Читать книгу Блюз старого мира. Последствия прошлого восстанут в настоящем - Евгений Цуканов - Страница 2

2034 год

Проснувшись среди стен, я ощутил, как на меня льет дождь. Ледяные капли, падая на меня, с каждым разом все больше и больше заставляли дрожать от холода. В голове туман, ничего не могу вспомнить. Ни единого момента. Меня сковал страх. Немного приподнявшись и упершись на локти, я начал осматривать помещение, напоминающее своей формой колодец, хотя кто его знает, действительно ли это так, ведь наблюдение велось со дна этой промозглой дыры. Я посмотрел налево и не мог понять, что же вижу, на такой глубине достаточно темно. Где-то минут через пять, привыкнув к темноте, мне удалось разглядеть грубо выскобленную, выкопанную небольшую пещерка. Недолго думая, я решил в нее углубиться, ибо продолжать лежать под дождем и мерзнуть было явно не лучшей идеей, но для начала требовалось встать. Еле-еле поднявшись и осилив свое паршивое состояние, от которого не только кружилась голова, но и тело с трудом поддавалось моему мозгу, нащупав края входа пещеры, чтобы не добить себя ударом головой о них, я вошел в нее согнувшись раком, ибо ее высота, как оказалось, была около полутора метров. Сделав всего один шаг, я с грохотом упал на какие-то кастрюли и прохрипел:

– Твою-то ж мать!

Проползя чуть дальше, до конца пещеры, к слову, она была метра четыре в длину, нащупав мягкую и сухую поверхность, которая состояла на ощупь из веток, я заполз на нее и, тяжело дыша, не понимая, что вообще происходит и где я нахожусь, начал паниковать. Холод шел от стен и от дождя, как будто каждую минуту ледяная цепь уменьшалась ровно на одно деление, сковывая меня все сильнее и сильнее. В голове нет никаких мыслей, я вообще ничего про себя не знаю. Почему я здесь? Почему я в таком тяжелом состоянии? Попытки успокоить свой разум своим воображением о представлении уютных и приятных мест по типу пляжа и моря не помогали никоим образом. Отбросив идею успокоить себя, я судорожно начал осматриваться в этом мраке. Когда я поладил с темнотой, вход в пещеру стал давать небольшой свет. Потихоньку начало разливаться по телу спокойствие. Напрягая все свои мышцы и хрипя от недомогания, я приподнялся и сел, оперившись спиной о стену. Этот обрубленный, непропорциональный, некрасивый выдолбленный вход. Как же он напрягает. Тусклый свет, падая с самого начала, по моим предположениям, колодца, так мягко освещал дно этой дыры и немного помещение пещеры. Дождь закончился, вышло солнце. Теперь я могу ориентироваться хоть немного.

Прямо около входа находился костер, в котором лежало недогоревшее бревно. Понятно, обо что я споткнулся.

– Спасибо за добрый прием, – оскорбленно протянул я.

Сразу после костра и передо мной лежала кастрюля, которая после падения поцеловала меня прямо в лоб. После кастрюли сидел я на куче веток. Справа от меня стоял импровизированный, сколоченный из досок и небольших размеров стебельков стол, на котором явно что-то лежало. Решив приподняться и уже смирившись со своим состоянием, я подошел к столу. Больше нащупав, чем увидев, мне удалось обнаружить масляную лампу, рядом с ней лежали и спички.

– Хорошо, – прошептал я.

Трясясь от холода, у меня не сразу получилось попасть в ту область спичечного коробка, где находился красный фосфор, который при контакте со спичкой дарил нам свет. С четвертой попытки у меня все же получилось заставить спичку воспламениться, повезло, что пачка была полной и мне позволительно было допустить ошибку.

Приблизившись к лампе, дабы осмотреть и понять, как ее зажечь, недолго рассматривая, я увидел на ней небольшой рычажок, который поднимал стекло, оголяя невинный, пропитанный маслом фитиль. Спичка потухла. От неожиданности погружения во тьму я вздрогнул. Мысли растерялись, и я не сразу смог вспомнить, куда положил коробок. Но этот шок был секундным. Отдавая себе отчет, что он лежит на столе, взяв в руки, я воспламенил крохотную благодетель с первой попытки. Опять приблизившись к лампе, я зажал рычажок и поджег фитиль. Пещера тут же осветилась желтым теплым светом, который ассоциировался у меня с деревней, где какой-нибудь поэт сидит теплой летней ночью у открытого окна со свечой, смотрит на луну и пишет стих, а матушка-природа ласкает его еле ощутимым ветерком. Уют.

