Читать книгу Дюжина, или История одной души. Пьеса в стихах - Евгений Горбатенков - Страница 4
День первый
ОглавлениеУтренний мегаполис. Оживлённая улица в самом центре города. Поэт стоит перед светофором и с интересом оглядывается по сторонам, наслаждаясь солнечными лучами. На нём надет старомодный фрак, но люди не обращают на него никакого внимания. И только дети изредка с улыбкой смотрят на его трость.
Поэт
О, что за дивный новый мир!
О, славься, славься, человек!
Мне не хватает слов и сил,
Чтобы воспеть сей чудный век!
Кругом машины и стекло,
В глазах рябит от суеты,
Ты изменился, город мой,
Но мне милы твои черты.
Ты возмужал, ты стал сильней,
Главой пронзаешь небеса,
А в ярких солнечных лучах
Так светится твоя краса.
И пусть не виделись давно,
И ты примерил новый лик,
Уверен я, что в глубине
Ты всё такой же озорник;
Что твои улицы полны
Зевак и молодых повес,
Что ты и нынче вдоль стены
Вставляешь строки поэтесс;
Что дышишь запахом вина,
Гуляешь с ночи до зари,
Что ты такой же, как и я,
А я такой же, как и ты!
(Улыбается и переходит на другую сторону улицы. Неторопливо прогуливается вдоль витрин, разглядывая прохожих. Лишь ближе к полудню останавливается и смотрит на карманные часы.)
Пожалуй, я совсем забыл
Следить за времени игрой,
Пора привыкнуть мне к тому,
Что я теперь совсем живой;
Что голод мой не утолить
Одним лишь огненным вином,
Что мне придётся отдыхать
И снова наслаждаться сном.
Мне нужен кров, нужна постель,
И раз уж трость опять со мной,
Не буду думать и гадать —
Пора вернуться мне домой.
Хочу проверить, что сполна
Зверь отработал свою роль,
Так пусть стеклянная стена
Сейчас же явит «Метрополь»!
(Делает короткий взмах.)
Трость с щелчком ударяется о землю. Свет на мгновение меркнет. Оживлённая улица сменяется видом на роскошную гостиницу.
Признаюсь, что совсем не зря
Оставил зверю его хвост,
И пусть ещё не чудеса,
Но этот трюк совсем не прост.
О «Метрополь», мой верный друг,
Ты долго домом был моим,
Я рад, что мы замкнули круг,
И что ты цел и невредим.
Как славно, что ты сохранил
Под крышей три моих окна,
А дуб, который так любил,
Ничья не тронула рука.
И хоть вокруг уж нет карет,
Швейцара взгляд всё так же строг,
И словно не было тех лет,
Что он прожить никак не мог!
(Театрально приветствует швейцара и переступает порог.)
От привычной обстановки не осталось и следа. Даже картина на стене за стойкой регистрации заменена копией.
Мне нужен номер тридцать шесть
На полные тринадцать дней…
Теперь там президентский люкс
Для богатейших из гостей?!
Сполна я тут же заплачу
Наличными за этот срок:
Цена любая по плечу,
Ведь я удачливый игрок!
Трость принимается за дело. Поэт запускает пальцы в карман и кладёт на стойку купюры и документы. Затем он ставит подпись и принимает ключ. У самого лифта его перехватывает коридорный. Оба входят в кабину.
Коридорный
Я проведу Вас до двери,
И, раз не взяли багажа,
Позвольте мне хотя бы трость
Поднять наверх до этажа.
Поэт
Оставь, приятель, этот груз
Всегда держу я при себе:
Он точно сделан для того,
Чтоб мне не падать при ходьбе.
Коридорный
Я слышал, на тринадцать дней
Вы оплатили свой ночлег,
Коль что понадобится Вам,
Я – расторопнейший из всех.
Поэт
Ты славный малый, погляжу,
Уверен, не в последний раз
С тобою повидались мы
И обменялись парой фраз.
Выходят из лифта. У двери поэт щедро награждает коридорного за услужливость и прощается. Загорается свет. Поэт входит внутрь и видит, что комната изменилась до неузнаваемости.
Как жаль, но грубые цвета
Убили весь былой уют,
Что даже строгие сердца
Заманивал на поздний брют.
Нет, не могу оставить так,
Ведь я хозяин, а не гость,
Пускай же время идёт вспять,
Берись скорей за дело, трость!
Свет меркнет. Современная обстановка сменяется старинным интерьером.
