Читать книгу Постапокалипсис: Природа выживания 2 - Евгений Читинский - Страница 5

Выходя из лифта, Амаль вдруг увидела соседку по лестничной площадке. Высокая молодая женщина с фигурой фотомодели, держащая за руку пухленького сынишку лет пяти. Амаль патологически не могла переносить на дух девиц такого сорта, вздорных и самоуверенных. Ничего собой не представляют, но каким-то образом ухищряются выйти за богатых папиков с большим пузом, а потом рожают таких же пухлячков. Наверное, поэтому эта соседка с завидной регулярностью закатывала своему аморфному муженьку скандалы, слышные даже через толстые кирпичные стены (или вентиляцию?). Но сейчас Амаль посмотрела на неё, обреченную на смерть вместе со своим насупившимся сынишкой, и ей стало не по себе. Ведь скоро они все умрут, и никто, и ничто не спасет их. Иногда мы мысленно проклинаем своих непутевых соседей, говоря вгорячах, «чтоб ты сдох (сдохла)», но одно дело сказать, а другое дело вот так почувствовать себя виновной в их грядущей гибели. Амаль опустила глаза и тихой мышкой проскользнула мимо, хотя раньше всегда проходила, гордо подняв голову, обязательно тряхнув гривой своих белокурых волос, как самым действенным оружием блондинок. Даже если волосы рассыпались из-под вязаной черной шапочки, как сейчас. На что её оппонентка, «сучка крашенная», всегда молча злилась, что и нужно было Амаль. Нет, это нужно было не Амаль, это нужно было той Надежде, которая когда-то любила ходить в короткой юбке и вызывающей кофточке. Ведь женщина одевается не для мужиков, а против других женщин. Верно? Это сейчас она мусульманка, так как перед свадьбой с Али-ханом приняла ислам. Поэтому она всегда надевала платок, когда ей с мужем предстояло общаться в мусульманской среде. Ну, вроде как положено. А вот в обычной жизни она одевалась в джинсы, спортивную куртку, черную вязаную шапку. И ей так нравилось ходить. Да и Али-хан это в принципе одобрял, приговаривая, мол, «это надо для конспирации». Али-хан читал Ленина, что было удивительно, и постоянно повторял слова вождя мирового пролетариата: «Конспирация, конспирация и еще раз конспирация». И даже любил говорить, что как здорово Ульянов-Ленин отомстил за смерть своего брата, которого казнил царь Александр III за революционную деятельность. Да, Али-хан был довольно начитан и имел широкий кругозор, может, поэтому он смотрел сквозь пальцы на вольности своей русской жены в одежде, за что она действительно ему была благодарна. А может, он просто не хотел привлекать излишнее внимание к их семье, что, скорее всего, и было подлинной причиной такой демократии.

Соседка сегодня как-то по-особому зло зыркнула на красавицу Амаль, у которой муж был довольно колоритным и сильным мужчиной. Она по-бабьи завидовала красавице блондинке и приготовилась к ответным действиям своей потенциальной соперницы «за территорию и мужиков».

Но в этот раз именно Амаль прошла мимо своей соседки, а не Надежда. ТЕПЕРЬ ей было страшно смотреть простым людям в глаза, ведь там она видела их смерть. Так, не поднимая взгляда, она быстро юркнула в черный джип, за рулем которого сидел Али-хан. Соседка озадаченно посмотрела ей вслед, отметив, что Амаль несла в руках длинный кейс, дернула своего затюканного сынишку за руку, и, буркнув: «Понаехали тут, чурки, террористы хреновы», громко стукнула дверью, скрывшись в своей квартире. И жить ей оставалось считанные дни…

Через полчаса Али-хан повернул свой джип в тихий переулок, и вскоре его машина уткнулась в железные ворота овощной базы, где размещались принадлежащие ему склады. Ворота бесшумно открылись, запустив машину на территорию базы. Немного поколесив, джип заехал внутрь просторного гаража. Там Али-хана уже ждали его вооруженные люди в тёмно-синей униформе с нашивкой «ЧОП Барс». Оружие, понятное дело, принадлежало охранному предприятию и было вполне легальным.

