Читать книгу Вечная охота - Евгений Холмуратов - Страница 9

Виглаф и Гален беспрепятственно вошли в город. На этот раз их никто не встречал, не было веселых криков и кокетливых взглядов дам. Не было чувства праздника, ушел вкус победы. Лишь городская стража и законники отдавали честь вернувшимся, но никто не рискнул заговорить. Возвращение принца и рыцаря в столицу стало венцом траура Рэлле. До этого в смерти королевы было что-то неясное, что-то далекое. Сплетни, враки. Может, не совсем правдоподобные слухи. Королева могла заболеть, могла впасть в глубокую грусть. Могла просто уйти из города! Но умереть?

Гален молча обнял друга и пошел в конюшню проведать лошадей, а принц поднялся в замок. Почему-то Виглафу не хотелось идти прямо к отцу. Их разговор стер бы последние следы надежды на то, что все ошиблись. На то, что его мама все еще жива. На то, что она все еще ждет его.

Принц вошел в свою комнату. Он отметил, что в его отсутствие служанки здесь убрались. Одежда не на своем месте, свечи аккуратно расставлены на дальнем столе, а на стене висят две новых лампы. Пастельное белье пахло свежестью, пыли не было даже в углах. Комната выглядела совсем новой и необжитой, и ее вид выбил Виглафа из колеи.

Он схватил стул и ударил им по столу. В разные стороны разлетелись свечи, которые Виглаф тут же поднял и швырнул охапкой в стену, а следом ударил в то же место с прыжка, чуть не сломав руку. Принц громко выругался и сжал разбитые костяшки.

Виглаф оторвал от своего плаща кусок ткани и обмотал им ладонь. Он выдохнул, шмыгнул носом и даже усмехнулся, хотя в его улыбке не было радости или веселья. Любой, кто увидел бы ее, испугался и не напрасно, ведь Виглаф с новыми силами продолжил крушить свою комнату.

* * *

Гален чистил бок Быстроногой. Лошадь явно соскучилась по своему всаднику и то и дело подставляла шею, чтобы Бирн ее погладил. Рыцарь шепотом хвалил животное, словно бы напевая колыбельную.

Раздался звук битого стекла, и прямо к ногам Галена упала лампа, испугав Быстроногую и Бурю, лошадь Виглафа. Рыцарь поднял безнадежно испорченную лампу и посмотрел, откуда она упала. Комната принца. Бирн поджал губы, отложил лампу и направился было к замку, но одернул себя и сел прямо на землю, поджав по себя ноги. Руки он положил на колени, а голову опустил.

– Королева-богиня, услышь меня, – прошептал Бирн. – Дай надежду всем отчаявшимся, помоги найти веру всем запутавшимся. Укажи путь, дай свет. Помоги моему доброму другу Виглафу пережить потерю, помоги ему стать сильнее. Дай волю к жизни, дай желание жить. – Гален открыл глаза и посмотрел на небо. – Пожалуйста, королева-богиня. Прошу тебя.

Гален с усилием поднялся с колен. Быстроногая с интересом наблюдала за рыцарем. Наблюдала, как тот отряхнулся от пыли, собрался с мыслями и вошел в замок.

* * *

Гален поднялся на самый верхний этаж и нашел дверь Виглафа. Та была приоткрыта, и рыцарь услышал музыку. Он не знал этой мелодии. Грустная, неприятная, как холодный дождь.

Гален вошел внутрь, постучав костяшками по двери. Виглаф поднял на него глаза, но ничего не сказал, лишь продолжил играть. Его лютня была расстроена, даже Гален это заметил, но принца это будто бы не беспокоило. Его будто бы вообще ничто не беспокоило.

– Сам сочинил? – спросил Гален, садясь на кровать рядом с Виглафом. Принц что-то буркнул, но четко не ответил. – Как давно ты ищешь утешения в лютне, а не в поддержке друга?

– Ты ничего не сказал с тех пор, как мы узнали о смерти мамы. – Виглаф взял неверную ноту, грубо ударившую по ушам, и выругался. – Даже когда мы шли обратно. Ни слова.

