

Навек он огонек свой погасил.

Учились в школе, университете,

Всегда искали истины свои

Нам было интересно все на свете —

По этой жизни долго рядом шли.

Я с ним делился самым сокровенным,

Учился вместе с ним, как строить жизнь.

Но было неизбежно расставанье,

День наступил – дороги разошлись.

Вот путь его окончен, и как будто

Мне стало одиноко, холодней…

Душе моей и горестно, и грустно,

Лети, мой друг, лети к душе своей.