Пока Али-хан с ними разговаривал, Амаль взяла длинный кейс и направилась к кабинету с табличкой «генеральный директор». Она, не торопясь, открыла ключом дверь, прошла мимо массивных столов и удобных кресел, открыла другим ключом еще одну невзрачную дверцу, ведущую в комнату отдыха самого Али-хана, и плюхнулась на шикарный кожаный диван. Пододвинула к себе столик на колесиках, взяла с вазочки мандарин и принялась его очищать. Нужно было еще раз всё обдумать. Время у неё есть. Здесь в шкафу висит её камуфляж, а в длинном кейсе находится охотничий карабин «Тигр» калибра 7,62 с оптическим прицелом, который заменял ей снайперскую винтовку. Оружие было легальным, официально зарегистрированным на её имя. Его можно было спокойно возить с собой в машине. Надежда с удовольствием доедала сладкий мандарин.

В принципе она сейчас может запросто всех здесь завалить и вызвать кого надо. Может… Номер телефона куратора по памяти она знает, мобильник можно забрать у мертвого Али-хана. А вот убивать его ей не хотелось. Странно? А может быть, дело в привычке? Как там говорится «стерпится – слюбится»? Нет, стрелять сейчас – это не рационально… Нужно сначала спасти своих родных, а это может только Али-хан, и нужно также выйти на посредника, который привезет лекарство от пандемии. От воспоминания утреннего разговора у Надежды пропал аппетит, поэтому она отодвинула столик с мандаринами и взяла кейс.

Через полчаса к разговаривающему со своими людьми Али-хану вышла Амаль, в зимнем камуфляже, с винтовкой наперевес. Из-под черной вязаной шапочки золотистым водопадом рассыпались длинные волосы. Мужчины, не сговариваясь, уставились на неё. Да, блондинка со снайперской винтовкой кого хочешь заворожит, особенно если знаешь, что она профи экстра-класса! Али-хан был польщен, он гордился своей женой, как он любил говорить, «спортсменкой, комсомолкой и просто красавицей».

– Амаль! – позвал её муж. – Мы сейчас обсуждаем, как нам лучше встретить Зафара Странника, решили поехать на двух джипах, встретить возле кафе «Степное». Потом одна машина поедет впереди, показывать дорогу на базу, а вторая задержится и поедет следом, проверит, нет ли хвоста. А тебя и твою группу снайперов Тахир на своем УАЗике доставит.

– Хороший план! – согласилась она и подошла к нему. – Можно тебя на минутку?

– Я сейчас, – махнул рукой своим боевикам Али-хан, и, наклонив голову, отошел с женой в сторонку. – Тебе что, план не понравился?

– Мы возле кафе «Степное» будем третий раз подряд ошиваться.

– Про кафе «Степное» сам Зафар Странник сказал, видно, у него там соглядатаи будут. Ну, а потом к нам на лесопилку, на нашу базу. Кстати, а вы по дороге заедете в гараж к Тахиру, там возьмете «винторезы».1

– Всё так серьёзно?

– На всякий случай, вдруг местные бандиты подумают, что это наркотики, захотят поживиться! Да если даже и менты с ФСБэшниками захотят нас накрыть на базе, всё равно нужно всех валить! Времени до конца света остается считанные дни.

– Так скоро?!! – с некоторым испугом спросила Амаль.

– Да! Поэтому нужно всё делать быстро и решительно!

– А с чего ты решил, что инфа про груз уже пошла?

– Амаль, дорогая, Зафар Странник к нам едет из Иркутска. По дороге несколько раз заезжал к нашим братьям. Лекарство расфасовано в полиэтиленовые пакетики, все думают, что это обычная наркота. Круг посвященных в доставку этого груза постоянно увеличивается. И где гарантия, что среди наших братьев нет наркош. А наркоманы, ты же знаешь, дебилы конченые и отмороженные… Они же не знают, что на самом деле – это лекарство. Вот и могут слить инфу, хорошо, если блатным, а если ментам? Это еще хорошо, что про грядущий конец света знают только посвященные. Вот у нас, здесь, об этом знают только два человека – ты и я! Для остальных это обычная наркота… Просто бизнес! Так что винторезы будут в самый раз!

– Али! – жена схватила супруга за рукав. – Вот, возьми! – и она сунула ему в руку какую-то записку.

– Что это?

– Это данные моих родителей и брата, телефоны, адреса в Москве. Передай Зафару Страннику. Он же большой человек?

– Хорошо, передам! Я не забыл про твою просьбу! – сказал он, и, обернувшись к своим людям, крутанул рукой над головой: – Всё, по машинам!