– Да уж, уюта мне точно не хватает.

Первое, что я сделал, – это приложил ладони к лампе. Ладошки ощутили невероятное облегчение. Пусть совсем маленький огонек, но он давал тепло, конечно, недостаточно, чтобы согреться полностью, но я хотя бы стал чувствовать свои руки. Мне было тяжело стоять, да еще и в согнутом виде, поэтому, взяв лампу и прижав ее к груди, я сел на пол.

Сидя в холодной пещере, находясь в отвратительном состоянии, не зная, что со мной произошло, эта лампа, этот огонек был словно сочный стейк для бездомного, который не ел дня два. Буквально обняв эту лампу, каждый миллиметр моего тела ощущал наслаждение там, где прикасалось тепло.

Мне захотелось есть и особенно захотелось пить, живот заурчал, словно проснулся после длительного сна, напоминая мне, что ты не один, что у тебя есть организм, которому требуется энергия.

Заглянул под стол и обнаружил две коробки, сложенные друг на дружку, так же аккуратно сложенные вещи, принадлежности для еды, топор, бутылки воды, какую-то карту и еще какие-то вещи, которые я не мог разобрать, да и не хотел, ибо думать сейчас никакого желания не было.

– Стоп.

Я только что осознал, что нашел воду, когда просто сижу на полу и мучаюсь от жажды. Не то что резко, но явно впопыхах я начал тянуться рукой за бутылкой воды. Достаточно сильно наклонившись, чуть ли не в горизонтальном состоянии, и уже забыв про лампу, которая даровала мне наслаждение своим теплом, она упала на землю, издав характерный звук плохо скрученного шурупами металла. Мне было абсолютно плевать в данный момент на лампу, потому что в моих руках уже оказалась бутылка воды. Не став церемониться, быстро открутил крышку бутылки и жадно начал глотать огромными порциями воду. Выпив бутылку буквально за секунды, находясь в насыщении, я немного расслабился, поднял лампу и сидел, томясь в небольшом удовлетворении.

Через несколько минут я начал сильнее ощущать холод, да и к тому же одежда была вся мокрая. Приняв решение разжечь костер, дабы высушить одежду и согреться самому, я привстал, подошел к костру с лампой, дабы осмотреть, что кроме одного бревна в нем находится. В костре лежали пара-тройка недогоревших палок, бревно и угли. С помощью одних только спичек явно не получится его разжечь, плюс ко всему здесь сыро. Прыгая глазами в поисках дров и бумаги, благодаря лампе мне удалось найти небольшой дровяник, который был недалеко от костра и рядом с лежанкой.

«Первая проблема решена», – подумалось мне.

Теперь надо найти что-то легковоспламеняющееся, что дало бы схватиться дровам, что-то типа бумаги. Не уверен, что здесь можно найти что-то подобное. Также у меня есть лампа, а в ней масло или какое другое горючее. Но тут появляется риск. Я не знаю, есть ли еще горючее для лампы, даже если у меня и получится разжечь костер с этим количеством топлива, то надолго мне его не сохранить – дрова не бесконечны, а я в таком состоянии и пытаться не буду вылезать отсюда. А если и вовсе не получится разжечь костер, то и лампу потеряю, и тогда мне точно конец.

Тщательно все обдумав, я решил осмотреть вещи и коробки, которые находились под столом. В любом случае тот, кто здесь пребывал, как-то должен был выживать, может, там и лежит мое спасение.

Корячась в этом неудобном пространстве, я подошел к столу, сел на пол, поставил рядом лампу, вытащил и положил себе на ноги верхнюю коробку. Открыв этот уже распечатанный и потрепанный картон, я приятно удивился. Это была почти полная коробка с тушенкой, и в ней же лежал охотничий нож. В животе сильно заурчало, но мерзлота, которая бежала непрестанно каждую секунду по моему телу, волновала меня больше. Отставив коробку слева от себя и взяв следующую коробку, точно так же поставив ее себе на ноги, открыл ее и выдохнул с облегчением. В коробке лежало много принадлежностей для создания комфортной температуры: бумага, газовый баллон, пара бутылок емкостью пятьсот миллилитров с горючей жидкостью, по запаху напоминающей бензин. Также на дне коробки лежал небольшой рюкзак, аптечка и еще какие-то вещички. Я взял газовый баллон и бутылку с горючим, подошел к дровянику – взял несколько бревен, положил их в кострище, облил горючим дрова, включил горелку и поднес к дровам. Моментально вспыхнуло пламя, осветив все лоно этой пещерки. Я отбросил все принадлежности, которые помогли мне развести огонь, и с жадностью начал греться у костра, буквально чуть ли не обняв его. Я выглядел как паук, который выпрямил свои передние лапы на опасность перед ним, только в моем случае это было спасение.