– Ты хотел, чтобы я говорил? – Виглаф не ответил, лишь заиграл быстрее. – Я молился ей.

– Она умерла, Гален. Она не слышит ни твоих, ни моих молитв.

– Думаешь? Разве боги умирают… как мы? Может, они становятся чем-то иным? Кто знает? На то они и боги.

– Ты предлагаешь мне молиться в пустоту, без надежды получить ответ? Что же это за молитва такая?

– Как это без надежды? Разве королева не была богиней надежды? Услышь она тебя сейчас, выпорола бы.

– За эти слова я могу приказать выпороть тебя.

– Прикажи. – Тон Галена был наполовину насмешливым, наполовину серьезным. – Тут не найдется и десяток мужиков, способных побороть меня в открытом бою. – Виглаф не ответил. Он закончил играть одну мелодию и тут же переключился на другую. – К отцу ходил?

– Собираюсь с мыслями. Уже завтра мы попрощаемся с ней, и я оттягиваю этот момент. Ты когда-нибудь ложился спать так поздно, что завтрашний день словно отказывался наступать?

– Нет. Но я понимаю, о чем ты. И все же король ждет. Ему сейчас тоже непросто, и он единственный, кто может тебя поддержать.

– А ты?

– Я могу вывести тебя на тренировочную площадку и попытаться выбить всю скорбь деревянным мечом, но что-то мне подсказывает, что из этого не выйдет толку.

– Да уж. – Виглаф усмехнулся. – Наверное, ты прав. Отец ждет меня.

– Конечно, я прав. Так что бросай свою лютню и иди к нему, а я тут приберусь, – Гален осмотрел разрушенную комнату, – как смогу.

Виглаф аккуратно, точно ребенка, сложил лютню в футляр и вернул на место возле стола. Он дважды проверил, что его инструмент не упадет, и посмотрел на дверь, за которой был коридор. Длинный, холодный, мрачный. Принц переступил порог и обернулся.

– Гален.

– Да?

– Тронешь лютню, я тебе руки отгрызу.

И уверенным шагом Виглаф пошел к отцу.

Фенатор ждал его в своем кабинете. Принц заходил сюда меньше недели назад, но казалось, прошел целый год, а то и больше. Виглаф словно побывал на войне, прошел несколько сражений и только теперь, одинокий и побитый, вернулся в отчий дом.

– Пап? – Виглаф даже не постучал. Просто вошел в комнату.

– А, сын. Заходи, садись. Не поверишь, сколько у меня тут дел. Герцоги востока требуют уменьшения налогов с их южных земель, потому что они вносят в казну слишком много денег, а северные просят направить им строителей для восстановления всего, что разрушили фоморы. Одним западным баронам ничего не надо, они просто ругаются между собой, чья же дочь выйдет за тебя.

– Пап.

– Да-да, еще минутку, сын.

– Пап!

Крик Виглафа словно бы отрезвил Фенатора. Он медленно убрал перо и сложил все письма в одну кучу. Король смотрел на сына прямо, но сквозь него. Виглаф отметил, что его отец осунулся за эти дни. Под глазами выросли мешки, кожа посветлела, а волосы он не расчесывал, вероятно, уже дня три. Фенатор выглядел больным и как никогда старым.

– Я знаю, почему ты вернулся, – сказал Фенатор. – До тебя дошли слухи. Я не хотел, чтобы ты так узнал, но ничего не поделать. Совсем не вовремя я отправил тебя с поручением, совсем не вовремя.

– Как мама умерла?

– Я не знаю, что произошло. – Фенатор думал над каждым словом, отчего его речь казалась заторможенной. – Думаю, никто толком не знает.

– Я слышал, ее убили. Закололи в собственной комнате, к которой была приставлена стража.

– Стража тоже ничего не знает.

– Или говорит так.

– Верность моих людей не поддается сомнениям, и ни один из них не предал бы меня, готов голову дать на отсечение.