Читать книгу Афанасий Никитин. Темное наследие - Евгений Гаглоев - Страница 6

Ночью Афанасий никак не мог уснуть. В голову лезли тревожные мысли, и он почти не сомкнул глаз. А когда ему удавалось ненадолго отключиться, мальчику снились кошмары.

То он видел маму, томящуюся в каком-то каменном колодце, то ему снились змеи, которые ползли прямо к нему, то – Собачник, грозивший кулаком и вопивший: «Привет от дядюшки Хафиза».

Утром он чувствовал себя разбитым.

Женщина, что выдавала себя за его маму, напротив, на бессонницу не жаловалась. Она проспала до обеда и при этом храпела так, что Афанасий слышал ее храп даже сквозь закрытые двери маминой спальни.

Обычно мама вставала рано и готовила ему завтрак. Афанасий любил овсяные хлопья с молоком и омлет, который в их доме умела готовить только она. Сегодня же ему пришлось самостоятельно сварить себе кашу и поджарить пару яиц. Афанасий позавтракал и оставил немного самозванке, чтобы не возбуждать у нее подозрений.

Однако, когда встала, к еде она даже не притронулась.

– У меня строжайшая диета. Приходится следить за собой, чтобы оставаться такой красоткой.

Ну-ну. А вчерашний торт не считается?

– Я пройдусь по магазинам, – тем временем заявила мальчику лже-Анастасия. – А потом схожу в ресторан. Принесла же нелегкая этого Одинцева, теперь мне придется купить себе новое вечернее платье, чтобы не выглядеть деревенщиной на приеме.

– Я тоже поеду в Екатеринбург, – сообщил ей Афанасий.

– С какой стати?

– Посмотрю выставку.

– Тебе больше заняться нечем? – удивилась самозванка.

– Просто мне нравится ходить по музеям.

– Странный ты какой-то, – покачала она головой. – Других в твоем возрасте в подобные учреждения не затащишь.

А Афанасию просто хотелось понаблюдать за ней.

Похоже, дамочка ничего не смыслит в археологии, как и в истории. Он понял это еще вчера, по ее разговорам с директором и Оксаной Игоревной. Интересно, как она поведет себя на публике, в обществе ученых?

– Если ты действительно этого хочешь, доберешься в музей сам, – заявила лжемама. – Я пройдусь по бутикам, а потом посещу салон красоты. Сделаю себе укладку и все такое. Блистать так блистать. Кто знает, может, сегодня в Екатеринбурге мне повезет и я встречу богатого холостяка.

Афанасий недовольно нахмурился, но она этого не заметила.

– Выйду замуж, и мне уже не о чем будет беспокоиться, – мечтательно проговорила она.

– Мне совсем не нужен папаша, – на всякий случай сообщил Афанасий.

– А тебя кто-то спрашивает? – ухмыльнулась самозванка. – Иди лучше во двор, погоняй мячик со своими придурковатыми друзьями.

Афанасий тяжело вздохнул.

Скорее бы уж Кеша появился. А то чего доброго эта мошенница и в самом деле начнет устанавливать в доме свои порядки.

Вскоре она собралась и ушла. Афанасий не видел ее в течение дня. Нельзя сказать, что это его сильно расстраивало. Пару раз к нему заглядывала Оксана Игоревна, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Она даже звала его играть в карты с ней и Игнасием, но мальчик отказался. Соседка постоянно играла с роботом в преферанс и всегда выигрывала. Когда Игнасию попадала хорошая карта, он начинал буйно стрекотать и включал на голове прожектор, что означало буйную радость. Оксана Игоревна сразу все понимала и вела себя соответственно. А вот когда они играли в подкидного, выигрывал Игнасий, что вечно выводило соседку из себя.

Вечером Афанасий погладил выходной костюм – темно-коричневые пиджак и брюки, что недавно купила мама, – затем оделся, вызвал аэротакси, которое, как обычно, явилось с большим опозданием, и отправился на вокзал.

Екатеринбург

Путешествие на сверхзвуковом экспрессе длилось чуть больше часа. Когда Афанасий прибыл в Екатеринбург, на улице уже почти стемнело. Дальнейший путь он проделал на аэротакси.

Гигантское здание исторического музея было ярко освещено изнутри, у парадного входа толпились нарядно одетые люди, звучала приятная музыка.

