Читать книгу Врата Рассвета - Евгений Гаврилов - Страница 3

Через несколько дней пути вдали появился смутный силуэт огромного строения. С каждым шагом исполинская башня становится все ближе, разрастается вширь, открывая все новые этажи, а основание колосса по-прежнему скрыто где-то за горизонтом. Вдали, окружив Храм Неба рядами бесчисленных крыш, раскинулась Ниланта – величайший из городов Силории.

Южный тракт упирается в исполинские ворота. Городские стены, сложенные из огромных каменных глыб, возносятся на головокружительную высоту. Должно быть, один лишь вид бесконечных бастионов и башен должен отбить у любого захватчика саму мысль о штурме. И – отбивает. За последние четыре столетия не нашлось дурака, готового впустую положить армию под несокрушимыми стенами.

Какое-то время Рино провел на холме неподалеку, не спеша направить Хитреца дальше. Величественное зрелище заставляет забыть о свалившихся в последние дни бедах и невзгодах, захватывает непривычным ощущением вечности. Приходят и уходят правители, государства, поколения, а Ниланта остается. Дни и ночи на ее улицах бурлит безумный котел из самых диковинных наречий, в порт приходят корабли из неведомых и дальних земель, устремляя бесконечные золотые потоки в городскую казну.

Сверху прекрасно видна огромная многоцветная змея, что струится по камням Южного тракта, приближаясь к распахнутым воротам. На всем протяжении пути в постоялых дворах только и разговоров, что об антийском караване. Ярко раскрашенные по западному обычаю повозки и фургоны везут на восток диковинные товары. Путешественники болтают, будто телеги ломятся от невиданного богатства, а управителем выступает очень большой человек, как бы не приближенный к самому деспоту. Как будто у сановников западной страны нет других занятий, кроме как собственноручно водить торговые караваны.

Неожиданно удачное совпадение, думал Рино, глядя на бесконечные вереницы фургонов под цветастой парусиновой тканью. Есть ли связь между гвардейцами, перебившими отряд меченосцев, и огромным караваном, медленно идущим неподалеку? Можно сформулировать вопрос куда разумнее: может ли не быть такой связи?

Антия – таинственная страна жестоких деспотов, неизбывно рвущихся к расширению и без того немалых владений. На западе могущественное царство омывает океан Таэтис – бескрайний и непреодолимый водный простор. С юга дуют жаркие ветра пустыни, пересекать которую берутся лишь бывалые путешественники. В северные тундры, населенные жуткими и злобными существами, полезет лишь сумасшедший. И потому армии Антии идут навстречу восходящему солнцу, через Аконитовую долину – и упираются в нерушимые бастионы Эрвайде. Город воинов, окруженный многочисленными хорошо укрепленными замками, уже несколько столетий сдерживает алчные нападки антийцев. Воители Эрвайде обожают именовать себя Щитом Востока, требуя от соседей соответствующего уважения за ратный труд. Другое дело, что это совершенно не мешает местным правителям охотно пропускать на восток бесконечные караваны, везущие парчу и шелка, вина и сладости… Какими только диковинами не нагружены тяжелые фургоны антийских торговцев! А обратно, на запад, едут железо и медь, которыми совсем не богаты западные земли. То, что из этого железа антийцы выкуют копья и сабли, никого не беспокоит. Набеги и торговля одинаково прибыльны для беспокойных повелителей Эрвайде, чья жадность легко поспорит с алчностью вельмож Антии.

И вот теперь люди, погубившие приютивших его меченосцев, устремились к вратам Ниланты. Гвардейцы деспота никогда не снизойдут до охраны обычных торговцев… Хотя с удовольствием воспользуются ими, чтобы затеряться в толпе соплеменников. Разумеется, ни один торгаш не отважится отказать избранным воинам деспота в подобном требовании. По пальцам одной руки можно пересчитать вельмож, имеющих право приказывать черным воинам. Чем прогневал встреченный в лесу отряд неведомого сановника?

Неподалеку несколько селян с руганью распрягают телегу. Теперь, когда караван уперся в городские ворота, им остается лишь ждать у обочины. Стражники, пока не разберутся с прибывшими, больше ни на кого и внимания не обратят, а обогнать забивших дорогу антийцев не стоит и мечтать. И, судя по внушительным размерам украсившей тракт цветастой ленты, будет очень большим везением, если в город удастся попасть хотя бы к обеду…

Рино тихо выругался. Сначала он потерял полдня, шатаясь по лесу, теперь придется ждать здесь, изнывая от дорожной пыли. Время – совсем не то, чем он готов разбрасываться, валяясь на траве и пялясь на облака! Вот только антийские купцы с их огромными фургонами не оставили никакого выбора.

Он уже собирался последовать примеру селян, когда в голову пришла интересная мысль: досмотру и пошлине подлежат телеги и повозки. Как знать, может быть, одинокий всадник и вовсе не вызовет у стражи интереса – и получится проскочить в город, не дожидаясь антийцев?