Мне стало гораздо теплее, но до сих пор неприятно от мокрой одежды, а сушить ее на себе – это занятие долгое и неприятное. Вспомнив, что под столом лежит одежда, я подошел к нему и начал перебирать вещи. Они были аккуратно сложены друг на дружку. На самом верху и первым, что я достал, была куртка цвета хаки, немного утепленная, как для осеннего сезона, с капюшоном, дальше под ней лежал черный свитер, следующим, что я достал, были штаны, видимо, они шли комплектом вместе с курткой, тоже цвета хаки и точно с такой же прослойкой шерсти. Дальше лежали берцы, я начал ощупывать их внутри, и они также оказались утепленные. Да, вроде бы это хорошо, что вещи теплые, но какое сейчас время года? Здесь-то понятно, это просто отлично, но если на улице какой-нибудь июль, то я просто спарюсь в этом.

– Ладно, – про себя сказал я.

Лучше жарко, чем холодно, в любом случае всегда можно снять часть вещей.

Я снял свои мокрые вещи, даже трусы с носками удостоились этой участи. Впопыхах надел найденный комплект одежды и ощутил невероятное наслаждение от сухости и ворса прокладки шерсти. После чего я достал одну банку тушенки, подошел к костру, где разложил свою мокрую одежду и поставил банку тушенки в угли, готовясь к приему пищи.

Мне захотелось выпрямиться в полный рост – спина жутко устала от постоянно согнутого положения. К слову, мое ужасное состояние немного отступило. Я даже смог сравнить это состояние с похмельем, только более жесткое и беспощадное. Я выполз из пещеры в колодец и выпрямился в полный рост, смотря прямо вверх. Томно качающиеся ветки деревьев, которые виднелись отсюда, даровали мне мысли о спокойствии. О том, что не так все и плохо, учитывая даже факты о полной потере памяти, страхе, о том, как мне предстоит отсюда выбираться, и в конце концов, кто я такой и почему нахожусь здесь.

На улице явно темнело, солнце уже так ярко не светило и не радовало своим присутствием. Раздались стуки по дереву, очень быстрые стуки – словно очередь автомата. Эти звуки я всегда узнаю – дятел. Видимо, сел на ближайшее дерево к колодцу в попытках достать себе пропитание. Как я его понимаю, ведь по сути я занимался тем же самым несколько минут назад – только мне потребовалось всего лишь заглянуть под стол и открыть коробку, а ему приходится биться часами своим клювом в надежде на одного жучка или червячка, как-то жестоко с ним природа обошла…

*ХЛОПОК*

Внезапно сзади меня что-то взорвалось с отчетливым хлопком. От неожиданности у меня подкосились ноги, и я упал на колени. Оглядываясь в панике бегающими, наполненными страхом глазами, что прыгали из угла в угол, в середину, вверх, вниз в попытках найти что-то или кого-то, какую-либо причину того, что меня напугало и привело в ужас. Но ничего не было, ни единого намека, ни одной подсказки и следа.

Не поднимаясь с колен, я начал медленно заползать в пещерку, осматриваясь по сторонам. Все находилось на своих местах, и никаких изменений вообще не было. Мой взгляд упал на костер, где ныне лежала лопнувшая банка с тушенкой, которая выпрыгнула, расплескав свои соки из костра.

– Сука! Иди к черту! – крикнул я, дергая руками, пребывая в бешенстве.

Только стоило мне расслабиться, как последние капли сдержанности иссякли. Эта банка вывела меня на агрессию. Взяв из коробки нож, я сел на лежанку, взял лопнувшую банку и начал недовольно, но с аппетитом есть. Свет сверху колодца окончательно перестал попадать ко мне – совсем стемнело. Жадно съев тушенку, со злостью кинув ее в отдел колодца, я подкинул дров и улегся отдыхать на лежанку с недовольным и раздраженным лицом. Набив свое брюхо едой, я сомкнул глаза, и тут же провалился в сон.