Роботы-контролеры, дежурившие у дверей, проверяли приглашения. Афанасия здесь уже знали в лицо, он не раз бывал в музее с мамой, поэтому его пропустили без вопросов. Войдя, он медленно двинулся вперед, рассматривая присутствующих.

Некоторых гостей Афанасий знал, они работали в музеях Москвы и сотрудничали с мамой. Ученые тоже его узнавали и улыбались, кое-кто даже приветливо поздоровался за руку, как со взрослым.

Но большинство приглашенных были ему незнакомы. Наверное, это и были бизнесмены, о которых говорил Михаил Владимирович. Они со скучающим видом бродили по залам, разглядывая экспозицию.

Присутствовали и гости с других планет. Афанасий увидел нескольких представителей Бузияра, похожих на больших пурпурных ящериц, передвигающихся на задних лапах. Водрузив на носы очки с голубыми стеклами, инопланетяне, закутанные в разноцветные балахоны, с интересом разглядывали экспонаты. Их сопровождал переводчик.

Одинцев тоже был здесь – он метался между посетителями, тряс им руки и заискивающе улыбался. Сегодня он нарядился в желтые брюки и ярко-зеленый пиджак. Издали директор московского музея смахивал на большого толстого павлина. Его синий шейный платок лишь подчеркивал сходство.

Трибуна была установлена в Шигирской кладовой – любимом зале Афанасия. Здесь всегда царила загадочная, почти мистическая атмосфера. В стеклянных витринах лежали наконечники стрел, колющее и режущее оружие, приспособления для охоты и рыбной ловли, созданные древними племенами Урала.

Мама рассказывала, что все эти предметы обнаружили золотоискатели, исследовавшие Шигирские торфяники в конце девятнадцатого века.

Жемчужиной коллекции считался большой Шигирский идол, стоявший аккурат позади трибуны. Высоченная деревянная статуя, на которой было вырезано несколько жутких лиц, была в два раза старше египетских пирамид, ее возраст превышал девять с половиной тысяч лет.

А сейчас рядом с идолом выступала лже-Анастасия. Она зачитывала текст заготовленной речи и при этом сама позевывала от скуки. Несколько гостей, собравшихся у трибуны, тоже зевали. Настоящая Анастасия любое выступление превращала в увлекательнейший рассказ о древнем мире. Самозванка ее талантами явно не обладала.

Вскоре это понял и директор музея. Он поспешно выскочил откуда-то из-за угла, едва не сбив с ног Афанасия, и подбежал к трибуне.

– Давайте поблагодарим госпожу Никитину за содержательный доклад, – крикнул он и энергично захлопал в ладоши.

В толпе раздались одинокие хлопки.

– А теперь давайте поблагодарим людей, без которых сегодняшнее мероприятие просто бы не состоялось, – торжественно объявил Михаил Владимирович, – наших меценатов, предоставивших для выставки предметы из своих выдающихся коллекций. Тимура Артуровича Кайратова.

Толпа расступилась. Высокий широкоплечий мужчина вкатил в зал кресло-каталку, на котором сидел сморщенный лысоголовый старик. Видимо, речь шла о нем.

– И Захара Сергеевича Третьякова, – продолжил Одинцев.

В противоположном конце зала появился представительный господин лет пятидесяти.

Раздались громкие аплодисменты, Третьяков с улыбкой кивнул собравшимся. Оба бизнесмена двинулись к центру зала.

Лже-Анастасия с любопытством разглядывала Третьякова. На Кайратова она даже не взглянула.

– И этот мерзавец здесь! – вдруг раздраженно прошамкал старик на каталке. Поперхнулся и громко кашлянул.

Афанасий удивленно на него посмотрел.

Тимур Кайратов выглядел лет на сто, должно быть, столько ему и было. Сморщенная кожа имела нездоровый желтый цвет, а лысину старика покрывали темные пигментные пятна. У Кайратова росла редкая седая бороденка, которая сильно тряслась, когда он раскрывал рот. Да он и сам весь дрожал, будто его било электрическим током. Старик курил сигарету и периодически давился от кашля. За спинкой его кресла крепился небольшой кислородный баллон. Когда ему становилось совсем худо, он прикладывал к лицу маску и открывал клапан. А затем вновь затягивался сигаретой.