Рино тронул коленями лошадиные бока. Хитрец громко всхрапнул – пожалел по тем временам, когда можно было проводить время в конюшне, делая перерывы на необременительные прогулки вокруг Замка Ясеня.

– Прости, родной, – пробормотал юноша, потрепав гнедого по шее, – но здесь наши с тобой устремления расходятся.

Ничего хорошего в замке его теперь не ждет.

Вскоре пришлось свернуть на обочину широкой дороги – все пространство заполнено огромными фургонами. Рино не впервые видит антийцев, и, все же, не смог удержаться, чтобы не таращиться во все глаза на усатых возниц, чьи цветастые длиннополые одеяния перепоясаны ярко-алыми кушаками. Рядом с некоторыми повозками бездельничают охранники – их нетрудно опознать по кривым саблям и кинжалам. Рослые мужчины провожают одинокого всадника подозрительными взглядами. В душе шевельнулось беспокойство – что, если среди веселых усачей скрываются напавшие на отряд воины? Узнают ли они его? Лишь отчаянным напряжением удалось сохранить на лице спокойное выражение. Для торговцев и охраны он – просто шалопай, едущий мимо вверенного груза. А ночные убийцы на него вообще не смотрели. В этом можно быть уверенным – иначе ему бы никогда не уйти с безымянной полянки. Планов оставлять живых у налетчиков не было.

Рино нет-нет, да бросает взгляды на здоровенные повозки. На что он надеется? Вряд ли по пути ему встретится клетка на колесах, в которой бы сидела изнывающая в неволе Кейна. Даже будь чародейка здесь – управители каравана упрятали бы ее в самую глубокую кучу тюков. Безнадежно. Но он все равно бросает косые взгляды на одинаковые фургоны, радующие глаз размалеванной в яркие цвета парусиной.

У ворот по случаю прибытия выстроилась целая делегация, во главе подбоченился осанистый господин в темно-зеленой ливрее с золотым шитьем. Городской чиновник как раз закончил раскланиваться со столь же импозантным антийцем. Одеяние чужеземца, должно быть, потяжелее иной кольчуги – столько на нем серебра. Чуть в стороне стоит богатая карета. Весеннее солнышко так и играет на золотых узорах, щедро украсивших роскошный транспорт, горделиво потряхивают гривами породистые кони… Роскошь, призванная немедленно указать окружающим на социальный статус владельца. Статус, недосягаемо высокий для обычного купца. Даже если он владеет целой вереницей забитых добром фургонов.

– Я безгранично благодарен за щедрые дары, о благороднейший Саяхо, – торжественно вещал чиновник, – но закон не должен знать исключений. Твоя репутация безупречна, и твои заслуги огромны, но сейчас – особый случай. Лучшие люди Ниланты обеспокоены исчезновением десятка меченосцев на службе города. Тревожные известия дошли даже до Совета Семи! – Рино, как раз осадивший неподалеку Хитреца, навострил уши. Весть о пропаже отряда уже дошла до Ниланты, да еще и обеспокоила правителей огромного города?

Меченосцы – не сиволапые стражники, что умеют только раздавать воришкам зуботычины да драть взятки на воротах. Воины с золотым солнцем на туниках – элита нилантийского войска, выходцы из высокородных семей. Десять пропавших – несколько влиятельных родов недосчитались своих чад. Но Совет Семи высоких семей Ниланты – недосягаемая вершина. Что-то должно было случиться очень странное, чтобы богатейшие люди Силории забеспокоились по поводу десятка пропавших воинов.

Рино стиснул зубы. Всего делов – сделай каменную физиономию да проскользни в город, оставив загадочную чародейку злодейке-судьбе, а родственникам Ольва и прочих – тревожное и безвестное горе. И кем он себя будет считать? Но открывать рот – нельзя. После таких известий его скрутят и посадят под замок, отправив меченосцев обшаривать леса в поисках места ночного побоища. Новости обязательно дойдут до шаккура… А потом за его жизнь и свободу не даст и гроша даже самый рисковый авантюрист.

Он обязательно что-нибудь придумает. Подкинет нужным людям письмо… Или что-нибудь в таком роде. Но сейчас нужно прикинуться обычным деревенским олухом.

– Боюсь, мне не сносить головы, если пройдет слух, что я без досмотра пропустил твой караван, Саяхо, – непреклонно продолжил чиновник, старательно игнорируя сошедшиеся к переносице брови антийца. Если Рино хоть что-то понимает в происходящем, обладатель вышитой золотом ливреи получил очень серьезную мзду, чтобы караван проскользнул в город, миновав разные ненужные формальности вроде досмотра на предмет контрабанды. Неудивительно, что купец не слишком счастлив такому повороту.