Я вижу винтовку. На прикладе выскобленная надпись: «Женя». Лежу на какой-то крыше и в кого-то целюсь. Кто это? Зачем мне его убивать? Почему я этим занимаюсь? А это еще кто? Маленькая девочка лет десяти подбежала к группе людей в черных костюмах. Откуда ты выбежала? Стоп, я знаю ее. Мне до жути знакомо ее лицо. Но я не могу вспомнить, кто она. Часы на левой руке отбивали счет до момента выстрела. Секундная стрелка с каждым тиком скоблила мне мозг своим стуком, все громче и громче: тик, тик, тик, тик… Оставалось 5 секунд. Я прицелился в мужчину, задержал дыхание, начал сдавливать курок.

– НЕ СТРЕЛЯЙ! – вдруг из рации закричал незнакомый голос.

От неожиданности мои руки дернулись, и я выстрелил в ту самую девочку, которую знал. Попал прямо в грудь. Ее голубая кофточка стала темно-алой.

– Как много крови, – прошептал я.

На земле лужа крови…

Кровь, кровь…

Проснувшись с громким вздохом, я несколько секунд глубоко и быстро дышал, осознавая, что это просто сон. Дыхание потихоньку восстанавливалось. Эта девочка. Почему-то у меня не пропадает ее образ. Точно так же у меня не пропадает ощущение, что я ее знаю.

– Кто же ты такая? – спросил я в пустоту.

В пещере было немного суше, чем вчера. От входа струился томный свет от солнца. Костер оказался потухшим, но все равно отдавал небольшое тепло. Мои вещи, которые лежали возле костра, уже высохли. Мое состояние было намного лучше, я не чувствовал сильного недомогания, как вчера, но и не мог сказать, что чувствую себя отлично. Я вылез из пещеры, чтобы потянуться и вдохнуть свежего воздуха. Глядя на ветки деревьев, что виднелись отсюда, можно было определить, что сейчас однозначно не холодное время года, листья были зеленые, да и солнце ощущалось на коже достаточно тепло. Скорее всего, весна или лето, может быть, конец лета или начало осени. Явно не мерзлота на улице.

Уже вторые сутки пошли, как я нахожусь здесь. Мои мысли завертели маховик по генерации теорий и планов по освобождению. Исходя из того, что эта лачуга была оборудована всем необходимым, тут явно кто-то жил продолжительное время.

«Соответственно, отсюда должен быть выход», – Подумал я.

Но никаких визуальных предметов, которые открывали бы проход, не было. Ощупав стены, проводя ладонями по ним, я не мог сказать ничего. Стены были гладкие, практически без зазоров, подняться наверх, цепляясь за выступы или сколы стены, не получится.

– Может, в самой пещере находится выход? – прошептал я вслух.

Вернувшись обратно в пещеру, я начал осматривать и ощупывать стены. Возле лежанки, да, собственно, как и вокруг, стены были землей. Прикоснувшись к стене, ничего удивительного не произошло. Мелкие крошки земли посыпались на пол. Я подошел к столу, поднял лампу, которую вчера оставил на полу, когда обнаружил средства для розжига огня. Поджег фитиль спичками и начал осматривать пространство вокруг стола. Практически сразу обнаружилось что-то стоящее в углу за столом слева. Какая-то палка, которая накрыта зеленой тканью. Я поставил лампу на стол и потянулся к углу, чтобы взять в руки неизвестную мне вещь. Ухватив верх продолговатого предмета и потянув на себя таким образом, что конец волочился по земле, я стянул ткань с предмета. Это была винтовка. Увесистая, большая винтовка с прицелом. Я положил ее на стол, где стояла лампа, и начал ее рассматривать.

Передо мной лежала СВД – снайперская винтовка Драгунова. Кто ж ее не знает. Красивая и мощная. Проведя рукой от дула винтовки до ее конца, я почувствовал какие-то зарубки на прикладе. Посветив лампой, я увидел надпись: «Женя».

Я замер в удивлении. Стоп! Сон, который мне приснился, был вещий? Я отчетливо помню эту надпись на винтовке из сна. Да и винтовка та же – СВД. Нет, сон не может быть вещим, я же нашел ее, а не стреляю в кого-то. Или это ждет меня впереди?

– Да что за бред лезет ко мне в голову?

Так, надо подумать. Во сне эта надпись меня никак не удивила, словно я знал человека, которому принадлежит эта зарубка на прикладе. Может, это моя винтовка и мне приснилось прошлое? Если так, то получается, что я нахожусь в собственной лачуге. И это мое имя выбито на винтовке.

– Бред какой-то.

Я продолжил поиски выхода с мыслями о моем сне и об этой винтовке. Поиски шли недолго и неэффективно, ни малейшего намека на какое-либо пространство, рычаг, лестницу, да что угодно просто не было, ничего нет. Была одна земля.