Теперь всё так, как быть должно,
Теперь всё на своих местах,
И что-то в сердце ожило
И в форму обращает прах…
(Делает шаг назад и закрывает дверь.)
Открою снова дверь ключом,
И вспомню, сколько дивных ног
На каблуках и босиком
Переступали сей порог…
В гостиной я встречал друзей,
Отсюда доставал вино
И никого не отпускал,
Пока не высыхало дно…
За этой дверью – кабинет,
В столе гусиное перо,
А рядом тот чернильный след,
Что оттереть хотел давно…
Последний шаг, и вот постель,
И тут уж кругом голова,
Я помню ветер и дуэль,
И миг, как кончилась игра.
Я помню выстрел и всю боль,
Отчаянье и горький смех,
И те последние слова,
Что я с собой унёс навек.
(Опускается на простынь, прижимает затылок к стене и задумчиво выдыхает.)
Но хватит утопать в тоске:
Все шрамы уж в огне давно,
И то, что навевает грусть,
Пора мне выбросить в окно.
И, раз уж полдень миновал,
Желудок голоден и зол,
Пора спуститься в ресторан
И блюдами заставить стол.
Но для начала в гардероб
Пора мне приоткрыть засов,
Ведь мой потёртый чёрный фрак
Совсем не моден и не нов.
Пожалуй, яркие тона
Я предпочту на этот раз:
Рубашку, брюки и ремень,
Что тело радуют и глаз.
(Меняет костюм, в последний раз прикасается к столу и выходит из номера.)
От лифта идёт прямо в ресторан. Там выбирает столик у окна и открывает меню.
Гарсон, поди скорей сюда!
Запомни: я совсем не скуп!
И для начала принеси
К крутонам луковый мне суп.
Затем подай-ка сочный стейк,
Да чтобы соус понежней,
К нему картофель и салат
Из свежих трав и овощей.
Десерт оставлю за тобой,
А что касается вина:
Плесни мне красного бордо
В хмельные стены хрусталя.
(В ожидании блюд с интересом рассматривает гостей, насвистывая незатейливую мелодию. Когда на столе появляется суп, с наслаждением делает глубокий вдох.)
Какой прелестный аромат,
И что за дивный хлебный хруст!
Надеюсь, так же, как на вид,
Хорош он будет и на вкус…
Блаженство! Как бы мне теперь
Совсем не проглотить язык,
Ведь от таких волшебных нот
Желудок мой совсем отвык…
За ложкой ложку, и до дна
Тарелку вылизал, как пёс!
Теперь помедленней рука,
Коль я не конь, что ест овёс!
(Вдыхает аромат нового блюда.)
Французское бордо и стейк,
Нежней, чем шёлковый платок,
И самый страшный из грехов —
Оставить хоть один кусок…
По чести, здешним поварам
Пора работать у котлов:
Кто это блюдо сделал сам,
К прожарке грешников готов!
(Неторопливо доедает мясо и с удовольствием потягивает вино.)
Когда приносят десерт, улыбается и отводит взгляд в сторону. Неожиданно у самой двери замечает девушку в сопровождении кавалера.
Какой изящный силуэт,
И, кажется, что мне знаком…
Не смею закрывать глаза,
Чтоб он не оказался сном…
О, как похожа на неё:
На ту, что я любил давно!
Неужто это не обман
Иль просто говорит вино?!
Та же улыбка, тот же взгляд,
Длина волос и даже цвет!
Но ведь того не может быть,
Давно исчез её уж след…
Но если так, то кто тогда
Теперь стоит передо мной?!
Сначала я протру глаза,
Потом заговорю с тобой…
(Прижимает пальцы к ресницам.)
Незнакомка внезапно исчезает. Поэт поворачивается к окну, но она так и не появляется вновь.
То был мираж, растаял он
Иль вовсе не являлся мне?!
Прошу, любезнейший гарсон,
Поставь же крест в моей борьбе!
Так, значит, соткана она
Из плоти, а не из воды!
Коли решит опять судьба,
В толпе найду её следы!
(Оплачивает счёт и благодарит гарсона.)
На улице оглядывается по сторонам в поисках силуэта. Не отыскав следов, игриво пересчитывает ступеньки и отходит в сторону от гостиницы.
Ты ещё молод, первый день,
Ещё совсем далёк закат,
Ты всё отбрасываешь тень
И не велишь идти назад.
Так что поручим до поры
Все планы озорным ногам,
Чтоб поглядеть в конце пути,
Оставишь ли на сердце шрам.
(Подбрасывает трость и делает шаг вперёд. Наугад выбирает поворот и тут же исчезает за ним.)