– Я не понимаю тебя, о высокородный Леорн, – проскрипел в ответ антиец, буравя чиновника не слишком любезным взглядом. – Не ожидаешь же ты, что пропавшие меченосцы лежат плененными и связанными в наших фургонах? Народ деспота – друзья твоему городу. Мы…

– Эй, парень. Чего ты тут уши греешь? – Не слишком любезно поинтересовался командир стражников. Высоченные воины в кольчугах выстроились неподалеку, без особого интереса наблюдая за перепалкой.

– Да я просто проезжаю… – Промямлил юноша, постаравшись изобразить на физиономии смущенную растерянность.

– Ну и проезжай, – раздраженно бросил воин, потеряв к путнику всякий интерес. И чиновник, и владелец каравана его проигнорировали – их куда больше беспокоит, должен ли быть досмотрен караван. Вот и ладушки.

– Эй, юноша! – Старческий голос раздался как раз в тот момент, когда он готов был тронуть пятками лошадиные бока. Ну что еще?

Из глубин золоченой кареты его разглядывает пожилой антиец. Усыпанный драгоценными каменьями наряд не оставил сомнений, кто на самом деле является владельцем роскошного экипажа. На холеном лице, украшенном обычной для антийцев короткой седой бородкой, застыла пренебрежительная самоуверенность человека, привыкшего к немедленному повиновению. Мир словно рухнул в развернувшуюся под ногами пропасть.

Холеный старик, раскинувшийся на подушках в глубине кареты, ему знаком. Куда хуже – и куда страшнее – что и Афрей его наверняка узнал. И, видит Небо, это скверно. Очень скверно.

– А ну-ка, подойди, – приказал вельможа надтреснутым голосом. Афрей – из тех, кто привык к безоговорочному исполнению своих приказов. Посланник западного деспота, что несет слово антийского владыки на землях Великого Востока. Номинально посол, разумеется, не может обладать в Ниланте какой бы то ни было властью. Но это – номинально. Золото и коварство вельможи с далекого запада вознесли его на недосягаемые высоты в иерархии высокородных семей Востока. Не иначе как злокозненной Шерхее до сих пор не надоело над ним потешаться, раз она подстроила эту треклятую встречу!

Рино припомнил, что Афрей, помимо прочего, является счастливым обладателем очень специфической привилегии. Желая подчеркнуть благорасположение к Ниланте, деспот даровал своему посланнику эскорт из собственных гвардейцев, охраняющих сановника и исполняющих его приказы.

Спрыгнув с лошадиной спины на землю, юноша постарался придать себе озадаченный вид. Абсолютно никаких поводов для паники. Он – обычный паренек откуда-нибудь из окрестностей Ашдегара. Понятия не имеет, кто такой этот Афрей и вообще… Затея – глупее не придумаешь. Вот только времени сочинять что-то более убедительное ему никто не даст. Главное – хоть ненадолго отделаться от могущественного антийца – и деру!

– Добрый день, юноша, – на губах антийского вельможи играет любезная улыбка, однако в глазах – холодная расчетливость. – Рад видеть тебя, хотя и не ожидал, что ты окажешься в одиночестве столь далеко от отчего замка. Что привело тебя сюда?

– Добрый день, господин, – осторожно отозвался Рино. – Вы, должно быть, с кем-то меня путаете.

Спокойствие. Посланник деспотии не знает и не может знать, что встреченный им юноша стал свидетелем битвы на лесной поляне. И, определенно, лучше не показывать ему собственную осведомленность.

Афрей нахмурился, в темных глазах появилась задумчивость. Рубашка под курткой взмокла от пота. Не приходится сомневаться, старость не имеет никакой власти над сильным и острым умом антийца. С памятью у вельможи – полный порядок. Но такое ли пристальное внимание уделял ему Афрей в те времена, когда мог видеть его на приемах в Замке Ясеня?

– Как твое имя, юноша? – Спросил, наконец, старик. Черные глаза, словно два буравчика, впились в лицо Рино.

– Вельмир, – брякнул он первое, что пришло в голову. Да и какая, собственно, разница? Любой ответ хорош, кроме правдивого.

– Любопытно. Ты очень похож на одного моего знакомого, – Афрей пожевал губами, не сводя с лица юноши подозрительного взгляда. – Знакомого с очень высоким происхождением. Очень высоким. Откуда ты родом, юноша?

– Из Ашдегара, – брякнул Рино. И тут же проклял свой глупый язык. Он же совершенно не похож на выходца из Города Самоцветов! Ни внешностью, ни одеждой, ни манерой держаться и говорить…

– Что ж, ступай.

Рино с трудом удержался, чтобы не броситься к Хитрецу бегом. Спину сверлят любопытные взгляды хозяина каравана и нилантийского чиновника: они-то прекрасно знают, кто таков Афрей, и теперь наверняка гадают: что могло потребоваться влиятельному сановнику от ничем не примечательного путника?