Через час Надежда уже находилась на своей боевой позиции, на удобном гребне сопки, поросшей молодыми сосенками и кустарником. Отсюда в бинокль, через просторные, еще заснеженные луга, хорошо просматривалась трасса и идущая от неё грунтовая дорога. Именно по ней должен был проследовать кортеж Али-хана и Зафара Странника. Далее уже с грунтовой дороги, прямо возле сопки, машины должны будут свернуть на проселочную дорогу, ведущую прямиком на лесопилку, служащую боевикам Али-хана лесной базой. Недалеко от Надежды разместился Тахир. Третьего снайпера она усадила с другой стороны проселочной дороги. Он также прикрывал подъездной путь по грунтовке со стороны трассы, именно оттуда должен прибыть кортеж, за которым мог увязаться «хвост». О наличии слежки, по идее, должен был предупредить экипаж второй машины Али-хана, которая двинется за кортежем от кафе «Степное» позже, стараясь держаться на очень большом расстоянии. Четвертый снайпер располагался вдоль грунтовки, дальше от отворота, на тот случай, если хвост не будет сворачивать за кортежем на проселок. Если чужаки свернут, и завяжется бой, четвертый снайпер выдвинется к ним на подмогу и атакует с третьей стороны. Вроде всё продумано. Остается один нюанс, а если это будут полицейские или ФСБэшники, что она будет делать? Надежда глубоко вздохнула. Придется стрелять впритирку. Ну, это когда пулей по касательной по голове, желательно по темечку. Оглушить короче, да и кровищи будет море. Но это, как говорится, на тоненького…. А что, у неё есть выбор? Она вспомнила про мать, отца и брата и вздохнула. Играть предстояло по самому жестокому сценарию. Хорошо, если на полицейских и спецназовцах будут знаки различия. Ну не оперативники же полезут в осиное гнездо.

Амаль посмотрела на лежащего неподалеку своего напарника, уже пожилого старого вояку, и тихо окликнула его:

– Тахир, ты куда спрятал УАЗик?

– Во второй распадок, дочка, подальше на всякий случай!

– А у тебя что, жена русская была?

– Почему спросила?

– Ну, ты постоянно меня дочкой называешь, а я вроде на тебя ни капли не похожа!

Тахир улыбнулся, погладил усы и бороду:

– А вот и русская!

– По тебе не скажешь, сколько помню, ты с нами по горам со своей снайперской винтовкой Мосина бегал. Она тебе родней жены была. Кстати, эта винтовка тебе что, от деда досталась? С ней же в Великую Отечественную войну воевали!

– Не, не от деда, мы как-то еще в конце 80-х разгромили райотдел милиции, у нас в Узбекистане, вот там я её и приватизировал! – Тахир улыбнулся в густые усы с проседью. – А жена у меня русская, красавица, тоже блондинка.

– И как же ты от такой красоты сбежал к моджахедам в Афган?

– Воевал там, потом остался. Офицером я был. Старшим лейтенантом!

Вот здесь Надежда очень удивилась. И как бы по-новому взглянула на своего боевого товарища.

– В плен попал?

– Нет, все ушли, а я остался. Веру принял, вот и остался.

– Понятно, значит, жена тебя бросила?

– Выходит, бросила. Но я ей деньги высылал, на дочку.

– А сейчас?

Тахир улыбнулся, и, внимательно посмотрев на Амаль, спросил:

– А ты чего сегодня такая разговорчивая? Помнится, когда в Афгане в засадах сидели, из тебя слова не вытащишь.

– Жизнь меняется, можно сказать, ломается окончательно! – осторожно начала Надежда.

– А чего ей меняться-то? – искренне удивился Тахир.

– На всё воля Аллаха! Захочет – и конец света наступит! – Амаль испытующе уставилась на своего напарника.

Тот удивленно спросил:

– Какой-такой конец света? О чем ты говоришь, дочка? Аллах этого не допустит! Не допустит, чтобы все правоверные погибли! Неверные – может быть! Сгниют в своем разлагающемся мире, а народ правоверный древние порядки блюдёт! Ты погляди на американцев, на европейцев – срам один. Тьфу! Да и русские уже такие же стали!

– Я русская!

– Я не тебя имел в виду. Ты мусульманка, правоверная!

– Твоя первая жена – русская, да и дочь тоже – русская! Кстати, а ты потом разве не женился?

– Женился, – устало махнул рукой Тахир.

– А что так не весело?

– Да погибли они, несколько лет назад. Американцы разбомбили.

– То-то ты их не любишь, как сейчас помню, как ты того морпеха, ну помнишь, мы их по горам гоняли, когда их вертолет подбитый сел на нашей территории? Помнишь как ты его ножом по горлу, медленно так, с таким удовольствием! А ведь нам язык нужен был.