Желудок вновь напоминает о себе. Голод начал меня нервировать, я не хотел отвлекаться. Я подошел к столу и опустился к коробке, чтобы поднять банку с едой, но мне что-то бросилось в глаза. Под столом, где лежали вещи, а точнее, среди вещей лежала книга. Зеленая книга. Я подполз и поднял ее. Это был сборник стихов Сергея Есенина. Открыв первую страницу, я прочел: «Библиотека „Огонек“, издательство „Правда“. Москва. 1970 год». «Знать бы, какой сейчас год», – подумал я.

Надо что-то делать, а то и с ума так можно сойти, хотя бы какую-то информацию надо получить. «Какого черта со мной случилось и кто я такой?» – кричало мое нутро.

Перелистнул страницу из книги – выпала фотография. Я поднял фотографию и осмотрел. На задней стороне было написано: «С любовью из Москвы». На передней стороне стояла девушка. Худая, милая, молодая девушка. Одета в кроссовки, джинсы и обвисшую кофту с капюшоном. Волосы были длинные, почти до пояса. На заднем фоне стоял огромный круглый аквариум, который был высотой этажей пять, а сами они находились в каком-то большом помещении.

«Минутку», – подумал я.

Это та самая девочка. Именно ее я и видел во сне, наверное… Она была безумно похожа на девчонку из моего сна, только повзрослевшую, лет двадцати. А может, это и есть Женя? Еще раз осмотрев фотографию сзади и спереди в попытках найти подпись или что-нибудь подобное, я, конечно же, потерпел разочарование. Никакой подписи не было.

Так, давай рассуждать логически: молодая девушка, надпись: «С любовью», может, это моя возлюбленная? Тогда это объясняет, почему я мог нацарапать на прикладе винтовки имя «Женя». Если винтовка, конечно, действительно моя. Но тогда это противоречит моему сну. Зачем моей девушке, почему-то маленькой, лет десяти, подходить к людям, в которых я целюсь. Да кто я, черт возьми, такой?! Одни загадки…

Внезапно, снова и опять, мой живот напомнил о себе громким рыком. От неожиданности, проснувшегося желудка, который нарушил мертвую тишину, я еле заметно дернулся, после чего положил фотографию в карман куртки и двинулся к костру.

– Хорошо-хорошо. Идем есть, – успокоил я его.

Пока я занимался розжигом костра и подготовкой к нагреву пищи и ее употреблению, меня не покидали мои мысли и мои вопросы. Больше всего меня волновали две вещи: как мне отсюда выбраться и каким хреном мой сон связан с винтовкой и предположительно Женей.

Приняв трапезу, мне захотелось вылезти из пещеры, чтобы в очередной раз размяться и подышать. Мое плохое состояние практически сошло на нет, самочувствие восстанавливалось. На улице начало смеркаться. В поисках ответов день пронесся щелчком. Я сел на пол, упершись спиной в стенку колодца, и начал смотреть вверх.

Не знаю сколько, но продолжительное время я просто сидел и смотрел в небо. Отсюда, с глубокого дна, это было не особо удобно, как будто находишься в дуле орудия танка, которое направлено вверх и вот-вот готово выстрелить далеко-далеко потерявшегося мученика. Солнце медленно забирало свои последние лучики со стен колодца на самом верху. Скоро оно опять накроет небо черным покрывалом, вылезут сверчки, которые так приятно добавляют атмосферы в твой сон. Как в деревне. Почему-то именно в деревне ни одно лето без них не проходило. Каждая ночь была осыпана звуками сверчков. Это мне очень нравилось, даже слишком. Жаль, что в этой низине их не услышать. Нет! Жаль, что я ни черта не помню! Какие-то далекие воспоминания, и только! Я фыркнул в небо и, подобрав горсть сырой земли, бросил в стену. Солнце перестало светить и, видимо, практически спряталось за горизонт, на улице сумерки, ну а у меня уж совсем темень. От костра остались сверкающие угли, которые не давали почти никакого света, так что необходимо было добавить дров.

Я заполз в пещеру, зажег лампу, подошел к дровам, чтобы добавить их в костер, и осознал одну проблему – дров мне хватит еще раза на два. А это значит, что я замерзну и не смогу подогреть себе еду.

Внезапно залетевшая в колодец, а после и в пещеру летучая мышь напугала меня. Испугала так, что от неожиданности моя единственная лампа полетела вниз и разбилась.