У человека, который его сопровождал, было смуглое, слегка вытянутое лицо, короткие усики и бородка, длинные угольно-черные волосы он стянул в хвост на затылке, а его взгляд пронизывал насквозь.

Когда он скользнул глазами по толпе, Афанасию почему-то стало не по себе.

А вот лже-Анастасия при виде бородача довольно заулыбалась. То ли она его знала, то ли собиралась познакомиться.

Захар Третьяков повернулся к старику и презрительно прищурился.

– Что ты сказал, старый вор?! – воскликнул он.

– Это я-то вор?! – возмущенно завопил Кайратов. – Кто, как не ты, постоянно срываешь все мои раскопки?! Да если бы я знал, что ты тоже здесь будешь, ни за что бы не приехал в Екатеринбург.

– Ты разворовываешь памятники старины и сбываешь бандитам по всей галактике! – крикнул Третьяков. – Ты сделал себе состояние на контрабанде предметов культуры.

– Ты сам жулик и вор! – выплюнул старик в каталке. – Ничем не лучше меня.

Он снова зашелся кашлем, брызгая слюной. Некоторые гости сморщились от отвращения.

– Что?! – разъярился Третьяков. Афанасию показалось, что он сейчас вытрясет из старикашки душу, – моя компания помогает музеям производить раскопки. Но я слежу за тем, чтобы все предметы попали в музеи. А твои черные копатели только и думают, как бы обогатиться за счет истории.

– Он назвал меня черным копателем?! – взвизгнул Тимур Кайратов. – Рустам, а ну подвези меня поближе, я пну этого прощелыгу.

Одинцев наконец решил вмешаться.

Скандал быстро разрастался, угрожая перерасти в потасовку. Гости, заскучавшие во время доклада самозванки, заметно оживились. Бузиярцы довольно улыбались, оскалив длинные острые зубы, из соседних залов начал подтягиваться народ.

Михаил Владимирович, размахивая руками, подбежал к участникам перебранки.

– Господа. Господа, – испуганно восклицал он, – нельзя ли потише? Тут ведь журналисты ходят… Скандал нам ни к чему.

– Пусть заткнется! – крикнул Кайратов. – Иначе я за себя не ручаюсь.

Он приложил к носу маску, глубоко вдохнул и тут же затянулся вонючим дымом.

Афанасий едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Уж больно смешно и нелепо выглядел этот воинственный старичок.

– Зачем вы пригласили сюда этого ворюгу? – возмущенно крикнул Третьяков.

– Тимур Артурович подарил музею несколько ценных экспонатов, – затараторил Одинцев. – Как и вы, Захар Сергеевич…

– Явно украл их в кургане, но не смог тайком вывезти за границу! – крикнул Третьяков.

Кайратов злобно захихикал.

– Если бы не такие, как ты, – тихо проскрежетал он, – мой бизнес бы процветал.

– Вот! – радостно воскликнул Третьяков. – Все слышали?! Сам признался, старый мошенник. Для этого человека нет ничего святого. Расхититель гробниц. В старину таким руки отрубали.

– Да ну тебя, – отмахнулся Кайратов, – Рустам. Вези меня к бару. Мне надоело слушать этот бред.

Рустам послушно кивнул и покатил кресло к выходу. Кашель старика еще долго слышался из соседнего помещения.

Третьяков еще какое-то время повозмущался, но потом к нему подошла лже-Анастасия, и он успокоился. Гости, поняв, что представление окончено, разбрелись по залам.

Афанасий не сводил с самозванки глаз. Она тихо о чем-то шепталась с Третьяковым. Может, обсуждала с ним свои планы? И они заодно?

Стараясь ступать как можно тише, он подошел поближе. Третьяков и самозванка как раз повернулись к Шигирскому идолу и не замечали присутствия Афанасия.

Афанасий напряг слух.

– Ну разве не чудо? – рассматривая экспонат, проговорил Захар Сергеевич. – Вы только представьте, что этот идол создан в эпоху мезолита.

– Эта жуткая образина? – скривилась самозванка. – Немудрено, что он так плохо сохранился.

– Для своего возраста он выглядит просто замечательно, – возразил Третьяков. – Уж вам-то это должно быть известно, Анастасия. Идолу повезло. Когда его обнаружили, он не попал в руки людей, подобных Кайратову.

– Да что мы все об этой глупой деревяшке?! – хихикнула самозванка. – Расскажите лучше, как поживает ваша супруга.