Поверил Афрей или нет? Что, если нет? Вопросы гудят в голове, словно пчелиный рой. Он почувствовал себя спокойнее, лишь когда гигантские створки городских ворот остались позади. Стены Ниланты в ширину – несколько десятков шагов. От ворот в сторону города ведет широкий тоннель, над выходом из которого сверкают солнечными бликами полированные зубья стальной решетки. Если штурмующие ухитрятся выломать ворота – задача как раз впору для небольшой армии великанов – то к вожделенной цели их это приблизит не особо: в такой душегубке запросто можно положить тьму народа. Особенно когда сверху льют какую-нибудь кипящую гадость. Наверняка над тоннелем целая система ходов с подготовленными котлами, запасами смолы и прочими прелестями. Рино задрал голову. Так и есть, в высоком потолке темнеют отверстия, ведущие куда-то наверх. Вряд ли они здесь для красоты.

Городские улицы оглушили гомоном толпы, словно тысячеглавое тысячеязыкое чудище медленно ворочается посреди невероятной ширины бульваров. В воздухе носятся запахи выделанных кож, звучат удары молотов по наковальням, издали доносится блеянье овец. Каждый спешит по своим делам, грохочут по мостовой колеса телег и повозок. На ошарашенно вертящего головой юнца на породистом жеребце никто не обращает внимания.

Рино никогда не считал себя провинциалом. Довелось ему повидать и светские приемы, и города, и парады войск, но шумная и величественная безбрежность Ниланты ошеломила надменным равнодушием. Заполненная тысячью народов и говоров улица уходит куда-то в необозримую даль, над которой циклопическим колоссом застыл уходящий в поднебесье Храм Неба. Ступенчатая башня настолько огромна, что, кажется, она одна занимает места больше, чем иной крупный город. Ошарашенный обрушившимся хаосом, Рино бесцельно петлял по улицам, потеряв счет времени. Многоголосый город захватил воображение, совершенно вытеснив и Афрея с его интригами, и погибших меченосцев, и зеленоглазую ведьму.

Постепенно дома вокруг становятся богаче, на стенах появилась отделка диковинным камнем цвета морской волны. Мостовая чисто выметена, грубые одежды ремесленников сменили куда более изысканные одеяния почтенных горожан. Громада Храма Неба, кажется, нависла над головой. Похоже, он постепенно приближается к местам обитания знати. Ниланта – торговый город, морские врата Великого Востока. Обычно высокородные брезгуют заниматься торговлей. Их дело – управление землями и война. Однако, Рино знал от приглашенных отцом наставников, что управляющий городом Совет Семи совсем не чурается коммерции и извлечения барышей из безбрежного золотого потока, приходящего из-за дальних морей. Семь Семей – древнейшие кланы, восходящие едва ли не к тем тонущим во тьме вечности временам, когда на месте нынешней Ниланты появились первые крохотные деревушки. Знатнейшее происхождение, запредельное богатство и огромное войско на службе города – едва ли во всех землях Великого Востока так просто найти людей более влиятельных, чем властители Ниланты.

Осторожность требует как можно быстрее продолжить путешествие. Афрей наверняка уже выбросил его из головы. Ищейки Замка Ясеня, конечно, будут куда настойчивее. Но пока при нем отводящий чары поиска талисман, его не найдут. В циклопическом муравейнике Ниланты можно исчезнуть, словно капля, бесследно растворившаяся в бездонном океане. Значит, у него есть немного времени, чтобы хоть как-то помочь Кейне. Хотя бы – просто поставив в известность нужных людей… Знать бы еще, кто именно ему нужен. И как все провернуть таким образом, чтобы самому не очутиться под замком.

Блуждающий по улице взгляд зацепился за цветастую вывеску, украшенную изображением спелых круглобоких фруктов, над которыми красуется гордое: Трактир «Белая Слива». Высоченный забор из дубовых досок, крепкие ворота по дневному времени распахнуты настежь. Внутри виднеется богатое подворье – ладная и крепкая конюшня, несколько нарядных домиков жмутся вокруг внушительного здания под черепичной крышей. Из труб в безоблачное небо уплывает дымок – на кухне вовсю готовят обед для постояльцев.

Рука сама собой направила Хитреца в сторону ворот, на лице появилась довольная и чуть мечтательная улыбка. Пару недель назад отчий дом казался ему нерушимой клеткой, прутья которой – словно незыблемая скала. Сколько ни бейся, все без толку. И вот – пожалуйста, сбылась мечта. Ни кола, ни двора, ни один угол он не может назвать своим, а одни лишь трактиры да пыль дорог смотрят из грядущего.

Кому-то такая жизнь может показаться сущим проклятьем. Но Рино, видит Небо, счастлив такой судьбе.

Конюхи, получив несколько медяков, охотно помогли распрячь Хитреца. Конь, в отличие от хозяина, к дальним дорогам совершенно не рвется. Мягкие лошадиные губы потянулись к щедро насыпанному овсу – и гори они огнем, любые путешествия. Потрепав друга по гнедому боку, Рино отправился в центральный домик.

