Читать книгу От ЖЖизни к жизни - Евгений Гришковец - Страница 11

Погода в Киеве отвратительная, ночью был мокрый снег. Не дождалась меня погода, про которую так много говорили: она действительно была очень тёплой, мне даже подарили душистую вербу, которая запуталась во временах года. А ещё подарили маленькую невесомую коробочку, и я в гастрольной суете открыл её только сегодня утром, то есть через два дня – и обнаружил живую бабочку. Там же была инструкция: бабочку следует кормить сахарным сиропом или специальным мёдом. Носился по гостинице, искал еду для бабочки, потом пытался её кормить. Даже не знаю, поела она или нет. Теперь надо её пристроить в надёжные руки, поскольку в Днепропетровск я её, конечно, не повезу. В инструкции написано, что при правильном уходе она может прожить десять дней. Аккуратнее надо с такими подарками.

Двадцать четвёртого сыграл спектакль в Житомире. Мне всегда нравилось слово «Житомир». В нём слышится провинция в самом лучшем смысле этого слова. В нём чувствуется что-то уездное, тихое, сердобольное, домашнее… Недаром Лариосик из булгаковской «Белой гвардии», этот трогательный, симпатичный и чувствительный юноша, приехал в Киев из Житомира. Житомиряне (именно так себя именуют жители Житомира) даже поставили памятник Лариосику…

Жителей в Житомире всего около трёхсот тысяч, а театр как раз немаленький, более восьмисот мест. Но театр был полон, атмосфера в зале сложилась тёплая, чувствовалось, что люди давно ждали. О Житомире остались самые приятные и какие-то уютные впечатления. И хотя город не блещет красотой, а о древней его истории здесь мало что напоминает, течёт в нём жизнь неспешная, но настоящая.

Два дня назад побывал в селе Сиволож Черниговской губернии. В начале двадцатого века мой прадед, Василий Петрович Гришковец, будучи ещё совсем юным, вместе с родителями, братьями и сёстрами покинул село и отправился на заработки в Алтайскую губернию, откуда уже один, без родственников, перебрался в Анжеро-Судженск, где работал на шахте и встретил мою прабабушку Таисию Петровну Шарапову, и уже вместе они переехали в Щегловск, ныне Кемерово. Дед мой родился в девятнадцатом году, а прадед умер в двадцатом. Так что я практически ничего не знаю о том, какой он был человек. Но село, откуда происходят мой род и моя фамилия, мне очень хотелось посетить.

В Черниговском архиве сведения о Гришковцах, моих предках, начинаются с 1763 года. Практически все мужчины в роду были казаками, многие участвовали в разных военных кампаниях…

Добирались мы из Киева до Сиволожа довольно долго. Друзья для такой поездки выделили мне ни много ни мало «Хаммер», и хорошо сделали, потому что от трассы до села дорога либо плохая, либо условная. Друзья также успели предупредить о моём приезде сельское руководство, и от трассы нас сопровождал сельский руководитель (не могу понять, какая у него должность), без которого мы вряд ли нашли бы Сиволож.

На меня, конечно, сильное впечатление произвела поездка. Село печальное, совсем не похожее на зажиточные южноукраинские деревни. Дома, заборы, подворья – всё напоминает сибирские поселения. Такие же небольшие пятистенки, такая же форма окон и крыш, только старенькие заборы покрашены в более весёлые цвета. Многие дома если и не брошены, то находятся в совсем уж плачевном состоянии. Живёт здесь 721 человек, а в сельской школе всего 55 учеников, в том числе дети из соседней деревни. Но Гришковцов в селе много (улыбка).

Говорят в Сиволожах на украинском языке, точнее на суржике, потому что грамматика ближе к русской. То есть я понимал Гришковцов вполне свободно, а вообще-то, когда говорят на правильном украинском, понимаю мало. В центре села сохранилась старинная церковная ограда – единственное, что осталось от прежних времён. Деревянной церкви, которая раньше стояла за этой оградой, давно нет. На её месте двухэтажная школа – пожалуй, самое чистое и аккуратное строение во всём селе. Возле школы меня встречали дети с воздушными шариками и хлебом-солью, их, видимо, долго продержали на улице, и они были замёрзшие и явно недоумевающие: кто это приехал? Хотя, как выяснилось позже, после того как мои друзья сообщили сельскому руководству о моём визите, разговоров в селе было много, и некоторые даже посмотрели в интернете, что я за гусь (улыбка). А я не знал, что меня будут встречать, и приехал без подарков. Ужасно неудобно, но я как-нибудь это исправлю.

Побывал в сельской библиотеке, в нетопленом деревянном доме, где даже портрет Тараса Шевченко выглядел каким-то замёрзшим. В библиотеке, мне сказали, шесть тысяч книг, но судя по полкам у входа, на которых стоят самые популярные, и в украинской глубинке победили Донцова с Марининой.

Машина, на которой я приехал, произвела большее впечатление на селян, чем я сам. Они над ней посмеивались или сдержанно улыбались, глядя как на диковинку. Меня провезли по всему селу, показали дома и дворы, в которых живут Гришковцы. Ехал мимо мужик на телеге, мне сказали: «Вон тоже Гришковец». Я впервые общался с однофамильцами… и конечно же, многие из них приходятся мне дальними-дальними родственниками.

Когда стемнело, меня пригласили отужинать. Маленький банкет состоялся в крошечном кабинете довольно большой сельской столовой. Почему в кабинете? Да просто это единственное отапливаемое помещение. Накормили обильно, пили отличную самогонку. Уезжал из Сиволожей хмельной, растерянный, запутавшийся в ощущениях и переживаниях и уверенный, что непременно приеду ещё и хочу приехать с детьми. Не знаю почему. Время в Сиволожах остановилось где-то между 1975-м и 1985 годами.

Вокруг села бесконечные идеально ровные поля и огромные лесные угодья. Пейзаж очень похож на алтайские и притомские привычные с детства виды. Может, именно поэтому мои предки остановились там. Кто знает.