– Сам поймал, сам зарезал! – помрачнев, сказал Тахир.

– Да, были денёчки! – Амаль замолчала, и, удобно улегшись на живот, прильнула к окуляру оптического прицела, осматривая окрестности. – Что-то задерживаются наши!

– Груз, видать, важный. Человек, видать, важный!

Амаль, осмотрев окрестности, снова обернулась к Тахиру.

– Чисто! А вот ты мне скажи, Тахир, а ты знаешь, где сейчас живут твои жена и дочь?

– Знаю! В Москве!

Тут Надежда чуть не ойкнула от удивления, но сдержалась. Затем, что-то обдумав, начала издалека:

– А ты что, по Интернету их нашел?

– Зачем тырнет-мырнет, телефон есть.

– Телефон? А откуда ты знаешь номер?

– Она дала!

Амаль аж чуть приподнялась на локте, дрожа от вдруг пронзившей её мысли, что ведь можно Тахира отправить в Москву, если раздобыть лекарства. Сама она не может лететь, пока не передаст информацию куратору. Да и потом, Али-хан не отпустит, ведь она же с ним договорилась, что он поможет спасти её родных. А Тахир и своих может спасти, и, так сказать, продублировать помощь родителям и брату.

– И где ж ты её встретил?

– Да она как была учительницей в школе, так там и работает. Чего её искать-то!

– А хотел бы увидеть?

– А ты что это так заинтересовалась?

– Ну, интересно же, такая жизнь у тебя прикольная получилась. Советский офицер, жена, потом Афган, потом принял ислам, потом остался там, когда наши войска оттуда вывели. Остался и всю жизнь с винтовкой по горам… Только я вроде пару раз спасала тебя от смерти, и как ты умудрился выжить?

– Аллах спасал! Да ты! – тут он улыбнулся.

– Значит, Аллах даровал тебе жизнь для какой-то важной цели. Вот только для какой? Как сам-то думаешь?

– Не знаю, – он пожал плечами.

– Так ты хотел бы увидеть свою дочь?

– Наверное, – он опять неопределенно пожал плечами. – Захочет ли она увидеть меня, вот вопрос.

– Нужно сделать так, чтобы захотела! – потихоньку подбиралась к главной цели разговора Надежда.

– И что же ты предлагаешь, хитрая женщина? – лукаво спросил он, улыбнувшись.

– Сделай так, чтобы ты ей был нужен. Ей и её матери в первую очередь.

– Опять жениться? – недоуменно спросил Тахир. – Вай-вай, вечно вы, женщины, со своей женитьбой, так и хотите, чтобы мужчина на вас женился.

– Ну, это смотря какой мужчина, если замухрышка какой, то нафиг он нужен! Если дремучий пень вроде тебя, то тоже под вопросом!

– Ты хотела сказать старый пень? – ничуть не обиделся Тахир.

– Нет, ты не старый, хоть тебе и около 50 лет. Вон, какой сильный, ещё молодым бойцам фору дашь, а дремучий потому, что первая любовь для женщины – она не забывается никогда! И если ты к ней придешь в трудную минуту, то она тебе только спасибо скажет, да и дочка к тебе положительно отнесется. А может, ты уже и дедушкой стал…. Хочешь внуков понянчить?

– Кхм… – прокашлялся седой воин. – И чего я тебя слушаю, женщина.

– А того! – Амаль сделала вид что обиделась и замолчала.

Повисла пауза. Надежда знала, что человеку нельзя навязывать готовые решения, он может, как говорится, «упереться рогом», но вот если его пододвинуть к принятию нужного тебе решения, то это будет самый лучший вариант. Поэтому Надя просто замолчала, разглядывая подступы к позиции. Всё было тихо. Куда же подевались машины?

– Дочка, ты что, обиделась, что ли? – начал было Тахир.

Амаль улыбнулась про себя, но продолжала молчать. Её напарник вздохнул и тоже замолчал. Выждав паузу, она с особым нажимом произнесла:

– Вот так, наступит конец света, будет у тебя возможность спасти единственных родных тебе людей, а ты будешь рассуждать, «а чё» да «почё»! – даже с некоторой злостью произнесла она и затихла.

Смысл сказанного, видно, потихоньку стал доходить до бывшего офицера.

– Это как-то связано с тем, кого мы ждем, дочка?

«Ну, наконец-то!» – Облегченно вздохнула Амаль, но виду не подала.