Трактир встретил запахом свежего хлеба и нарядными алыми скатертями. Чистота, уют и благоустроенность, недвусмысленно намекающие на высокий статус заведения. И цены здесь, наверное, соответствующие…

– Милости просим. Чего изволите? – Пухлый хозяин за нарядной барной стойкой смотрит приветливо, но цепкий взгляд пробежался по гостю, просчитывая на предмет платежеспособности.

– Комнату на три дня. Здравствуйте. – Вежливо откликнулся Рино.

– Место на конюшне? – Уточнил толстячок, раскрыв здоровенную книгу. Страницы из тонковыделанного пергамента покрыты ровными рядами записей и цифр. Каждая буковка выведена с каллиграфическим изяществом.

Хозяин дождался кивка и, вооружившись чернильницей и гусиным пером, озвучил:

– Пять намий. Еда для вас и коня также входят в эту плату. В комнату или здесь – по вашему желанию.

– Пять намий?! – Не удержался Рино от ошарашенного возгласа. Он, конечно, ожидал, что цены в Ниланте кусаются, но пять растреклятых серебряных монет за комнату на три ночи?!

– Юный господин, комфорт, вкусная еда и чистые простыни в моем заведении возникают не из воздуха, – вежливо откликнулся трактирщик, наградив потенциального постояльца строгим взглядом. – Милада свидетельница – это вполне справедливая цена. И не такая уж высокая… Для Ниланты.

Богиня плодородия и процветания тут как тут – одобрительно смотрит из угла. Искусно вырезанная из дерева статуэтка ладной девушки, перед которой на жертвеннике разложены свежие цветы. Похоже, местный хозяин из набожных. Или просто откупается от улыбчивой богини, чтобы не удавила за чрезмерную алчность.

– Ладно, договорились. – Благообразный толстячок вряд ли согласится торговаться. И, в конце концов, деньги – дело наживное. Как-нибудь, да образуются, легкомысленно подумал Рино.

Хозяин с довольным видом принял звонкие монеты, ссыпал их в ящик где-то под барной стойкой.

– Сена! Эй, Сена! – на крик появилась миловидная девушка в белоснежном фартуке. – Отведи гостя в седьмую комнату. И распорядись, чтобы ему приготовили обед.

Служанка приветствовала гостя глубоким поклоном. Ну и нравы тут – не хуже, чем в Замке Ясеня…

Если бы пару месяцев назад ему сказали, что вкусный обед и баня – вполне достаточный повод для счастья, он бы, пожалуй, не понял, о чем речь. Но сейчас, избавившийся от дорожной грязи, в чистой одежде и с приятной тяжестью в животе, юноша почувствовал себя на вершине блаженства.

Какое-то время он провел, бесцельно валяясь на кровати. Из-за прикрытых тяжелыми шторами окон доносится едва различимый городской шум. Никогда раньше Рино не оказывался в одиночестве так далеко от дома. Тем более – в столь огромном городе. Только сейчас он сообразил, что теперь в его распоряжении – три совершенно свободных дня. Ни бесконечной дорожной пыли, ни еще более бесконечной тряски в седле, от которой даже привычное к верховой езде тело к вечеру кажется набитым соломой мешком.

Ну, хорошо, мелькнула в голове совсем уж паническая мысль. Три дня – это всего лишь три дня. Рано или поздно они закончатся, и его путь на восток возобновится. Но что потом? Однажды он въедет в распахнутые ворота Города Ключей, за которым раскинулся Великий Восточный Предел, закрытый для человеческого рода. Но ведь и там будет все то же самое – абсолютная пустота в голове и отсутствие планов и идей. От этого не убежишь и не спрячешься, как от охотников шаккура! На какое-то мгновение он показался себе настолько крохотным и беззащитным посреди огромного и равнодушного мира, что в пору разреветься, словно ребенок над собственноручно разбитой игрушкой.

Реветь он, разумеется, не стал. Что толку переливать из пустого в порожнее? Вот как на горизонте покажется Город Ключей – там и будем думать, как отыскать свое место в мире, каким бы оно ни было. А пока что – нет никакого смысла торчать в уютной комнате. Это ведь первый раз, когда он оказался за пределами Ясеневого владения. Конечно, могучая крепость правит не одними лишь деревнями. Два города признали властителя Ясеневого Замка своим владыкой. Рино не раз бывал и в сонной, степенной Айхаке, и в более шумном и деловитом Кеосанте, но провинциальные городки останутся провинциальными городками, какие бы склоки высокородных семей ни бурлили под сводами особняков местной знати. Землями Востока правят пять Великих Городов, и Ниланта – крупнейший среди них. И первый, в который он сумел вырваться.

Не забыв запереть дверь, он спустился по устланной ковром лестнице. Какое-то время размышлял, отправиться на прогулку верхом или оставить Хитреца в конюшне. Четвероногий друг, непривычный к долгим переходам и путешествиям, вряд ли так уж рвется на улицу. Да и как поведет себя непривычный к толпе конь, оказавшись посреди городской толчеи? Лучше уж размять ноги, не опасаясь, что Хитрец выместит раздражение на некстати подвернувшемся под копыто олухе.