– Блестяще! – с иронией, раздражительно крикнул я.

Костер распылался огнем, я закинул в него банку тушенки, сел на лежанку и минуты две смотрел на летучую мышь, которая, как будто бы в безумии и испуге, наматывала круги по пещере, словно она участница гонок «Формулы-1».

– Ты успокоишься, нет?

Через мгновение она нашла выход и моментально исчезла, как будто ее и не было никогда. После ее вылета я ощутил с новой и большей силой одиночество. Грусть налезла на меня мрачным плащом. За последние два дня, которые я помню, эта мышка была хоть каким-то развлечением, она была хоть кем-то, кто разбавил мою тревожность. Поужинав и улегшись на лежанку, я долго думал обо всех проблемах и загадках, и мне не удавалось уснуть. Мне становилось страшно с каждой минутой. Страшно от того, что я могу здесь умереть. У меня не получалось усмирить свою тревогу, и поэтому я начал строить планы на завтрашний день по освобождению. Накидывая самые разные и самые идиотские варианты, создавая их больше и больше, чтобы успокоить свое тревожное лоно. Когда вариантов стало достаточное количество и треть из них казались мне реальными и конструктивными, они даровали моей голове надежду, а моим мыслям покой. Я стал засыпать с мыслью о том, что завтра смогу выбраться наружу.

Проснувшись, я чувствовал себя хорошо. Как всегда, мне захотелось вылезти из пещеры, чтобы потянуться и размяться. На улице было утро, слышалось еле доносящееся пение птиц.

– Отличное начало дня, чтобы отсюда свалить, – с энтузиазмом сказал я.

Кушать мне не хотелось, поэтому я решил искать выход прямо сейчас. Начал все с того же – с ощупывания стен. Проводя ладонями по стенам, я в очередной раз удивлялся их гладкости. Стены состояли из камней. Камень за камешком. Выступов практически нет, зацепиться невозможно. Никаких зазоров. Никаких отверстий. Подумав, что один из кирпичей может быть кнопкой, я начал нажимать на каждый кирпич, до которого мог дотянуться. Потратив на это минут пятнадцать, я пришел в разочарование. Этот вариант не сработал. Дальше поиски переместились в пещеру в надежде найти какой-нибудь рычаг, кнопку или еще что-нибудь, что помогло бы открыть выход. Безрезультатно. Может, я дурак, раз думаю про такие вещи, какие, нафиг, кнопки и рычаги?!

Кажется, потихоньку, но верно ко мне приходит отчаяние. Мое лицо расслабило все мышцы и приняло вид самого недовольного на весь мир человека. Я проголодался. Закинул в костер дров, разжег его, а когда появилось пламя, со злостью швырнул банку тушенки в костер так, что она вылетела с другой его стороны. Этот прыжок очень сильно сыграл на моих последних нервах. Быстрым и нелепым шагом я подошел к банке и пнул ее со всей силы в сторону колодца. Она вылетела, ударилась о стену и размазала свои соки по стенам. Немного успокоившись после выплеска агрессии, я спокойно положил следующую банку и стал ждать ее приготовления.

Вкусив еды и выйдя из пещеры, мое бренное существо скатилось по стене на пол и принялось думать, смотря на небо, о еще возможных способах освобождения. Я долго смотрел вверх, наблюдая течение облаков самых разных форм. Наблюдал, как качаются ветви ближайших деревьев, и слушал отголоски пения птиц. Мне казалось, что я так просидел целую вечность, но ничего не приходило мне в голову. Каким еще способом я мог приблизиться к освобождению? Неожиданно солнце ударило своими лучами мне в глаза и на секунду ослепило меня.

– Солнце в зените, – заключил я.

Мои глаза начали тяжелеть, и мне захотелось их закрыть. Как ни странно, в данный момент ощущалось необыкновенное расслабление, такая нежность и теплота. Меня поклонило в сон, я начал засыпать и видеть какие-то сны, которые мозг уже сам контролирует, а я еле присутствую в сознании. Во сне я от кого-то убегал, был одет в военную форму, вокруг стрельба, взрывы, а за мной бежит какой-то очень страшный человек, страшный не потому, что некрасивый, а потому, что жестокий и опасный. Мне приходится бежать изо всех сил, но постепенно он меня настигает. Во сне я споткнулся, а наяву моя нога рефлекторно дернулась, что вернуло меня в реальность.

*ВЗРЫВ*

Подняв свой взгляд наверх, я увидел, как мне в лицо летит булыжник со стены колодца…