Читать книгу Чих ищет сокровища - Евгений Хохряков - Страница 6

Дом для Чиха. Приключение прокралось в дом Снегиря. И оно придумало серьёзное испытание для друзей

Ремонт лодки пришлось отложить на целый день. Потому что с утра Пашин папа, надев старые штаны и рубаху, захватив нужный инструмент, направил стопы во двор, погнав впереди себя друзей: Павла, Витьку и подкидыша Чиха: пришла пора строить настоящий дом настоящей собаке.

За домом отец Снегиря хранил разные обрезки досок и брусков. Он велел парням подобрать одинаковые бруски, чтобы сколотить каркас домика, а сам полез на чердак. Там у папы хранились его сокровища, в том числе и обрезки толстой фанеры! И вот теперь они могли пригодиться для изготовления стен собачьего домика!

Между тем Чих не терял даром времени, а обстоятельно исследовал весь двор. Потом решительно уселся справа от невысокого крыльца и вызывающее тявкнул.

– Не хочет ли эта бестолочь мне сказать, что конуру мы будем устанавливать на этом вот месте? – изумился Пашин папа.

Ещё бы не изумляться ему! Во всей их семье никто не мог указывать папе, что тот должен делать. Разве что мама иногда как-то странно могла посмотреть на папу, и тот почему-то сам брал мусорное ведро и нёс его в мусорный бак. Хотя ещё минуту назад лежал на диване и читал телевизор. Именно читал! Потому что звук он не включал принципиально, считая голоса дикторов вредными для здоровья. Но так как молча смотреть молчащий ящик было странно, то он и выдумывал те слова, которые ему казались наиболее подходящими к показываемой картинке на экране.

Это и называлось чтение телевизора. Маме такое занятие почему-то очень не нравилось.

– Не слишком ли много о себе возомнил, одуванчик полевой? – спросил у щенка папа, пытаясь ногой его отпихнуть. В душе-то он и сам давно решил построить будку именно у крыльца. Но позволить какому-то щенку командовать собой?!

Чих упёрся всеми лапами и даже оскалился.

– Ах ты, моська! – поразился главный строитель собачьего дома.

Неизвестно, чем бы закончился разгорающийся скандал, но конец этому началу положила мама. Элементарным образом: как только папа снова отрыл рот, она ему в него пихнула пирожок с капустой, а Чиху сунула сосиску:

– Обед, мальчики! – скомандовала она и поставила на дворовый стол целый тазик с пирожками и большой кувшин с брусничным морсом. Оказалось, что за спорами, ссорами и сборами уже полдня прошло! А к будке никто и не подступился! Чих в два приёма умял сосиску и уже путался под ногами, выпрашивая пирожок и себе. Ему было всё равно – с чем они, пирожки. Его организм готов был переваривать даже вар, который он попробовал жевать вслед за своими друзьями. Словно поняв, о чём думает Чих, парни переглянулись и одновременно вздохнули.

– Чего, богатыри, вздыхаем? – полюбопытствовал строгий Пашин папа.

– Да мы так, школу вспомнили, – ляпнул Витька.

– О, как! – подивился папа. – Соскучились?

– Не то слово! – опомнился Броня. – А вы, дядя Серёжа, такую фамилию Белькевич когда-нибудь слышали?

Почему Витька вплёл фамилию владельца лодки, можно было только догадываться. Никаких особых мыслей у него самого не было. Вылетела фамилия случайно, и всё.

– Не помню таких, – ответил Пашин папа. – А ты, мать?

– Что-то знакомое, – покачала Пашина мама головой. – А тебе, Витя, зачем?

– Да так, – засмущался Броня, которому и отвечать-то никак нельзя было. – Ничего особенного. Не обращайте внимания! Давайте лучше конуру строить. А то и до вечера новоселье не справим.

Чих уже лежал на том месте, где по его разумению должен вырасти дом. Пирожок он таки у хозяйки выпросил, поэтому был почти счастлив. Работники вернулись к делу. И оно, дело, закипело.

Пашин папа оказался толковым плотником. Паша с Витей только успевали подносить доски и бруски ему да помогали их держать, когда тот отпиливал по размерам нужные детали. Потом эти запчасти из досок и брусков медленно, но верно обрели нужный скелет, который вскоре был обшит фанерными листами.

Общими усилиями Чих был удалён с насиженного места. А туда компания водрузила почти готовый собачий дом. Осталось его только укомплектовать мебелью, как пошутила Пашина мама. Для этой цели был принёсен из дома матрасик. Затем нашёлся кусок старого ковра. Пашин папа приколотил коврик над входом в будку. И получилась прекрасная тёплая дверь.

– Ну, Чих, испытывай новое жильё! – приказала довольная хозяйка. – Залазь!

Чих недоверчиво прошёлся мимо домика туда-сюда. Потом постоял, помялся.

– Боишься, что ли? – засмеялся Витька. – Ну, да, конечно! В конуре же темно. Бояка-собака!

Чих с изумлением посмотрел на Пашиного друга. Бояться собственного дома?! Такая чушь могла придти в голову только глупому человеку. И Чих смело залез в конуру. Повозился там. Потом выглянул и вопросительно посмотрел на Пашу, словно приглашая его к себе в гости

Паша постоял, подумал и … залез в будку. В ней, и правда, было уютно. Тихо, тепло и темно.

– «Надо мне дома в комнате тоже что-то такое придумать», – решил Паша, выбираясь наружу. – «Никто не мешает, классно!»

– Ну, как? – усмехнулся строгий папа. – Судя по всему, тебе в гостях у Чиха понравилось, и ты готов с ним вместе жить?

Все засмеялись. А Паша в очередной раз удивился тому, как часто взрослые бывают догадливыми. Почему вот так? Но он не стал додумывать эту мысль. Потому что появилась другая. И вот лучше бы эта, другая, мысль у него не появлялась! Потому что приключение, которое шло за парнями по пятам, уже выглядывало у Пашки из-за плеча, обещая что-то новое и невиданное.

Не несущее, правда, пока, ничего хорошего. Но ученик пятого класса Павел Снегирёв ни о чём таком не догадывался и на всех парусах направлялся навстречу приключению! Первая мысль была проста: пора уже на той неделе испытать лодку.

И вторая мысль – нужно, чтобы Броня сегодня же узнал в интернете, на сайте города, кем был «Я.Белькевич». Не у каждого до революции были такие хорошие шлюпки. Паша всё же хотел быть честным парнем – вдруг у этой лодки есть наследники?

Ночь прошла беспокойно. И вроде кошмары не снились. И дома было не душно, а прохладно-тепло, как бывает в начале июня, при открытом окне, в которое залетают остатки лепестков отцветающей яблони. И впереди никакой контрольной по математике не корячилось – каникулы же ж! А вот не спалось. Словно кроме Павла в спальне был ещё кто-то. Невидимый. И неведомый. Оттого и страшный.