Улица встретила знакомым беспокойным гомоном. Раскаленный диск Колесницы Шого стоит в зените, медленно клонясь к закату. Несколько часов он бесцельно бродил по залитым солнечным светом улицам Ниланты, совершенно по-провинциальному глазея на широкие бульвары и неизменную толпу, вобравшую в себя людей тысячи племен и народов.

В центре города возвышается циклопический Храм Неба – колоссальная многоярусная башня, уходящая высоко в небеса. Круглый год к ней стекаются бесконечные паломники, жаждущие соприкоснуться одной из величайших святынь религии Небесного Свода.

Более пяти столетий назад ополоумевшие от запредельного могущества чародеи устроили жуткое побоище, стремясь утвердить власть над миром. Вскипали реки, рушились горы, исчезали в магическом пламени страны и народы – и тогда Шого, утомленный не смолкающими день и ночь молитвами, положил конец колдовским бесчинствам.

Бог-Солнце даровал человечеству три печати. Огромные каменные плиты, украшенные божественными знаками, накрыли Силорию незримым и необоримым куполом, лишившим колдунов могущества. Чародеи и маги стали жалкой тенью самих себя. Те, в чьей власти было сжечь дотла целый материк, отныне обречены влачить существование, полное ограничений, в тоскливых воспоминаниях о той силе, которой им не хватило мудрости распорядиться разумно. А чтобы чародеи, пусть и усмиренные силой божественных печатей, не забыли урока Бога-Солнце, Шого даровал своим служителям особую власть: его жрецы способны и вовсе лишать колдовство гибельной силы, без которой любой чародей становится беспомощнее самого обычного пастуха.

Рино не удержал ехидной ухмылки. Из трех печатей, хранящихся в величайших храмах Небесного Свода, нилантийская – не совсем настоящая. Легенды гласят, что первые две Шого изготовил сам, но процесс сотворения каменных скрижалей оказался труден даже для него. Богу-Солнце бы передохнуть, да взяться за дело с новыми силами, но тут в игру вступила Шерхея. Каждому ведомо: где Ночная Хозяйка приложит руку – быть беде. Но Шого, убаюканный показной покорностью супруги, доверил той изготовление третьей скрижали.

И вот теперь в храмах Города Ключей и Эрвайде хранятся подлинные и истинные печати, в чьем камне заключена необоримая сила самого Бога-Солнце. А в Нилантийском Храме Неба – таинственная каменюка, чье назначение так и не разгадали самые мудрые из мудрых. Одно вся Силория знает доподлинно – магам плод трудов Шерхеи не доставляет ровным счетом никакого дискомфорта. Жрецы храма держат печать где-то в тайном святилище, не торопясь выставлять на всеобщее обозрение.

Впрочем, вся эта история вовсе не мешает паломникам стремиться к одному из величайших чудес Силории. Скорее наоборот – служит многозначительным намеком, из которого каждый извлекает уроки в меру собственной испорченности.

Бесконечная паутина улиц разбегается от четырех огромных рыночных площадей. На одну из них Рино и привели его бесцельные блуждания. Вокруг, насколько хватает глаз – ряды лавок и шатров, где продают, кажется, любые товары, какие только есть на белом свете. При виде пестрой толпы в душе всколыхнулась надежда натолкнуться на что-то диковинное и чудесное. Всколыхнулась – и бессильно угасла: на прилавках разложены почти исключительно изделия из металла, в которых равным счетом ничего интересного. Инструменты, медная и бронзовая утварь, кое-где торчат из плетеных корзин пучки стрел. Промеж прилавков – ожесточенно торгующиеся люди. Продавцы пытаются содрать с покупателей семь шкур и жабий хвостик, те, в свою очередь, пытаются оставить торговцев с носом.

Рино не удержал грустного вздоха. На этом празднике жизни едва ли найдется что-то действительно стоящее. В его ближайшие планы точно не входит покупка лопаты и помятого медного кубка – хотя ему немедленно попытались втулить и то, и другое.

Какое-то время он бродил по заполненным толпой проходам меж торговых рядов, сам не понимая, что здесь делает. И, в конце концов, был вознагражден – человеческий поток вынес туда, где идет торговля оружием. Покупать боевой топор или шестопер в его планы входит не сильнее, чем лопату – и, все-таки, глаза разбегаются при виде сияющих стальных граней. Бросают солнечные блики начищенные до зеркальной ясности кольчуги и панцири, хищно изгибаются лезвия секир…

– Эй, юноша! Ты что-то хотел? – Очередной торговец, протирающий тряпицей и без того идеально чистую кольчугу, обратил внимание на бесцельно глазеющего на боевое железо парня.

Рино в ответ лишь покачал головой и собрался было продолжить путь, но назойливый продавец решил, что прощаться еще рано.

– Судя по мечу на поясе, ты не из тех, кто просто глазеет на оружие, не понимая, с какой стороны за него браться. Уверен, в моей лавке найдется кое-что поценнее твоего клинка.