– Да что вы, Анастасия, я ведь не женат, – удивленно воскликнул Третьяков.

– Правда? – Она расплылась в улыбке. – Может, поговорим об этом где-нибудь в более уединенном месте?

Бизнесмен озадаченно приподнял брови.

Афанасий тихонько отошел. Его подозрения не подтвердились. Похоже, Третьяков не причастен к похищению мамы. Лже-Анастасия просто положила на него глаз.

Но он решил не упускать ее из виду. Рано или поздно она сделает ошибку, и Афанасий непременно этим воспользуется.

Захар Сергеевич и лже-Анастасия двинулись в зал древней истории, Афанасий отправился за ними.

Здесь, разгуливая между витрин, он внезапно ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Ощущение было не из приятных.

Пока он следил за самозванкой, кто-то следил за ним самим.

Афанасий отошел к дальней экспозиции. Отсюда отлично просматривался выставочный зал, и он принялся разглядывать толпу.

Случается так, что некоторые люди попадают в непривычные для себя места. Они всеми силами стараются слиться с другими гостями, чтобы не казаться «белыми воронами», но не всем и не всегда это удается. Вот и в залах выставки Афанасий сразу заметил несколько человек, которые как-то не вписывались в общество ученых, сотрудников музея и бизнесменов.

Именно они периодически бросали на него недобрые взгляды.

Первым он заметил здоровяка. Огромный, толстый, неимоверно мускулистый тип с круглой, обритой наголо головой, прохаживался по залу с таким видом, словно не понимал, что он тут делает. В высоту и ширину он был примерно одних размеров. Черный кожаный пиджак туго обтягивал широченные плечи и выпирающий живот. На лысине громилы виднелась черная татуировка в виде созвездия скорпиона. Он курил толстую сигару, дымя, словно паровоз. Другие посетители недовольно на него поглядывали, не всем нравилось дышать табачным дымом, но замечаний здоровяку никто не делал, уж слишком грозно он выглядел.

Еще один тип позевывал от скуки возле импровизированного бара.

Молодой, лет двадцати, крепкий, с загорелым лицом, в светло-коричневой кожаной куртке и таких же штанах, он стоял, небрежно облокотившись на столик и подрезал ногти на левой руке здоровенным охотничьим ножом. Ножны тесака виднелись на поясе. Посетители поневоле старались обходить его стороной.

Со стороны казалось, будто он увлечен маникюром, но Афанасий видел, как этот тип косился в его сторону. И это мальчику совсем не понравилось.

Третьей оказалась девчонка, ровесница Афанасия. Пожалуй, на мероприятии они были единственными детьми. Азиатской внешности, с длинными черными волосами и узким разрезом глаз, девочка бродила среди посетителей, внимательно прислушиваясь к разговорам. Она была в длинном черном платье, на ней висело множество серебряных украшений.

Девчонка потягивала из стакана апельсиновый сок и тоже периодически посматривала на Афанасия. Заметив, что он тоже косится в ее сторону, она быстро отвернулась и едва не врезалась лбом в ближнюю витрину.

Афанасий не на шутку встревожился.

Кто они? И почему за ним следят?

Не пора ли домой, от греха подальше?

Потихоньку, бочком, он двинулся к выходу.

Здоровяк в кожаной одежде и девчонка в черном, не скрываясь, уставились на него, злобно щурясь. Девчонка поставила стакан прямо на стеклянную витрину и направилась к Афанасию, кожаный убрал нож в ножны и тоже шагнул к выходу. Бритоголовый, расталкивая встречных, не отставал от сообщников.

Афанасий понял, что влип.

Он развернулся и бросился бежать. Повернув за угол, с разбегу врезался в какого-то человека, едва не свалив того на пол.

– Афанас, ты что, очумел?! – добродушно спросил знакомый голос.

Мальчик вскинул голову и тут же с облегчением выдохнул, узнав своего дядю.

Кеша был красавчиком. Он хорошо одевался, занимался спортом и всегда выглядел так, словно сошел с обложки какого-то модного журнала. Они с Анастасией были очень похожи, только мама была рыжеволосой, а Кеша родился жгучим брюнетом.

– Кеша. – Афанасий обнял дядьку за шею. Никогда еще он не радовался так при встрече, – откуда ты узнал, что я здесь?

