Читать книгу В том краю серебристого инея - Евгений Гусев - Страница 3

Подхожу я, веселый и гордый,

К тем местам, где родился и рос,

А навстречу, с оскаленной мордой,

Заливается взбалмошный пес.

И такая святая отвага

У смешного на вид кобелька!

– Неужели ты лаешь, дворняга,

На любого вот так мужика?

Только я не обычный прохожий,

Я тут жил, понимаешь, и рос,

В летний зной с облупившейся кожей

Ездил с матерью на сенокос.

Слушал в детстве тележные всхлипы,

Крик горластых с утра петухов,

Это здесь сочинял я о липах

Неумелые строчки стихов.

И была у меня собачонка,

Мне щенком ее дед подарил,

И она так же лаяла звонко

На прохожего, что было сил.

Ты ж, собака, не очень и злая,

Не пытайся обманывать слух,

Я и сам бы, поверь мне, залаял,

Видя скорбные лица старух.

Я три года подряд откладывал,

Как у нас говорят – на потом,

Съездить в детство своё, в Перекладово,

Что мы Родиной малой зовём.

Я боюсь показаться игривым,

Но поймите меня, земляки:

Только здесь я могу быть счастливым

До конца, до последней строки.

Помню я вас, Костюшино, Скоково,

Вы навек моя совесть и честь.

Пусть я званья пока невысокого,

Но моя высота – она здесь.

Подхожу я к знакомым овинам,

От усталости нет и следа,

И не блудным, а попросту сыном

Возвращаюсь в былые года.

С тихим трепетом рожь колосится,

Жить до ста лет кукушка зовет,

В ивняке схоронилась синица

И весёлую песню поет.

На реку босоногие дети

Понеслись, как галчата с куста,

И у каждого есть на примете

В дальней роще грибные места.

Летний дождик идет огородами,

Светит липа намокшей корой.

Хорошо, когда малая Родина

Возвращает нас в детство порой.

Насмотреться снов о доме,

Пробудиться, вновь уснуть…

Сердце в сладостной истоме

Зазывает в дальний путь.

Что за этим перелеском —

Поле, рига, хуторок?

Впереди с надрывным треском

Пляшет парочка сорок.

С тонким свистом круг за кругом

Враг тетёрок и куниц

Ястреб кружится над лугом,

Иногда срываясь вниз.

Расступаются деревья,

Спасу нет от комарья…

Вот она, моя деревня,

Сон мой сладкий, боль моя.

Подхожу несмело ближе,

Всё теплей, всё ярче свет.

Дом как будто стал пониже, —

Ну да шутка ли – сто лет!

Две рябины у фасада,

За овинницею – пруд…

Деревеньку в два посада

Перекладово зовут.

Он родился под вечер в мае.

Мать кричала: «Отец, принимай!»

Не совсем ещё все понимая,

Я назвал его сразу Май.

Длинноногий, лобастый, игривый,

Он любил мои пальцы сосать.

Я на свете был самый счастливый,

Мне хотелось весь мир обнимать.

А как с первыми петухами

Проходил по деревне пастух,

Я с телёнка сгонял лопухами

Надоедливых мошек и мух.

Раньше матери я просыпался

И летел, словно пуля, во двор.

Май меня там уже дожидался,

И во взгляде его был укор.

К пастуху торопился я: «Дядя,

Не лупи его сильно кнутом».

Мать, на все эти действия глядя,

Говорила отцу потом:

«С парнем что-то у нас творится,

Ты его погоди, не ругай»…

До сих пор иногда мне снится

Лето, детство, телёнок Май.

Я помню погожий денек

Того сентября золотистого —

Сияющий медный звонок

Вовсю заливался неистово.

«С иголочки» форма на мне,

Фуражка с кокардой, ботинки,

Зеленый портфель на ремне,

На всем ни малейшей пылинки.

Учитель держал над собой

Трепещущий пойманной птицей

Звонок. До сих пор, как живой,

Он часто мне осенью снится.

Подобных звонков уже нет.

В архивы их, что ли, списали?

На это конкретный ответ

Нам нужен сегодня едва ли.

На крик электронных звонков

Слетаются радостно дети.

И вновь я их слушать готов,

Как лучшие рифмы на свете.

Месяц хлебным караваем

Над берёзами повис,

Зацепился нижним краем

За звезду, как за карниз.

Искры синие в сугробах

Переплясы завели,

Так и хочется потрогать

На берёзах хрустали.

Звёзды в небе, словно гроздья,

Зазвенели серебром,

Где-то скрипнули полозья

Легких санок за бугром.

Дым из труб над всей деревней,

Будто стройный светлый лес.

Как он молод, этот древний

Край мой сказок и чудес!

Мечтал я с детства стать военным

И в снах был с шашкой на коне,

Гордясь, развешивал по стенам

Свои рисунки о войне.

Я плакал горько, откровенно