– Да ну? – Весело спросил Рино. Черные, как смоль, волосы и смуглая кожа выдают в самоуверенном купце выходца из Ашдегара. Жители Города Самоцветов славятся умением обращаться с драгоценными камнями, но железо у них откровенно посредственное, а познания о нем – и того хуже. Благородный меч, укрытый добротными, но простыми на вид ножнами, куда дороже всей утыканной второсортным железом лавки.

– А то! – Торговец самодовольно хохотнул, посчитав, что привлек потенциального покупателя. – Туда даже не смотри. Эти железки – для увальней и простофиль, ничего не смыслящих в настоящей стали. Для понимающих, вроде тебя, у меня найдется кое-что особенное!

Рино с недоверчивым любопытством проводил взглядом торговца, полезшего в глубины железных залежей. На свет торжественно появился длинный сверток из грубой парусины. Торговец, словно ловящий восторженные взгляды фокусник, уложил его на прилавок. Картинным жестом распустил завязки, на смуглой физиономии – торжественное, мало что не благоговейное выражение.

– Это благородный клинок, юноша, – с придыханием начал ашдегарец. В голосе столько возвышенного пафоса, что любой менестрель бы, не колеблясь, согласился взять торговца в подмастерья.

Меч, покоящийся на грубой ткани, поражает обилием золота и драгоценных камней, усыпавших искусно выполненную рукоять. Рино некоторое время изумленно хлопал глазами на диво, обнаружить которое в заштатной оружейной лавке – все равно что алмаз посреди нилантийской улицы. Хотя…

– Он выкован по повелению наследного принца Тангаланы, страны, что…

– В Тангалане отродясь не было принцев, почтенный. – Рино не удержался от ехидной ухмылки. В самом деле, золотые мечи тангаланских принцев в Силории – большая редкость… В отличие от доверчивых олухов. Вот на них-то этот ловкий малый и делает выручку. – И вон та красная стекляшка в оголовье уже начинает крошиться.

Раздосадованный ашдегарец разом утратил торжественный лоск. Злобно зашипев что-то нелицеприятное, он демонстративно повернулся спиной к слишком внимательному покупателю, сворачивая обратно сверток с «золотым мечом». Может быть, зря он так рано оборвал захватывающую легенду? Глядишь, минут через пять бы выяснилось, что меч уронил сам Шого, отвлекшись на управление солнечной колесницей. Ухмыльнувшись, Рино сунул руки в карманы и побрел прочь от оскорбленного торговца. Дурацкая история изрядно подняла настроение. С другой стороны, пора бы отсюда выбираться. Оружие – это, конечно, интересно, но долго ли сохранится интерес, когда бродишь между лавками, заваленными абсолютно одинаковыми топорами, копьями и прочей снастью, на какую позарится разве что оказавшийся на мели наемник?

Он успел выбраться из рыночной толчеи, и как раз вертел головой в поисках какой-нибудь кондитерской, когда резкая обжигающая боль выдернула из ленивых размышлений о всякой малоосмысленной ерунде. Мешочек-талисман, только что мирно лежавший во внутреннем кармане куртки, словно превратился в раскаленный камень. Вытащив амулет, Рино с тревогой уставился на маленькую сумочку с неведомым содержимым. Пальцы едва терпят исходящий от черной ткани жар, но выпустить амулет из рук он не решался. Раньше ничего подобного не происходило. Талисман наливался холодом, когда отводил чары поиска – ровно так, как и обещала продавшая его ведьма.

Загадка обжигающего жара недолго оставалась таковой: от амулета пошел вонючий дымок – и единственная защита от магического преследования вспыхнула задорным ярким пламенем. Рино не удержал ругательства, когда огонь лизнул ладонь. Черный мешочек плюхнулся на мостовую, рассыпавшись по серому камню догорающим черным пеплом.

Паника накатила удушающей волной. Первым порывом было броситься бежать, куда глаза глядят – прочь от неведомой угрозы. Равнодушный человеческий поток продолжает течь мимо. Беды и треволнения одинокого юноши прохожих совершенно не беспокоят. Весенний ветерок потащил прочь невесомые темные крупинки – все, что осталось от защитного талисмана. Рино несколько раз глубоко вдохнул, навалившийся было страх разжал ледяные пальцы. Ничего еще не потеряно. Пусть сейчас в Замке Ясеня сыпятся приказы, седлают коней всадники, сжимая в кулаках амулеты-поводыри, нацеленные на лишившуюся магической защиты жертву. Раньше гончие шаккура могли лишь слепо обшаривать окрестные дороги, эти же устремлены точно в его сторону. Но от Замка Ясеня до Ниланты – неделя пути. За это время он обязательно что-нибудь придумает. Да и что тут думать? Торговая столица Земель Востока – не то место, где трудно найти мага или волшебницу, готовую выполнить щедро оплаченный заказ. Ослепить амулеты преследователей, собрать вещички – и вновь бесконечная дорога, уводящая на восток, все дальше и дальше от Алых гор, среди которых застыли шпили прекрасного замка.