– Оксана сообщила, – недоуменно ответил Кеша. – А ты куда несешься?

Афанасий быстро оглянулся. Бритоголовый, кожаный и девчонка уже растворились в толпе.

– Кажется, уже никуда, – с облегчением сказал Афанасий.

– А Настя тоже здесь? Оксана сказала, никакого похищения не было. И о чем твоя мать думает?! – воскликнул Кеша. – Разве можно так пугать людей?!

– Здесь, – кивнул Афанасий. – Только сдается мне, это не мама.

Кеша вытаращил глаза и приложил ладонь ко лбу Афанасия.

– Ты часом не перегрелся? – осторожно спросил он. – Или тут и детям шампанское наливают?

– Пойдем, отыщем ее, – пригласил Афанасий. – Ты сам убедишься.

Дядя с недоуменным видом зашагал за ним обратно в зал.

– Да вы все с ума посходили, – сказал он, – послал же бог родственничков. Одна пугает всех до полусмерти, а другой несет какую-то чушь. Я из-за вас такой классный отдых пропускаю.

– И как успехи с твоей девушкой? – поинтересовался Афанасий.

– Она уже не моя, – помрачнел Кеша, – нашла себе другого. Но я не переживаю, будут и на нашей улице пирожки продавать.

Афанасий понимающе кивнул. У Кеши уже было столько несостоявшихся романов, что он давно со счета сбился.

– Так где Анастасия? – крутил головой по сторонам Кеша.

Афанасий и сам хотел бы это знать. Наконец он увидел Захара Третьякова, но тот о чем-то беседовал с Одинцевым. Самозванка куда-то исчезла.

Афанасий подтащил дядю к бизнесмену.

– Вы мою маму не видели? – спросил он у Захара Сергеевича.

– А кто твоя мама?

– Анастасия Никитина.

– А. Видел. Она только что пошла в свой кабинет, – ответил Третьяков.

Анастасия сотрудничала со многими музеями страны и почти в каждом у нее имелся небольшой кабинет, где она могла работать. Исторический музей Екатеринбурга не был исключением. Кабинеты сотрудников располагались здесь на первом этаже в дальнем крыле здания. Афанасий и Кеша зашагали туда.

Мальчик опасался нарваться на странную троицу, но они тоже куда-то скрылись. Во всяком случае в залах музея он их не заметил.

Свернув за угол, они углубились в темный коридор. Здесь горело лишь дежурное освещение – пара ламп на потолке. Вдоль стен тянулись два ряда дверей. Кабинет Анастасии находился в конце коридора, у окна.

– С девушкой ничего не вышло, – рассказывал по дороге Кеша, – но я не пожалел о поездке. Видел бы ты, какие там пляжи. А аквапарк. А клубы. Все располагается под большим прозрачным конусом, но ты этого совершенно не замечаешь. Там даже загорать можно. Я не успевал фотографировать. Надо будет показать снимки Анастасии. Она оценит…

Он вдруг повел носом и нахмурился.

– Какой болван тут курил?! – негодующе воскликнул Кеша. – Неужели нельзя выйти на улицу?!

Курил?! Афанасий принюхался.

Теперь и он различил слабый аромат табачного дыма. Мальчик сразу вспомнил о бритоголовом.

Дверь кабинета Анастасии оказалась распахнутой настежь, изнутри доносились приглушенные голоса. В помещении горел свет, раздавался стук дверей шкафов.

Афанасий и Кеша так и замерли на пороге.

Толстяк с сигарой и татуировкой на лысине, казалось, занимал половину пространства кабинета. Лже-Анастасия как раз захлопнула крышку старенького серебристого ноутбука, стоявшего на рабочем столе мамы. Мальчик сразу узнал его, ведь Анастасия редко расставалась со своим компьютером. Удивительно, что она не захватила его в Казахстан. Самозванка тем временем подала ноутбук толстяку.

– Вот то, что вам нужно, – сказала она.

И застыла, увидев Кешу с Афанасием.

Толстяк недоуменно на нее посмотрел, затем медленно развернулся и громко хмыкнул, заметив пришельцев. Толстая сигара перекочевала из одного уголка рта в другой. Он сунул ноутбук под пиджак.

– А ты что здесь делаешь?! – потрясенно воскликнул Кеша, уставившись на женщину.

Самозванка переменилась в лице.

– Иннокентий?! – испуганно выдохнула она.