А еще – согласившемуся помочь чародею вполне можно поведать историю Кейны и ее отряда. Так он убьет сразу двух зайцев – и сам не подставится под излишнее любопытство местных правителей, и, возможно, наведет на след Кейны ее неведомых друзей. А друзья среди местной знати у ведьмы однозначно есть – иначе ей бы никогда не заполучить эскорт из десятка меченосцев.

Идея показалась вполне удачной, и Рино воспрянул духом. Он медленно побрел по шумной улице, разглядывая вывески лавок и мастерских. Мелькнула шальная мысль, что где-то здесь может попасться и случайно затесавшаяся лавка чародея. Вообще-то, работающие по вольному найму маги достаточно влиятельны и богаты, чтобы обеспечить себе респектабельный дом в наиболее уважаемом районе – как правило, по соседству с власть имущими. Но это – в обычных городах. Наверняка рядом с дворцами Совета Семи обитают и чародеи, но уж точно они не опустятся до приема страждущих. По крайней мере, если у потенциального клиента нет за душой длиннющей родословной, вороха связей и пары слуг, сгибающихся под весом сундучка с золотом. Обычные чародеи и ведьмы в Ниланте обречены ютиться в кварталах поплоше. Какое-то время он всерьез высматривал вывески, но затем сообразил, что куда легче и надежнее попросить рекомендацию у хозяина «Белой Сливы».

Двое антийцев прицепились к нему на одном из шумных перекрестков. Парочка в перепоясанных алыми кушаками пестрых облачениях так и пожирает взглядами.

Мир словно потерял добрую половину красок. Только этого не хватало. Подарок от Афрея? Вряд ли эти двое хотят узнать дорогу или позарились на его кошелек. Проверки ради Рино еще два раза резко обернулся – и каждый раз ловил напряженные взгляды непрошенных попутчиков. Нет, это точно не случайность. Спасибо хоть, сыщики из них никакие. Неужели Афрей за проведенные в Ниланте годы не разжился толковыми шпионами?

Какое-то время Рино бесцельно брел по улице, борясь с поднимающейся в глубине души паникой. Чего им надо? Что от них ждать? Как долго за ним следят? Известно ли им, что он остановился в «Белой Сливе»? Совсем не те вопросы, на которые можно получить ответ. Разве что подойти к бездарным шпикам и спросить напрямик. Окружающая толпа – наилучшая защита. Антийцы не рискнут предпринять что-то серьезное на глазах у бесчисленных зевак. Или рискнут? Попробовать удрать, воспользовавшись толчеей? Или, наоборот, нырнуть в один из бесчисленных проулков, оказавшись в лабиринте узких улиц, где даже опытный сыщик запросто собьется со следа?

Пока мысли упившимися зайцами метались в голове, количество следящих за ним антийцев удвоилось. Когда Рино, в очередной раз обернувшись, вместо примелькавшейся парочки обнаружил четверку преследователей, сердце ухнуло куда-то в сторону пяток. Похоже, он изрядно недооценил собственную значимость в глазах Афрея. Попробовать искать защиты у городской стражи? У антийского посланника довольно золота, так что подобная попытка приведет его прямиком в мышеловку. Наивно полагать, будто местные блюстители порядка – бессребреники, любящие закон сильнее собственного кармана.

Пока он безуспешно искал способы отделаться от назойливой компании, навстречу из гомонящей толпы вынырнуло еще несколько антийцев в цветастых одеждах. Рука метнулась к рукояти меча. Он и сам не понимал, что собирается делать – не пытаться же размахивать оружием посреди людной улицы!

Шагавший чуть впереди прочих обладатель пышных усов и аккуратно подстриженной бородки резким движением выбросил вперед руку. Палец с покрытым лаком ногтем украшает золотой перстень с огромным алым рубином. Драгоценный камень сияет, словно закатное солнце, испуская тревожный алый свет. Видят ли его люди на улице? Если видят – почему никак не реагируют? Тревожное сияние лишает воли, сознание медленно уплывает куда-то вдаль. Враз ставшие ватными ноги подкосились, однако упасть ему уже не дали. Наверное, то же самое чувствует тряпичная кукла в детских руках. Рино почувствовал, что его потащили куда-то в сторону. Сопротивляться? Закричать?

– Отлично сработано, Уфиз. – Голос Афрея. Хлопнула дверца повозки, в которую его засунули, словно мешок с мукой.

– Благодарю, господин.

– Верни мне перстень. – Потребовал старик. Рино едва различил в красном мареве, как золотое кольцо заняло место на пальце сановника. – Воистину Благословенные благосклонны ко мне. Я смогу порадовать не только повелителя, но и деспота. Трогай!

Колеса загрохотали по камням мостовой. Грохочущий звук словно оборвал последние нити, которыми Рино пытался цепляться за реальность – и все обратилось в гулкое немое ничто.